Глава 33
Тэхён
Если Чавон считает себя хитрым, потому что говорит с Дженни, когда я ухожу из комнаты, то он чертовски глуп. Стены тонкие, а ванная недалеко от кухни. Я могу слышать каждое их слово.
Я кладу ладонь на дверную ручку, споря сам с собой, стоит ли мне выходить или нет. Я сомневаюсь, а затем отпускаю ее, решив все-таки подслушать. Если я присоединюсь к ним, они закончат беседу, и я не услышу ответа Дженни. Прислоняюсь к двери и прикладываю ухо.
— Да, я знаю, что твоего брата влечет ко мне, но это все, — говорит Дженни.
— Это химия, — настаивает Чавон. — Ты ему нравишься не только из-за внешности. Ему нравится в тебе все. Он доверяет тебе, что большая редкость. Черт, иногда я не уверен, доверяет ли он мне.
Да! Продолжай, братишка.
Он учится на юридическом, так что я не сомневаюсь, что он пытается работать с Дженни как прокурор.
— Малыш, она здесь только десять минут, — вмешивается Джису. — Давай не будем устраивать ей допрос, пока не покормим. — Она смеется. — Я прошу прошения за моего заносчивого парня.
— Все хорошо, — успокаивает Дженнт. — Я не виню его за любопытство.
— Просто скажи мне одну вещь, — никак не угомонится Чавон, — и тогда я закончу этот разговор. Его чувства взаимны?
Все погружается в тишину на несколько секунд, но они кажутся минутами.
— Взаимны, — наконец говорит Дженни
Я отстраняюсь от двери и вскидываю кулак в воздух, как идиот. Если я не могу заставить ее сказать эти слова, то, по крайней мере, мой младший брат может.
Вечер только что стал чертовски лучше.
Я чувствую легкость в груди, когда снова прикладываю ухо к двери. Я не хочу пропустить ни слова из их разговора.
— Но мы ничего не можем с этим поделать, — добавляет Дженни. — Это будет слишком сложно.
— Отношения — это всегда непросто, — замечает Джису. — Неважно с кем встречаешься. Ты только меняешь одну проблему на другую. Мы не станем дальше тебя мучить, но подумай о том, что ты чувствуешь рядом с Тэхёном, и что почувствуешь, если его потеряешь. — Она смеется, и я слышу, как хлопает пробка от бутылки вина. — Теперь выпьем?
Черт, очко и в пользу Джису. Я знал, что она мне понравится.
— Звучит идеально, — говорит Дженнт.
Их беседа перетекает в другое русло: Дженни рассказывает о туре. Тогда я раздеваюсь и залезаю в душ.
Ночь обещает быть потрясающей.
***
— Соскучились по мне? — спрашиваю я, когда, приняв душ, вхожу на кухню в хорошем настроении.
Дженни устроилась на стуле возле барной стойки, а Джису и Чавон стоят по другую сторону. Все улыбаются, потягивая вино.
— Нет, мы просто счастливы, что ты принял свой ежемесячный душ, — отвечает Чавон. — Ты вполне для него созрел, братишка.
Я усмехаюсь, отмахиваясь от него, и отодвигаю стул рядом с Дженнт, чтобы сесть.
— Они не слишком сильно тебя допрашивали? — интересуюсь у нее.
Ее пальцы сжимают бокал вина, и она делает большой глоток, прежде чем ответить. На ее щеках появляется небольшой румянец.
— Нет... совсем нет, — бормочет она, глядя в бокал. — Мы даже тебя не вспоминали.
Я пока позволю ей остаться с этим ответом, но я определенно вспомню о ее признании, когда мы позже останемся наедине.
— Ты не всегда в центре внимания, — добавляет Джису, скорее всего для того, чтобы прикрыть Дженнт. Затем распахивает дверцу шкафчика, вытаскивает бокал и наливает красное вино.
— Мы еще не переходим на что-нибудь покрепче? — спрашиваю я, когда она протягивает мне бокал.
