chapter 11
Инди
Эддисон: ИНДИГО.
Инди: Он чист. Клянусь. Могу судить по тому, как он ворчит весь день. Он чуть ли не повалил на пол звукооператора во время проверки звука.
Эддисон: Джейден сказал, что написал песню на десять минут и настаивает, чтобы включить ее в новый альбом.
Инди: И?
Хадсон: Сейчас 2017-й, а не 69-й (несмотря на то, что он питает неувядающую любовь к этой цифре), и он не из Deep Purple. Десятиминутная песня имеет такой же спрос, как плоская задница. Отговори его.
Инди: А если она действительно хороша?
Эддисон: Не важно. Скажи, что она отстойная, когда он сыграет ее тебе.
Инди: Мне кажется, это неправильно.
Эддисон: Поверь мне, Индиго, будет гораздо хуже, когда его альбом провалится, и он официально соберет свои манатки и отправится туда, куда уходят погибать все рок-звезды – на реалити-шоу в качестве приглашенного эксперта.
Новый день – очередной зачеркнутый квадратик в моем девяностодневном календаре.
Поскольку проверка звука была отложена до шести часов, Квинтон, Блэйк и Брайс решили отправиться на прогулку. Брайсу не нравилась идея оставлять Джейдена со мной на несколько часов. Он даже взял с собой два зарядных устройства и дополнительный телефон BlackBerry на всякий случай, пообещав рок-звезде, что будет на связи.
Брайс согласился только после их приватного разговора с Квинтоном и Блэйком в углу президентского номера, во время которого они тихо обменивались нелицеприятными фразами.
Наконец он оторвался от своего клиента и ушел, но не раньше, чем дал мне список обязанностей, который не понадобился бы даже двухдневному больному ребенку.
Джейден сказал, что хочет остаться в отеле – сочинять.
Но в действительности он просто лежал на кровати и курил под музыку Cage of the Elephant и The Strokes, уставившись в потолок. Он не говорил со мной, а я и не пыталась завязать разговор.
Было трудно сказать, в депрессии ли он, или это просто творческий процесс. То он казался очаровательным и разговорчивым, как в прачечной, то внезапно начинал думать обо всем и ни о чем, держа мир на расстоянии вытянутой руки.
Сегодня мне приходилось особенно тяжело и хотелось лишь закрыться в своем номере и плакать до изнеможения.
Именно этим я занималась в ту минуту, когда Брайс вернулся и отвлек меня от моих дел.
Я проплакала два часа, затем слопала весь шоколад из мини-бара, чтобы успокоить нервы. Покончив со своим маленьким срывом, я взяла телефон и набрала номер Квинтона
Я не любила просить об одолжениях, но эта ситуация была исключением.
Квинтон был у моих дверей спустя час, побритый и источавший ароматы модного магазина, с ноутбуком в руках и знойной улыбкой.
Он был приятен глазу. И сердцу. Не говоря уж о разуме. Это я имела в виду, когда сказала Джейдену, что мне нравится Квинтон
Но, к сожалению, он не заставлял все мое тело трястись и оживать от желания и жара. Так, что мне бы хотелось стонать каждый раз, представляя его лицо.
– Ты спас мне жизнь, Квин. – Я схватила ноутбук и плюхнулась на кровать.
В моей комнате царил беспорядок, не лучше, чем у Джейдена, но у него хоть оправдание есть – он делил комнату с кем-то еще, и у него репутация рок-звезды.
Квинтон прошелся по комнате, пока я заходила в «Skype», в котором зарегистрировалась за день до вылета в Австралию, и позвонила Оливии и Кио
Они немедленно ответили. Карл сидел между ними. Огромная улыбка озаряла его пухлое личико, а тонкие светлые волосики локонами падали ему на лоб.
– Тетя Идя!
прогукал он, вытягивая свои маленькие ручки вперед.
Сердце затрепетало в груди, улыбка расползлась по лицу.
– Как дела у моего любимого мальчика?
– Хорошо-о-о, – протянул он.
– Поговорите вдвоем.
Оли взяла Карла и понесла его купаться.
