Глава 19
Дженни
Завтра тот самый день.
День, когда мы отправляемся в турне.
И я чертовски нервничаю.
Почти заканчиваю собираться, когда раздаётся сигнал моего телефона. Хватаю его с ночного столика и читаю сообщение.
ТЭХЁН: Твои вещи собраны?
Я: Уже застёгиваю чемодан.
ТЭХЁН: Ты сделала, что я сказал?
Я: Нет, тебе не стоит покупать мне что-либо для тура.
ТЭХЁН: Я только пытался помочь. Классно, если тебе ничего не нужно.
Почему я чувствую себя паршиво, не принимая предложение воспользоваться его кредитной картой, чтобы купить себе всё необходимое для тура? Мне пришлось влезть в свои накопления, правда, обещанная прибавка к зарплате от Тэхёна покроет всё с лихвой.
Мой телефон снова вибрирует в руке прежде, чем я успеваю ему ответить.
ТЭХЁН: Когда ты собираешься прийти и помочь мне собраться?
Помочь ему собраться? Это не входит в мои должностные обязанности.
Я: Разве у тебя нет людей, которые делают это за тебя?
ТЭХЁН: Есть, ты.
Я: Ладно, буду через час.
***
Я впервые увижу Тэхёна после той ситуации на заднем сиденье, в которую попала (или лучше сказать, «в которую меня попали»). Мне хочется свалить всё на шампанское, но настоящий виновник — мои бушующие гормоны. Я ни с кем не спала уже полгода.
Как Тэхён себя поведёт?
Станет ли он об этом упоминать или же сделает вид, что ничего не было, чтобы не создавать неловкую ситуацию?
Я скрещиваю пальцы наудачу, надеясь на второй вариант.
Чёрт. Пальцы.
Даже это напоминает мне, насколько хорошо он знает, как с ними обращаться.
Он довёл мне до сильнейшего оргазма, который я уже давно не испытывала.
Нажав кнопку на пульте, открываю гараж и паркуюсь внутри. Тэхёна я застаю развалившимся на диване и удобно устроившего ноги на кофейном столике. Он без футболки. Я пытаюсь не смотреть на капли воды, скользящие с его груди на колени, но не справляюсь.
Пожалуйста, сердце, не дай мне влюбиться в этого мужчину... А если это уже произошло, пожалуйста, помоги избавиться от чувств к нему.
Чем быстрее, тем лучше.
— Почему ты без рубашки? — спрашиваю, заканчивая пожирать его глазами. Я держусь на расстоянии, небрежно присев на подлокотник кресла. Нервишки у меня шалят.
Тэхён ухмыляется, явно забавляясь моей реакцией.
— Расслабься, командирша. Я закончил плавать пару минут назад. — Он указывает на свои шорты для плаванья. — Член прикрыт. — Он понижает голос. — Хотя, судя по тому, как ты на меня смотришь, думаю, что это тебя огорчает.
— Не льсти себе, — ворчу я
Он усмехается.
— Ты можешь сколько угодно притворяться, что злишься на меня, солнышко, но у тебя не получиться сделать вид, будто я не заставил тебя кончить прошлой ночью.
По моей спине пробежали мурашки
— Не понимаю, о чём ты говоришь. Я притворилась, чтобы ты не расстраивался.
— Ой, да брось, — фыркает он. — Ты вся текла и сжимала мои пальцы, умоляя о большем. Кстати, это было чертовски сексуально. — Он поднимается с дивана. — Но вижу, разговоры о том, как я играл с твоей киской, тебя смущают, поэтому прекращаю болтать. Дай знать, когда будешь готова повторить. — Он идёт по коридору, но затем оборачивается ко мне. — А теперь пошли, нам нужно собрать моё барахло.
Я следую за ним вверх по лестнице.
— Это какой-то план, чтобы затащить меня в твою спальню? — ёрничаю я.
Он поворачивается и подмигивает.
