Leviathan!

«I guilty stand before you,
I know I misbehaved,
I never meant to hurt you».
Tommy-Gun — Royal Republic

Входная дверь открывается с тихим скрипом. Прокравшись в собственный дом словно воришка, Сэм оглядывается. Чисто. Шагая, она перемещает вес с пятки на носок как можно осторожнее, чтобы не было слышно стук подошвы по полу. Впереди скрипучая лестница, но это единственный способ попасть в её комнату. Не лезть же через окно, в самом деле? Глубоко вдохнув, она делает ещё пару шагов в сторону лестницы, останавливаясь перед входом на кухню. Сэм медленно поворачивает голову направо и тут же испуганно отшатывается в сторону.

— Привет, мам, — быстро переведя дыхание, говорит она.

Мама держит в руке чашку и совсем не удивлена, будто воочию наблюдала, как Сэм буквально минуту назад проползла под окнами и пыталась влететь в квартиру так же тихо, как дуновение ветра. Белые волосы мамы собраны в густую лохматую косу, спортивные штаны и чёрная футболка — старая одежда, которую не жалко. Ведро с грязной водой и пара резиновых перчаток на спинке стула говорят сами за себя — мама снова весь день вылизывала дом с пола до потолка и только решила отдохнуть.

— Привет, Саманта. Ты крадёшься? — спрашивает мама, изогнув бровь и пробежавшись по дочери глазами.

— Нет.

Мама в ответ качает головой и, отставив чашку, подходит к Сэм, приветственно обнимая её. Сэм отвечает ей тем же, а потом отстраняется.

— Всё хорошо? Ты бледная.

Активно кивая, Сэм пытается заверить, что всё нормально, пока мама ощупывает её щёки и лоб. Избежать неловких детско-родительских взаимодействий не вышло, какая жалость. Сэм хотела оставить сумку с учебниками, взять бас-гитару и незаметно уйти, но не учла такого важного фактора, как мама. Она не упустит ни пылинки, заметит каждое пятнышко на ковре... Ещё бы она упустила нечто настолько заметное, как собственная дочь.

— Да, да! Всё отлично! Мам, мне надо идти. Я только сумку оставлю, — Сэм нервно хихикнула и, выбравшись из рук мамы, убежала в свою комнату.

Прикрыв дверь, Сэм кидает сумку на кровать. Том из серии книг Лавкрафта почти что вываливается на пол от такого неаккуратного броска. Сэм подхватывает его и засовывает обратно. Она должна вернуть Стивену книгу уже неделю, но он ни в какую не соглашается принимать её, пока Сэм не прочтёт. Если бы не такое погружение в музыку, более обширное, чем за последние пять лет, то она бы точно уже осилила как минимум половину. В последнее время ей совсем не до этого.

Сэм берёт бас-гитару с подставки и садится на край кровати. Проведя по струнам пальцами, она оценивает звук. И как только Кевин понял, что бас-гитара расстроена? Лично для неё всё звучит нормально. Вздохнув, она устраивается на краю кровати и ещё раз проверяет звук при помощи тюнера. Ни за что в жизни Кевин больше не будет её исправлять! Он не басист, так и пусть сидит молча. Хорошо, что общаться с Кевином совсем не обязательно, потому что есть Эннет. Если бы это не было странно, то Сэм говорила бы с ним передавая свои слова через барабанщицу.

Когда тюнер показал, что все струны настроены верно, Сэм аккуратно поместила инструмент в чехол и покинула комнату. Ступенька отвратительно скрипнула под ногой и Сэм поморщилась от звука. Ощущает ли Кевин то же самое, когда она играет на плохо настроенном басу? Она надеялась, что да.

— Мам, — Сэм повисла на перилах, высматривая её. - Мама! А машина в гараже?

— Нет. Папа уехал на встречу.

Отлично. Придётся снова добираться в Роуз Гарден на автобусе. Сэм вздохнула и спустилась на первый этаж. Попрощавшись с мамой, она почти вышла за дверь, но остановилась, когда её окликнули.

— Саманта, во сколько тебя ждать дома?

— В восемь вечера. Примерно.

Мама скрестила руки на груди.

— Вы куда-то идёте со Стивеном?

— Нет. С другими друзьями, — протараторила Сэм и уже шагнула за дверь, избегая расспросов. — Пока! До вечера! Люблю!

Двигаясь в сторону остановки, Сэм вытерла лоб. Какими другими друзьями? У неё нет других друзей. Если мама вечером решит расспросить более подробно, то Сэм ответит, что это ребята из её университета. Это ложь только наполовину: Эннет действительно учится вместе с ней.

Одинаковые дома Нортсайда, с этими белыми заборчиками и голубыми почтовыми ящиками, сменяли друг друга. Сэм чуть не пропустила нужный ей поворот, задумавшись и не рассматривая едва меняющийся пейзаж.