Мне хотелось возмутиться и еще пообщаться с племянником, но я знала, что мне нужно поговорить с братом. Кио остался на месте, дергая свои светло-коричневые волосы. Он выглядел таким уставшим, что мне захотелось его крепко обнять. Я была печально известным любителем объятий, но он… хм, нет.
Квинтон стоял в углу комнаты, перебирая различные материалы для моего следующего платья. Я приготовила темно-зеленую ткань с дополнением черного кружева.
Я приближалась к финишной прямой и собиралась начать Парижское Платье – проект для вечеринки по случаю Хеллоуина в шато. Мне не положено было знать о ней, но теперь, когда я все же услышала об этом мероприятии, я ждала этой вечеринки больше всего остального в турне.
Часть меня хотела поговорить с братом наедине, но это было бы грубо по отношению к Квинтону, ведь он одолжил мне свой ноут, да и в принципе относился ко мне по-доброму.
– Как ты сегодня? – спросила я у Кио.
– День только начался. Спроси снова часов через двенадцать. Ты как?
– Хорошо, – соврала я.
Сегодня годовщина со дня смерти родителей. Четыре года назад нам позвонили, и мы помчались в больницу. Мы надеялись, что мама справится, но внутреннее кровотечение оказалось смертельным.
У папы же вообще не было шансов. Он умер на месте от удара, и его тело отправили прямо в морг. Кио не позволил мне увидеть его. Я злилась на него годами, но сейчас все понимала.
Судя по всему, машина пригвоздила его к дереву, прежде чем скрыться с места происшествия.
– Надеюсь, ты не собираешься вести себя как сумасшедший и злиться весь день. Оливия и Карл не заслужили этого.
Кио вздохнул, проводя руками по волосам. Авария изменила брата больше, чем меня, потому что именно ему пришлось бросить колледж, искать работу и оплачивать счета.
Я осталась той же Инди, только с разбитым сердцем. Кио же стал разбитым человеком, который вел себя так, словно никого у него не было. Это не значит, что он злился на меня, но не надо быть гением, чтобы понимать, что именно это он и ощущал.
– Постараюсь.
Он поставил локти на стол, соединив пальцы на затылке. Виновник аварии скрылся. Если бы его нашли, мы могли бы ненавидеть его. Я не относилась к тому типу людей, которые жалеют себя.
Даже когда было очевидно, что с моими не особо удачными оценками и без средств для оплаты я могла попасть в колледж только в том случае, если устроюсь туда уборщицей. Мне было плевать на то, что предначертано судьбой. Я собиралась ее исправить.
И, откровенно говоря, до тех пор, пока Клара не вышла на пенсию и не продала «Экономный», меня устраивала моя тихая жизнь.
Кио, с другой стороны, не мог смириться с таким положением вещей. Особенно после того, как почти попал в Национальную футбольную лигу США, еще до того как трагедия разрушила нашу семью.
Вот почему я возненавидела алкоголь. Не было сомнений, что водитель был пьян. Просто не было. И вот почему меня еще больше раздражало то, что Кио пристрастился к бутылке.
– Спасибо, – прошептала я. – Держись ради них, хорошо? Оливия от многого отказалась, чтобы быть с тобой.
– Ты всегда напоминаешь мне об этом. Постоянно.
Квинтон закашлялся в углу комнаты, и это был сигнал для окончания разговора.
– Это мистер Наркоша?
В глазах Кио загорелись огоньки впервые с начала беседы, но ему больше нравилась идея оскорбить знаменитость, нежели пасть ниц. – Я только что слышал, как кашляет Джейден Хосслер?
– Нет.
Я покраснела от одной только мысли, что Джейден расхаживает по моему номеру.
– Это Квинтон, его барабанщик. Он одолжил мне свой ноут.
– Ясно, – голос Кио снова стал привычно холодным. – В любом случае, надеюсь, ты закончила свой ежегодный фестиваль слез.
– Конечно, – подтвердила я.
Я хотела сказать что-то еще, закончить разговор на позитивной ноте, но брат оборвал звонок, и мне осталось только пялиться в голубой экран.
