2
Мы решили отметить наше поступление. И поехали в кафе. Домой мне точно не хотелось. Там пьяная мать с отчимом. Еще не хватало что бы он опять начал. Мы до позднего вечера просидели в кафе. Но пришло время расходиться.
-давай как доедешь позвонишь.- кинула я обнимая подругу.
-завтра в институт вместе? - уточняла подруга попутно вызывая такси.
-конечно. - поцеловав в щеку Луизу я ушла в противоположную сторону, а она осталась ждать машину.
Захожу в квартиру. Запах сигарет и алкоголя. Я очень надеялась что родителей нет. Или хотя бы что я проскользну в свою комнату незамеченной. Но увы. Из угла показался отчим.
-ты где шлялась? Мразь.- стиснув кулак сказал он. - время вообще видела? -рявкнул он.
-Мишенька отстань от неё. У нас тут ещё водка осталась не тронута. - голос пьяной матери доносящийся из кухни.
-я ничего не ответив оттолкнула его от двери и быстро забежала в комнату. Закрывая на ключ. - иди в жопу урод. - крикнула я . Сил не было я приняла душ и плюхнулась на кровать.
Звон будильника. Я подрываюсь с кровати и бегу собираться. Лёгкий макияж, волосы собранные в хвост, лонгслив и темные джинсы. Я готова к выходу. Перед выходом зашла на кухню. Там лежала мать лицом в стол и отчим на полу. Я пнула ногой тушу отчима. Вслед мне он издал громкий вздох. Жив. А жаль. Мы встретились с Луизой-Габриэлой возле моего подъезда.
-она стояла там с пакетом. Я подошла к ней и обняла. - ну как готова к первому учебному дню?
-конечно. А я вот тебе покушать принесла наверняка ничего с утра не ела. -сказала подруга с грустной улыбкой.
-она знала мою ситуацию. Конечно рассказывая и объясняя я смягчала весь тот кошмар. - спасибо, я и правда не успела поесть.
-она с сожалением посмотрела и легко улыбнулась. - ну тогда кушай и идём.
По дороге я ела пирог приготовленный мамой Луизы. Люблю её как свою. Она всегда рада мне. Мы быстро дошли до университета. Признаюсь чуть чуть нервничаю.
Первый день учебы. Аудитория, полная взволнованных первокурсников. Преподаватель, высокий мужчина с пронзительным взглядом, объявлял расписание и знакомил нас с программой.
— А теперь, – сказал он, – перейдем к практике. Вы будете работать в парах. Он начал зачитывать список, распределяя студентов. "Шульц Ксения и... Голубин Глеб.
Мое сердце ёкнуло. Глеб. Тот самый блондин. Я повернула голову и встретилась с его ледяным взглядом. Он смотрел на меня с нескрываемой неприязнью. Я в ответ пялилась с таким видом как будто он сломал мне всю жизнь. Я думала мы сожрем друг друга взглядом.
— Ну вот и познакомились поближе, – процедил он, когда мы отошли в сторону, чтобы обсудить задание. – Ты довольная?
— Чем довольная? – не поняла я. - Тебя что то не устраивает?
— Тем, что заняла мое место, – ответил он, сжимая кулаки. Его голос был наполнен ядом. Он щас врежет мне.
— Я уже говорила, что ничего не подстраивала! – вскипела я. – Хватит нести чушь!
— Не ври! – рявкнул Глеб. – Ты думаешь, я не знаю, как такие вещи делаются? Ты, наверное, дочь какого-нибудь продюсера или режиссера?
— Мои родители не имеют никакого отношения к театру! – крикнула я, теряя терпение. – Я поступила сама, своим талантом!
— Талантом? – усмехнулся он. – Не смеши меня. Ты просто удачно вписалась.
— А ты просто плохо сыграл!– парировала я.—это полностью доказывают результаты.- язвила я.
— Это мы еще посмотрим,– процедил Глеб, отворачиваясь и уходя в сторону.
Я вслед покривляла его. И вернулась к подруге. Она стояла ошарашенная
-эй ты чё такая? С кем в паре? - толкая в плече подругу сказала я.
-а? Да там так парень какой-то. Не особо знакомились. -сказала подруга придя в себя.
-ммм а я с этим дебилом. Ну как такое может быть. Это совпадение ужасное. -кричала я.
