Глава 9. My poker face
Майкл, скрестив руки на груди и нервно перекатываясь с пятки на носок, наблюдал из окна второго этажа, как Наташа премило беседует с Андреасом, мать его, Онассисом.
Он подвез ее до дома, и они теперь стояли возле его шикарной машины и ворковали, словно два голубка. По крайней мере, Майклу казалось именно так.
Сначала Нью-Йорк, теперь Лос-Анджелес. Он что, преследует ее? Что ему от нее надо? Хотя, желания Андреаса относительно Наташи он как раз таки прекрасно себе представлял. А если бы он не предупредил ее о своем визите?..
О-о-о-х. Он обещал Наташе, что не будет больше ее ревновать, но это было просто выше его сил. Майкл прекрасно видел, как Андреас, как бы невзначай, то и дело касается Наташиной руки, а когда он ласково заправил выбившийся из ее прически непослушный локон ей за ухо, Майкл мгновенно вспыхнул словно спичка. Ревность тягучим ядом растекалась по его венам, не давая нормально дышать и здраво мыслить. Он думал лишь о том, какое имеет право этот богатый и красивый сукин сын так интимно прикасаться к его женщине?! И почему она так спокойно позволяет ему это делать?! Да к черту эту ее благотворительность! Андреас обратился к ней, как к специалисту по Ближнему Востоку, и теперь строил какую-то там больницу в каком-то там Персидском заливе. Как бы они еще чего-нибудь не построили за его спиной.
Майкл нервно вышел из комнаты и быстро спустился по ступенькам вниз.
«Т-а-а-ак…молилась ли ты на ночь, Дездемона?» — хихикнула про себя Наташа, наблюдая за Майклом, который даже не пытался скрыть своих негативных эмоций.
«Ах мы еще и с букетом!» — Майкл мельком взглянул на цветы, которые Наташа держала в своих руках. Сотня белых роз, не меньше.
Наташа аккуратно поставила свою сумку в кресло и подошла к массивному резному комоду. Вытащив из большой стеклянной вазы увядшие традиционные пионы, девушка поставила шикарный букет в воду, оставив несвежие цветы лежать рядом с вазой. Затем она подошла к мужчине и, положив руки ему на плечи, заглянула в черные от ревности глаза.
За все это время Майкл не проронил ни слова и только внимательно следил за девушкой сердитым, темным взглядом.
«Джексон, гребанный ты Отелло», — подумала про себя Наташа и нежно коснулась губами его губ.
Мужчина никак не отреагировал на поцелуй.
— Майкл, что случилось? — как можно мягче поинтересовалась девушка, хотя и так прекрасно знала ответ на свой вопрос. Ей совершенно не хотелось выяснять отношения, но Джексон, похоже, был настроен на скандал.
— Пойду к себе, пожалуй. Я так устала, — так и не дождавшись ответа на свой вопрос, девушка отошла от Майкла и, подхватив из кресла свою сумку, направилась к двери.
— Устала она, видите ли! Что, новый любовник так утомил? Сначала Даэрти, теперь Онассис! А скольких я еще не знаю?! — Майкл не стал ходить вокруг да около и сразу начал с главного.
«Н-у-у-у…понеслось…» — Наташа замерла на месте и, обреченно вздохнув, развернулась к нему.
— Джексон, ты бредишь! Ты прекрасно знаешь, что с Полом у меня ничего не было и быть не могло! — она не смогла сдержать своих эмоций, и тон ее голоса получился слишком резким.
— А с Андреасом значит было или, возможно, еще будет?! — мужчина словно ждал ее эмоционального всплеска, чтобы зацепиться за этот быстро нарастающий негатив.
— Майкл, ты обижаешь меня своим недоверием... — девушка была явно расстроена.
— Тебе я доверяю. Ему — нет! Я видел, как он прикасается к тебе. Как смотрит на тебя. Ты не будешь работать с ним в Бейруте!
«Представляю, что будет, если ты узнаешь, что он меня еще и замуж успел позвать», — мысленно вздохнула Наташа.