Квинтон появился рядом со мной и сжал мое плечо. Не нужно было слов, и я поняла, что касаюсь щекой его ладони, закрыв глаза.
Он был там.
Он вежлив со мной.
Он понимал.
И впервые с тех пор, как покинула Штаты, я все еще была одинока, но все же не одна.
Весь мир оказался другим этой ночью. Как голограмма на голой стене. Жизнь освещалась теми красками, которые дает только несчастье. Быть сиротой – не просто статус, это чувство, твой личный груз, а может, и черта характера.
Я молча ходила за Джейденом. Он дал мне свободу, но и не пытался заговорить со мной так, как тогда в коридоре. Когда он выходил на сцену и начинал концерт, я с облегчением выдыхала. Мне требовалось время, чтобы побыть в одиночестве.
Как только Джейден скрылся из виду, я шлепнулась на диван в его гримерке, на этот раз из коричневой кожи, и на ноутбуке Квинтона полистала фото Флоры и Брюса Беллами. Кио сделал доступ к их страничке открытым, потому что знал, что я захочу их увидеть.
Мамина улыбка была заразительной, а папа смеялся всем телом. Вздыхая, я пробежалась пальцами по экрану.
– Не вините меня за то, что я их оставила. Я вернусь, и у нас будет достаточно денег, чтобы справиться со всеми трудностями, – сказала я им, но я знала, что это будет не так-то просто.
Когда концерт закончился, Джейден вернулся, и пот лился с него ручьем. Капельки влаги стекали с его подбородка на голую грудь, и мой желудок сжался в тугой узел совсем незнакомым способом, когда его накачанный пресс сокращался от каждого шага. Я закусила нижнюю губу, отставляя ноут в сторону.
– Хорошее шоу?
– Нет
буркнул он, хватая бутылку воды и срывая кепку. Вместо того чтобы выпить, он вылил содержимое себе на лицо, а затем смял пустую бутылку.
– Чертовски охренительное шоу.
Я даже не удостоила его улыбкой, просто продолжала пялиться в стену. Джейден толкнул мою ногу своим ботинком, приземлился рядом и чуть не разломал ноутбук надвое.
– В полночь в коридоре, Стардаст.
Думаю, сегодня мы задержимся дольше. Я отстаю от графика с песнями.
– О чем ты? – промямлила я и, спасая компьютер, поставила его на тумбу рядом с диваном.
– Ночь концерта – ночь муз. Вот чем мы занимаемся после выступления.
Он уставился на меня так, будто за секунду у меня выросла вторая зеленая голова.
– Снова?
Я моргнула, пытаясь убить бабочек, танцующих в животе.
Он повернулся, открывая мне прекрасный вид на свою грудь и пресс: голова откинута на мускулистую руку.
Его пристальный взгляд действовал на меня так же, как хриплый, дурманящий голос.
Все было иначе. Совсем по-другому.
Обычно он смотрел на меня другим взглядом.
На меня так еще никто не смотрел.
Что-то случилось с моим телом, и это побудило меня скрестить ноги и сжать бедра.
Его губы, румяные и пухлые от микрофона, приблизились ко мне. Мне нужно встать. Почему я не встаю? Боже, похоже, задница приклеилась к дивану.
– Что с тобой такое, Стардаст? Ты еще более странная, чем обычно, а это о многом говорит.
– Не хочу обсуждать данную тему.
Я посмотрела в окно. В его гримерке всегда есть окно. Интересно, он специально просит об этом, потому что так чувствует себя менее загнанным? Узником ситуации. Запертым внутри себя самого.
– Ладно, – он легонько хлопнул меня по бедру, и фейерверки разных цветов, размеров и форм взорвались в моей груди.
– Я не прошу от тебя честности. Я плачу тебе, ты под моим крылом. Запоешь, как канарейка.
Я шмыгнула носом, не замечая приглушенной головной боли, которая пришла в один миг, когда я перестала плакать.
– Технически это ты под моим крылом.
– Вряд ли, – сказал он, поднимая мою вялую руку.
