Жизнь до
Все мы слышали о вампирах, оборотнях и других существах, считая это байками какого-то сумашедшего. Особенно в детском и подростковом возрасте. Наряжаясь на праздник Дня Всех Святых или Хэллоуин, мы даже не задумываемся, что эти самые "байки" живут среди нас. А ведь в каждой легенде, мифе, байке есть доля правды.
„Вампиры, оборотни, колдуны и другие живут, жили и будут жить среди нас, скрываясь в тени!
Много веков назад они уничтожали наш человеческий род. Кто-то использовал нас как еду, некоторые как слуг, другие как подопытных крыс. Но люди, нежелающие более терпеть всего этого, стали бороться с нечистью. В этом помогали, в некоторых случаях ангелы, а так демоны, которые брали высокую плату.
Прошло несколько сотен лет. Люди востали против своих "хозяев". Много было убитых, но война только началась.
Прошло ещё несколько сотен лет. Число существ упала ниже плинтуса, чтобы их не истребили полностью, они стали скрываться, смешиваться с толпой. Но мы (люди) нещадно уничтожали этих монстров, пока не вырезали их "всех". Выжившие согласились на договор «о мире между людьми, монстрами и нечистью», в котором было куча условий.
Прошел неопределенный промежуток времени. Люди забыли обо всём. Остались лишь легенды, мифы, сказки, предания, байки, праздники, традиции...»
Бабушка рассказывала это множество раз, твердя что "они" находятся совсем рядом. Она чуть ли не в каждом видела "этих" существ. Нет она добрая и понимающая, а не злая и ворчливая, как некоторые могли подумать.
—Даст иди обедать, а то остынет!
—Ща, ба!
Да, я живу с ней. Родителей нет, они погибли в автокатастрофе, других родственников нет, которые могли бы взять меня в семью или хотя бы позаботиться. Учусь в шестом классе и мне одиннадцать лет. Друзей у меня нет, да и зачем они? Раньше были, но они разъехались и мы больше не общались. Я об этом не жалею.
—Руки, хотя бы, помой!—напомнил мне братишка.
—Хорошо, Папс!
Папс или Папирус мой младший бро, которого я безгранично люблю. Ему всего восемь, но ведёт себя как "взрослый", который куда-нибудь да вляпается! То цветы в школе поломает, то на дереве застрянет, спасая кота. Несмотря на все неприятности, мы живем дружной семьёй. Точнее жили...
Бабушка болела неизлечимой болезнью: рак последней стадии и ...она ушла на вечный покой. Мы очень сложно переживали потерю столь близкого и родного для нас человека.
После смерти бабушки нас отправили в дет.дом. Они разлучили меня с братом. Благо мы могли видеться и проводить время вместе, дурачась. Но разве на этом страдания кончились? Нет! Воспитатели издевались над детьми, надо мной и моим братом. Нас били другие дети. Ладно я выдержу всё, но брат...я боялся за него.
Через какое-то время, Папса забрали в семью добрые люди. Я взял с них слово, что они будут заботиться об этом скелетике. Я тоже по расе являюсь скелетом. Моя раса не является такой уж редкой, но встретить нас очень мало шансов. Скорее это одна из причин жестокости воспитателей.
Прошёл год. Они боялись меня ещё с самого моего появления в этом прогнившем месте. Я тренировался втайне от всех и обучал Папса самообороне. Мне разрешали видеться и проводить с ним время, так как он жил не далеко от этого дет.дома. Мы были счастливы вместе, но...
Однажды, брат не появился во дворе дома. Я решил проверить, почему он не вышел. Когда я нашёл нужную квартиру, я позвонил в дверь. Никто не открыл. В ответ тишина. Я звонил до тех пор, пока не вышла возмущёная соседка из квартиры напротив. Увидев меня, она дала мне две бумажки и "вежливо попросила, чтобы я ушёл и больше не появлялся здесь". Игнорируя злую соседку, я немедленно развернул первую бумажку, на которой было написано:
„Дорогой Даст, если ты читаешь эту записку, значит нас уже нет в городе. Прости нас, что не сообщили о переезде в другую часть страны. Не волнуйся, мы присмотрим за твоим братом. Ещё раз прости! Мне не понять твою боль от неожиданного раставания с братом. Прости.
Фриск.”
„Не может б-быть. Н-нет П-папс...”—мысли путались. Слёзы заструились по скулам, стало трудно дышать, будто что-то сжимало грудную клетку, не давая вдохнуть. Это была боль с примесью грусти, с добавлением уныния, с нотками безысходности и привкусом отчаяния. Я чувствовал себя жалким, брошеным и никому ненужным. А ведь это правда. Кому я нужен? Я развернул дрожащими руками другую бумажку и начал её читать:
„Дорогой брат. Я не хотел уезжать, но должен. Брат я люблю тебя! Ты мой самый лучший и самый крутой брат! Я хочу, чтобы ты это знал. Пока, Даст возможно мы больше не увидимся. Я буду скучать. Пока.
С любовью Папирус.”
Я был в отчаянии, но слова написанные моим братом, будто вернули мне частичку жизни. Во мне зародилась надежда. Надежда на скорою встречу. „Я найду тебя, Папс, найду. Никто и ничто не разлучит нас...”. С пустым взглядом, никого не замечая, я вернулся в "свою комнату" и сел на кровать.
Не знаю сколько времени прошло. Я очнулся от обливания ледяной водой.
—Ну, наконец-то!—я увидел перед собой злую собакапободную воспитательницу, которая рычала на меня.—Хоть врача не пришлось звать. А, теперь–спать!—приказала она, толкнув меня на кровать.
Прошло два года. Мне скоро шестнадцать лет исполнится. Жду не дождусь! Ведь тогда я смогу свалить с этого места и никто не пойдёт меня искать т.к. они думают, что я смогу позаботиться о себе сам. Пф, кто бы сомневался. Я забочусь о себе с самого того раза, когда брат уехал. Моя жизнь стала тяжелее в разы, но я держусь, я выдержу всё ради брата, который мне пишет каждую неделю. Именно его письма поддерживают в моей измученой душе жизнь. Ради него я хорошо учусь, ради него занимаюсь и считаю время до нашей встречи. Папс, я так по тебе скучаю...