— Разумеется, нет. В прошлый раз вы, два идиота, напились и решили выяснить, кто сможет съесть больше пиццы. — Она указывает своим наманикюренным пальцем на себя — Я та, кому пришлось не только иметь дело с вами, кретинами, но еще и убирать за вами бардак. Мы оставим лучшее для игр.
— Игры? — спрашивает Дженнт. — Игры с выпивкой?
— Ага, — отвечаю я. — А ты что думала? Что мы собираемся всю ночь играть в «Змеи и лестницы»?
Я морщусь, когда ее нога врезается мне в лодыжку.
— Спасибо, но я больше предпочитаю «Сладкое королевство» (прим. переводчика: настольные игры с возрастной категорией 3+).
— Эм, я не представляю, как можно объединить виски и «Сладкое королевство». Это кажется неправильным, — говорит Чавон, а затем шаркает через всю кухню к духовке. — И раз уж нас четверо, я думаю «Что бы ты предпочел?» — идеальный вариант.
Дженни стонет.
— Неа, слишком личное.
Я опускаю руку и провожу по ее бедру.
— Я больше всего предпочел бы заняться чем-нибудь личным с тобой сегодня.
Она робко отодвигает мою руку, продолжая смотреть вперед, будто бы боится, что нас поймают.
Чавон вытаскивает пиццу.
— Время еды!
Я соскальзываю со стула и протягиваю руку Дженни. Она неохотно берет ее и позволяет мне помочь ей, пока Чавон начинает резать пиццу.
— Я взяла тарелки, — сообщает нам Джису. — Вы, ребята, идите в столовую.
— Почему ты так нервничаешь? — я спрашиваю Дженнт, пока к нам никто не присоединился.
— Я не нервничаю, — огрызается она и понижает голос. — Ты рассказал своему брату, что мы занимались сексом?
— Нет. Я не болтун.
— А похоже, что он в курсе.
— Неправильно. Он думает, что у меня есть чувства к тебе, что на самом деле так. Он не знает, что ты так же разрешила мне тебя попробовать.
— Давай не говорить об этом прямо сейчас, — шипит она, когда остальные входят в комнату.
Мы уплетаем нашу еду, пока Чавон и Джису рассказывают мне обо всем, что происходит в Хьюстоне. Чавон рассказывает, что мама не звонила ему больше месяца. Это меня не удивляет, так как в прошлый раз я слышал, что она арендовала на лето какую-то яхту для себя и ее гребанного парня. Она любит быть щедрой и баловать своих мужчин... за мой счет.
Дженни помогает Джису убрать со стола и загрузить посудомойку, пока мы с Чавоном достаем бутылки с алкоголем.
— Правило номер один, — говорит Джису. — Никто не напивается. Когда кажется, что вам достаточно, завязываете.
— Идеально, как по мне, — соглашаюсь я, открывая бутылку текилы. — Бабуля убьет меня, если я завтра появлюсь с похмелья.
— Она убьет любого из нас, кто появится завтра с похмелья, — встревает Джису, затем протягивает каждому рюмку, блокнот и ручку. — Все знают правила?
Чавон и я киваю. Дженни качает головой.
— Ты не играла в эту игру раньше? — спрашиваю я ее.
— Было дело, но мы с друзьями никогда не играли с выпивкой. Какие правила?
— Кто-нибудь спрашивает, что бы ты предпочла. Мы записываем наши ответы. Тот, кто оказался в меньшинстве, должен выпить.
Она пожимает плечами.
— Звучит довольно просто.
— Отлично, — говорит Чавон. — Пусть почетные гости начнут первыми. — Он смотрит на меня с коварной улыбкой на лице. — Дженни, что спросишь?
— Придурок, — бормочу я.
Дженни постукивает ногтями по столу и морщит нос.
— Вы бы предпочли не иметь пальцы или глаза?
Мы все записываем наши ответы.
Все предпочли остаться без пальцев.
— Никто не пьет, — объявляю я. Нам нужно сделать это более интимным и творческим. Я хочу вытащить Дженни из ее раковины. — Я следующий. Сверху или снизу во время секса?
Мы записываем ответы и поднимаем их.