-девушки у вас что то случилось? Почему кричите? -к нам подошел преподаватель. -мне кажется я дал задание и вы должны быть с своими партнерами и репетировать.- строго произнес он
-извините. Мы уже идём. -мы быстренько вышли из кабинета.
Мы разошлись. Габи, вся сияющая от радости, отправилась на поиски своего творческого партнёра, а я – на поиски этого высокомерного, напыщенного критина.
Выйдя из аудитории, я чувствовала, как гнев, подобно раскалённой лаве, кипит внутри меня. И вот он, Глеб, снова возник на моем пути, словно злой рок, и я не смогла сдержать нахлынувшие эмоции.
— Ты что, решил меня преследовать, как назойливая муха? — выпалила я, едва увидев его у двери. Он стоял, невозмутимый и самодовольный, будто специально ждал меня. Его ледяные глаза сверкали.
— Просто не хочу, чтобы ты опять навредила нашему проекту, — ответил он с издевательской усмешкой, играя мускулами на лице. — Неужели ты думаешь, что сможешь справиться без помощи? Без моей помощи?
— Я справлюсь, — уверенно произнесла я, стараясь сдержать дрожь в голосе. — И без тебя, самодовольного придурка, тоже! — фыркнула я, стараясь придать своему тону еще больше уверенности.
— Удачи с этим, — Глеб закатил глаза, демонстрируя своё полное превосходство. — Если ты не собираешься слушать дельные советы, то будешь только мешать, как слон в посудной лавке.
— Я не собираюсь слушать твою самодовольную, высокомерную болтовню! — крикнула я, чувствуя, как адреналин бурлит в крови, заставляя сердце биться, как бешеное. — Ты просто завидуешь моему таланту!
— Завидую? — он рассмеялся, холодный, пронзительный смех, как звон разбитого стекла. — Смешно! Я просто не понимаю, как ты вообще могла оказаться здесь. Ты не на своем месте! Ты чужачка в этом прекрасном мире!
— И кто ты такой, чтобы судить меня? — я не могла больше сдерживать эмоции, слёзы подступали к глазам. — Ты даже не знаешь меня! Не знаешь моей истории!
— Знаю достаточно, чтобы понять, что ты просто играешь в театр, притворяешься, чтобы спрятать свою бездарность. Ты — бездарность, Ксения! — прошипел он, приблизившись ко мне.
Я почувствовала, как мои щеки пылают от гнева, от унижения.
— Не смей умничать! — ответила я, поднимая голос до крика. — Ты даже не представляешь, через какие круги ада я прошла, чтобы сюда попасть! Сколько сил, сколько нервов!
Глеб нахмурился, его лицо стало тёмным и суровым.
— И что же это было? Пьяные вечеринки с твоей матерью? Или ты просто пряталась от реальности, от своей никчемной жизни? — Его слова, пронзительные и жестокие, ударили меня, как удар молнии.
Эти слова пронзили меня как лезвие ножа. Я замерла на месте, не в силах произнести ни слова, слезы навернулись на глаза.
— Да, я вижу, что попал в точку, — он улыбнулся, холодная, издевательская улыбка. — Может, тебе стоит вернуться к своей уютной жизни, к своей выпивающей матери?
Я резко развернулась и пошла прочь, но его голос, резкий и язвительный, догнал меня.
— Беги, Ксения! Беги от правды! — засмеялся он. — Только уходя от проблемы, ты уходишь от своей цели!
Я остановилась и обернулась, всё моё тело дрожало от ярости.
— Знаешь что, Глеб? Я не буду больше тратить время на твои глупые провокации! Я просто попрошу поменять пару! — сказала я, стиснув зубы.
— Тогда просто признайся себе: ты не готова к этому! Ты слаба! — прокричал он мне вслед.
Я повернулась к нему, в глазах горел огонь ярости.
— А ты? Готов ли ты быть человеком или всегда будешь оставаться этим самодовольным, придурком?! — прокричала я, не сдерживая эмоций.
Глеб прищурился и сделал шаг ко мне, приблизившись на опасное расстояние.
— Я человек, — прошипел он, проводя двумя пальцами по моему плечу. — Но ты не понимаешь, что такое настоящая работа! Тебе нужна помощь психолога. Ребёнок, у которого мать алкоголик, будет иметь серьезные психологические проблемы. Театральное расстройство личности уже крадётся к тебе.
