Павшие

Спустя десять минут Тимофей, отойдя от шока, вернулся в игровую зону. Ребята уже куда-то собирались, весело переговариваясь. Рома, который совсем не выглядел как человек которого крайне заботила судьба Тима, подхватил его под руку, весело сообщая, что совсем скоро начнется тот самый праздник, ради которого он наряжался. Совершенно не понимая, что происходит, Тим не стал сопротивляться, позволяя увести себя.

Ребята с легкостью вместились в машину Жоры. Петя, Коля и Тим, как самые худые и маленькие, свободно уместились на заднем сидении, тогда как Рома, из-за своего высокого роста, просто не смог бы разместить свои длинные ноги, а потому был вынужден ехать на переднем сидении. Немного поерзав, Тимофей нашел удобное положение: теперь он не слишком притеснял Петю, и угол подлокотника не впивался в бок.

Скрипя шинами, машина тронулась, выезжая с пустующей парковки. Из-за того, что на улице было совершенно темно, не считая уличных фонарей, которые едва подсвечивали дорогу, Тимофей так и не смог разглядеть, куда они едут. Изредка на их пути встречались светофоры, на которых им так или иначе приходилось останавливаться, или яркие цветные вывески давно закрывшихся кафе и ресторанов, которые на ночь, почему-то, не выключали.

Ребята за всю поездку не проронили ни слова, хотя, возможно, этому поспособствовала громкая музыка, попросту заглушая все посторонние звуки. Рома, точно так же, как и Жора, смотря вперед на дорогу изредка открывал рот, подпевая. Петя и Коля просто молча сидели, не двигаясь, наблюдая за темнотой, проносящейся за окном. Тиму было все еще тошно после того разговора, но, рассудив, что выяснять отношения тогда, когда тебе устроили праздник, - просто не красиво с его стороны, он предпочел помалкивать. Лучше потом, когда у него будет больше свободного времени и смелости, он поднимет эту тему. Только он и Коля. Один на один.

Машина остановилась на небольшой парковке возле какого-то очередного клуба. Розово-белая неоновая вывеска, стоявшая на железной опоре у самого заведения, освещала вход и небольшой островок с цветами рядом. Проходя мимо, Тимофей прочитал название: «Гладиатор».

Внутренняя отделка бара, музыка, подсветка, да и сама атмосфера, давала понять, что это не просто клуб, где могут тусоваться и взрослые, и дети, а самый настоящий клуб для тех, кто достиг совершеннолетнего возраста.

- Здравствуйте, у вас заказан столик? - милая девушка-администратор, выросшая буквально из-под земли, напугала Тима, от чего он дернулся. Рома, заметивший это, улыбнулся, успокаивающе похлопав его по плечу.

Жора, тоже повернулся на голос и, мило улыбаясь, сказал:

- Да, у нас забронирован столик на фамилию Ведров.

- Секунду, - девушка откуда-то вынула небольшой планшет. После того, как она нашла нужную фамилию и стол, она кивнула, жестом приглашая гостей пройти за ней.

Стол оказался в закрытой зоне.

Открыв какую-то неприметную дверь, администратор, разложив меню, сказала, что для вызова официанта им достаточно всего лишь нажать на какую-то кнопку, а для вызова «гладиаторш» на другую. После она поблагодарила их за выбор их клуба и растворилась за дверью, аккуратно прикрыв ее за собой.

- Кто такие «гладиаторши»? - Тим обратился одновременно ко всем, не зная, кто вообще может быть в курсе, но встретил лишь хитрые молчаливые взгляды.

Определившись с меню, примерно на восемьдесят процентов состоявшего из различного алкоголя, они расслабленно откинулись на спинки диванов, в ожидании официанта.

- Здравствуйте, вы готовы сделать заказ? - девушка, на вид еще совсем молодая, аккуратно постучалась, прежде чем зайти к ним в комнату. Тимофей впервые видел такую рабочую форму: грудь девушки прикрывали лишь золотые широкие ленты, оставляя большую часть тела открытой; на бедрах была повязка, прикрывающая основные зоны, но очень сильно оголяющая все остальное; коричневые сандалии, которые так и назывались, - «гладиаторские сандалии», и такие же наручи на завязках. Образ завершала прическа, аккуратно убранная назад, на манер колосков, как у римлян.

Быстро приняв заказ, официантка удалилась, снова оставляя их в одиночестве.