Дженни предпочитает снизу.
Я, так же, как и остальные, выбрал быть сверху.
Мы все смотрим на нее, когда она берет свою рюмку.
— Что? — спрашивает она, пожимая плечами. — Мне кажется, это возбуждает, когда парень сверху. Я чувствую вес его тела, а он показывает, как сильно я его возбуждаю. — Она опускает свой бокал и мне чертовски нравится ее ответ.
Мы продолжаем, и я сосредотачиваю все свое внимание на ответах Дженни.
Она предпочла бы заняться сексом на песке, а не на траве. Я не соглашусь с этим. Не хочу, делая куни, давиться песком. Эта хрень лезет всюду.
Она скорее сама заплатит за секс, чем получит за него деньги. Согласен.
Мы оба предпочитаем длительные отношения.
Часы летят, пока мы отвечаем вопрос за вопросом, периодически выпивая, но удивительно, что в большинстве случаев мы выбираем одинаковые ответы. Может быть, это покажет ей, что мы совместимы?
— Время для сна, — заявляет Чавон, зевая и лениво поднимаясь с кресла.
Джису делает то же самое и смотрит на нас.
— Спокойной ночи. Ребят, чувствуйте себя как дома. Тэхён, ты знаешь, где все лежит.
— Конечно, — отвечаю я. — Спасибо, что разрешили нам переночевать здесь.
Я вытягиваюсь в кресле, когда слышу, как захлопывается дверь их спальни.
— Ты же знаешь, что игра не закончена, — шепчу я, фокусируя взгляд на Дженни.
Она наклоняет голову набок.
— О, неужели?
— Ужели.
— Тогда твоя очередь.
— Ты предпочтешь поцеловать своего босса или позволишь ему поцеловать тебя?
Ее грудь вздымается, когда она делает глубокий вдох
— Я бы предпочла, чтобы он поцеловал меня.
Нет сомнения или неуверенности в ее голосе, только желание и предвкушение.
Я нестерпимо хочу ощутить ее снова, быть внутри нее, вспомнить вкус ее сладкой киски на своем языке.
Поднимаюсь со своего кресла, протягиваю ей руку. Она смотрит на меня снизу вверх, ее детские голубые глаза обрамлены длинными ресницами. Я беру ее за подбородок, поглаживая пальцами ее мягкие щечки.
— Мне нравится этот ответ, — бормочу я.
Она немедленно открывает рот, стоит мне прикоснуться к нему своими губами. От танца наших языков мурашки пробегают по коже. Я наслаждаюсь восхитительным сочетанием ее вкуса с крепкой текилой. Обхватываю ее за талию, чтобы прижать к стене.
— Ты бы предпочла разделить со мной твою комнату сегодня или заставить отчаявшегося мужчину спать на диване? — хриплю я.
Она широко улыбается.
— Делиться — значит заботиться, верно?
Я рычу, когда она скользит руками вниз по моей спине к заднице, и притягивает меня к себе. Мне приходиться постараться, чтобы не взорваться, когда она потирается своей промежностью о мой стояк.
Черт. Она снова мне нужна. Мой член умоляет об этом.
Я ее даже еще не раздел, а уже твердый как камень.
— Ты бы предпочла, чтобы я трахнул тебя, прижав к стене или в кровати? — мой следующий вопрос.
— В кровати, — выдыхает она. — Меньше всего я хочу, чтобы кто-нибудь вышел и застал нас совокупляющимися у стены в чужой столовой.
— Это был бы изумительный вид.
Она вскрикивает, когда я перебрасываю ее через плечо и несу через слабо освещенный коридор в комнату для гостей. Я мягко опускаю ее на кровать и захлопываю дверь. Мы немедленно начинаем срывать друг с друга одежду.
Я упиваюсь ее видом. Мы оба раздеты до нитки. Она смотрит на мой член, жадно облизываясь, и в моей голове только одна мысль о том, как я ее попробую... а затем возьму.
— Вдруг нас услышат? — спрашивает она.
— Не услышат.
— Они прямо в соседней комнате, — шипит Дженни, тыча пальцем в стену при каждом слове.
