глава 5. Прогулка.
— Вот, ну и вот так мы и начали встречаться с Егором, — сделала заключение Вика.
Я, честно говоря, была в шоке. У них все так по романтичному, как в фильме или в книгах про любовь.
— А ты когда парня себе найдёшь, Кудряшка? — спросила Вика.
— Вик, щас под кустом пойду поищу. Так говоришь, как будто это так легко. Парни же на дороге не валяются, — сказала я.
Да и тем более, какие парни? Сейчас моя голова забита тем, что поступить в нормалью вуз. Мне сейчас не до отношений.
— Кстати, ты там говорила мне вчера что к тебе семья Томаса пришла в гости, — сказала она.
А я начала ей все рассказывать. Пожаловалась на то, что он порвал мою футболку, которую кстати говоря подарила мне Вика.
— Как порвал? Она же огромная! Как можно было порвать оверзайс футболку? Ну блин, ты главное не расстраивайся, я тебе как нибудь новую подарю, — сказала она.
Я рассказала даже то, что проснулась в пол четвёртого утра, из-за того, что Томас можно сказать стонал. Вика же на это посмеялась и сказала.
— А прикинь ему снилось как вы... — не договорила она, потому что я ее перебила.
— Вик, закрой рот.
Я рассказала абсолютно все что можно и что нельзя. Были ли у меня от Вики секреты? Один. Но его я никогда и никому не расскажу.
Время было позднее, одиннадцать часов вечера. Странно было то, что мама не звонила, так же как и папа. А мы с Викой так и сидели на лавочке рядом с озером.
— Время одиннадцать, может домой уже? — спросила я.
— Не хочу домой, — ответила Вика.
Шепотом. Вика громкий человек, если она говорит что-то шепотом, то значит на это есть какая-то причина.
Обняв Вику, я спросила у неё, тоже шепотом.
— Почему?
Она молчала, а я молчала вместе с ней. Она собирается с мыслями, что бы рассказать мне то, что у неё случилось.
— Ань, мне одиноко там, я живу одна, хотя мне всего семнадцать, — сказала она, а я продолжала молчать.
— Ань, я устала так, я прихожу домой, там никого нет, никто мне не звонит, не пишет, не интересуется как я, что вообще со мной. Ни мама, ни папа, никто. Я бы хотела, что бы я меня были такие же родители как у тебя, любящие. А моим, на меня все равно, — сказала она, а по ее щеке покатилась одинокая слеза.
Умею я поддерживать людей? Нет, и в такой ситуации я тоже не знаю что делать. Я просто сидела и обнимала Вику.
Молчание - это иногда громче любых слов поддержки.
Я сидела, просто сидела обнимая ее, и ждала, пока она успокоится.
Я не конечно, не понимаю, я не живу одна, у меня прекрасные отношения с родителями, мне не суждено понять её, но я хочу это сделать. Хочу понять, хочу понять как ей больно.
Вика сильная девушка, не смотря на ее слёзы сейчас. Кто сказал, что сильные не плачут? Плачут, и плачут громче слабых.
Человека делают не слёзы слабым, а поступки. Зависть, лицемерие, вот что по настоящему делает человека слабым, но точно не слёзы.
Плакать, значит быть живым.
Я ценю Вику, и честное слово, не представляю и жизни без неё.
Привязана я к ней? Да.
Вика плакала, очень долго плакала. Я была рядом, рядом со своей подругой, когда мы вставали и шли домой, она тоже плакала, что-то шепча. Пусть выговорится и поплачет, ей будет легче.
Мы дошли до нашего дома, зашли в подъезд, а Вика стояла ели на ногах. Я довела ее до самой кровати, уложила и осталась с ней на ночь.
Я бы ушла, но не могу оставить дверь открытую. На часах два ночи, а от мамы ни слуху не духу.
Я же все таки решила написать ей сообщение, что я сейчас у Вики.
«Мам, я сегодня останусь у Вики с ночевкой, не теряй»
После этого я убрала телефон, разложила кресло, которое стоит у Вики в комнате и легла спать.
***
Мы наконец-то ушли из дома Минкаевых. Понравилось ли мне у них? Нет!
У меня вся спина болит, и не слабо. Анечка пожалела мне постелить нормально, и вместо хотя бы матраса, она постелила мне одеяло. Обычное, мать твою, одеяло.
Не то, что бы я был какой-то неженкой или недотрогой, но я вообще не думал что мы останемся у них с ночевкой.
Сейчас я сижу за компьютерным столом, держа телефон в руках, обсуждая с Егором когда в следующий раз мы пойдём гонять на байках.
Я езжу на байке с лет тринадцати, но права получил только в этом году. Как я ездил пять лет назад?
По полю, а до поля ехал аккуратно, медленно, не привлекая внимания. И это помогло.
Или же просил отца довести меня. Он умеет ездить на байках, он иногда возил меня.
Егор начал чуть попозже, с пятнадцати. Он копил на него, а учился кататься на моем. А я и не был против. Мне не жалко, тем более я доверяю Егору.
Егор меня предупредил, что завтра у нас опять репетиция танца. Опять буду давить ноги Аньке.
Егор же весь сиял от счастья, что он танцует со своей девушкой. Он прям в ней души не чаял. Как можно вообще так любить какого-то одного человека?
Я не понимаю.
Почему то все думают, что если я красивый, умный, накаченный, спортивный парень, то я обязательно занят кем-то. В плане отношений.
Я вообще не понимаю, что такое настоящая «любовь». У меня были девушки, но любви с моей стороны было немного.
У нас с этими «девушками» был секс, были поцелуи и телячьи нежности. Любви не было!
Как по мне, я не создан для любви, я не умею любить. Или просто у меня этого ещё и не было в жизни, и я не знаю как это делать.
Я в шоке с того, как кто-то реально могут встречаться три года, и даже больше, это ведь не реально терпеть человека на протяжении трёх лет, видится каждый день, и вот эти все сюсю-мусю.
Это точно не для меня.
Мне не нужны отношение, я не понимаю их смысла. Мне хорошо самому, и это главное, а отношение ради отношений мне не нужны.
Я не хочу быть бабником, который разбивает сердца классным девчонкам.
В меня из нашего класса были влюблены все! Все, кроме двух. Аня и Вика. Две подружки. Минкаева и Матвеева.
Ладно Вика, у неё мутки с моим лучших другом, а Аня то чего?
Я красивый, высокий, брюнет, так еще и зеленоглазые. Как я помню, это ее типаж. И нет, что бы в пятом классе в меня влюбится, она начала холодную войну.
Холодную, но не серьезную. Я спокойно могу назвать ее своей подругой, потому что все эти «подставы» друг над другом были не серьезные.
Да, меня пару раз ругали из-за ее советов. Да, пару рас вызывали моих родителей в школу.
Да, именно из-за неё я сам был много раз у директора.
Да, именно Аня была той девочкой, из-за которой я впервые подрался.