В ритме безумия
Будильник каркнул один раз и замолчал — Ардис выключила его на автомате. Потолок был всё тот же, со старой трещиной, похожей на молнию. Тишина держалась две секунды, пока на кровать не плюхнулся Марс — чёрный комок с тёмными, почти чёрными глазами. Протянул лапу, ткнулся в щёку и довольно замурчал.
— Знаю-знаю, — буркнула она и поднялась.
Холодная вода в ванной всегда приводила мысли в порядок. Умыться, собрать волосы рыжеватого цвета, кинуть на лицо каплю крема — движения как нотная дорожка, уже выученная. На кухне сковорода зашипела. Омлет с помидорами, чай в любимой потрескавшейся кружке. Марс получил свою порцию корма и устроился на подоконнике, наблюдая за двором, как за сценой.
Ардис допивала чай, открыла телефон и высветились новости за вчерашний день:
«Вчера вечером произошёл пожар в Восточном квартале. Сгорела детская площадка, не малое количество гаражей и припаркованных машин. Сильно пострадавших нет. По словам очевидцев, возгорание могло быть умышленным…»
Ардис замерла с кружкой в руке. Умышленным?
Она отставила кружку. На секунду вспыхнула мысль: Морден?
Тут же сама себе отрезала: с чего бы? Слишком банально. Слишком прямолинейно. И слишком не про него.
«Ты либо делаешь, либо гниёшь», — эхом прошла фраза из вчерашнего. Ладно. Делать.
Короткая проверка рюкзака: тетрадь, ручка, кольцо — на пальце. Телефон в карман, наушники — тоже, не включать. У двери Марс издал вопросительный «мрр?».
— Вернусь к обеду, — сказала она коту, будто тот вёл расписание.
Во дворе воздух был почти чистый и прохладный, с лёгким запахом мокрой пыли. Солнце ещё мягкое, не злое. У школы уже стояла Пэган — волосы собраны в небрежный хвост, на плече чехол от наушников, на лице — прицел сплетницы.
— Видела? — без приветствий. — Пожар у вас за домом. Ты нормально?
— Нормально, — кивнула Ардис.
— Говорят, кто-то специально поджёг. — Пэган понизила голос. — И что видели парня. Того новенького вроде. Но не известно, его ли рук дело.
— Удобная форма жизни для слухов, — хмыкнула Ардис.
— Не ворчи, детка, — Пэган ткнула её плечом. — Я ж за тебя переживаю.
— Переживай позже. Сейчас — идём.
У входа их почти сбили Дэт и Мэта: Дэт, как обычно, шумный, Мэта — аккуратная, но с глазами, которые успевают везде.
— Что за движ? — Дэт едва не врезался. — Че все так горят?
— Потому что ночью горело по-настоящему, — отрезала Пэган. — Ты где был, спящая красавица?
— Я — в мире снов, — невозмутимо ответил он. — Там, где нет школьных завтраков и огнетушителей.
Мэта посмотрела на Ардис внимательнее обычного:
— Слышала про район. Это же рядом с тобой. Всё ок?
— Ок, — кивнула Ардис. — Только запах гарью в волосах как бесплатный сувенир.
Они вошли в школу — обычный шум и скольжение голосов по коридору. Но под этим шумом сегодня было что-то ещё: шёпот. Слова цеплялись за уши, как липучки.
— …поджигатель… — …видели на крыше силуэт… — …говорят, парень… — …бензин пах…
На первом уроке классная сделала паузу перед журналом:
— Ребята, сегодня к нам могут зайти из администрации и пожарной инспекции. Будут спрашивать про вечер. Кто был в том районе — специалисты попросят подойти. И, пожалуйста, никаких игр со спичками даже в разговорах.
Дэт шепнул:
— «Игры со спичками в разговорах» — крутое название для альбома.
Ардис не улыбнулась, но уголок губ дрогнул. В голове стояла вчерашняя картинка: крыша, ветер, оранжевая полоса на горизонте. И шаги рядом. Совпало. Просто совпало. Любимое место — и случайный вечер. И всё равно ощущение, будто кто-то поставил внутри неё метроном: тиканье стало отчётливее.