Его прикосновение было похоже на одеяло – теплое и защищающее меня. Мое тело словно феникс восстало из пепла, будто вновь обнаружило, что у него есть мышцы, нервные окончания и плоть, которая жаждет прикосновений, шлепков и укусов.
Я тяжело сглотнула.
– Я не помещусь под твоим крылом. У меня член такой же длины, как твоя нога. Ты подо мной. Во всех смыслах. А теперь скажи, что не так. Сложности в раю Квинтона и Стардаст? Наконец-то дошло, что он придурок?
Одна из его дьявольских бровей саркастически выгнулась. Из его уст это звучало так, словно мы с Квинтон пара, хотя на самом деле все не так. Мне хотелось верить, что в его голосе слышалась резкость, но почему?
Я ему не интересна, а даже если бы и была, Эддисон предупреждала меня о нем. Весь мир предупреждал меня о нем.
– Серьезно, Хосслер, ты ведь не хочешь знать.
Я предупредила его в последний раз, устало отталкивая рукой. В мои обязанности не входило защищать его от правды. Правда уродлива и реальна, как полная гноя открытая рана.
Насколько я понимала, Джейден привык к отфотошопленным женщинам. Не таким, как я, пришедшим с двумя тоннами багажа и фактическими недостатками.
– Говори уже, Беллами, – провозгласил он.
– Сегодня годовщина смерти родителей.
– Еще раз? – Он наклонился вперед, его мышцы напряглись от… чего?
Что он чувствовал?
– Четыре года назад нам с братом позвонили и сказали, что их сбила машина у ресторана в корейском квартале. Подозреваемый скрылся. Они работали на трех работах и никуда не ходили. Но в каждую годовщину папа приглашал маму отпраздновать дату в ресторане со шведским столом. Какой-то псих сбил их по дороге к водохранилищу, куда они направлялись на прогулку, и умчался, оставив их умирать. Они погибли в годовщину собственной свадьбы. Поэтому годовщина смерти.
Мы просто смотрели друг на друга. Я не могла понять его, но мне впервые было все равно. Это мое горе. Моя боль. Моя жизнь. Не было нужды подстраиваться под него.
И что мне с того, если он выглядел так, словно мое признание задело его. Джейден вскочил на ноги и направился к мини-бару без алкогольных напитков.
– Тебе было… сколько? Семнадцать?
Он говорил спокойным голосом, и на его лице снова ничего нельзя было прочитать.
– Я была одиннадцатиклассницей,
Я кивнула. До того момента я была отличницей. На взлете. Я собиралась использовать свою успеваемость, чтобы получить полную стипендию, но после несчастного случая я быстро скатилась.
Частично от того, что мне пришлось найти работу, которая забирала часы учебы, но больше всего потому, что я потеряла мамину поддержку.
К старшему классу все стало настолько плохо, что я с трудом выпустилась. Я завалила испанский и уверена, что учитель английского просто пожалел меня.
Джейден почесал подбородок, затем залпом выпил тоник с лаймом и уставился в окно.
– Наверное, ты ненавидишь меня за то, что я был арестован за вождение в нетрезвом виде, – сегодня он говорил как приятный в общении, нормальный Джейден
Я взяла сумку, компьютер Квинтона и направилась к двери. Если я останусь, то скажу ему правду – да, я терпеть не могу алкоголиков и презираю людей, для которых сесть за руль пьяными и подвергнуть опасности не только себя, но и невинных людей, например, идущих домой после ужина в честь годовщины их свадьбы, – обычное дело.
Когда я выходила, зашел Квинтон. Мы врезались друг в друга, и он, усмехнувшись, пробежал пальцами по каштановым волосам.
– Искал тебя.
Он мило улыбнулся, взгляд перескочил на Джейдена на мгновение, а затем вернулся ко мне.
Я вручила ему его ноутбук.
– Спасибо. Ты мой спаситель, Квинтон
– Нет проблем. Тебе лучше? Казалось, что-то тебя тревожило, когда мы были в твоей комнате.–
И вот снова. Этот взгляд на Джейдена. Он искал… чего-то. Может, реакции.
