8. Игорь
Несколько символов начертанных поверх бывшего разрыва, чтоб запечатать его накрепко, дались мне легче лёгкого.
Да и весь ритуал прошёл как-то очень уж просто. Особенно учитывая, что я делала это впервые в жизни.
Хель после такого выглядела уставшей и, по её собственному признанию, была совершенно без сил. А ведь дорога через мост была не такой уж длинной. Я же сейчас, наоборот, чувствовала себя превосходно. Правда, я не совалась в тени... Зато, кажется, пробила проход аж до мифической древней Скандинавии.
Но ведь только утром Хель говорила, что очень немногие могут это сделать. Или это Ванечка говорил? Надо было слушать внимательнее.
Ну да не важно. Ещё будет время разобраться в том, что я натворила. А пока надо бежать на помощь подруге. Знать бы только, как ей помочь.
Я поворошила снег, выискивая оставшуюся в нашем мире половинку фибулы, и запихала её в сумку вместе с книгой. Та нисколько не пострадала. Даже кровь, щедро размазанная по обложке, испарилась, не оставив следа. Зато моя левая рука выглядела так, будто я свежее мясо разделывала. Пришлось оттирать красновато-бурые потёки снегом. И тут выяснилась ещё одна странность сегодняшнего дня – порез с ладони исчез, словно его и не было. Даже шрамика на память не осталось.
Не знаю, обрадовала меня эта новость или огорчила. Но точно не удивила. Скорее, подстегнула. Я по-прежнему не знала, когда меня покинет способность видеть. И не испытывала никакого желания резать руку во второй раз.
Со стороны дома что-то глухо звякнуло. Я обернулась на звук и успела заметить, как тени, облепившие окошко, вдруг резко разлетелись в разные стороны. А затем одна из створок распахнулась и на подоконнике возник Игорь.
Окна в старом доме были узкие, но высокие, поэтому парень поместился в проёме в полный рост. Горящий в комнате свет чётко обрисовывал силуэт, но лицо оставалось в тени. Хотя я всё равно видела, что глаза у Игоря закрыты. Не так, как у Хель и Николая Сергеевича, когда они пытались разглядеть нечто, недоступное обычному взгляду. А как у обычного спящего человека.
Игорь спал, стоя на подоконнике, и просыпаться, похоже, не собирался.
При этом на нём была очень милая зелёная пижамка с разноцветными медвежатами. Я прекрасно понимала, что сейчас не место и не время умиляться такому выбору одежды, но ничего не могла с собой поделать. Образ нахала и хулигана, который парень культивировал вокруг себя с младшей школы, разом разлетелся на мелкие кусочки.
- Чтоб вас всех коромыслом об забор! – прокомментировала происходящее Хель. И вряд ли она имела в виду пижаму. Скорей уж – очередную тень, которая как раз метнулась навстречу девушке, целя в глаза. За что и поплатилась.
За то время, пока я отправляла Халльдора домой, подруга успела заметно приблизиться к своей цели и теперь успевала не только отмахиваться от надоедливых серых тварей, но и выписывать кончиком ножа по воздуху непонятные письмена. Отдельные символы я уже могла распознать, но общий смысл заклинания пока ускользал.
Впрочем... Судя по тому, что знаки, срываясь с лезвия, сразу же выстраивались ровным хороводом вокруг влюблённых, Хель собиралась заблокировать эту парочку.
Сверху на девушку посыпался снег пополам с каменной крошкой – Игорь перебрался с подоконника на карниз и медленно двинулся вдоль стены. Он был похож на крайне целеустремлённого лунатика. Только те, кажется, всё-таки с открытыми глазами ходят. А парень шагал по заснеженному карнизу вслепую. И высота его нисколько не беспокоила.
Зато на Николае Сергеевиче, появившемся на подоконнике вслед за сыном, просто лица не было. Перехватить Игоря он не успел. Рукой дотянуться тоже не мог – парень отошёл достаточно далеко. Карниз для крепкого взрослого мужчины явно был слишком узок. Поэтому военному оставалось только с тревогой смотреть на то, как сын шаг за шагом удаляется от окна.
Тени мужчину почти не беспокоили. Да они и от Хель отстали, и теперь дружно плавали широкими кругами вокруг Игоря, словно выжидая. Я понятия не имела, чего они ждут и сколько ещё продлится это затишье, поэтому наконец-то прекратила тихо глазеть на происходящее и бросилась к месту действия.
Успела почти вовремя – Игорь добрался до нужного места и встал, опершись спиной о стену. Теперь он находился точно над той злополучной кухней первого этажа, до которой всё никак не могла добраться Хель.
Женщина, до этого стоявшая совершенно неподвижно, вдруг выпустила руку своего избранника и, задрав голову, вперилась взглядом в потолок. Казалось, что она смотрит прямо на Игоря и видит его сквозь все стены, этажи и перекрытия.
Глаза парня были по-прежнему закрыты, и лицо сохраняло сонную безмятежность. Но дальше они действовали с удивительной синхронностью.
