-
«Танцуйте, пешки, все танцуйте! Я повелитель ваш — диджей».
С недавних пор я начинаю каждый концерт с такими мыслями.
Поднимаясь таинственно на сцену и погружаясь в многочисленные лазерные лучи, норовящие меня ослепить, чего им не удается сделать (ввиду того, что меня спасают темные очки), я взмахиваю правой рукой, а левой поправляю большие наушники, обхватывающие мою шею. Толпа ревет, она уже обезумела. Но это только начало.
Я купаюсь в славе, в радости всех тех людей, что толпятся в этом огромном природном зале под открытым летним небом.
Холодный ветерок, тщетно пытающийся разогнать летнее пекло, здесь всем нипочем, а летняя жаркая ночь со своими звездами-фонарями лишь сильнее будоражит толпу и возбуждает новое чувство — чувство свободы. И я даю им ее. Они всегда ее хотели познать, и этой ночью они получат ее сполна. Мне даже думается, что если бы сейчас грянул дождь со своим другом громом, они бы остались здесь предаваться музыке. Они сумасшедшие, они обезумели.
Подойдя к пульту с поднятыми вверх двумя пальцами, я резко опускаю обе руки на пульт и врубаю на полную мощность музыку, разносящуюся по всему миру. Народ вопит, визжит, танцует — купается в своем безумии и считает, что это и есть счастье. И правильно делает. Эти люди просто не смогут по-другому. Моя музыка — наркотик. И станет таковой для любого, кто услышит ее хоть раз. От нее невозможно оторваться, ее невозможно перестать слушать. Это больше, чем музыка. Это стиль жизни, это и есть жизнь. Счастливая и свободная.
Я жалок и зарабатываю на них, искусственно и насильно притягивая к себе? Быть может, я и делаю что-то не совсем легальное, но они получают свою дозу каждый день, они могут получить ее в любую минуту, потому что она постоянно с ними, в их телефонах и плеерах.
Я создал ту музыку, о которой давно все мечтали. Я создал музыку, с помощью которой можно управлять массами или же определенными людьми. Да, получилось что-то вроде оружия, но это эмоциональное оружие. Оружие в, как ни странно, хорошем смысле этого слова, хоть такового смысла и нет.
Моя музыка может вызвать любовь, радость, восторг, нирвану — все, что пожелаете, но при условии, что это будет положительное чувство, ощущение, эмоция. Я бы с легкостью мог воспроизвести на свет нечто другое, противоположное, и честно сказать, заготовки уже имеются, но их еще следует доработать. Однако, сейчас не об этом, к тому же, я не собираюсь захватывать планету. Я миролюбивый диджей, и я несу свет, свободу и добро. А все эти люди, что сейчас находятся здесь, безмерно благодарны мне за это, даже не смотря на то, что не понимают, почему так происходит. Ведь они безумны, а я не отстаю от них. Но и не повинуюсь, я веду их за собой, ибо я их светоч.
Я безупречно и блистательно создаю очередное шоу чувств, кланяюсь, кидаю в зал футболку и очки и ухожу за кулисы, провожаемый восторженными воплями. Я улыбаюсь и хватаю полотенце, стирая пот с лица. Чувствую удушающую жару в помещении и решаю выйти на улицу. Вмиг кучка папарацци и корреспондентов окружают меня. Я лишь успеваю закрыть лицо руками от яркого света фотовспышек. Пробираясь сквозь толпу людей и вопросов, я приблизился к своему черному кабриолету. Одна девушка оказалась настырнее, чем все остальные «попрошайки» — я остановился прямо у машины, развернувшись к ней лицом.
— Ладно, только один вопрос, я тороплюсь.
— Как Вы заставляете их так безумствовать и любить Вас? — Воодушевленно спросила она, расплываясь в улыбке и подставляя мне микрофон.
— Нужно всего лишь знать правильный музыкальный рецепт. И всего-то, — я подмигнул и поскорее уселся в машину, мигом заведя мотор.
Люди из СМИ, как муравьи, облепили мою быструю малышку. Я же хладнокровно посигналил им, начав отъезжать, те расступились, освободив мне путь. Я нажал на педаль газа и умчался от них прочь, оставив погруженными в вопросы, на которые они никогда не смогут узнать ответ. Ответ о том, как я испек эту музыку, и почему, соответственно, мне практически поклоняются. Я предпочитаю, чтобы они считали фанатов обезумевшими, а меня злым ученым-гением. Хоть это совсем не так.
Но мы все здесь одинаково обезумели, и это единственное, что должен знать мир.