Часть 1
Полный зал зрителей. Все с нетерпением ждут нашумевший дуэт. Рояль одиноко стоит посреди сцены, сияя в своём блеске. Третий звонок звучит как-то фальшиво - в целом, как и предыдущие. Все успокаиваются и рассаживаются по своим местам. Ведущий, как всегда, говорит много, чересчур выразительно и явно перебарщивая с интонацией вздоха. Желание убежать после такого рождается даже у солистов.
И вот этот гиперчувствительный мужчина уходит со сцены, все ненароком выдыхают и аплодируют, приветствуя двух мужчин. Они кланяются, улыбаясь зрителям. Садятся за рояль на мягкие прямоугольные стулья. Слишком близко. Ещё немного и они соединятся в единый организм. Локоть о локоть, плечо в плечо, одно дыхание на двоих: ровное, но до ужаса одновременное. Незаметно для других кивнув, они начинают. Большие ладони с длинными, но мягкими пальцами ложатся на чёрно-белую клавиатуру и начинают свой рассказ.
Тихое и трогательное вступление, на фоне которого начинает литься мелодия, как отголосок некоего воспоминания или же признания, и перерастает в полноценный сказ. Грозные басы пугают, но пока не давят. Неожиданно мотив повторяется, но светлее. Однако напряжённые аккорды прерывают светлую мелодию, что-то настойчиво бьётся сквозь музыкальную линию. Высокие ноты звучат набатом на фоне стоящего на месте баса.
Всё прерывается плавной модуляцией, такой родной для Шуберта и такой непривычной и щепетильной для слушателя. Музыка не стоит на месте, движется вперёд, напряжение нарастает и так же спадает. Но... что это? Неожиданно так спокойно, как дома, но при этом как-то неестественно драматично. Ноты обволакивают и перекатываются, тихие аккорды нарастают и крещендируют. Как возглас, восходящие прыжки, страшные трели, диссонансы, переплетение, пауза!
Зрители не дышат, боясь издать лишний звук, и продолжают слушать плавную, лиричную мелодию. Где-то в глубине зала женщина в возрасте вспоминает свою молодость, а в уголках её обычно спокойных глаз скопились слёзы, незаметно падающие по щеке. Жаль, что она тогда отказала возлюбленному, ведь сейчас они могли бы быть счастливы. Через три ряда от неё сидит молодой парень и впитывает каждый звук, как будто музыка пронизывает его насквозь.
Первая часть Фантазии сменяется второй, а та - третьей. Мужественное и трагическое скерцо, не имеющее ничего общего с неразделённой любовью из первой части - будто параллельная вселенная. На первом ряду девочка с блестящими глазами под длинными ресницами влюбляется в музыку, мечтая так же ловко играть на струнах души, как эти солисты.
Мужчины за роялем дышат тяжелее, проживая каждую ноту и фразу лично, обмениваясь эмоциями со зрителем. Финал и возвращение к первой теме, возвращение к воспоминаниям. Болезненным, но таким родным. Пальцы вытаскивают звук из глубин рояля. Он звучит то грозно и наполнено, словно орган, то одиноко и больно, то играет разными тембрами и красками, словно целый симфонический оркестр. Ложное спокойствие, но как же хочется ему довериться, даже если потом выйдешь со слезами и обливающимся кровью сердцем.
Каждая линия прослушана, каждая нота откликается внутри. Неустойчивые аккорды, увеличение фактуры, и вдруг так тихо, но тут же снова по накатанной - диссонансы так и давят своим величием. Музыка близится к концу, уходит вниз и затихает.
Зал ещё несколько долгих секунд находится в состоянии аффекта, прежде чем слушатели начинают аплодировать. Они ещё нескоро забудут эту музыку