Никогда. Снова.

Вар

Допиваю кофе, когда мой телефон начинает вибрировать от входящего звонка. «Кидала со скрипкой» высвечивается на экране. Как интересно. Делаю ещё один глоток и нажимаю «ответить».

- Чего тебе? – На всякий случай с порога грублю я.

Да, вчерашний вечер вышел необычным... Я позволила себе лишнего, обнимая его. Но я не смогла просто стоять, когда его трясло от воспоминаний. Уж я-то знаю, что это такое! Поэтому больше не допускаю подобного. Немножко агрессии не повредит. Чтобы не расслаблялся.

- Вар, я за тобой заеду, надо ехать в студию прямо сейчас! Ты будешь жалеть, если пропустишь это. Я полон слов и вдохновения. Этот день войдёт в историю, чёрт возьми!

- У меня другие планы, Рос. Я уже собираюсь, приеду позже.

- Нет, ты нужна мне там, я уже сажусь в машину и еду в район бара, где мы с тобой встретились.

Я нужна ему?

Мне не нравится, что он это сказал. Но это было произнесено так легко, как будто он даже не задумывался над сказанным. Но больше всего мне не понравилось, что я это услышала и отреагировала. Меня, чёрт возьми, это зацепило. Я сморгнула розовую пелену с глаз и постаралась звучать как можно решительнее.

- Я не отменю свои планы из-за того, что к тебе пришло вдохновение!

- Вар, я уже еду. Заедем по твоим планам, а потом сразу на студию. Ты скажешь мне свой адрес или подойдешь к тому бару?

Он меня бесит. А ещё больше меня бесит то, что мне это нравится. Этого нельзя допускать. А чтобы мне побыстрее закончить с ним и его группой, придётся послушаться.

- Я подойду к бару. Тебе долго ехать? – Сдаюсь я.

- Десять минут. Может, чуть больше. На долго у тебя будут «дела»? – Уже по громкой связи интересуется Рос.

Я слышу, как он газует в одной из своих дорогущих тачек, торопясь ко мне.

- Где-то на час. Время не регламентировано. – Отвечаю, закладываю в сумку один из самых первых альбомов со сказкой.

- Хорошо. Тогда встретимся у бара.

Он заканчивает звонок, а я в растерянности пялюсь на погасший экран телефона. Неужели вчерашний вечер так на него повлиял, что он не может усидеть несколько часов до начала репетиции? Уверена, аренда студии стоит не дёшево. Блин, всё время забываю, что у него денег – куры не клюют. Сама же пила дорогущее шампанское за его подкупные деньги.

От безысходности беру сумку и выхожу из дома. Направляюсь в сторону бара, разыскивая глазами вчерашнюю белую тачку. Уже подошла ко входу, но так его и не вижу. С момента звонка прошло почти пятнадцать минут, а его нет.

Достаю телефон, чтобы позвонить Росу и спросить, где он потерялся, когда ко входу подъезжает красный кабриолет. Со скрипачом за рулём.

- Да ты издеваешься, - от страха и восторга произношу я.

- Прыгай, крошка. – Открывает пассажирскую дверь он.

Я забираюсь внутрь и не верю своим глазам. Я впервые в такой машине. Мне хочется одновременно визжать от восторга, высунувшись сверху над лобовым стеклом, и избить Роса за то, что приехал на такой броской тачке.

- Куда едем? – Спрашивает он, выводя машину на проезжую часть.

- Морозовская больница.

Рос поворачивается на меня, на лице отражается вопрос. Боюсь представить, какие мысли роятся в его голове сейчас. С учётом того, что больница исключительно детская. Он набирает название больницы в навигаторе и строит маршрут.

- Вообще, я хотел пойти с тобой, но теперь не уверен. – Как-то странно говорит он.

- Ты знаешь, не вижу ничего плохого, если ты пойдёшь со мной. Возможно, даже будешь полезен. – Натянуто говорю я, не представляя рослого татуированного парня в стенах детской больницы.

- Если ты не против, то я бы хотел пойти. – Очень серьёзно отвечает скрипач.

- Потом не пожалей.

Пока мы едем к месту назначения, я пытаюсь разобраться в мотивах Роса. Что-то мне подсказывает, что он не знает, что это больница – детская. Наверное, думает, что я заболела. Вот и хочет послушать, насколько всё плохо. Но разве я настолько ему интересна? В любом случае, я бы ни за что в жизни не разрешила ему присутствовать на моих визитах ко врачу. Никому бы не позволила.

