Глава 8. Неожиданное рядом.
Утро было не фестивальным.
Не тёплым и диким. Не пахло пылью и кострами.
Но в нём было что-то от лета, когда ты просыпаешься и вспоминаешь, что тебя кто-то помнит.
Алиса проснулась в хостеле, на верхней полке скрипучей двухъярусной кровати.
Нижняя была пустой. Соседка уехала рано утром, и теперь комната дышала одиночеством.
Она встала, умылась, натянула свитер поверх майки. Чай в автомате был растворимым и странно горьким, но она взяла — чтобы не возвращаться к себе в комнату. Чтобы не думать.
Телефон мигнул:
Сообщение от Ильи.
«Ты ещё в городе?»
Сердце стукнуло будто иначе.
Она набрала:
«Да. Уезжаю вечером.»
Ответ пришёл почти сразу:
«Хочешь кофе?»
***
Они встретились у входа в маленькую кофейню.
Оба — будто случайно. Без «привет» и «как дела». Только взгляды — чуть дольше, чем надо. Только улыбка — неуверенная, но настоящая.
— Я не знал, пойдёшь ли, — сказал он.
— Я тоже, — сказала она. — Но пошла.
Они сели за столик у окна.
Кофе был терпким. На подоконнике стояли стаканы с лавандой. На стене — нарисованное от руки солнце. Всё — как будто из простого сна.
***
— Ты часто играешь в таких местах? — спросила она, перемешивая пену.
— Нет. Почти не играю. Это… было нужно.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Иногда, чтобы что-то не ушло совсем, его нужно вытащить наружу. Даже если никто не услышит.
— Услышат, — сказала она. — Не сразу. Но услышат.
Он смотрел на неё немного иначе.
Словно не только слушал, но и запоминал.
— А ты? — спросил он. — Почему пришла?
Она опустила глаза.
— Я хотела убедиться, что это было.
Что ты — не только из той ночи.
Он медленно выдохнул.
Никаких громких слов. Никаких обещаний.
— Я не только оттуда, — тихо сказал он. — Я и здесь.
***
После кофе они просто шли.
По улице, где не было ничего особенного. Пыльная дорога, вывески, припаркованные велосипеды.
Он шёл немного сбоку, не слишком близко. Но достаточно рядом, чтобы их руки почти касались.
Почти.
Алиса что-то рассказывала — про девочку, с которой делила палатку, про ежа, который ночью забрался в рюкзак.
Он смеялся легко, не как на сцене. А как будто просто жил.
Они говорили, прерывались, снова говорили.
И потом замолкли — не потому что стало неловко, а потому что в этой тишине было что-то настоящее.
Илья остановился.
— Я хочу показать тебе место, — сказал он. — Неподалёку.
— Далеко идти?
— Не очень. Но нужно свернуть.
Она кивнула.
И пошла за ним.
***
Это был старый дворик, заросший плющом, с полуразрушенной скамейкой и блеклой стеной, на которой кто-то оставил надпись мелом:
«иногда люди не уходят. они просто ждут, пока ты догонишь.»
— Я сюда приходил, когда переехал.
Не знал никого. Не знал, что делать. Просто сидел.
А потом как-то пошло.
Она присела рядом.
Дотронулась до буквы на стене.
— Можно я тоже здесь посижу? — спросила она.
Он посмотрел на неё.
Серьёзно. Глубоко.
— Сколько хочешь.
***
Они сидели долго.
Время текло без счёта.
В этом месте не нужно было ни «мы», ни «что дальше».
Только «сейчас».
И это было больше, чем достаточно.
***
Поезд Алисы уходил в 19:46.
Они дошли до вокзала заранее — медленно, будто каждый шаг пытались растянуть.
— Не люблю вокзалы, — сказал он.
— Я тоже, — ответила она. — Тут как будто всё всегда уходит.
Они стояли у колонны уличного кафе, где пахло корицей и бумажными стаканами.
Алиса держала билет в руке, но не смотрела на него.
— Ты приедешь? — тихо спросил он.
— Если ты будешь играть, — сказала она, — я приду.
Он улыбнулся. Не громко — почти грустно.
Затем медленно протянул руку — коснулся её запястья, едва-едва.
— А если я не буду играть?
Алиса подняла глаза. В них не было ни сомнений, ни ожиданий. Только тепло.
Она дотронулась до его пальцев — чуть ближе, чем нужно было для прощания.
— Тогда просто скажи, что ты здесь.
— И ты придёшь?
— Я уже пришла.
Они стояли очень близко.
Где-то объявили посадку. Гул голосов, колёс, дверей. Всё снаружи стало быстро и чуждо.
Алиса шагнула вперёд.
Пальцы — мягко, но уверенно — скользнули по его щеке. Она не поцеловала. Но дольше секунды смотрела на его лицо, будто хотела запомнить — до оттенка дыхания.
— Спасибо за день, — сказала она.
И ушла.
Он не пытался остановить. Не позвал.
Просто стоял.
И улыбался.
Как тот, кто не держит — но помнит точно.