— Майкл, не глупи. Мы в самом начале этого проекта, я не могу просто взять и все бросить!
— Ты просто не хочешь все бросать! Тебе нравится внимание этого красивого и богатого грека!
Наташа редко теряла самообладание. Это было частью ее профессии. Она много раз наблюдала за мужскими приступами ревности, обоснованными и не очень, всего лишь снисходительно улыбаясь в ответ.
Но Джексон — это другое. Он заставлял ее чувствовать. Он своими эмоциями буквально выворачивал ее наизнанку. И она была как никогда близка к тому, чтобы сорваться и наговорить ему в ответ каких-нибудь гадостей про его фанаток. Его ревность ей, безусловно, очень льстила, но надо было с ней как-то кончать.
Наташа сделала глубокий вдох и затем медленный выдох.
— Майкл, ты ослеплен своей ревностью, — произнесла девушка ровным тоном, — ты даже не пытаешься меня услышать. Я считаю, что в таком твоем состоянии продолжать разговор бессмысленно. Сначала остынь, а потом мы поговорим спокойно, без лишних эмоций.
Девушка подхватила из кресла свою сумку и решительно направилась к выходу.
— Я не прекращу сотрудничество с Онассисом из-за твоей прихоти. И… да, мне нравится, как он на меня смотрит.
Она сама не знала, для чего это сказала. Для чего, вместо того, чтобы успокоить, решила в последний момент сыграть на его чувствах. Зачем?
— Какая же ты все-таки дрянь, — злобно зашипел Майкл и схватил со стола увесистую стеклянную вазу.
Девушка громко вскрикнула от неожиданности, когда ваза с оглушительным грохотом разбилась о стену рядом с ее головой и на нее посыпались прозрачные, стеклянные осколки. Наташа резко развернулась на Джексона, но тот вихрем промчался мимо нее к выходу. Бросив свой комплект ключей на комод в прихожей, он рывком открыл дверь и нос к носу столкнулся с Андреасом.
— Мистер Джексон… Майкл…
До-о-обрый вечер, — растерянно протянул Онассис.
— Желаю счастья в личной жизни, — буркнул певец вместо приветствия и унесся в сторону ожидавшей его машины.
Андреас Онассис еще несколько минут с обескураженным видом смотрел ему вслед.
***
Майкл лежал на скамейке в парке своего поместья, уставившись в ночное небо. Он не видел многочисленных звезд, призывно мерцавших над ним в вышине. Все было словно в тумане от застилающих его глаза слез.
На улице было довольно прохладно, но он совершенно этого не замечал. Внутри него плескался негатив к себе и пятьсот грамм дорогущего, односолодового виски.
Майкл периодически прикрывал глаза и видел одну и ту же картину: стеклянная ваза с грохотом разбивается в паре сантиметров от Наташиной головы. «Господи Боже! Я совсем обезумел! Я же мог ее убить, если бы ваза пролетела чуть правее и попала ей в висок». Он очень живо представлял себе эту картину:
Он в гневе швыряет стеклянный предмет вслед уходящей девушке, рассчитывая попасть в стену. Но подсознание, которое просто жаждало ее в этот момент убить, играет с ним злую шутку. Ваза, угодив по касательной Наташе в левый висок, с оглушительным грохотом разбивается о пол. Девушка сильно покачивается в сторону и начинает медленно оседать вниз. Майкл, с немым ужасом в глазах, наблюдает, как ее голова касается пола и под женской щекой начинает медленно растекаться бордовая лужица крови…
— Майк.
Ни один мускул не дрогнул на его лице, в то время как все его внутренности сделали радостное сальто при звуке ее голоса. Наташа аккуратно присела на край скамьи и, опустив руку вниз, подняла с земли початую бутылку виски.
— Что, Джексон, пьянство — наше лучшее лекарство.
Майкл ничего не ответил.
— Джексон, ну где твои безупречные манеры? Лежать на скамейке при даме — верх неприличия!