Он оставляет машину на больничной парковке и идёт за мной. Я подхожу к охраннику, который пропускает меня, но не даёт пройти Росу.

- Это новенький, он со мной. Пока без пропуска. В ближайшие дни оформим. – Как скороговорку произношу я, улыбаясь самой честной своей улыбкой.

- В следующий раз не пущу, - предупреждает охранник.

Я его сердечно благодарю, обещая, что больше такого не повторится. Рос молча поднимается со мной по лестнице, пока перед нами не появляются так мной нелюбимые слова «Детское гематологическое отделение». Рос непривычно молчит и вообще ведёт себя скованно. Да-а-а. Явно не о таких «делах» он думал. Сам виноват!

- Варя, здравствуй! – Встречает меня в коридоре врач отделения.

- Здравствуйте, Мария Владимировна! – Широко улыбаюсь я ей.

- Рада тебя видеть такой розовощекой! – Ласково трепет она меня по щеке, смущая до невозможности.

- Да перестаньте! Я же к детям пришла! – Пытаюсь я увернуться от неё.

Мария Владимировна пришла работать не так давно. Она молодой врач, на пару лет старше меня. Но субординация – основа больничного общения, поэтому мы с ней разговариваем официально, а вот ведём себя не так.

- Знаю. Сейчас скажу медсестре, чтобы всех собрала. – Она переводит взгляд на гору татуированных мышц позади меня. – И пришла ты сегодня не одна, как я посмотрю.

- Пытаюсь привлечь новых людей! Вот и решила показать, чем я занимаюсь. – Всё так же честно улыбаюсь я, как и ранее охраннику.

- Это очень похвально! Ты так много делаешь для нашего отделения. Я рада, что ты у нас есть.

- Мне приятно проводить здесь время. Дети не заслужили такой участи, я хочу как-то разнообразить их пребывание в стенах больниц.

- Кстати, сейчас оформляется Рада. – Погрустневшим голосом говорит мне врач.

- С мамой или папой? – Уточняю я, уже не в восторге от таких новостей.

- Оба родителя сейчас в приёмнике, но останется она с мамой.

- Я знаю, что вы мне всё равно не расскажете, но как она? – С волнением спрашиваю я.

- Не очень. – Поджимает она губы, пока Рос внимательно следит за нашим разговором и оглядывается по сторонам. – Проходи в столовую, располагайся, сейчас все подойдут.

Привычным путём я иду в сторону столовой, а скрипач следует за мной. Уже внутри, пока я вынимаю альбом, он не выдерживает и начинает расспрашивать.

- Чем ты тут занимаешься?

- Волонтёрством, - без промедления отвечаю я.

- И что конкретно ты делаешь? – Не отстаёт он.

- Читаю детям сказки, а потом мы рисуем.

Детки начинают подтягиваться, берут свои маленькие табуреточки и ставят полукругом около нас с Росом.

- Здравствуйте, Варвара Андреевна! – Говорит самая смелая девочка со светлыми кудрявыми волосами. – А кто это сегодня с вами?

- Я пришла сегодня со своим другом, он тоже хочет вам помочь, но пока не знает как. – Рос странно дёргается на этой фразе. – Я решила познакомить его с вами, чтобы он понял, чем может быть полезен!

- А как зовут вашего друга? – Спрашивает девчушка, строя глазки татуированному рокеру.

- Ростислав ... - Запинаюсь я, понимая, что не знаю его отчества.

Я оборачиваюсь на него, ища поддержки, а он так растерян, что я не уверена, может ли он вообще говорить. Детки начинают заполнять все свободные стульчики своими больными личиками. Рос не может со спокойным сердцем на это смотреть, это видно в его глазах. Я перевожу его внимание на себя, пытаясь выяснить, как его представить.

- Ростислав Алексеевич, - представляется он девчушке, придя в себя. – А тебя как зовут?

- София. – Скромно отвечает она, густо краснея.

- И сколько же тебе лет? – продолжает спрашивать он, присев перед ней на корточки.

- Пять! – Гордо показывает она пять пальцев прямо перед лицом Роса.