— Что-то типа того, солнышко. Это сработает?
— Определённо нет.
— Ты всё удовольствие портишь, Ким. — Тэхён поднимает руки и шевелит пальцами. — Обещаю, что буду держать этих плохих мальчиков при себе.
— Хорошо бы, иначе я их откушу.
— Почему? Чтобы удовлетворять ими себя, при этом не имея дел со мной? Это какое-то извращенство.
— Ты действительно неисправим.
— А ты действительно бездельничаешь на своей работе. Идём.
Вдохнув, начинаю подниматься, ругаясь с каждым своим шагом. Я чересчур драматизирую, но чем чаще он вспоминает о том, что произошло на заднем сиденье автомобиля, тем сильнее я хочу, чтобы это произошло снова. Мне нужно держаться подальше от этого мужчины, что является невозможным, учитывая, что я буду находиться с ним каждый день в течение нескольких месяцев.
Тэхён ждёт меня у последней двери в глубине длинного коридора, затем вытаскивает ключ, отпирает замок и жестом приглашает меня войти первой.
У него огромная спальня, большую часть пространства которой занимает чёрная дорогая кроватью с тёмным постельным бельём. Стены покрашены в светло-серый оттенок, отчего тёмная мебель кажется немного светлее. Напротив кровати на стене висит большой телевизор, а под ним — комод.
Мужественность чувствуется в каждом углу. В воздухе витает приятный аромат мяты и хвои.
Пять платиновых пластинок висят на стене с гитарой, которая выглядит так, будто её лучшие дни давно прошли.
— Это та самая гитара? — спрашиваю я, подходя к ней.
У меня есть некоторые познания о гитарах благодаря тому, что я провела много времени с папиной группой. Эта гитара недорогая; она дешёвая, потрёпанная, и единственная причина, по которой кто-то хранит вещь в столь ужасном состоянии — она много для него значит.
Тэхён переводит взгляд с гитары на меня и кивает.
— Это гитара, которая изменила мою жизнь.
Я хочу протянуть руку и прикоснуться к ней из-за её сентиментальной ценности, но одёргиваю себя, чувствуя, что прикасаться к ней дозволено только Тэхёну. Я не уверена, заметил ли он мои сомнения, но напрягаюсь, когда он подходит ко мне. Он медленно проводит рукой по лицевой стороне гитары вперёд и назад.
— Я буду хранить её всю свою жизнь. У меня есть инструменты, которые стоят тысячи и тысячи долларов, но это — моя самая ценная собственность.
Выражение его глаз, когда он говорит об этой гитаре, гипнотизирует. Со страстью. С любовью. Ничего нельзя поделать, поэтому волей-неволей также влюбляешься в эту гитару. Этот дешёвый кусок дерева подарил ему жизнь, которую он ведёт сейчас.
Я медленно вдыхаю, прежде чем набираюсь смелости неторопливо провести по ней пальцами, чувствуя все потёртости и сколы. Любопытно, много ли других любителей музыки учились играть свои любимые песни на этом инструменте?
Я смотрю на Тэхёна, когда чувствую прикосновение его пальцев к своей руке. Он смотрит на меня взглядом, который я никогда не видела прежде. В нём нет нахальства. Я не уверена точно, но мне кажется, он смотрит со смесью ностальгии и спокойствия.
Его большая рука накрывает мою худую ладонь, прежде чем переплести наши пальцы. Когда он протягивает наши ладони к струнам, в комнате становится душно, и я ощущаю запах хлорки.
Тэхён начинает перебирать грубые на ощупь струны кончиками наших пальцев, и тепло разливается по моему телу. Мы смотрим друг на друга; я не могу заставить себя отвернуться.
— Это первая песня, которую я научился играть, — тихо говорит он. — «Есть в Новом Орлеане дом один/ Известный как «Солнца Восход»/ Он многих несчастных парней загубил./ Божусь, ведь сам я такой!»