Дорога до Роуз Гарден занимала чуть больше получаса, а после того, как она, превышая скорость света, всё-таки запрыгнула в почти что отходящий автобус, время пути сократилось.

Сэм хорошо помнила дорогу до дома Эннет: выйти на Нагли-авеню, повернуть на Гарден Драйв, пешком два квартала и налево. Пройдя мимо знакомых мест, она остановилась перед дверью гаража и постучала. После ощутимого времени ожидания, ей открыл Кевин.

— А, это ты. Здарова, — зевнул он, пропуская её внутрь.

Как и в прошлый раз, в гараже сильно пахло сигаретами и краской для волос. Сэм пришлось долго доказывать маме, что «Это ребята курили, я рядом стояла». В этот раз придётся стирать всё, что на ней надето. От свитера до угг.

— Где Эннет?

Сэм положила бас-гитару на диван, наблюдая за тем, как заспанный Кевин открывает банку пива. Он выглядел таким же удивительно расслабленным, как и пару дней назад. С тем единственным отличием, что до сих пор не попытался сказать что-то идиотское.

— На работе.

В смысле «на работе»? Она застыла и, со смесью удивления и лёгкого раздражения, уставилась прямо на него. Сам факт наличия у Эннет подработки не удивил. Сэм была больше сосредоточена на том, что об изменениях в сегодняшней репетиции её никто не предупредил.

— У нас же репетиция прямо сейчас.

— Ага. Эннет через час присоединится. Ты её СМС вообще не читаешь?

Никакие сообщения Сэм не приходили и, желая проверить, она достала телефон, но тот не включился. Чёрт, у неё разрядился мобильник. Если мама до неё не дозвонится, то Сэм придётся объясняться не только за запах табака. Непроизвольно проглотив ком в горле, она снова зажала кнопку включения, но экран по прежнему оставался чёрным.

— Достань батарею и потри о ковёр, — Кевин не стал продолжать, стоило только ей смирить его взглядом. — Розетка за креслом.

Помучившись пару минут с поиском зарядки в кармашке на чехле гитары и включением телефона, она увидела, что Эннет ей действительно писала. За что ей всё это? Час торчать с Кевином в одном помещении хуже смерти. Досада и раздражение начинали копиться в ней, приводя в движение нижнее веко и заставляя его подёргиваться. Сэм не знала до конца, почему именно Кевин оказывал на неё такое влияние. Возможно, он относился к тому типу людей, которые просто не нравятся по умолчанию. Если бы она заметила сообщение раньше, то точно бы что-нибудь придумала, но сейчас пути назад уже не было. То есть, был, но это слишком грубо даже в отношении Кевина. Она могла просто взять и уйти, но это наверняка расстроило бы Эннет.

— Мы так и не сыграли вместе в прошлый раз, — подал голос Кевин. — Пока Эннет нет, как раз наверстаем и потом сможем, наконец, отрепетировать втроём.

— Не уверена, что получится. Я едва смогла сыграть вместе с ней.

На самом деле, Сэм не сомневалась в своих силах, но перспектива молча посидеть час на диване в ожидании казалась ей более привлекательной, чем пытаться сыграть с Кевином хоть что-то. Ей с трудом удалось сыграть даже с Эннет, что уж говорить о нём.

— Ты помнишь басовую партию?

— Да.

— Ну вот и всё, проблемы нет. Погнали.

Проведя рукой по волосам, Сэм всё-таки достала бас-гитару из чехла. По крайней мере, Кевин ведёт себя на удивление нормально.

Поначалу ничего не получалось. Сэм не знала, на что ей ориентироваться и старалась просто играть то, что помнила с прошлой репетиции, но в большей степени подстраивалась под Кевина. Он быстро это пресёк.

— Сэм, зачем нужна бас гитара?

Она резко затормозила. У них здесь что, викторина?

— Связывать ударные с другими инструментами?

— И?

— И создавать ритм-секцию.

Как же её чертовски злило, когда ей начинали пытаться что-то объяснять. Прямым текстом или намёками, как сейчас — не важно. Если Кевин продолжит заваливать вопросами, то она просто не выдержит.

— Вот и создавай ритм. Барабанщицы нет, ты вместо неё, — Кевин повернулся. Когда он стоял спиной, было намного лучше, а теперь она вынуждена смотреть на его идиотское лицо. — Дай мне что-то, на что я могу опираться во время игры.

И они возобновили попытки. Теперь Сэм больше полагалась на себя и держала ритм. Это помогло и им удалось, пусть и не без косяков, сыграть до конца, что немало удивило её. Играть с Кевином было на удивление проще, чем с Эннет. Наверное, не зря Сэм все дни до репетиции, в свободное время, разучивала свою партию. Ей пришлось переслушать «Dance, Dance» больше раз, чем она планировала, а сыграть вообще неисчисляемое количество раз. Такого погружения в творчество «Fall Out Boy» у неё ещё не было. Но это точно сыграло свою роль, если даже в совместной работе с Кевином не возникло проблем, которые она себе напредставляла.