Девочка очень тощая и бледная. По лицу скрипача пробегает такая тень, я решила, что он сейчас сбежит, не выдержав такого зрелища.

Да-а-а... Это непривычная тебе публика. Они не будут прыгать и раздеваться от твоих песен. Но если споёшь, то будут безмерно благодарны.

- Не хочешь им сыграть потом? – Спрашиваю я, понимая, какая это прекрасная идея.

- Не моя сцена. – Пожимает плечами этот высокомерный ублюдок.

А мне показалось, что я увидела в нём что-то человеческое. Опять обозналась. Разочарованно сажусь на стул, рядом плюхается Рос, внимательно за мной наблюдая.

- Сегодня я принесла одну из самых первых своих сказок. Я уверена, что никто из вас её не слышал! – Подаю я голос, когда все расселись и поздоровались со мной.

Эту сказку я читала последний раз года два назад. К сожалению или к счастью, детки меняются так быстро, что не обязательно писать новую сказку еженедельно. Можно просто порыться в своих старых альбомах. Их у меня штук тридцать. Несколько из них ещё до конца не оформлены.

- Ты сама пишешь сказки? – Шёпотом спрашивает Рос, продолжая удивляться на происходящее.

- И даже сама делаю к ним рисунки! - Так же шёпотом отвечаю я.

Рос опять как-то странно смотрит на меня, наверное, снова не веря в то, что слышит. В столовую врывается маленькая девчушка с разноцветной шапочкой на голове и с протяжным писком бросается ко мне, зажимая в тёплых объятиях.

- Рада! Ты снова тут? – Горько спрашиваю я, разглядывая бледное личико девочки.

- Тётя Вар, мне сказала доктор, что нужно немножко подлечиться, чтобы я стала такая же большая и красивая как вы! – Выдаёт мне малышка, сидя у меня на коленке.

- Тогда тебе стоит следовать всем указаниям тёти-врача, чтобы всё получилось! – Назидательно отвечаю я, замечая в дверях её маму. – Садись со всеми, я как раз начинаю.

Всё моё повествование Рос внимательно наблюдает с слишком серьёзным выражением лица. Я не понимаю, его раздражает то, что я делаю или он не понимает мотивов, ведь делаю я это совершенно бесплатно, у меня нет никаких корыстных целей.

После сказки я прошу Роса раздать детям бумагу и карандаши для рисунков. Он рьяно принимается за работу, быстро найдя с детишками общий язык, что несказанно меня поражает. Пока он занят, я подхожу к маме Рады.

- Опять обострение? – Трясущимся голосом спрашиваю я.

- Да. Она стала вялой и мало есть. Мы сдали анализы... - Она делает прерывистый вздох. – И вот мы снова тут. Муж будет работать, а я опять с ней на больничном. Если бы не вы, не знаю, как бы мы тогда попали в эту больницу. Я буду всю жизнь вам благодарна!

- Не стоит, - грустно улыбаюсь я. – Благодаря вашему мужу, меня беспрепятственно пускают в бар, где он работает.

- Вы так хорошо общаетесь с детьми. У вас природный дар. Надеюсь, у вас будет большая семья и много детишек, которым вы будете читать свои волшебные сказки. – Со слезами на глазах говорит она. – Много здоровых детишек.

Я не отвечаю, потому что семья и дети не входят в мои планы, но ей об этом знать не обязательно. Ей нужен спаситель, но, боюсь, это точно не я со своими сказками про белочек и котиков. Скорей всего, Раде поможет только чудо. Она третий раз за год попадает в больницу. Мне так горько от этого, что я молча пожимаю маме Рады плечо и ухожу обратно к Росу.

- Почему эта девочка тебя так хорошо знает? – Спрашивает скрипач, вывернувшись из жарких объятий трехлетки.

- Потому что она тут слишком часто бывает, - мрачно отвечаю я.

- Вар, как ты с этим справляешься? – Участливо интересуется Рос, гладя меня по спине, пока я рассматриваю болеющих деток, рисующих свои рисунки. А для кого-то они могут быть последними.

- Я принимаю это как есть. Я знаю, что мы не в силах изменить то, что им предначертано. Я стараюсь лишь скрасить их дни. Сколько бы ещё их ни было. Я ставлю себя на их место и представляю, как была бы рада, если кроме постоянных иголок, шприцев, операций и лекарств, я бы видела что-то ... другое.