Я открыла было рот, чтобы ответить, когда Джейден появился у меня за спиной.
Я подняла взгляд, и уставилась на его подбородок. Он был гораздо выше меня, стройный, с огромной харизмой. Мы словно принадлежали к разным видам. Его пальцы сжимали дверной косяк, а ноздри раздувались.
– В ее номере?
Он выплюнул последнее слово так, будто это было проклятье.
– Что это ты делал в ее номере?
Квинтон склонил голову набок, смущение омрачило его черты.
– Она просила одолжить ей компьютер.
– Мог бы и в коридоре подождать. Нет, погоди. Тебе это незнакомо, да, Вэйтроуз? Общаться с девушкой, не объявляя монополию на ее жизнь, время и пространство, – ответил Джейден
Я оказалась зажата между ними, спиной к Джейдену, лицом к Квинтону, мне было жарко и не только от румянца.
Оба парня были настолько горячими, что стейк можно было пожарить, а это было неправильно, учитывая неподходящее время. Мой пульс возбужденно участился.
– Умно, Хосслер.Если бы у твоего члена была автобиография, то она стала бы толще, чем у Билла Гейтса.
Голос Квинтона оставался приветливым, но умысел очевидным. Он предложил мне свою ладонь.
Мои глаза расширились в неверии.
Это была глупая провокация, и они оба об этом знали. Я сделала шаг в сторону, уперевшись спиной в стену. Они уставились на меня, ожидая ответа.
Ладонь Квинтона была открыта, но уже не в пригласительном жесте. Джейден оттолкнул ее, и Квин прижал ее к телу.
Джейден встал вплотную к своему барабанщику, и, прежде чем я осознала, что случилось, Квинтон уже был прижат к стене рядом со мной.
Джейден сжимал в кулаке ткань его влажной рубашки. Теперь они стояли нос к носу. Не было никаких сомнений, что между ними назревает конфликт, поскольку напряжение было подобно широкой и бурной реке.
– Давай кое-что проясним: эту девушку наняли не в качестве парковки твоего члена. Она моя помощница. Она заботится обо мне, обслуживает меня, отвечает мне и только мне. А это значит, что, если я еще раз застукаю тебя в ее комнате, а теперь я буду пристальнее следить, Вэйтроуз, я выкину тебя из турне и глазом не моргнув. Не забывай, ты просто хренов барабанщик. Кто угодно из технического персонала, имея две палки в руках, сможет заменить тебя.
Сердце стучало в горле. Каким бы злым Джейден Хосслер ни был, когда в дело была вовлечена я, он никогда не разговаривал так ни с кем из своих друзей. Квинтон оттолкнул Джейдена, впечатав рок-звезду в противоположную стену.
– Отвали. Ведешь себя как жалкий сосунок с тех пор, как вышел из реабилитационного центра. Если твоя миссия по жизни – заставить всех себя ненавидеть, то ты отлично справляешься, Хосслер.
Джейден немедленно занес руку, чтобы ударить Квинтона кулаком в лицо, но, к счастью, в коридоре появился Брайс, и кинулся к нам.
– Эй! Вы двое, отошли друг от друга, – прокричал он, размахивая зажатым в кулак телефоном.
Не передать словами, как неловко я чувствовала себя, стоя там как идиотка и наблюдая за этой словесной перепалкой. Я много чего хотела сделать, в том числе, не сдерживаясь, накричать на Джейдена, объясняя, что не принадлежу ему, а затем сказать Квинтону чтобы перестал вести себя как неуверенный в себе пятилетка, который хочет получить признание от вздорного мальчишки, живущего ниже по улице.
Для достижения лучшего результата я решила прочитать им лекцию, каждому по отдельности, когда они остынут.
Брайс втиснулся между ними и развел руки, прижав каждого парня к противоположной стене.
– Второй раз за день. Что за фигня тут творится? – потребовал ответа он.
– То же самое, что вчера. Вэйтроуз домогается моей няньки.
Джейден сдул прядь волос с потного лба и, черт, он все еще был без футболки, а я все еще старалась не желать его.