На перемене по коридору прошли двое взрослых с бейджами. Люди сами расступались. Несколько раз задали одинаковые вопросы: кто видел, кто слышал, кто снимал. В телефоны заглядывали осторожно, больше просили, чем требовали. Кого-то увели в кабинет «на минутку».
Ардис держалась в тени окна, играла кольцом на пальце. Внутри всё ровно, снаружи — тоже. Если на крыше кто-то меня увидел — это будет картинка, не имя. Силуэт — и всё.
В столовой пар валил от пюре, как от маленького вулкана. Мэта строила из корок новый небоскрёб, Пэган вела хронику слухов в разговорном режиме.
— Версии дня: номер один — бомжи с картоном. Номер два — подростки с петардами. Номер три — месть гаражному кооперативу. Номер четыре — тот неадекват, — она подняла бровь. — Парень, — главный криминальный признак, как мы выяснили.
— А цвет волос не уточняли? — сухо спросила Мэта.
— Обязательно, — подыграл Дэт. — Если блонд — то невиновен.
— Если болотные, как у меня, — значит, инопланетяне, — добавила Пэган.
Смех разрядил воздух. На короткое время стало похоже на обычный день. На уроках Ардис ловила себя на ритмах — пальцы отбивали на столе рисунок вчерашнего риффа. Значит, жив. Значит, встанет в песню.
Под конец смены в общем школьном чате появилось видео. Кто-то снял из окна поздним вечером: оранжевое свечение за домами, на крыше — тёмная фигура. Силуэт тонкий, сидящий на карнизе. Лайки посыпались, комментарии тоже.
«Жесть» «Кто это?» «Это же опасно» «Романтика, ага»
Сообщение от неизвестного никнейма: «Похоже на девчонку».
Пальцы Ардис сами нашли экран, но она телефон не подняла. Просто почувствовала, как всё внутри натягивается на один звук. Не страх. Не стыд. Скорее — чёткая необходимость быть аккуратной.
Вторая картинка пришла уже через минуту — скрин того же видео, только с увеличенным куском неба. На тёмном фоне, чуть ниже, угадывалась ещё одна фигура — на уровне двора. Размытая, но заметная. Подпись:
«А это кто?»
— Развлекаются, — тихо сказала Мэтта, заглянув ей через плечо. — Не смотри.
— Я и не смотрю, — ответила Ардис, кладя телефон обратно. — Пусть играют.
У выхода дежурная попросила всех не задерживаться во дворе «в связи с проверками». Пахло моющим средством и пылью. Дни, умеющие делать вид, что всё под контролем.
Ардис пошла не домой.
Она свернула к той самой многоэтажке — недостроенной, с выбитыми окнами, где ветер гулял, как в пустом рояле. Хотела посмотреть на место пожара. Хотела понять, зачем её тянет сюда.
И знала — почему-то знала — что он тоже придёт.
Когда послышались шаги, она даже не удивилась.
Он не сказал ничего громкого или пафосного — просто сел на бетонный блок рядом и усмехнулся краешком губ:
— Людям дай искру — и они тут же разожгут костёр. Даже если это всего лишь слух.
Ардис посмотрела на него серьёзно:
— Слухи — это для тех, кто боится думать. Я не верю, что это сделал ты.
Она произнесла это почти упрямо, и в этот момент сама почувствовала, как уверенность внутри неё стала крепче, чем дым вокруг.
Морден удивлённо поднял бровь, словно не ожидал такой прямоты.
— Ты слишком смелая для таких выводов, — сказал он с лёгкой насмешкой.
— Нет, — покачала головой Ардис. — Просто я умею отличать правду от дешёвых обвинений. Если бы ты хотел внимания, ты выбрал бы другой способ.
Он коротко хмыкнул, будто признал в её словах смысл. И вдруг на мгновение между ними повисла тишина — но уже не неловкая, а почти спокойная.
Ардис впервые уловила, что рядом с ним ей не так уж дискомфортно. Его присутствие было странным, но не давящим. Даже наоборот: словно он сам своим спокойствием уравновешивал её мысли.
— Ты умеешь говорить так, будто всё вокруг проще, чем кажется, — заметил Морден, глядя куда-то вдаль.