— Ещё раз? Для закрепления результата, — Кевин растянул губы в неприятной улыбке.

Молчаливо кивнув, пытаясь не радовать Кевина более эмоциональной реакцией, Сэм снова поставила руки на нужные аккорды бас-гитары. С каждым прогоном у них получалось всё лучше. Не до совершенства, а просто с меньшим количеством ошибок. Но и этот результат казался Сэм удивительным. Вспоминая, как ей тяжело было играть в прошлый раз, она удивлялась самой себе сейчас. У Кевина изначально не было никаких проблем, и она даже планировала немного позлить его своими ошибками, но в итоге он неплохо подстраивался под её не самое качественное исполнение.

— Ты любишь немного прибедняться перед тем, как сделать что-то хорошо? — ехидно спросил Кевин, оперев гитару на ударную установку.

— Я не прибедняюсь. Это называется «трезвая оценка своих способностей». Слышал о таком?

Последовав его примеру, Сэм облокотила бас на стену. Кевин ничего ей не ответил. Он вернулся на диван, занял полулежачую позицию и потянулся к открытой банке пива.

— Всё? Наигрался?

— Нет. Перерыв.

Расслабленно откинув голову на спинку дивана, он, довольный собой, отпил напиток. Сэм же совсем не устала и, устроившись на кресле, просто подперла голову рукой, придумывая себе какое-то занятие. Ещё недавно ей хотелось молча сидеть на диване и ждать Эннет, но стоило начать, как Сэм уже не могла бездействовать. Аппетит действительно приходит во время еды.

— Сейчас Эннет вернётся и тебе придётся сыграть это ещё раз пятьдесят. Расслабься, пока есть время, — в ответ Сэм снова закатила глаза. — Будешь так часто делать, глазные яблоки в этом положении и застрянут.

В этот раз она промолчала, хотя по выражению лица отношение к глупым комментариям Кевина считывалось за секунду.

— А мы будем репетировать что-то кроме песен «Fall Out Boy»?

— Песни, ты имеешь ввиду?

Своим безразличным видом Сэм постаралась отбить у Кевина желание пытаться шутить.

— Ничем не могу помочь. Эннет против того, чтобы я знакомил тебя с нашими песнями.

Он сказал это небрежно и развёл руками, но Сэм показалось, что она уловила в его словах тонкий намёк. Она не до конца понимала, случайно он проговорился или сделал это намеренно. Прищурившись и уставившись прямо на него, Сэм решила попробовать копнуть глубже.

— Почему Эннет против?

Кевин только неоднозначно покачал головой, слегка взболтав содержимое банки. Сэм готова даже поспорить, что ему прекрасно известна причина. Всё-таки случайно проговорился, или эта глупая «загадочность» просто доставляет ему странное, извращённое удовольствие?

— А ты оплот честности и поэтому тоже мне ничего не покажешь, да? — продолжила она, не очень элегантно докапываясь до ответа.

— Да. Ни за что не открою серую тетрадь на столе, которая прямо перед тобой, своими руками.

Они переглянулись. Нахмурившись, Сэм вгляделась прямо в его лицо, ещё более пристально, чем до этого, выискивая признаки, что ей нужно сейчас остановиться. Но Кевин, очевидно, не проболтался. Он молча перевёл глаза с неё на тетрадь на столе, а потом обратно. Может ли Сэм считать это за разрешение? Она неуверенно наклонилась к столу и протянула руку.

— Не советую перелистывать на загнутую страницу. Там наш последний текст, который Эннет не хотела бы пока тебе показывать.

Это звучало так фальшиво, будто бы он сам и загнул страницу, и оставил тетрадь в открытом доступе. Тогда Сэм наконец берёт её в руки. Невербальные сигналы идиотов она распознаёт плохо, но, кажется, Кевин выглядит довольным: едва заметная ухмылка озарила его лицо и он быстро вернулся к бутылке пива, прячась за ней.

Она перелистывает страницы и останавливается на нужной. Окончательно теряя интерес к Кевину, Сэм сосредотачивается на тетради в руках. Аккуратным, практически идеальным почерком выведены самые отвратительные слова, которые она когда-либо видела. Не в том плане, что это плохо. Это просто обидно. Ирония более чем очевидна, но текст про «зазнавшихся провинциалов из среднего класса» задел больше, чем она была готова признать. Возможно из-за того, что Сэм и есть белая провинциалка, чьи родители платят за учёбу в университете. Однако стиль написания весьма неплох. Если бы здесь был Стивен, то он, возможно, даже подробно объяснил бы, почему куплеты и рифма построены именно так и какой истинный смысл вложен в строчки. Он любил искать всякие «скрытые смыслы» в самых банальных стихах, книгах или фильмах.