В ответ снова тишина.
Девушка негромко вздохнула и приложила горлышко бутылки к губам. Джексон, широко распахнув глаза, наблюдал, как Наташа хлещет обжигающий крепкий алкогольный напиток прямо с горла, ни разу при этом не поморщившись.
— Прекрати сейчас же! — не выдержал Майкл и, приняв вертикальное положение, начал отбирать у девушки бутылку. — Отдай это! Отдай это немедленно!
— Джексон, какой же ты мелочный, — проворчала Наташа, когда очередная попытка певца увенчалась успехом, — элитного виски для девушки пожалел.
— Ты поедешь пьяная за рулем? Или у тебя появился личный водитель — мультимиллиардер?
— Джексон, ты просто неисправим. Я сама за рулем и никуда ехать не собираюсь.
— Да неужели? — ехидно протянул певец.
— Выгонишь меня? Майкл, ты вздорный, упрямый мальчишка. Ну признай, что был не прав.
Мужчина лишь вздохнул в ответ.
Наташа медленно и очень осторожно переместилась к нему на колени. Певец никак не среагировал на то, что она уселась на него верхом, старательно изображая безразличие.
Но девушка не собиралась так быстро сдаваться. Вид напряженного, «колючего» Джексона ее невероятно заводил. К тому же, этот проклятый виски… Она хочет этого мужчину здесь и сейчас и она непременно получит желаемое. Или она — не Наташа Романова!
Девушка взялась пальцами за его подбородок, желая заглянуть в мужские глаза, но он тут же отдернул ее руку.
«Наш породистый жеребец закусил удила?» — улыбнулась Наташа, наблюдая за тем, как Майкл тщательно прячет от нее свой возбужденный взгляд.
— Ты мне можешь даже в глаза не смотреть, я знаю, ты — мой... — с чувственным придыханием произнесла она ему на ухо, едва уловимо касаясь губами его кожи.
От этих слов и легкого прикосновения у Майкла внутри все сжалось в тугой, чувственный комок. Он знал, что не устоит перед ней и играючи оттягивал то, чего так сильно жаждал сам. Ему нравилось это томительное, тянущее все жилы ощущение, словно внутри него кто-то все туже и туже закручивает пружину его низменных, примитивных страстей. И вдруг, эту пружину внезапно и резко отпускают, и она мгновенно начинает раскручивается, захватывая его в водоворот чувств и эмоций…
Майкл рывком притянул Наташу к себе и впился в ее губы жадным, долгим поцелуем. Насладившись его страстным порывом, она слегка отстранилась от него и, наконец, заглянула в его карие глаза. В его черном бездонном взгляде, казалось, отражались все звезды мира.
— Майкл... — выдохнула девушка, спуская с цепи его внутреннего монстра.
Не прошло и десяти минут, как тишину калифорнийской ночи нарушили чувственные стоны, сдавленные вскрики и страстные возгласы на русском и английском языках.
***
Генеральный прогон перед концертом в Нью-Йорке шел полным ходом.
Саида Гарретт стояла за кулисами и нервно сжимала в руках микрофон. Шерил Кроу заболела и ее пришлось срочно подменять. На The way you make me feel ее заменит Татьяна (искать кого-то другого у Майкла просто не было времени, к тому же партию девушки она знала идеально и певец очень сильно надеялся на ее благоразумие). Саиде выпала честь исполнять с певцом песню I just can' t stop loving you, в чем, собственно, тоже не было ничего удивительного.
— Мисс Гарретт?
— Да, — девушка удивленно обернулась на голос, — мы знакомы?
«Вряд ли, — тут же добавила Саида про себя. — Такую эффектную внешность я бы обязательно запомнила».
— Мы не знакомы, но я весьма о вас наслышана. Не могли бы вы мне одолжить это, — зеленоглазая незнакомка указала пальцем на микрофон.
— Нет-нет, я не могу, сейчас мой выход, а Майкл очень не любит, когда что-то идет не так, — словно в подтверждении своих слов, Саида еще крепче сжала микрофон в руке.
