Часть 2. Надежда
Концерт закончился.
Музыканты попрощались, поблагодарили фанатов и скрылись за кулисами. Толпа хлынула к чёрному выходу в надежде поймать последний взгляд, последнее «спасибо» от кумиров.
Но Карина осталась.
Она стояла на том же месте, переминаясь с ноги на ногу, пальцами нервно теребя края лонгслива. В опустевшем зале было тихо, только гул вентиляции да далёкие голоса охранников.
Прошло около десяти минут, но Глеб не приходил. Карина прикусила губу. «Конечно… Он пошутил. А я поверила. Как же это глупо». Глаза снова предательски заныли, но она резко моргнула, отгоняя слёзы.
И тут.. шаги. Тяжёлые, уверенные, из-за кулис. Девушка подняла голову.
Глеб.
Он стоял на сцене, чуть склонив голову, будто проверял, действительно ли она здесь. Увидев её, облегчённо выдохнул и улыбнулся. Карина невольно ответила той же улыбкой.
Викторов спрыгнул в зал и подошёл ближе. Соловьёва замерла, будто боялась, что одно неловкое движение и он исчезнет, как мираж.
— Привет, — сказал солист, остановившись перед ней.
— Привет… — её голос прозвучал тише, чем она хотела, но от этого только нежнее.
Глеб оглянулся на сцену, где ещё стояли гитары, оборудование и микрофон. Его кудрявые волосы растрепались и слегка взмокли от пота. Внезапно он спросил:
— Каким ты меня видела там?
Карина тоже посмотрела на сцену. Вспомнила, как он пел, как закрывал глаза, будто каждое слово проживал заново.
— Красивым, — прошептала она. — Воодушевлённым. Ты… отдавался залу на все сто. Будто это не просто концерт, а что-то… важнее.
Глеб задумался, потом медленно кивнул.
— Потому что это так.
Музыкант снова посмотрел на неё пристально, будто пытался прочесть то, что она скрывала под длинными рукавами и потухшим взглядом.
— А теперь скажи мне, — его голос стал тише, — что ты здесь делаешь?
Карина опустила глаза, не ожидав такой вопрос.
— Ты пришла, потому что мои песни для тебя что-то значат?
— Они… спасали меня. Много раз. — Соловьёва кивнула, не поднимая головы.
Глеб вздохнул. Протянул руку к её запястью, аккуратно взял ладонь, разжал пальцы. На внутренней стороне шрамы: и старые, ставшие белыми линиями, и достаточно свежие, только-только зажившие.
— А сейчас?
Карина наконец посмотрела на него.
— И сейчас тоже. Но внутренние демоны порой бывают сильнее. — девушка неуклюже улыбнулась — и всё же.. я могла бы сказать, что музыка - это смысл жизни. Твоя музыка смысл моей жизни.
Её пальцы вдруг сжали его руку — слабо, будто цепляясь за последнюю надежду. Глеб улыбнулся.
В этот момент со сцены раздались шаги. Гриша, Даня и Коля собирали аппаратуру, перебрасываясь шутками. Басист заметил друга и незнакомую девушку, стоящих в пустом зале, и ухмыльнулся.
— О, а это что за милота? — Смирницкий спрыгнул вниз, подходя ближе.
Карина смущённо опустила глаза, но Гриша лишь протянул ей ладонь для рукопожатия. Раньше девушка даже и не могла мечтать о том, что любимая группа когда нибудь заметит её, а тут всё их внимание приковано к ней! Внезапно Гриша протянул ей медиатор с надписью «ТДД».
— Держи. На память.
Она осторожно взяла его, и в её глазах вспыхнула искорка радости.
— Спасибо… Я сама играю на гитаре.
— Значит, следующий дуэт будет с тобой, — засмеялся Гриша, но тут же взглянул на часы. — Ладно, нам пора.
Карина почувствовала, как сердце сжимается. «Всё, конец. Сейчас они уйдут, и этот момент рассыплется, как песок сквозь пальцы». Но Глеб мягко взял её ладонь и потянул за собой.
— Пойдём.
И она, не сопротивляясь и не думая, пошла следом. Словно увидела свет в конце тоннеля.
---
Они зашли в гримёрку, где Глеб быстро собрал вещи, а затем накинул на Карину свою чёрную худи: такую большую, что рукава свисали ниже её пальцев.
— Чтобы не привлекать внимание, — пояснил он, поправляя капюшон на её голове. Она уткнулась носом в ткань, вдыхая запах его духов и сигарет.
Микроавтобус ждал у чёрного входа. Сергей Слэм, сидя на переднем сидении, поднял бровь, увидев незнакомую девушку.
— Это что за гостья?
Глеб напомнил о той самой фанатке, с которой спел дуэтом и кратко объяснился о произошедшем.
— Понял, — ответил продюсер, а затем добавил, обращаясь уже к девушке — расскажешь о себе?
Соловьёва, сжимая рукава толствоки артиста, решилась вывалить всё, что таила в своей душе, потому что чувствовала - они не осудят, они не отвергнут, они готовы выслушать.
Сначала она начала робко. Потом слова полились сами, будто прорвавшая плотину вода. Строгий отец, который кричал, что она «никчемная», если получала четвёрку вместо пятёрки. Школа, где её дразнили. Пищевое расстройство, когда она довела себя до анорексии и присмерти попала в реанимацию. Парень, в которого она была безответно влюблена пять лет. Четыре признания. Четыре отказа. Депрессия, которая душила её по ночам. Попытки самоубийства, когда жизнь теряла последние краски. Госпитализации в психиатрическую клинику.
— А две недели назад я вышла из психиатрической больницы. — её голос дрогнул, — ваши песни были единственным, что заставляло меня чувствовать, что я ещё жива. Когда в палате становилось невыносимо, когда казалось, что весь мир отвернулся, я включала Три дня дождя на повторе и просто... дышала. Голос Глеба был той ниточкой, которая не давала мне окончательно сорваться в пропасть.
Она нервно провела пальцами по недавно зажившим шрамам на запястье.
— Врачи говорили, что мне нужно "найти смысл". Я думала, его нет. Но потом... я вспомнила, что купила билет на сегодняшний концерт ещё полгода назад. И поняла, что если смогла ждать шесть месяцев, значит, подсознательно всё ещё во что-то верила. Хотя бы в этот концерт. Хотя бы в вас.
Глеб слушал, сжав кулаки так, что побелели костяшки. В его глазах стояла та же боль, словно он пропускал каждое её слово через себя.
— И вот я здесь, — Карина слабо улыбнулась, — стою перед тобой и понимаю, что не зря держалась. Потому что сейчас, в эту секунду, я наконец-то чувствую, что меня кто-то действительно слышит.
В автобусе повисла тишина. Даже Сергей перестал набирать сообщения в телефоне. Глеб первым нарушил молчание. Он обнял Карину. Так крепко, будто боялся, что если отпустит, она исчезнет.
— Ты не одна, — прошептал он. — Я обещаю.
И она поверила, прижавшись своим телом к горячем мужскому, делая глубокий вдох.
— Знаешь… Из этого могла бы выйти сильная песня. — внезапно сказал Сергей.
Глеб посмотрел на Карину.
— Ты этого хотела бы?
— Песню про меня? — она широко раскрыла глаза.
— Да. Чтобы другие, которые чувствуют то же, что и ты, знали, что они не одни.
Карина не смогла сдержать слёз. Но впервые за долгое время — это были слёзы надежды.