Rock-n-Roll
Звезда рок-н-ролла должна умереть,
Очень скоро.
Замьюзить свой голос, расплавиться,
Перегореть.
На бешеной коде, во время гитарного соло,
Взлететь.
Разобьётся фонарь,
В тишине стадиона будет.
Долго сирена реветь.
От укола, едва ли он сможет.
Когда-нибудь снова запеть.
Потому, что звезда рок-н-ролла должна умереть...
© Сплин, звезда рок-н-ролла
Парень в огромных наушниках с ирокезом на голове переходил перекресток Сибуя, изображая руками танец, который походил на движение безумного паровоза. Он делал три шага вперёд, один назад, совершенно не обращая внимания на толпу по бокам. Однако танцор всё же успел пересечь белый «штрих-код» загнутыми вверх ботинками. Шиджеру, для друзей просто «Элвис», носил пробитую скобами футболку с изображением мишени, небрежно заправленную в рваные джинсы, порезанные ножом. Кожаная куртка напоминала японский флаг и буквально болталась на нём. Его игривое настроение никак не вязалось с тем, что бушевало у него на душе...
— Такому, как ты... миллион йен в месяц? После смерти деда — тебе не видать таких денег. Радуйся «последним каникулам». Запомни: даже собаке приходиться вилять хвостом, чтобы выпросить кость. А что сделал ты, щенок?
Платиновая карта в кармане напомнила ему о его никчёмности. Очередная подачка от дяди била пощечиной по самолюбию. Шагая дальше в толпе, юноша понимал, что не в силах сдержать отчаяние. Сердце сжалось, словно кулак. Прислонившись к витрине, Шиджеру заметил слежку. Люди дяди следовали за ним очень осторожно. Молодая пара сделала фотографию так, чтобы их цель попала на экран.
— Даже не надейся, что попадёшь в завещание. Пойдёшь работать. Хотя такие, как ты, не умеют ценить деньги. Они подыхают на улице с бутылкой в руках.
Шиджеру захотелось разбить витрину и убежать — любая глупость пришлась бы к месту. Каждая такая «выходка» вынимала изрядную сумму из семейного бюджета. Он достал латунный кастет:
— Грустно, но «uncle» прав. Rock-n-roll! Mama. I'm coming home...
***
— Ты в прошлый раз по-другому играл соло! — басист багровел, глядя на потуги длинноволосого гитариста.
— И что? — судя по выражению лица и последующему зевку парня, державшего «Gibson», претензии никоим образом не касались.
— Да, как так можно?! Рейдзи! Ты ни одну песню не сыграл как следует!
— Бака. Я же не басист, в конце концов, чтобы играть одно и тоже.
— Не заткнёшься! — сквозь зубы произнёс лидер группы, вынужденный зачехлить «ibanez» ради товарищей. — Сам бас возьмёшь!
— Не хочешь играть как надо. Мы найдём другого гитариста! — Тэкэхиро — вокалист с зелёными волосами и увесистой серьгой в ухе — вклинился в спор.
Ясуши молча крутил палочки, наблюдая за очередной ссорой. Какой по счёту? Он не помнил. Пятой или шестой за месяц? Харуто достал из заднего кармана брюк резинку, чтобы укротить волосы. Это означало только одно — репетировать дальше он не намерен.
— Хорош на сегодня, — Тэкэхиро махнул рукой и щёлкнул по «голове» басового усилителя.
***
— Ты и ста йен не дал. Не мне. Не брату. Юрико вновь попросила за него. Я позвал Шиджеру стать участником «Red Dragon». Он снова отказался. Ждать иного результата — не следовало, — едва слышно сказал Ичиру Хига.
Мужчина в дорогом костюме смотрел вниз через панорамное стекло небоскрёба, не обращая внимания на лежащего справа старика. Редкое дыхание, которого заглушала кислородная маска, послышалось в стоне и пиканье приборов жизнеобеспечения.
— Знаю, знаю. Шиджеру упрям. Этим и похож на Рюу. Я говорю о другом. Между ним и Юри — год разницы. Однако она тащит «драконов» за пределы Японии. А что делает он? Спускает миллионы лейбла...
В комнату вошёл Нидзиро Охаяси — представитель нотариальной компании, — вместе с врачом, чтобы выполнить проверку состояния больного.