Я резко отбросила его руку. — Настоящая работа? — я засмеялась, горький, истерический смех. — Ты думаешь, что твоя снобская позиция поможет тебе?
Он сжал кулаки.
— Я просто хочу, чтобы ты знала своё место! Животное ты, не достойна этого места! — закричал он.
— Ты не имеешь права меня судить! — закричала я. — Я пришла сюда учиться и добиваться своего! Я докажу тебе, что ты ошибаешься!
Глеб посмотрел на меня с недоверием, с презрением.
— Ты действительно веришь в это? — он усмехнулся. — Брось, ты сопьёшься к двадцати годам.
— Да, верю! — прокричала я, сжимая кулаки. — И я добьюсь успеха без твоей помощи! Идиот!
Я развернулась и пошла к выходу, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди, как будто хочет вырваться наружу. Выйдя на улицу, я увидела весёлых студентов, обсуждающих проекты. Луиза — в прекрасном настроении, со своим партнером. А я... Я села на уличную скамейку, опустив голову на колени. Его слова о матери... они ранили меня больше всего. Слёзы полились из глаз, горячие и горькие. И в этот момент, я почувствовала лёгкое прикосновение к плечу...
— Ты чего ноешь, как пролитый чай? — раздался хриплый, грубоватый голос позади меня.
Я подняла голову и увидела друга этого наглого блондина, того самого парня коротышку. — Тоже пришел поиздеваться? Валяй, — буркнула я, не встречаясь с ним взглядом, слёзы всё ещё катились по щекам.
— Да нет, вообще-то. Но я понимаю, Голубин, как всегда, всё испортил, — тихо пробормотал он, словно извиняясь. Его глаза были полны сочувствия.
— Ты догадливый, — усмехнулась я горько. — Так что хотел? Сейчас я не в лучшем расположении духа для светских бесед.
— Ничего. Я пойду, — он встал, немного сутулый силуэт, и направился к входу в здание — Но... — он обернулся, — меня зовут Артём.
— Ксения, — крикнула я вслед уходящему парню, видя как его силуэт уменьшается. Низкий рост, тёмные, немного растрёпанные волосы... он был похож на заблудшего ангела.
Я провела еще минуту в мрачном молчании, обдумывая план мести. Этот наглый, самовлюблённый тип, Глеб Голубин, определённо не даст мне спокойно жить. Наша совместная работа над спектаклем превратилась в настоящий кошмар. Я даже не знала, какую пьесу мы ставим, что ещё больше разожгло мой гнев. Но я твердо решила, что несмотря ни на что, я выполню свою задачу, доведу дело до конца. Никакой Глеб не сможет помешать мне добиться успеха!
Вернувшись в здание института, я направилась в гардероб, чувствуя себя заговорщицей. Там, расположившись на жутко неудобном, скрипучем стуле, этот напыщенный индюк читал текст, вцепившись в него обеими руками, как утопающий за соломинку. Ему явно не нравилось то, что он читал. Он бормотал себе под нос какие-то невнятные, злобные ругательства. Я решила действовать немедленно, пока удача была на моей стороне. Пока он был поглощён чтением и не обращал на меня ни малейшего внимания, я молниеносно выхватила у него из рук злополучный лист бумаги и бросилась наутек, как от чумы.
Он моментально отреагировал, вскочив со стула с воплем ярости. Погоня началась! На бегу я чуть не сбила с ног какого-то несчастного парня.
— Стой, сука! — раздался яростный, бешеный крик, и я с силой врезалась в какого-то бедолагу. Опять этот невезучий парень с дредами, друг Голубина.
— Извини, — пробормотала я, уже не обращая внимания на его недовольное, сердитое ворчание, и продолжила бежать, сама не понимая куда.
— Догоню, убью! — орал за мной блондин, его голос, отрывистый и задыхающийся, несся позади, как вой разъярённого зверя. — Верни сценарий, тварь!
Я добежала до тупика, замкнутого, мрачного проулка, и поняла, что деваться уже некуда. В отчаянии я заметила полуоткрытую дверь какого-то сарая и, не раздумывая, бросилась туда. Это оказался заброшенный склад, мрачное, сырое помещение, наполненное духом забвения. Внутри стояли сломанные, истёртые парты и стулья, повсюду валялся мусор, пыль покрывала всё вокруг толстым, затхлым слоем. Воздух был спертый, затхлый, пахнуло сыростью, плесенью и гнилью. Казалось, что вот-вот обвалится ветхий, грозящий обрушением потолок. Дверь держалась на одной петле, поэтому я прислонила к ней две старые, почти рассыпающиеся парты и с чувством триумфа уселась на полусгнивший стул. Я хотела начать читать сценарий, но мой план был сорван оглушительным стуком в дверь и яростным криком.
