●●●
Утром мы все проснулись одновременно — ровно в семь часов. Я приготовила каждому воду с лимоном, чтобы взять с собой в спортзал. После умывания я собрала волосы в привычный пучок с крабиком, быстро оделась,
и мы вышли из дома.
Приехав в зал, мы начали тренировку. Занимались около двух часов. Вернувшись домой, мы приняли душ, перекусили и снова отправились на тренировку — на этот раз вокальную.
Мы только вошли, как на нас сразу накричал Джуп:
— Вы недостаточно тренируетесь! У Джинни во время выступления голос начал срываться!
После того как он ушёл, я, конечно, обматерила его мысленно с ног до головы. Мы с девочками просто переглянулись, вздохнули и снова принялись за подготовку к новой совместной песне.
Мы пели, делали вокальные разминки, но я вдруг почувствовала, что с моим голосом стало что-то не так. Он становился всё слабее — как будто ломался... или, что хуже, я заболевала.
Я пошла в ванную, немного покашляла, надеясь, что полегчает, но это совсем не помогло — наоборот, голос продолжал ухудшаться.
Я решила пока не зацикливаться на этом и не придавать большого значения… хотя внутри уже было тревожно.
Мы продолжили петь, хотя я чувствовала, что голос срывается всё сильнее. Я старалась не подавать виду, но Рина всё-таки заметила.
— С тобой всё нормально? — шепнула она, когда мы сделали паузу.
— Просто горло пересохло, — ответила я и глотнула воды, стараясь не показать, как больно стало говорить.
Мы вернулись к репетиции, и я попыталась снова спеть — но голос предал меня. Он был хриплый, как будто царапали внутри.
— Ты чё молчишь? — рявкнул Джуп.
— У меня голос сел, — сказала я, почти не слышно.
— Прекрасно. Сначала Джинни, теперь ты. Может, вы все втроём решите заболеть? — с раздражением бросил он и вышел из зала.
Как только он захлопнул за собой дверь, я села на пол и тяжело выдохнула.
— Тупой, — сказала Джинни, махнув рукой. — Сам виноват, гоняет нас по два раза в день. Чего он хотел?
Рина подошла ко мне, села рядом и подала бутылку воды.
— Может, домой поедем? Ты реально выглядишь плохо.
— Нет, — упрямо ответила я. — Я не хочу, чтобы он думал, будто я слабая.
Я встала и пошла в ванную, кашлянула — и снова ощутила жжение в горле. На глаза навернулись слёзы — не от боли, а от бессилия. Я вышла, вытерев лицо, и вернулась в зал, как будто ничего не произошло.
Но даже внутри я уже знала — я заболела. И завтра будет хуже.
После четырёхчасовой тренировки мы, наконец, вернулись домой — вымотанные, голодные и злые на всё. Я сразу же заказала кембаб, потому что готовить никто не собирался — у нас уже не было ни сил, ни настроения.
Когда еда приехала, мы устроились на полу в зале с пледами, тарелками и телефоном, подключённым к телевизору. Я нажала "плей" на видео с того самого фестиваля — нашего недавнего выступления.
— Ну что, смотрим, как мы там развалились, — устало усмехнулась Джинни, запихивая в рот кусок мяса.
— Надеюсь, не слишком, — добавила Рина и зевнула.
Мы смотрели молча. На экране — мы трое. Улыбки, свет, аплодисменты, движение в ритм музыки. Казалось бы, всё круто. Но мы-то знали, где именно были ошибки. Где голос дрогнул. Где шаг сбился.
— Вот, вот тут у тебя голос ушёл, слышишь? — указала Джинни, прижав палец к экрану.
— Знаю, — тихо ответила я и сделала глоток воды. — У меня тогда уже всё садилось.
— Блин, ну зато танец был чёткий, — сказала Рина, переключая момент, где мы круто синхронно повернулись. — Смотри, как идеально! Мы ж могли бы убить этим номером… если бы не голос.
На секунду в комнате повисло напряжённое молчание. Я чувствовала, как внутри всё сжимается — чувство вины, усталость, болезнь, давление тренера… всё навалилось разом.
Я сделала глубокий вдох.
— Завтра будет лучше. Я просто немного простыла, всё пройдёт.
Хотя внутри я уже начинала в этом сомневаться.
Утром я проснулась раньше всех — было что-то около шести. Голова будто налитая свинцом, горло дерёт, нос заложен. Я села на кровати и тихо закашлялась, чтобы не разбудить Джинни и Рину, которые всё ещё спали в своих комнатах.
Я дошла до ванной, посмотрела на себя в зеркало — бледная кожа, красные глаза, опухшее лицо.
— Ну офигенно, — прошептала я себе под нос и включила воду.