- Вар, я...

- Я понимаю, что ты не обязан им помогать. Вопрос про концерт был риторическим. – Вру я ему, лишь бы он перестал так на меня смотреть. – Я не специально затащила тебя сюда. Наверное, мне стоило сказать, чтобы так сильно тебя не шокировать.

- Нет, я рад, что оказался здесь. – Я скептически на него смотрю. – Это в корне меняет всё.

Я не понимаю, что всё это меняет, но спросить не успеваю. Медсестра заходит и объявляет тихий час, провожая детишек по своим палатам.

- Нам пора. - Улыбаюсь я Росу, а он так долго молча смотрит на меня, что мне становится неловко. – Поехали писать твой шлягер.

- И поверь, мне есть что написать.

Перед уходом Рос просит меня подождать и бежит за Марией Владимировной, которую заметил в коридоре отделения. Догнав её, он что-то говорит, но мне совершенно ничего не слышно. Доктор странно опускает глаза в пол и кивает. Рос практически всовывает ей в руку какую-то бумажку, предположительно, свою визитку, и возвращается ко мне. Взяв меня за руку, выводит из больницы, легко запомнив дорогу.

В судию мы буквально бежим. Рос снова хватает меня за руку и тащит по всем коридорам, не останавливаясь даже перед девчонкой, которая отсасывала у него в туалете. Она так жалобно пищала его имя, привлекая внимание, а он её тотально игнорировал. А какие у неё стали глаза, когда она увидела, что Рос держит меня за руку...

Мы врываемся в студию, в которой собрались уже все участники группы.

- Привет, котятки! – Бодро здороваюсь я со всеми.

- Привет, Вар! – Говорит Эрик, от которого не скрылось, что что мы держимся за руки со скрипачом.

Я тут же сбрасываю его руку со своей ладони и обнимаю себя за плечи. Ну уж нет, я не такая!

- Парни, у меня гениальная идея. Это будет хит в нашем старом стиле. – Возбуждённо говорит Рос, хватая под изумлённые взгляды ребят листок бумаги с ручкой и начинает писать.

Эрик подходит и смотрит на листок из-за его плеча. Он кивает головой и расплывается в очень приятной доброй улыбке. Перевожу взгляд на его правую руку и вижу кольцо – он женат. Похоже, единственный из всех. Наверное, поэтому он и самый адекватный. Хотя, возможно, это совпадение.

- Тут «я прошу не забирай последний шанс» или «я прошу не забирай последний шанс», - выделяет он голосом ударение.

- Второе, - подхватывает Рости, показывая своим шикарным голосом, как он слышит эти строчки в своей голове.

Вслед за ними присоединяются сначала Макар, а потом и Даня. Ребята читают текст новой песни и прикидывают, как это может звучать. И дальше творится что-то нереальное. Ребята начинают наигрывать, предлагать варианты, исправляют друг друга. Эрик до усрачки спорил с Росом, как играть соло на гитаре. Некоторые слова песни были заменены прямо в процессе игры первых аккордов. В Даню несколько раз летели проклятия и даже скомканные листы бумаги с черновиками песни. А я сидела буквально в первом ряду, всеми забытая, но от этого ни разу не пострадавшая, и наблюдала за тем самым волшебством написания нового шедевра, о котором так легко говорил скрипач.

- Эрик, не лезь, твою мать! Давай в конце дадим людям надежду, что за депрессятина?

- Так песня получается глубже. Безысходность! Они прочувствуют её с нами. – Упирается гитарист.

- Нет, в конце будет свет. «И даже если судьба против тебя, бери всё в свои руки. Поверь, это не зря».

- Ну хорошо, так звучит неплохо, - наконец-то соглашается Эрик, пока Макар уже наигрывает основную тему.

Я всё ещё до конца не понимаю и не знаю, о чём песня, но то, что происходит на моих глазах, мне очень нравится! Я не ожидала такой бурной работы, что ребята так болеют за каждую ноту, за каждую букву новой песни. Каждой песни.

Рос выхватывает у Эрика гитару и начинает показывать ему, что он хочет. Гитарист покрывает его таким отборным матом, какой я никак не ожидала услышать от такого с виду интеллигентного человека. Макар не ждёт, когда его обматерят и сам спрашивает, подходит ли его ритм для песни. Рос довольно кивает, переключая внимание снова на Даню.