Игорь вытянул руки вперёд, и женщина сделала то же самое.
Игорь улыбнулся – женщина повторила и это.
Игорь начал с напряжением разводить руки в стороны, будто открывая тугие двери невидимого лифта. Женщина немедленно последовала его примеру.
А её спутник тем временем решил сменить тактику и заняться Ольгой. Но до неё предстояло ещё добежать. Девушка уже почти закончила своё заклинание, и кольцо зеленоватых символов вокруг парочки было довольно плотным. Мужчина попытался вырваться, но странная магия держала крепко. Фосфоресцирующие знаки мягко оттолкнули нарушителя границы обратно в центр круга и начали неспешное вращение.
«По часовой стрелке», - отстранённо подумала я, притормаживая, чтоб не врезаться с разгону в этот круговорот.
Хель, заметив меня, не проронила ни слова. Но взглядом одарила таким, что мне резко захотелось домой и под одеяло. Было в нём и банальное «Что ты здесь забыла?», и «Вали подальше, пока не рвануло!» и даже «Если выживем – сама убью, чтоб не мешалась под ногами». Я ответила виноватой улыбкой.
Не знаю, успела ли подруга её заметить, потому что в этот момент между нами грохнулся кирпич. Обычный старый кирпич. Из похожих был сложен весь дом, включая карниз. Тот самый карниз, на который всё-таки рискнул выбраться Николай Сергеевич.
То есть выбраться-то он сумел без проблем, и даже пару шагов сделал. Но тут кирпичная кладка не выдержала и начала осыпаться под его весом. Военный ругнулся и подался назад, буквально вжимаясь в стену. Не знаю, как он смог удержаться на уцелевшем кусочке пространства, но дорога к сыну стала теперь совсем недоступной. А кирпичи продолжали шататься, словно до этого все они опирались именно на тот, который первым полетел вниз.
Я замерла, глядя, как мужчина пробирается обратно к окну, стараясь не потревожить беспокойные камни. На последних сантиметрах пути один из них вдруг треснул прямо под ногой военного. Николай Сергеевич неловко взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, и каким-то чудом успел перевалиться через подоконник в комнату. Предательский кусок кирпича мягко хлопнулся в снег. А неподалёку от него приземлилось ещё что-то – более лёгкое, но такого же красновато-бурого цвета.
Сначала мне показалось, что это просто ручка, которую отец Игоря выронил, пытаясь совладать с гравитацией. Но зачем ручка человеку, который с начала всей этой свистопляски даже одеться толком не успел?
Значит – что-то важное.
Подтвердила мои опасения Хель, которая с тоской покосилась на сугроб, в котором утонул неизвестный предмет. Прервать своё заклинание на середине она не могла и вообще пыталась не отвлекаться. Но меня-то теперь ничто не держало, и даже Халльдор за плечом не караулил!
Я рванула к месту падения и закопалась в снег. Долго искать не пришлось – продолговатый предмет словно сам лёг в руку. Я вытащила его из сугроба и задумчиво осмотрела. Обычный шприц-пятёрка, только наполненный чем-то непонятным, по цвету и консистенции напоминающим кровь.
Николай Сергеевич следил за моими действиями со смесью страха и надежды, и останавливать пока не спешил. Разве что высунулся из окна, насколько было возможно, и методично расписывал стену дома заклинаниями неизвестного назначения.
- Куда его? – крикнула я, взмахивая шприцем.
- В мышцу, - ответил военный, кивая в сторону сына. Видимо, чтоб не осталось сомнений, в чью именно мышцу надо колоть. – Сможешь добраться?
Я прикинула ширину злополучного карниза. Когда Хель пробиралась по нему к форточке, у меня сердце замирало от каждого её движения. Но сейчас выбора особо и не было. Я раза в два тоньше Николая Сергеевича, и во столько же легче. Легче Игоря, легче Хель. А ведь у них получилось. Значит, и я смогу!
Игорь тем временем продолжал сражаться со створками невидимого лифта. Я на мгновение прикрыла глаза, заглянув на ту сторону реальности. Там действительно были двери. Огромные, двустворчатые, призрачно-серые. И из них рвалось что-то ещё более серое и совсем уж не поддающееся описанию. Может, если бы я разглядела подробнее... Но, честно говоря, мне совсем не хотелось вглядываться в эту штуку. Да и время поджимало – двери могли распахнуться в любой момент.
- Сто сорок три! – гаркнул сверху Николай Сергеевич.
- Что? – не поняла я.
- Код подъезда.
Я прикинула маршрут. Оббегать дом, подниматься на третий этаж, искать нужную квартиру, переползать через окно на карниз, а потом пробираться по нему шаг за шагом – и всё это в то время, когда счёт идёт на секунды?
Нет уж, я знала более короткий путь!
Кирпич, выпавший из карниза, валялся совсем рядом.
Нечто, совсем недавно бывшее единым целым... Надеюсь, хоть пара его крупинок осталась наверху!