Пока он поёт, клянусь, если бы он не держал мою руку, я бы потеряла контроль над тем, что мы делаем.
Нет никаких сомнений в его вокальных навыках. Он делает это настолько прекрасно, что я оказываюсь в ловушке его чар. Это чувственно, мужественно и находит отклик во всём моём теле. Я могла бы стоять здесь и слушать его целый день, особенно если он устраивает мне персональный концерт.
— «Дом восходящего солнца»? — уточняю я.
Он сжимает мою руку.
— Это была любимая песня моей матери. Она слушала её много раз подряд, и каким-то образом я сумел поймать ритм. Не идеально, но так я стал тем, кто я есть. Стихи приближают меня к дому.
Он продолжает петь, и я не хочу, чтобы он останавливался.
— «Портнихой была моя бедная мать — / На память вот джинсы на мне,/ Азартный игрок — вот кто был мой отец/ На Нью-Орлеанском дне».
Я не могу отвести от него глаз. Мне кажется, он отдаёт мне то, что не отдавал никому прежде. Или может быть, я надеюсь, что это так — что он никому не открывался, кроме меня. Я хочу быть единственной девушкой, которой он подарил что-то настолько личное.
— Вау, — шепчу я, когда он заканчивает. — Очень классно.
Наши руки всё ещё переплетены, и мои пальцы медленно скользят по струнам.
— Так и есть, — говорит он, медленно отпуская мою руку. Он отступает на шаг, и мы молча смотрим друг на друга.
Что происходит?
Я пришла сюда помочь ему собраться, а не раздевать глазами, углубляя наше влечение.
Тэхён пересекает маленький островок пространства, что разделял нас. В эту секунду я понимаю, что если мы не остановимся, то попадём в бездну.
Наигранно смеясь, отхожу от него.
— Нам лучше приступить к сборам, пока не поздно. Кажется, помочь тебе нужно со многим, — пытаюсь отшутиться в попытке избежать неловкости.
Тэхён выдаёт смешок, качает головой и указывает на французские двери на противоположной стороне комнаты.
— Шкаф и ванная там.
Я иду в указанном направлении, стараясь не поднимать головы. Пожалуйста, пусть он не увидит, как моё лицо заливает краска.
— Эй, Дженни. — Я оборачиваюсь на звук его голоса и поднимаю на него взгляд, несмотря на то, что боюсь это делать. — Мне нужна твоя помощь, но могу заверить, это не касается спальни. Там у меня всё под контролем.
Я сглатываю, прежде чем ответить ему:
— Спасибо за информацию. — Его слова заставляют моё воображение сходить с ума. Почему я представляю его руки на мне? Он должен быть последним человеком, чьих прикосновений я должна желать.
— Судя по возникшему сексуальному напряжению, полагаю, стоило тебя просветить.
О, боже мой!
Я поворачиваюсь и, немного спотыкаясь, направляюсь в ванную. Эта комната такая же невероятная, как и остальной дом. Больше всего мне понравилась ванна на высоких ножках, в которой было бы классно понежиться. Ванна моей мечты. Через ванную комнату я попадаю прямо в гардеробную.
Да, я росла в довольно-таки привилегированных условиях, но нет сомнений, что у Тэхёна больше денег, чем было у моего отца... Или он их более разумно тратит, не спуская всё на женщин и наркотики.
Я возвращаюсь в ванную и высовываю голову через дверь.
— У тебя есть список вещей? — спрашиваю я.
— Чёрт, он внизу. Я тебе его отправлял, у тебя с собой копия?
— В портмоне. Сейчас возьму. — Я возвращаюсь в спальню и копаюсь в своей сумочке. Перебираю сложенные бумаги, пока не нахожу то, что мне нужно. — Вот он.
Я не успеваю остановить Тэхёна, когда он поднимает упавший на кровать лист.
— Это твоё? — спрашивает он, пробегая глазами по моему списку вещей.