— Выходи немедленно! Я не шучу, дура конченая! — завыл блондин, яростно дёргая ручку двери, как будто хотел её вырвать с корнем.
— А вот и не дождёшься! — выпалила я, набравшись храбрости. — Я сделаю эту работу любой ценой, и ты мне не помешаешь, козёл!
Я начала читать украденный сценарий. Пьеса оказалась действительно интересной, захватывающей. В моей голове уже начали возникать яркие, живые образы декораций, я примеряла костюмы к персонажам, чувствуя, как меня захлёстывает вдохновение. Но внезапно мои глаза наткнулись на последнюю, заключительной строчку: «Главные герои целуются». Я закипела от возмущения, от неожиданности и вскрикнула.
— Твою мать! Господи, за что мне это всё?! — В порыве ярости я схватила ближайший стул, полусгнивший и шаткий, и швырнула его в дверь, в которую всё ещё яростно колотился блондин.
И вот тут произошло то, чего я никак не ожидала. Дверь, не выдержав напора, с грохотом обвалилась. В комнату вбежал взбешённый, краснолицый блондин, его глаза горели бешеным огнём, лицо было искажено яростью, а в руках он держал... какую-то увесистую металлическую палку. Благодаря которой он, скорее всего, и выломал дверь. Он медленно, угрожающе стал приближаться ко мне, его тяжёлые шаги отдаваясь эхом в заброшенном помещении. Я отступала, чувствуя, как нарастает паника. Он вот-вот ударит меня.
— Ну что, говори свои последние слова? Я же предупреждал тебя, что если будешь путаться под ногами, тебе конец! — яростно рычал он.
Я отступила к единственному возможному выходу – открытому, ветхому окну, затхлом от времени и пыли. Дальше отступать было просто некуда. Блондин, словно хищник, неумолимо приближался, его лицо выражало дикую, звериную ярость. Он стоял вплотную ко мне, я цеплялась за дряхлую, расшатанную раму, чувствуя, как под моими дрожащими пальцами крошится гнилое дерево. Руки скользили по влажной, холодной поверхности. Он замахнулся, собираясь нанести удар прямо в глаз, и я, инстинктивно отпрянув назад, забыла о том, что позади меня зияла бездонная пропасть. Сделав ещё один отчаянный шаг назад, я перевесила и выпала в окно. Старая, гнилая рама, не выдержала. Я выпала наружу, а следом за мной обвалилось само окно со всеми своими грязными, разбитыми стёклами. Все упало прямо на моё лицо. Оставляя кучу шрамов и порезов.К счастью, падение оказалось не слишком долгим и не очень высоким. Я приземлилась на кучу сухого валежника, смягчившую удар. Острая, пронзительная боль пронзила мою ногу, но, кажется, обошлось без перелома. Слава богу!
— Твою мать! Это полный, абсолютный пиздец! — выругалась я, сквозь зубы, пытаясь подняться, сжимая повреждённую, пульсирующую лодыжку.
— Ты там живая? — услышала я сверху насмешливый, ликующий голос Глеба. Он даже не пытался скрыть своего откровенного, циничного веселья.
— Иди к чёрту, урод! Я тебя ненавижу! — крикнула я, морщась от боли, которая пронзила меня насквозь.
Он ловко, грациозно спрыгнул с подоконника, словно лев с высокой скалы.
— Сама виновата. Нечего было мешать, — усмехнулся он, подходя ко мне, его походка была наглой, самодовольной. — Перелом, надеюсь? — Его голос звучал с явным, нескрываемым удовлетворением.
— Нет, кажется, просто вывих, — ответила я, пытаясь наступить на ногу. Боль пронзила меня, заставив зашипеть. — Но все равно, спасибо тебе большое! Из-за тебя я чуть не убилась!
— Из-за меня? — Глеб усмехнулся, его глаза сверкали. — Ты сама виновата! Зачем ты убежала, как трусливый кролик?