— Шиго-сан, нужные документы составлены. Девушку из «Chicago» мы ищем.
Ичиру Хуго, наблюдавший за городом, поклонился в ответ. Взглянув на часы, тот небрежно пригладил коротко стриженые волосы. Формальности соблюдены, а впрочем... Всё, как обычно. Очередной скучный день, который ему приходилось коротать в офисе. День, где прошлое имело бы смысл, останься он со своими воспоминаниями наедине.
***
— Смотри, кого красавца нам привезли! — радостно сказал дежурный напарнику, когда патруль доставил Шиджеру Куроки в двухэтажный кобан.
— Элвис! — радостно воздел руки к небу второй.
— Я уж думал, ты нас забыл! — первый успел отодвинуть стул и усадить «гостя». — Проходите.
— Арата-сан. Дайсукэ-сан, — Шиджеру Куроки поклонился омавари-сан.
— Снимите наручники, он никуда не убежит, — хором ответил дуэт старых знакомых. — Это наш «постоялец».
Замок щёлкнул одновременно с чайником.
— Голодный?
— Yes, sir. I'm hungry.
Дайсукэ Оно достал три порции рамена и залил пластмассовую тару кипятком. В в отличие от Арата, тот любил добавлять специи уже после того, как всё приготовится.
— Ну, давай рассказывай, Элвис. Что на этот раз?
— One moment, Mr. Policeman. Итадакимас!
— Итадакимас!
Посмеявшись над Шиджеру, Дайсукэ сопроводил задержанного VIP-гостя в его пентхаус:
— Завязывал бы ты, Элвис... — как-то грустно сказал участковый. — Мы всё понимаем, но так долго продолжаться не будет. Завтра выпишем штраф, и ступай.
— Good night, my friend, good night.
Оно ничего не ответил, а лишь улыбнулся. Парень извлёк плеер и надел наушники, чтобы уснуть, но сказанное заставило ворочаться без сна до самого утра. Получив порцию кофе и «квиток», он встал на новые рельсы и покатил прочь.
***
Ёсико касалась пальцами чёрно-белой души рояля так нежно, что замирал весь зал. Каждая нота, словно листок, подхваченный ветром, то опускалась, то кружила над слушателями. Вместе они уходили в самую глубь леса, где под чащей скрыто спокойствие, нетронутое солнечным светом. Древо времени разлетелось и опало овациями, но ни единодушное решение жюри, ни сам концерт не могли колыхнуть застывшую комом в горле внутреннюю бурю. Хлопки заглушали голос сердца. Вернувшись домой, девушка поднялась на третий этаж, где стояло пианино, и вскинула чёрную лакированную крышку. Она взяла темп «Ларго», делая акцент на каждом ударе пальцев по клавишам, играя «собачий вальс». Эта затея вызывала смех и прилив радости, но вскоре она заплакала. В детстве она засыпала возле этого белого исполина. Порой ей мерещилось, что он укутывает её большим одеялом. Как же хотелось вновь вернуть это... уткнуться лбом в клавиши и заснуть, слушая игру отца.
***
Гитарист подошёл к кобану рано утром. Школьная форма вносила контраст в облик игнорирующего все правила Харуто. Всё ради того, чтобы как следует дать по шее одному пижону, попавшему туда намеренно, внемля природной тяге к ночевкам вне дома.
— Fucking happy birthday, my friend.
— Ты держишь «style». Funk you.
— Пошли к нам. Отец будет рад увидеть твой «Face».
Шиджеру хотел уйти до прихода друга, но не учёл, что одноклассник отыщет раздолбая вне зависимости от желания первого. За что тот был безумно благодарен судьбе. Впрочем, это и не составило никакого труда благодаря наводке Юри. Холодный безумный взгляд приносил в мятежное сердце спокойствие.
— Бака! Разве я могу прийти в «dad house» с пустыми руками?!
— Учти, что брать придётся на четверых.
— Юрико та ещё problem.
— И это мне говорит «criminal element»? Когда же у тебя отнимут кастеты... а может, ты наконец-то вырастешь и выбросишь игрушки?
— Даже не мечтай. Rock-n-Roll.
Шиджеру нацепил наушники и принялся танцевать. Зная привычки друга, Харуто махнул рукой в сторону метро. Ответа не последовало. Однако дуэт всё же посеменил в заданном направлении.