После душа стало немного легче. Я попыталась сделать голосовую разминку, но изо рта вылетело что-то между сипением и птичьим карканьем.
— Бля…
Я вышла из ванной, накинула худи и пошла на кухню варить себе чай с лимоном. В телефоне было сообщение от Джупа:
> 08:00
Сегодня быть в студии к десяти. Песня должна быть готова до конца недели. Не опаздывайте.
Я выдохнула. Мне совсем не хотелось туда ехать, но выбора не было.
Через полчаса проснулась Рина.
— Ты чего так рано? — сонно пробормотала она, увидев меня на кухне.
— Проснулась… не спалось.
Она подошла ближе, посмотрела на меня прищуренно.
— Ты как будто ночью через холодильник прошлась. Всё нормально?
Я лишь кивнула и отвернулась к окну, делая глоток чая. Потом проснулась Джинни. Она посмотрела на меня, на Рину — и сразу всё поняла.
— У тебя голос совсем пропал?
Я молча кивнула.
— Это не шутки уже, — строго сказала она. — Надо к врачу.
— Мы не успеем, — тихо ответила я. — Джуп будет в ярости, если мы не придём.
— Пусть будет, — отрезала Рина. — Здоровье важнее.
— Мы можем хотя бы сказать, что ты не придёшь. Я и Джинни сходим вдвоём. Мы всё расскажем. А ты останешься и отдохнёшь.
Я на секунду задумалась.
Может, и правда… хоть один день. Потому что если так пойдёт дальше — я просто сорвусь.
Я долго молчала, потом тяжело выдохнула и сдалась:
— Ладно. Я останусь.
Рина с Джинни переглянулись, как будто не верили, что я наконец-то согласилась.
— Серьёзно? — уточнила Джинни.
Я кивнула.
— Если я сегодня поеду, завтра вообще говорить не смогу.
— Всё правильно, — сказала Рина и взяла свой телефон. — Я напишу Джупу, скажу, что ты заболела.
— Только аккуратно, — попросила я. — Без подробностей. Не хочу, чтобы он устроил допрос или начал выносить мозг.
— Напишу, что ты проснулась с температурой и сорванным голосом, — ответила Рина. — В любом случае ему придётся смириться.
Девочки начали собираться, а я осталась сидеть на кухне с кружкой уже остывшего чая. Через пятнадцать минут они ушли, оставив за собой тихо хлопнувшую дверь.
В квартире стало непривычно тихо. Я пошла в комнату, легла на кровать и уставилась в потолок. Голова болела, в горле першило, но мне было… спокойно. Я наконец-то позволила себе выдохнуть.
Спустя какое-то время мне пришло сообщение от Рины:
> 09:47
Мы уже в студии. Он бесился, но вроде успокоился. Отдыхай, пожалуйста 🙏
Я улыбнулась. Немного. Впервые за несколько дней.
Но внутри всё равно что-то грызло. Страх — что они справятся без меня. Что я вдруг стану лишней. Что Джуп решит убрать меня из партии. Что болезнь задержит меня больше, чем на один день.
Я закрыла глаза, пытаясь заснуть. Но мысли не давали покоя.
Я всё никак не могла уснуть. Переворачивалась с боку на бок, то натягивала одеяло, то скидывала его. Телефон лежал рядом, и я каждые пять минут на него поглядывала — вдруг девочки напишут… ну или не только они.
И вот — спустя минут двадцать — экран загорелся. Уведомление из Инстаграма. Я сразу открыла и увидела: Кайл.
Я даже неожиданно закашлялась, будто организм заранее ждал его сообщения.
K.
> Привет, как ты? Извини, что вчера не писал — сидел в студии весь вечер.
Я тут же ответила, не раздумывая:
С.
> Привет, ну… я заболела.
K.
> Что случилось?
С.
> Наверное, зря то платье надела в холод. Думала, выдержу.
K.
> А я ведь предлагал тебе свою куртку. Не слушалась. Осень — она такая, обманчивая.
Я невольно улыбнулась.
С.
> Ну не знаю… ладно, а что ты там записывал в студии?
K.
> Новую песню 😉
С.
> Ооо, круто! А можно послушать? 👀
K.
> Неее, это сюрприз. Даже маме не дал услышать.
С.
> Вот это секретность… Ладно, жду релиза как настоящая фанатка 😄
K.
> Отдыхай, ладно? Пей воду, чай, мёд, лимон — всё сразу. Поправляйся поскорее.
С.
> Спасибо огромное 🫶 Ты тоже береги себя. И не перегружайся, ладно?
Он не ответил сразу. Но через минуту просто прислал:
K.
> ❤️
Я положила телефон на подушку рядом с собой, повернулась к нему лицом, как будто он был здесь, рядом. И на этот раз уснула спокойно.