В этот раз я рисовала знаки не по книге, а прямо по снегу. Быстро-быстро, самым кончиком фибулы. Не приходилось даже вспоминать нужные символы – они словно сами возникали в памяти в правильном порядке.
Вскоре от кирпича к карнизу протянулась узкая красноватая дорожка.
Всего несколько метров. Главное – не дышать и не бояться. Не бояться и не дышать. Я смогу!
- Стой, дурёха! – рявкнул сверху Николай Сергеевич, но я уже погрузилась в тени.
План «не дышать» реализовался с блеском. Как только я погрузилась в серую пелену, в груди всё сжалась, и вдохнуть я не смогла бы, даже если бы очень захотела.
С «не бояться» вышло чуть хуже – мне было страшно до одури. Наверное, именно поэтому я добралась до конца тропы очень быстро, всего за пару шагов, даже не почувствовав изменения высоты. Вокруг точки выхода тускло светились вмурованные в цемент кирпичные крупинки. Самым сложным было вынырнуть из теней на карниз, а не в дырку, оставленную выпавшим кирпичом, но я справилась. Видимо, тоже со страху.
Опора была довольно узкая, но меня выдерживала без проблем. И Игорь оказался совсем рядом.
Он по-прежнему оставался безучастным ко всему происходящему. А вот невидимые двери, кажется, начали поддаваться. Руки разводили их всё шире и шире.
- Быстрее! – скомандовал Николай Сергеевич.
Я не знала точно, кому из нас он кричит, но всё равно бросилась вперёд по карнизу, на ходу стягивая со шприца защитный колпачок.
Как назло, самым удобным для укола местом Игорь прижимался к стене. Но, вроде, мама когда-то говорила, что в крайнем случае можно и в бедро.
Вообще, уколы я умела делать только теоретически. Но надо же когда-то начинать!
А дальше всё произошло очень быстро и практически одновременно.
Внизу полыхнуло зелёным, и магическое кольцо, которое плела Хель, резко сжалось вокруг зачарованных, опутав их плотной сетью.
Иголка шприца воткнулась в ногу Игоря, прямо сквозь одного из медвежат на весёленькой пижамке.
Символы, написанные Николаем Сергеевичем, отделились от стены и повисли в воздухе, образовав вокруг дома мерцающий купол.
Тени резко прекратили свой неспешный хоровод и хаотично заметались внутри этого купола, как попавшиеся в ловушку вороны. Правда, в отличие от птиц, они не кричали. Но тишина, в которой всё это происходило, стегнула по ушам не хуже самого громкого крика.
Игорь резко дёрнулся, распахнул глаза и, обнаружив себя на высоте третьего этажа, беспорядочно замахал руками. В том числе и в мою сторону. Я отступила на шаг, совсем забыв о ширине карниза, оступилась и рухнула вниз, не успев даже вскрикнуть.
И в этот раз меня никто за капюшон не поймал.
Несколько лет назад я упала с гаража.
Это развлечение такое было – ползать по гаражам и прыгать с них в сугробы. Очень весло и почти не опасно. Особенно учитывая, что сугробы обычно были выше тех же гаражей.
Затащил меня туда Витька из соседнего подъезда. Вообще, девчонок на гаражи обычно не звали, но с Витькой спорить было сложно – он был главным заводилой среди окрестных подростков. И если сказал, что Симка – свой пацан, всем остальным оставалось только смириться. Даже мне.
Мальчишки сигали в снег лихо, с воплями и свистом, с места или с разбега, и иногда даже сложным кульбитом через голову. Потом выныривали где-то внизу, смеясь, отряхиваясь и отплёвываясь. Ничего сложного, на первый взгляд, в этом не было – и я рискнула.
Кто же знал, что именно в том месте, которое я выбрала для прыжка, под толщей снега обнаружится арматурина, завёрнутая под странным углом.
Нет, к счастью, я на неё не напоролась. Но накрепко зацепилась за сгиб ботинком. В результате сама полетела вниз, а ботинок (вместе с моей ногой) остался наверху.
Как результат – полноценный вывих, две недели прыжков на одной ножке, злая мама, категорический запрет на общение «с этими сумасшедшими мальчишками» и стопка книжек, принесённая мне в утешение всё тем же Витькой, потому что плевать он хотел на подобные запреты.
В общем, после того раза падение в сугроб перестало казаться мне безопасным занятием. Особенно учитывая, что третий этаж в старом доме находился гораздо выше, чем крыша типового гаража. А снег в месте приземления уже основательно утоптали зачарованная парочка и Хель.
Но приземлилась я на удивление мягко. Особенно учитывая, что падала спиной вперёд, и приложиться затылком обо что-нибудь твёрдое было проще простого. В какой-то момент я даже подумала, что именно так и случится. Но над самой землёй падение вдруг замедлилось, словно кто-то невидимый подхватил меня на руки и бережно опустил на землю. Я даже почувствовала тёплое дыхание возле своего уха.
«Засыпай...»
А может быть, и показалось...