— А зачем ты меня преследовал, как бешеный пёс? — парировала я, чувствуя, как гнев снова начинает клокотать внутри. — Зачем ты орал как ненормальный, пугая всех вокруг?
— Я просто хотел вернуть свой текст! — сказал он, раздраженно сжимая кулаки. — А ты как бешеная носишься по всему институту, как угорелая!
— Бешеная? — я задохнулась от возмущения, от несправедливости. — Это ты бешеный! Это ты меня довел до такого состояния!
— О, конечно, я во всем виноват! — Глеб закатил глаза, демонстрируя своё полное безразличие. — Ты вечно строишь из себя невинную жертву!
— Жертву? — я вскочила, забыв про больную ногу, чувствуя прилив адреналина. — Да ты...
— Хватит! — рявкнул он, прерывая мой гневный монолог. — Мне надоели твои истерики! Твои бессмысленные, детские истерики!
— А мне надоело твое хамство! — крикнула я в ответ, бросая ему вызов. — Ты думаешь, что можешь со мной так разговаривать, как с последней шлюхой?
— А ты думаешь, что можешь красть чужие вещи и бегать от меня как от преступника? — он шагнул ко мне, и я инстинктивно отшатнулась, чувствуя страх.
— Я не крала! Я просто... — начала я, но он перебил меня, с презрением.
— Просто что? — гневно спросил он, приближаясь еще ближе. — Просто решила поиздеваться надо мной? Ты мне очень, очень надоела!
— Да как ты смеешь! — закричала я, чувствуя, как слезы жгут глаза, застилая всё вокруг. — Я... я просто хотела прочитать сценарий!
— В заброшенном складе? — он усмехнулся, его глаза сверкали. — Очень правдоподобно.
— Ты мне не веришь? — прошептала я, чувствуя, как ком подступает к горлу, сдавливая дыхание.
Глеб молчал, глядя на меня сверху вниз. В его холодных, пронзительных глазах я видела не сочувствие, а ледяное, полное презрения безразличие.
— Веришь, — наконец, холодно произнес он. — Но это не меняет того факта, что ты ведёшь себя как избалованный ребёнок, которому всё позволено.
Я молчала, кусая губы до крови, стискивая зубы. Слезы жгли глаза, но я изо всех сил старалась не заплакать, не показывать ему свою слабость.
— Ладно, — сказал он, вздохнув, словно устав от этой бессмысленной игры. — Пойдём, я отвезу тебя в больницу.
Он помог мне подняться, поддерживая меня за руку. Мы шли молча, и напряжение между нами было почти физически ощутимым, словно невидимая стена
В больнице врач, суровый мужчина с усталым взглядом, подтвердил мои худшие опасения – вывих лодыжки. Мне наложили тяжёлый, белый гипс, превратив мою ногу в неподвижный, словно каменный столб. К этому добавились ещё и неприятные ссадины на лице, так что я выглядела, мягко говоря, ужасно. Зеркало в палате стало моим злейшим врагом.
В палату, словно лучи солнца сквозь тучи, ворвались Артём и Слава — тот самый парень с дредами, в которого я врезалась, спасаясь от разъярённого блондина.
— Привет, — сказал Слава, неловко переминаясь с ноги на ногу, его дреды покачивались. — Я Слава. Друг... этого козла, — он кивнул в сторону Глеба, который стоял у окна, отвернувшись от нас, как будто его самого здесь и нет. Его плечи были напряжены, словно он ждал удара.
— Ксения, — представилась я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
— Я слышал про... инцидент, — сказал Артём, подбирая слова с осторожностью, словно боясь наступить на минное поле. — Глеб, конечно, идиот, законченный идиот, но ты тоже хороша. Зачем ты у него сценарий вырвала? Как будто это единственный сценарий на свете!
— Он меня достал! — воскликнула я, чувствуя, как злость, словно горячая волна, накатывает на меня. — Своими нравоучениями, своим высокомерием, своим отвратительным высокомерием! И вообще, с чего вдруг это его сценарий? Он и мой тоже! Мы ведь вместе над ним работали!
— Вам что, один на двоих дали? — уточнил Слава, его глаза расширились от удивления.
Я кивнула головой, чувствуя себя ещё глупее.
— Козёл! Ты что, нам сразу не сказал? Ты просто так девушку чуть не убил! Ты головой-то вообще думаешь?! — заорал Артём, его голос прорезал тишину палаты. Гнев буквально бился в его глазах.