- Тим, как думаешь, Маше бы пошел такой наряд? - Рома, который после того, как вернулся к компании, вел себя странно: был чересчур веселым и затрагивал темы, которые он никогда бы не «вынес на публику», даже будучи очень сильно пьяным.

Тим не успел ответить. Жора, хмыкнув, быстро переключил его внимание на себя:

- Тимофей, скажи, ты когда-нибудь бывал в подобном заведении?

- Нет, в таком месте я впервые. Не думаю, что это мое. Понимаешь, я привык к тихим домашним посиделкам, клубы не для меня.

Жора, пожав плечами, протянул свою руку к нему и, так же как когда-то и Петю, потрепал по волосам, открыто улыбаясь. От этого весьма безобидного жеста напряглись сразу трое: Тим, который не был к этому готов; Рома, глаза которого стали какими-то ледяными; и Петя, который считал, что так гладить по голове Жора может только его, да и то, в очень редких случаях.

Не обращая на все это внимание Жора, продолжая улыбаться, сказал:

- Значит пора привыкать. Тим, ты уже взрослый, а поэтому совершенно спокойно можешь ходить по подобным заведениям, радуя себя. Тем более, твое финансовое состояние тебе это позволяет, да и общаясь с нами, ты, как минимум раз в два-три месяца, будешь бывать в таких клубах.

- Спасибо, конечно, но я повторюсь, это не мое.

- Тим, Тим, Тим, - растягивая его имя, Коля вмешался в разговор, - Не сомневайся, что, общаясь с нами, ты приучишь себя к подобному. Да спроси хотя бы Петю, он, когда только присоединился к нам, тоже стал возражать против всего этого, - он обвел помещение рукой, имея в виду сам клуб и царившую в нем атмосферу, - Но посмотри на него теперь! Этот человек поменялся на глазах. Теперь он заядлый тусовщик и завсегдатай подобных мест.

Петя в подтверждение молча кивнул, но, как будто что-то вспомнив, поднял палец, медленно показывая им на Рому:

- Тут есть очень красивые девочки. Рома каждый раз уходит отсюда с новой, но, возвращаясь сюда снова, становится свободным для абсолютно любой девушки, которая его захочет.

- Этот олух, кстати, умудряется работать на два фронта. - Коля толкнул Рому локтем, широко улыбаясь, - Вот хотя бы взять тот случай с Пе...

Коля не успел договорить, потому что в его живот полетел кулак, вышибая воздух. Тим, в недоумении посмотрел на Петю, который с невозмутимым лицом сел на место. Когда Тимофей посмотрел на притихшего Рому, на его лице не отразилось ни грамма эмоций.

Дверь отворилась и, звеня двумя большими круглыми подносами с разноцветной жидкостью, зашла все та же официантка. Аккуратно поставив свою ношу на широкий столик, она молча развернулась и, виляя бедрами, удалилась, прикрывая за собой двери.

Жора, взяв в левую руку стопку, встал, поднимая ее немного вверх:

- Ну, Тимофей, с днем рождения тебя!

***

После того, как закончилась выпивка, начались девочки.

По крайней мере Тимофею эта граница казалась настолько резкой, что он не сразу заметил, как остался один на один с какой-то неизвестной барышней, которая то и дело пыталась залезть к нему в трусы. От нее резко пахло какими-то духами из роз, а волосы были сильно растрепаны. Тимофей растерялся, оглядываясь по сторонам: ни Коли, ни Ромы рядом с ним не было, - бросили.

Пока он пытался разыскать хоть кого-то, девушка, наклонившись к его шее, с жаром ее поцеловала. Тим вздрогнул. Никогда у него не было ничего подобного, даже Маша никогда так его не целовала. По спине, ударив током, пробежали мурашки, рассыпаясь по рукам и затылку. Оставив влажный укус, девушка отстранилась, переключаясь на его грудь, нежно, почти невесомо, ее поглаживая. То ли дело было в ее профессионализме, то ли в том, что в Тимофее было около двух литров спиртного, но у девушки получилось его завести. Почувствовав знакомое напряжение, он прерывисто вздохнул, позволяя себе расслабиться.

Миниатюрная рука, все-таки залезла под резинку его трусов, сжимая его член, аккуратно двигая рукой вверх-вниз, от чего Тим, не удержавшись, выгнулся, изливаясь в ее руку. Щеки сразу залила краска - так стыдно в своей жизни ему еще не было. Эта девушка его совсем не знала, Тимофей сомневался, знает ли она о нем хоть что-то, хотя бы имя?