Этот раззвездяй бездумно, на мой взгляд, колотит по барабанам и тарелкам, пока ему не прилетает очередное проклятие от Роса. Я вспомнила всех богов, когда поняла, что всем руководит он. Скрипач. Он пишет и текст, и создаёт музыку. Он умеет играть на каждом инструменте, показывая, как видит это он. Но, к моему невероятному удивлению, он прислушивается к советам других, и, в действительно выгодных вариантах, выбирает не свой. Он не настаивает, он чувствует, что лучше будет по-другому.

- Давайте попробуем собрать всё вместе, - предлагает Рости всем остальным.

- Да, мужик, давай! – Радостно отвечает Эрик. – Я ждал от тебя чего-то такого. Но ты даже превзошёл мои ожидания. Не забудь поблагодарить свою музу.

О господи! Он это про меня. Я вижу, как Эрик смотрит на меня и подмигивает. Я всё слышала, микрофон был включён. Рос стоит ко мне спиной, поэтому я не вижу его выражение лица. Он опускает голову, пряча от гитариста свои глаза.

- Обязательно. – Смахнув с лица упавшие волосы отвечает он. – Ребята, погнали!

И они начинают играть. Теперь я слышу весь текст и это повергает меня в шок. Я не могу не замереть от того, что слышу. Я закрываю рот руками, чтобы не сидеть с отваленной челюстью. Рос в медленной рок-балладе поёт про наш вечер на крыше. Как ветер уносит все слова, что он пытается донести до девушки, которая не хочет его слышать. И он кричит во все легкие – дай мне ещё один шанс. У меня пробегают мурашки.

В припеве он ищет способ достучаться до девушки. Он просит, умоляет, требует. Он поёт о том, что сумеет поменять себя и весь мир, если это поможет. А потом... потом я начинаю плакать. Потому что он поёт, что если он не достоин ещё одного шанса, то просит дать его всем тяжело больным и попавшим в трудную ситуацию людям. Он просит не сдаваться, послать жизнь ко всем чертям с её шансами и бороться за себя, своё здоровье, свою семью и своё счастье. В этот момент он смотрит на меня, а я как дура пялюсь на него, даже не пытаясь стереть растёкшуюся по щекам тушь.

Если бы я не видела это своими глазами, то решила, что песню для них написал кто-то другой. Я не поверила бы, что Рос на такое способен. Я так поражена. Кажется, сердце перестало биться, лёгкие перестали дышать, почки – фильтровать, а мозг – думать.

Я замерла и не могу двигаться. Руки и ноги отказываются слушаться. Парни заканчивают, и повисает странная тишина. Они смотрят на меня, а я смотрю на них. Я понимаю, что они ждут от меня какой-то реакции, потому что я их первый зритель. И главный критик, потому что буду писать статью про эту песню.

Взяв себя в руки, я быстро вытираю влагу под глазами, наверняка, размазывая тушь ещё больше по щекам. Встаю со стула и начинаю аплодировать.

- Это было мощно! – Говорю я им.

Но они меня не слышат, я по другую сторону от стекала, а микрофон не включен. Рос подрывается первый, открывает дверь и в два шага подлетает очень близко ко мне.

- Повтори. – Он не просит, он требует, как и в песне.

- Это было мощно, - гораздо неуверенней говорю я, глядя в его потрясающие зелёные глаза, как и пять лет назад.

Рос хватает меня за лицо и так же мощно, как и песня, целует на глазах у удивлённой группы. Даня выдаёт барабанную дробь, поддерживая своего друга, пока тот нетерпеливо и жадно целует мои губы.

Я не могу!

Как бы я не расчувствовалась от песни, я не могу позволить этому продолжаться. Мне нельзя ни влюбляться, ни привязываться. И чтобы избавить Роса от ещё больших страданий, я отталкиваю его. Под так вовремя прозвучавший удар по тарелкам от Дани я влепляю Росу сумасшедшую пощёчину.

- Я же сказала, что ты в следующий раз пойдёшь на хер, если так сделаешь!

- А я не сдамся.

Ошарашенная, я хватаю свою сумку и блокнот и убегаю, продолжая размазывать по лицу тушь и откуда-то снова взявшиеся слёзы.