Глеб молча покинул палату, кинув на меня взгляд, полный презрения и холодной ненависти. Казалось, что от этого взгляда даже воздух стал холоднее.
— Ну да, он такой у нас, — вздохнул Артём. — Но ты не обращай внимания. Он не со зла. Просто у него характер... сложный. Очень сложный.
— Сложный? — я усмехнулась, с горечью. — Да он просто невыносим! Если бы он упал, тогда было бы справедливо. Но эта скотина удержалась, а пострадала только я!
— Он не такой уж плохой, — возразил Слава, пытаясь меня успокоить. — Просто его надо понять. Понять его обстоятельства...
— Понять? — я посмотрела на него с недоумением. — А что тут понимать? Он хотел меня убить! Он сам это сказал!
— Ну... у него было тяжёлое детство, — сказал Артём, понизив голос, словно боясь спугнуть какую-то хрупкую тайну. — Мать ушла из семьи, отец много работал... Он привык быть один, справляться со всем в одиночку.
— И это оправдывает его поведение? — спросила я, чувствуя, как мои нервы натянуты до предела. Вы даже не знаете, что он мне наговорил! Какие гадости!
— Нет, конечно, — ответил Слава. — Но это объясняет... хотя бы частично...
В этот момент к нам вернулся Глеб, его лицо было непроницаемым.
— О чём сплетничаете? — спросил он, глядя на нас с холодным подозрением. — Хотя, о чём с ней можно говорить? — он кивнул в мою сторону, презрение буквально сочилось из его слов.
— Ни о чём, — ответил Артём, стараясь сгладить ситуацию. — Просто разговариваем.
— Ага, — протянул Глеб, явно не веря ни единому слову. — Ну-ну. Делаю вид, что верю.
Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидела всю ту же ненависть, хотя сейчас он пытался её скрыть за маской вежливости.
— Как твоя нога? — спросил он, стараясь изобразить заботу. Но в его голосе я слышала лишь сарказм.
— Болит, — ответила я, стараясь сдержать сарказм. — И не строй из себя вежливого, тебе не идёт. Тебе вообще ничего не идёт!
— Ну поболит и перестанет, — посмеялся он. — Парни, я за кофе, вы будете?
— Какое кофе? Сименс, что с тобой происходит? Ты таким не был! — взорвался Артём, его голос был полон негодования. — Ты её чуть не покалечил!
— Сименс, значит, — усмехнулась я, наслаждаясь его смущением. — Козёл тебе больше идёт.
— А что я? Она вон уже лыбится, значит, всё нормально, — оправдывался блондин, и, воспользовавшись моей неподвижностью, дал мне подзатыльник.
— Эй, ты чего?! Оборзел?! Хотя, чего я спрашиваю? Я же всё и так знаю... — вздохнула я, чувствуя себя совершенно беспомощной.
Глеб проигнорировал мое замечание, обращаясь к друзьям: — Так что, кофе?
— Мы лучше пойдём, — сказал Артём, хмуро глядя на Глеба. — Ксюше нужен покой.
— Ой, да ладно вам, няньки нашлись, — фыркнул Глеб. — Я, кажется, не собирался устраивать тут вечеринку. Хотя... — он задумался, теребя край своей куртки.
— Просто будь с ней помягче, — тихо сказал Слава, прежде чем выйти вслед за Артёмом.
— Ага, конечно, — пробурчал Глеб, с какой-то подозрительной интонацией.
И как только парни подошли к выходу, этот ненормальный дал мне фофан со всей дури и рассмеялся, воспользовавшись тем, что я не могу ответить ему тем же. Злость и безысходность захлестнули меня.
-я лишь протянула тихих взвизг.- К счастью Слава и Артём это услышали.
-я молящими глазами посмотрела на них и потерла место удара. И очень тихо сказала. -не оставляйте меня с ним.
-Глеб ну ты опять за свое? - грозно сказал Артём.
-Глеб лишь принял стойку смирно и с улыбкой сказал. -не не все хорошо вы идите. –он погладил меня по голове. Именно туда куда он и ударил.
-ну смори. Ты ещё не забывай что тебе ректору придётся объяснять. -Сказал выходящий Слава.
Они ушли. Я начала переживать. Может Глеб захочет закончить начатое.
Совместная работа с qleoook . Ставим звезды. Пишем комментарии.💋