Квинтон ухмыльнулся.
– Давай еще раз, тупица. Этот засранец не позволяет Инди дышать без его присутствия. По-видимому, нам больше нельзя общаться из-за его комплексов маленького члена.
– Маленький член! – Джейден воскликнул, как будто Квинтон только что сказал ему, что земля плоская. – Мой член уже заработал больше денег, чем вы в этом году, и в скором времени потребуется полный штат, чтобы управлять его карьерой. Не смейте проявлять к нему неуважение.
Я что, правда стояла там и слушала, как три взрослых мужика обсуждают пенис Джейдена?
– Ладно, ладно, ладно.
Брайс сильнее прижал обоих к стенам, потому что они снова хотели вцепиться друг другу в лицо.
Я никогда не видела Квинтона таким, он всегда оставался спокойным и уравновешенным. А Джейден еще никогда не был настолько раздраженным.
– Слушайте меня внимательно, оба. Джейден, Квинтон можно проводить время с твоей сиделкой, которая фактически не в твоем полном распоряжении просто потому, что работает на тебя. Квинтон, можешь приударить за Инди. Инди, без обид, но именно это он и делает, но не делай этого так явно на глазах у Джейдена. Все всё поняли?
Джейден смотрел на Брайса так, словно ничего не понял и не хотел соглашаться со сказанным. Его глаза стреляли огнем, а губы были сжаты в тонкую линию. Спустя пару секунд тишины он вырвал руку из захвата Брайса, не отрывая взгляда от менеджера.
– Обсудим это в номере. Я хочу прокатиться. Инди, ты поедешь со мной.
– Нет, – поправила я, борясь с желанием придушить его и одновременно наорать. – Я поеду в нашей машине с остальными ребятами.
– Ну тогда, – сказал он, улыбаясь, – думаю, мне надо поторопиться. Доставать наркоту в другом городе всегда хлопотно.
Я собиралась шагнуть к нему, когда Брайс остановил меня, положив руку мне на плечо.
– Я разберусь с этим, – сказал он.
Дверь в гримерку открылась, и вошел краснощекий Блэйк. Рядом с ним была привлекательная брюнетка в красном коротком платье, которую он держал за руку. Я успела заметить, что ее красная помада размазана по их лицам.
– Можете вы заткнуться хотя бы на одну несчастную минуту? Мы в каком-то роде заняты, распространяя здесь любовь.
– Любовь или хламидии? – пробубнил Джейден, зажигая сигарету с написанным на лице выражением
«Да пошли вы все».
Квинтон, зевая, скрестил руки.
– Извини, чувак, придется вам взять талон на получение компенсации. Твой босс грозит рецидивом, потому что он не может принять, что его барабанщик и няня тусуются вместе.
– Тусуются, да? – усмехнулся Блэйк
Держись. Не ударь никого. Тебе не нужно новый срок.
– Вы, ребята, полные идиоты, заключила я, направляясь по коридору к черному выходу, где нас ждал внедорожник.
– Все вы. Без исключений. Взрослые детки, с тугими кошельками и переизбытком свободного времени.
Я повернулась и затопала прочь, подняв оба средних пальца в воздух, чтобы подчеркнуть свои слова.
– Я собираюсь сесть в машину, и попытайтесь не лопнуть от злости. Надеюсь, когда вы присоединитесь ко мне, вы хоть немного повзрослеете.
– Здесь все взрослые. – Блэйк схватился за промежность, и на этот раз уже Квинтон дал ему подзатыльник.
– Увидимся в полночь, Стардаст!
Джейден прокричал мне в спину.
Брюнетка пискнула.
– Божечки! Джейден Хосслер! Можно автограф?
Я ускорила шаг и произнесла мантру, которую уже говорила себе раньше – речь шла только о деньгах. Все это временно и ничего не значило.
Но правда в том, что Джейден хотел забраться мне в трусики.
Квинтон хотел стать частью моей жизни.
А я хотела выбраться из этого турне здоровой и невредимой.
Сердцем, телом и душой.