— Не волнуйтесь, все будет хорошо. Тяжелую артиллерию по имени Майкл Джексон я беру на себя. Просто отдайте мне микрофон. Ну же! Я очень вас прошу.
Саида дрожащими от волнения пальцами протянула микрофон незнакомке.
— Спасибо, — сказала «зеленоглазка» и улыбнулась.
Гарретт отошла немного вглубь кулисы, и незнакомка тотчас заняла ее место, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит в этот момент на сцене.
Саида принялась с интересом рассматривать эффектную девушку.
Незнакомка была одета в стиле Жаклин Кеннеди. На ней была двойка из жаккардовой ткани мятного цвета с серебристым напылением. Строгое платье-футляр, длиной чуть выше колена, деликатно повторяло все изгибы ее идеальной фигуры. Едва доходящий до талии и слегка расклешенный жакет, имел короткий рукав и круглый воротничок и был застегнут на две крупные пуговицы. Ее волосы были убраны в классическую прическу-ракушку, что позволяло любоваться крупными, круглой формы серьгами, в центре которых красовалась большая жемчужина в обрамлении из двух дорожек мелких бриллиантов. На ногах у нее были белые, простые, но весьма элегантные туфли лодочки. Выглядела девушка не хуже, чем первая леди какого-нибудь европейского государства.
И вдруг Саида сильно испугалась того, что сделала. Как она могла так просто отдать ей микрофон?
— Простите, не могли бы вы... — начала робко Саида, но незнакомка обернулась на нее и с сердитым видом приложила указательный палец к губам «Т-ш-ш-ш».
Саида лишь вздохнула в ответ и, развернувшись, спустилась из закулисья в огромный, погруженный в темноту зал. Она, слегка пригнувшись, быстро пробежала вдоль сцены и уселась в первый ряд. Ее сердце бешено колотилось в ожидании того момента, когда должен быть ее выход.
Майкл во время исполнения песни никогда не смотрел в сторону девушки, когда та появлялась на сцене. Он словно пребывал в своих мечтах о ней и с нежной улыбкой смотрел куда-то вдаль. И он не мог знать, что за кулисами произошла подмена.
Твоя любовь возвышает меня,
Я жажду преодолеть все трудности.
На этот раз — это навсегда,
Любовь и есть ответ…
Певец допел свою часть и мечтательно устремил взгляд в зал.
Сейчас я слышу твой голос,
Сейчас ты мой выбор.
Любовь, которую ты подарил,
Хранится в моем сердце.
Саида наблюдала из зала за реакцией Майкла.
Как только он услышал женский голос на сцене, он резко развернулся к девушке всем корпусом. На его лице, сменяя друг друга, отразились удивление, смятение, что-то, очень похожее на сильную симпатию и, наконец, восхищение. Он очень хорошо знал эту девушку, Саида была в этом абсолютно уверена. В противном случае, он бы остановил песню и всыпал всем по первое число.
Ты знаешь, что я чувствую.
Это не может быть неправильным,
Я не могу жить без тебя,
— тем временем продолжала петь девушка. Майкл подошел к ней, нежно взял за руку, и они запели на два голоса:
Я не перестану тебя любить,
Я не перестану тебя любить,
А если перестану…
Скажи, что мне делать?
Саида в полнейшем изумлении переводила свой взгляд с девушки на Майкла и обратно. «Он решил заменить меня на другую певицу? — Гарретт была абсолютно в этом уверена. — Но почему он ничего мне об этом не сказал?»
Саида не могла не заметить, что Джексон зазвучал в этой песне совершенно по-другому. Его голос заиграл непередаваемыми оттенками страсти, любви и невероятной нежности. Между этими двумя существовала такая мощная химия, что музыканты пару раз даже сбились с такта, но Майкл этого не заметил. Или просто сделал вид?
Саида совершенно не понимала, что происходит. Ей обязательно надо поговорить с Майклом и прояснить ситуацию…