— Я закрою твой рот, когда ты будешь кончать... или ты можешь укусить меня за плечо. Можешь использовать меня, как хочешь.
— Обещаешь?
Я киваю.
— Теперь следующий вопрос. Ты предпочитаешь, чтобы я устроился у тебя между ног и попробовал твою киску или сядешь мне на лицо?
— Сяду на лицо, — шепчет она. — Я никогда раньше так не делала.
— Для меня честь быть первым.
Она поднимается, а я падаю на спину. Тогда ее лоно, умоляющее о ласке, оказывается прямо надо мной. Я подчиняюсь, притягивая ее ближе к своему рту, и погружаю язык в ее горячую плоть.
Я слышу стоны, когда Дженни извивается надо мной. Когда ее ноги начинают дрожать, переворачиваю ее на кровать. Добавляю пальцы, двигая ими синхронно с языком. Как и обещал, я поднимаюсь и закрываю ее рот рукой, когда ее спина выгибается — она достигает пика.
Я отстраняюсь, чтобы взглянуть на нее. Она тяжело дышит подо мной, прикрыв глаза.
— Хочешь, чтобы я был сверху? — спрашиваю я, вспоминая ее ответ. — Хочешь, чтобы я был главным, и ты увидела, как сильно меня возбуждаешь?
— Да, — умоляет она. — Покажи мне. Докажи.
Мое сердце почти останавливается, когда я беру свой член в руку, провожу по нему несколько раз и, приставив его к ее узкому входу, осторожно толкаюсь вперед.
Я не могу отвести взгляд от этого шикарного зрелища. Нет ничего более завораживающего, чем ее рот, открывающийся в судорожном вдохе, когда я вонзаюсь в нее.
Ничего.
То, что она дает мне, приносит больше удовлетворения, чем получение награды, денег или наличие миллиона фанаток на моем члене.
Я вхожу в нее глубже и медленно выхожу, а затем возвращаюсь обратно. Я двигаюсь вперед и назад, прикладывая больше усилий с каждым толчком. Либби приподнимает бедра навстречу моим движениям, и я наслаждаюсь нашей связью, не желая спускаться с этой высоты.
Я понимаю, что она близко, когда она вскидывает руки и зарывается ногтями и ногами в простыни. Наклоняюсь, чтобы закрыть ее рот своим и заглушить крики, но она утыкается лицом мне в плечо, кусает кожу и дрожит от оргазма.
Я делаю еще три движения бедрами, пока не чувствую, что больше не могу сдерживаться. Меня накрывают волной удовольствия. Я кончаю в нее.
Ох, черт.
Мы забыли презерватив.
Я смотрю вниз и понимаю, что она думает о том же.
— Все нормально, — выдыхает она, когда мы оба восстанавливаем дыхание. — Я принимаю таблетки.
Я падаю рядом с ней.
Я никогда не занимался сексом без презерватива. Даже со Стеллой.
— Ты сердишься? — хрипло спрашивает она, поворачиваясь, чтобы взглянуть на меня.
— Конечно же, нет, малышка. Член-то мой. И это моя ответственность, поэтому мне прости. Как я могу на тебя злиться после того, что было?
Я целую ее в губы, хватаю полотенце и направляюсь в ванную, чтобы намочить его холодной водой. У нее вырывается вздох облегчения, когда я возвращаюсь и начинаю ее вытирать.
— Не слишком старайся, — говорит она. — Мне нравится, когда ты внутри меня.
Я ухмыляюсь.
Я мог бы проводить каждый день моей жизни с этой девушкой и быть вечно счастливым.
Я выключаю свет и наслаждаюсь тем, как она сворачивается калачиком в моих руках.
— Я думаю, у меня появилось новое любимое занятие, — говорит она в темноту.
— И что это?
— Сидеть у тебя на лице.
Я усмехаюсь.
— Мне кажется, это хорошо сочетается с моим любимым занятием ласкать твою киску.
Здесь мое место. Рядом с ней.
И я сделаю что угодно, чтобы сохранить ее.