Тем временем, пока, стыдливо прикрывая глаза руками, Тим находился в какой-то отупляющей прострации, девушка, села к нему на колени. Она самостоятельно вставила его член в себя, начиная аккуратно двигаться, придерживаясь за изголовье дивана.

Новая волна мурашек и фейерверков из глаз - он определенно почувствовал, как возбуждение горячей волной снова накрывает его, заставляя самостоятельно двигаться внутри незнакомки. Девушка стонала, прикусывая нижнюю губу и запрокидывая голову, дыша то через нос, то через рот. Смотря на такую реакцию девушки Тим, в порыве необъяснимой страсти, притянул девушку за шею. Он впился своими губами в ее мягкие и отзывчивые губы, слегка их покусывая.

Девушка, изгибаясь, надрывисто-протяжно застонала, обессиленно падая на его грудь. Тим, кончив за ней следом, решил сначала отдышаться.

Аккуратно сняв девушку с себя, Тим поднял свои разбросанные по полу вещи. Одевшись, он поблагодарил девушку, тихо открывая двери, выходя в зал, где во всю гремела музыка.

Полуголые официантки и официанты, снующие туда-сюда, очень сильно выделялись на фоне простых посетителей. Рядом с танцполом, в импровизированных клетках из алюминия, были, практически ничем не прикрытые стриптизерши. Они мастерски танцевали вокруг шестов, привлекая внимание. Вокруг них собралось множество мужчин, которые с вожделением глядя на стройные тела девушек, свистели и сыпали комплиментами. Немного правее находился обычный танцпол для людей, которым подобное развлечение не интересно. Разноцветные наряды практически вплотную прижатых друг к другу людей, сливались в одно большое грязно-серое пятно, иногда меняя цвет.

Осмотревшись, Тим собрался было уходить, но его схватили за руку, останавливая.

- Уже уходишь? - Коля, едва стоял на ногах. Он удерживал равновесие только благодаря перилам, которые держали его. - Я думал мы с тобой сможем поболтать. Только ты и я, пока никого рядом нет.

- О чем нам с тобой разговаривать?

Коля, улыбнувшись, жестом пригласил Тима вернуться в их зону. Тим, покачав головой, спокойно сказал:

- Если хочешь говорить, то говори здесь. Не думаю, что это что-то настолько сильно секретное, что нужно куда-то уходить.

- Ну вообще-то я хотел поговорить с тобой про работу.

- Работу можно обсудить и тут. Тем более я не думаю, что посторонним это будет интересно.

Немного постояв, Коля все-таки сдался, соглашаясь.

- Через неделю мне придется уехать из города. Думаю, что моя поездка не сильно затянется, поэтому не стоит переживать, но в это время тебе придется вести дела по организации мероприятий самому. Все контакты хоть как-то полезных людей я тебе позже скину. С мамой Богдана я поговорю сам, потому что она не совсем любит, когда кто-то другой пытается влезать в дела ее ДК. - почесав затылок, он отвернулся, облокачиваясь на перила. Коля улыбнулся, молча смотря на танцпол. - Да, я быстро вернусь, можешь не переживать.

Тимофей, понимая, что Коля уже никогда не вернется, хотел прямо сейчас скинуть его вниз, но он сдержался, отгоняя скверные мысли на второй план. И все же он не мог его так просто отпустить, не получив ответов на те вопросы, которые не давали ему покоя:

- Ты так просто готов оставить их? Тебе не будет их не хватать? Они же тебе дороги, хоть немного?

Как только парень услышал первый вопрос, его спина резко выпрямилась, а с каждым новым, напрягались его руки. Коля стоял, то сжимая, то разжимая кулаки.

- С чего ты взял, что они мне друзья?

Тим удивился. Он отчетливо помнил, как Коля, каждый раз упоминая об их компании, употреблял словосочетание «мои друганы». Но не успел он выдать свою теорию, как Коля, словно это было очевидно, произнес:

- Они меня пугают, особенно Жора, но, если так подумать, то я его должник. Такие долги ни какие деньги не оплатят, а потому я был у него на коротком поводке. Но все изменилось, когда появился ты. Теперь ты заменишь ему меня, Тим, уж прости.

Он знал это, знал, но все ровно его ноги, подкосившись, отказывались его держать. Тим, усилием воли заставил себя не падать, удерживая равновесие. Услышать такие слова от Ромы, который вполне мог все не так понять, - это одно, но услышать им подтверждение, - совершенно другое.