О. Боже. Мой. Я хочу умереть. Я серьёзно обдумываю, как бы добраться до балкона и спрыгнуть вниз. Бросаюсь вперёд и пытаюсь выхватить у Тэхёна листок, но он убегает в другой конец комнаты.
— Вибратор записан под номером десять и подчёркнут несколько раз, — ухмыляется он. — Боже, я отправляюсь в путешествие с дрянной девчонкой.
И как мне выпутаться из этой ситуации?
— Это писала не я. А Лиса.
— Почерк твой.
Как же мне хочется стереть с его лица эту самодовольную ухмылку! Он явно заинтересовался.
Я решаю просто это признать, чтобы двигаться дальше.
— О, заткнись, девушкам иногда нужна разрядка.
— Почему бы не использовать для разрядки меня? Гарантирую, что я лучше любой игрушки, которую ты можешь купить. Не ласкай себя пластиком. — Он кивает на свой член, прикрытый плавками. — Настоящее — всегда лучше.
— Я не хочу настоящий.
Не могу поверить, что мы об этом говорим. Как же я на себя злюсь! Насколько надо быть глупой, чтобы выдать такое? Мне следовало выкинуть список сразу после сборов.
Его лицо всё ещё светиться удовольствием из-за моего унижения.
— Следовательно, ты предпочитаешь искусственную стимуляцию? Что касается меня, я никогда не предпочту искусственную вагину.
— Ты когда-нибудь вообще пробовал искусственную вагину? — И почему, чёрт возьми, мы говорим об искусственных вагинах?
— Боже мой, нет. Никогда. И никогда не стану.
— Ну, раз не пробовал, то и не утверждай!
— Мне кажется, ты бы не то обо мне подумала, если бы застала меня трахающим ненастоящую киску.
В его словах есть смысл.
— Возможно, но я предпочитаю использовать вибратор, потому что мне не приходиться беспокоиться, что я могу залететь или подхватить какое-нибудь венерическое заболевание. Я остаюсь чистой с моей оргазм-машиной.
— Ты только что сказала «оргазм-машина»?
— Это лучше, чем «искусственный член»!
— Я отправляюсь в путешествие по стране с извращенкой.
Я усмехаюсь.
— Нет, парень, мне кажется, наоборот.
Он откидывает голову и стонет.
— Ты представляешь, как медленно меня будет убивать осознание того, что ты в соседней комнате отеля ласкаешь свою прелестную маленькую киску какой-то дешёвой подделкой? Предлагаю договор.
— Давай не будем?
— Если ты почувствуешь, что тебе нужно расслабиться, ты звонишь мне. Никаких заморочек, обещаю. Я приду, сделаю свою работу, а потом уйду.
Воодушевление на его лице, когда он рассказывает о том, как будет меня ласкать, завораживает. И я начинаю ощущать влагу между ног.
— Пожалуй, я откажусь.
— Клянусь, если я увижу этот вибратор, я его сожгу.
Нам нужно уходить от этого разговора.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты невыносим?
— Нет, но мне говорили, что я феноменально хорош в постели, намного лучше какого-то глупого вибратора. — Он пожимает плечами. — Может быть, я украду твои батарейки, и тогда ты в отчаянии постучишь в мою дверь.
Он так увлёкся нашей беседой, что я застаю его врасплох, выхватив листок из его руки.
— Нам нужно собираться, потому что у меня мало времени.
— Почему? У тебя свидание с твоим вибратором?
— Скажешь вибратор ещё раз — я уйду.
— Ладно, — смеётся он. — Но ещё кое-что.
— Что?
— Мы не рассказали секрет дня.
Я закатываю глаза.
— Сейчас неподходящее время для дискуссий. Нам нужно закончить сборы.
— Мой секрет состоит в том, что я не буду спать всю ночь, думая о том, как ты ласкаешь себя.
— Мой секрет состоит в том, что я передумала и вибратор остаётся дома, — лгу я.
— Похоже, тебе всё-таки понадобятся мои услуги.