— А ты умеешь делать вид, что всё тебя не касается, — тихо ответила Ардис.
Они оба улыбнулись. Легко, почти по-дружески.
— Так, значит, поджигатель, — протянула Ардис, сидя на бетонном краю. — Версия первая: это был кто-то из учителей. Устали от школьных детей — решили поджечь гаражи. Символический жест.
Морден хмыкнул:
— Особенно завуч. У него лицо такое… будто он мечтает держать канистру бензина.
— Или Пэган, — Ардис усмехнулась. — Ей просто нужен был новый повод для сплетен. Подожгла, а потом сама же рассказывает.
— Красиво. Но я ставлю на Дэта, — Морден поднял палец. — У него слишком подозрительно счастливая рожа. Такой человек явно что-то поджигает, только обычно — свои мозги.
Ардис не выдержала и рассмеялась.
— Ладно, а если серьёзно, то это мог быть кто угодно. Люди любят обвинять, не разбираясь.
— Ну да, — кивнул Морден. — Дай им повод — и они сами всё дорисуют. Даже огонь.
Они на секунду замолчали. Смех улёгся, но воздух остался лёгким, будто стало чуть ближе и спокойнее.
И именно в этот момент с улицы донёсся голос:
— Эй… вы чего тут сидите?
Они обернулись. Двое одноклассников стояли у подъезда, явно их заметив. Один толкнул другого локтем и что-то шепнул — в глазах мелькнуло любопытство.
Ардис и Морден переглянулись. Улыбка осталась уголком губ — словно молчаливое «ну и пусть».
До самого вечера эта сцена не возвращалась в голову. Но дома, когда Ардис растянулась на кровати, кот Марс улёгся рядом и замурчал, телефон дрогнул уведомлением.
«Чувствую, будто мы уже лет десять спорим, кто круче — кошки или собаки. И ты, кстати, пока проигрываешь»
Ардис нахмурилась.
«С чего бы? Я вообще не начинала этот спор.»
«Ну да. А это уже проигрыш. Настоящие защитники своего мнения не ждут вызова»
«Ты издеваешься?»
«Не. Просто странное чувство, что такие разговоры у нас были всегда. Как будто продолжаем что-то, начатое давно»
Ардис задержала пальцы над экраном. Странно. Немного смешно и чуть… не по себе.
«Это у тебя последствия дыма. Наглотался гарью вчера, вот и несёшь чушь.»
«Вполне возможно. Но ты же всё равно понимаешь, о чём я.»
Она закатила глаза, но уголки губ дрогнули.
«Нет. И вообще, кошки лучше.»
«Лады, признаю поражение»
Разговор после того сообщения от Морденa не закончился. Они продолжали переписку, но уже на странные и смешные темы.
— Если кот Марс был бы супергероем, его суперспособность была бы… — написала Ардис.
— Прыгать на людей с невидимой силой, — мгновенно ответил Морден.
— Логично, — засмеялась Ардис, даже сама не поняла, почему это так смешно. — И злодеи?
— Злодеи — это соседи, которые воруют газонные ножницы, — пришёл следующий ответ.
Так они шли от одной нелепой идеи к другой: обсуждали, кто из их знакомых мог бы выжить на необитаемом острове, какой вкус мороженого подходит для апокалипсиса, и почему в фильмах коты всегда выигрывают.
Через какое-то время оба заметили, что разговор плавно подошёл к концу. Ардис зевнула, Морден написал последнее сообщение:
— Ну, я пошёл. Следующий раунд завтра, если хочешь.
— Ладно, — коротко ответила она. — Пока.
Они разошлись, каждый по своим делам. Ардис откинулась на кровать, Марс свернулся у неё на животе, а телефон лежал рядом. Внутри осталась лёгкая странная энергия — смешение юмора, странности и ощущения, что этот человек каким-то образом откликнулся на неё. Ещё немного, и она точно не скажет, что это просто случайный знакомый.
А вечером, когда тьма уже слегка опустилась на город, она всё ещё улыбалась при мысли о странных сообщениях, а в голове мелькала мысль: «С ним можно говорить обо всём… даже о глупостях».