- Он мне жизнь спас, понимаешь? Жора спас меня, когда мои собственные родители просто бросили меня, как ненужную собачку. Мне было шесть, когда я попал в детдом. Я был маленьким и запуганным. Шарахался от собственной тени, постоянно думая, что она тоже способна ударить меня, как это со мной делали дома. У меня, чтоб ты понимал, даже имени не было. Меня просто звали «мальчик». В детдоме, сам понимаешь, особо с этим не парились, поэтому и написали в документах, что первое в голову пришло: Иванов Николай Иванович. Хорошо, что хоть не Иванов Иван Иванович. - Коля помотал головой, переводя дух. Было видно, что парню не легко выворачивать перед ним душу, но и умолчать об этом, судя по всему, он тоже не мог. Повернувшись к Тимофею, Коля продолжил: - Но Жора мне сказал, что это все чушь. Открыл глаза на мир, подобрал, выходил и дал смысл моей никчемной жизни. У меня не было абсолютно никакого стимула, а он смог мне его дать, пообещав хорошее будущее. Мы с ним начали потихоньку дружить, но чем больше я узнавал, чем дольше находился рядом, тем больше видел.

Коля замолчал, отвернувшись. Его блуждающий по яркому танцполу взгляд оставался непроницаемым.

Тиму думалось, что парень больше ничего ему не скажет, но Коля, как-то тяжело переведя дух, продолжил:

- Жора никогда не стеснялся применять грубую силу. Всегда выбирал самые изощренные формы, самое тяжелое оружие. Нельзя сказать, что это никто не замечал. Нет. Замечали и совершенно никак этому не препятствовали. Только и делали, что постоянно собирали совет, пытаясь донести до него, что бить и мучать детей - нельзя. А ему все равно, он же на голову отбитый. Ему это слушать, только развлекать себя. - Коля, поежившись, обнял себя за плечи, продолжая смотреть куда-то в зал, - Как сейчас помню: длинный темный коридор, арматура и какой-то пацаненок, который просит прощения. На следующий день того мальчика увезли в больницу, но он до последнего утверждал, что просто неудачно упал с лестницы. Постоянный вопрос: «Это Ведров с тобой так?» - и один и тот же ответ: «Нет, я просто упал с лестницы, запнувшись. Сам виноват». А у Жоры на лице совершенно никаких эмоций, только глаза горят, предупреждая о том, что будет, если пацан проколется и выдаст его воспитателям или врачам.

Тим, кажется, забыл, как дышать. С каждым разом, все больше и больше узнавая о Жоре, ему хотелось бежать, бежать и не оглядываться, пока легкие не сгорят от перенапряжения, а ноги не сотрутся. Просто бежать. Как Коля - в Африку.

В голове щелкнуло: как Коля может поехать к родителям, если у него их нет? Аккуратно задав этот вопрос, Тим получил вполне логичный ответ:

- Меня усыновили, когда я был в девятом классе. Мне дали новую фамилию, - Сорокин, но, как ты понимаешь, мне бы это не помогло, потому что я учился с Жорой в одном классе. Там же я и познакомился с Гирей, который уже тогда был таким же, как и я - должником.

- Неужели просто нельзя взять и уйти, просто сказав, что не хочешь с ним больше общаться? Он же не настолько тронутый, по крайней мере не сейчас. Он не выглядит как человек, способный хоть кому-то навредить, тем более он вырос.

- Тим, знаешь почему мои родители живут в Африке? - помолчав, Коля, не услышав ответа, продолжил. - Потому что я научен на горьком опыте. Если хочешь подробностей, то обратись за ними к нашему святоше. Я уверен, более душещипательной истории ты не слышал.

- Богдан? Он и с ним что-то сделал?

Коля, пожав плечами, развернулся:

- Я не расскажу тебе это так, как расскажет об этом он, поэтому, пожалуй, просто промолчу. Но запомни, Жора - больной, он никого не ценит в своей жизни, никого кроме своего приемного отца, который несмотря ни на что, умудрился вырастить из него вполне успешного человека, и его сводных брата и сестру. Он оберегает свою семью, а нас держит в качестве домашних питомцев.

- У него есть родственники? Но почему тогда со своими родителями он...

Тим не успел договорить, тяжелая рука Коли успела закрыть его рот.

- Хватит информации на сегодня, ты и так много чего узнал.

Убирая руку, Коля прошел мимо Тимофея, тем самым прерывая их разговор.