— Это интересно, — неуверенно протянула Сэм, перечитывая текст. — Не прям хорошо, но и не до конца ужасно.

Со стороны Кевина послышался сдавленный смешок.

— И не то, что бы я ожидал услышать. Но раз уж наши отношения уже зашли так далеко, то, может быть, хочешь услышать музыку на этот текст?

Терять было уже нечего, поэтому Сэм согласилась. Вопреки её ожиданиям, Кевин не просто взял в руки гитару и сыграл мелодию. Он не поленился подняться с дивана и из рук в руки передать Сэм её бас.

— Ты не на концерте. Придётся пахать со мной, — ответил он ещё до того, как она успела хотя бы открыть рот.

Бас-гитара привычно легла в руки Сэм. Обычно, приняв это положение, она тут же начинала что-то наигрывать. Вот только для этого ей нужно знать что. Приподняв широкие брови, она одарила Кевина не впечатлённым взглядом, желая дать ему самому понять, почему это так не работает.

— А, ну да, — дошло до Кевина и он, потупив в пол пару секунд, принялся что-то искать в стопке бумаг на столе. — Ладно, а если так?

Он протянул ей листок с начерченной табулатурой. Аккуратные прямые линии, мелкие подписи красивым почерком, точь-в-точь таким же, каким был написан текст песни в тетради, и ещё более мелкие пометки карандашом. Это явно могло ей помочь.

— Эннет? — спросила Сэм, хотя уже знала ответ.

Кивок Кевина подтверждал, «Ага, её работа». Ещё бы. Наврядли это Кевин так заморачивался. Она ни разу не заметила его прибегающим к каким-то записям на прошлой или на этой репетиции. Или предполагающим, что заметки могут понадобиться ей или Эннет.

Партия для бас-гитары крайне простая. Сэм пробежалась по ней глазами всего пару раз, перед тем как предприняла первые попытки сыграть этот «шедевр» композиции. Это намного легче, чем «Fall Out Boy», будь они неладны. Хоть какое-то разнообразие за последние несколько дней.

Кевин рядом с ней был единственным взволнованным человеком в этом гараже. Он будто долго томился в ожидании возможности показать собственные сочинения кому-то, кроме Эннет. Терпеливо дождавшись, пока Сэм сможет сыграть от начала и до конца, он наклонился ближе.

— Не сложно, — только и ответила Сэм, не желая раскармливать его эго.

Отсутствие похвалы его не остановило и Кевин, активно зажестикулировав, принялся рассуждать.

— Я знаю, да? Я и Эннет действительно много думали о том, что мы хотим играть и в итоге пришли к общему решению. Ну, более менее пришли, — затараторил он.

Тема собственной песни, казалось, настолько будоражила Кевина, что он даже не мог ответить структурировано, начиная рассуждать слишком пространно и не совсем в тему. То есть, он, вроде как, хотел услышать её мнение о музыке, но постепенно перескочил на рассуждения о тексте.

Сэм ощутила дежавю, вернувшись в тот день, когда впервые, и непонятно зачем, спросила у Стивена, что случилось с Тайлером в конце «Бойцовского клуба». Он тоже был так невероятно счастлив объяснить нечто настолько банальное, казавшееся ему чуть ли не гениальным, что путался в собственных словах и скакал с темы на тему. Однако ей хотелось верить, что объяснения Кевина не затянутся на полтора часа. Парни такие одинаковые. Им просто нужно дать повод почувствовать себя умнее и вот, их рот не затыкается. Кевин тем временем продолжал.

— Все так оживлённо спорят о том, нужен ли в песнях смысл, что нам захотелось написать самое бессмысленное дерьмо, на которое мы только способны. Оказалось, что писать безнадёжный бред очень сложно, поэтому мы снова подумали и решили, что какой-то поверхностный смысл на наши песни всё-таки положить нужно, но сделать это без иронии было невозможно. Так мы написали пять песен и музыку для них, где постарались сочетать всё это.

— Пять песен? — удивилась Сэм, выслушав тираду Кевина.

— Ага. Вообще, их, наверное, даже больше. Просто не для всех написаны некоторые куплеты или музыка. Обычно мы просто записываем идеи, а потом постепенно обрисовываем их в нечто более полное.

Сэм впервые слушала его не вполуха. Не сильно согласная с идеей, она не могла отрицать, что частично концепт интересный. По крайней мере, Кевин говорил с такой искренней страстью, что она, если бы была чуть более снисходительна к нему, обязательно прониклась.

Пока Кевин распинался, она впервые ощутила укол совести. Если они пишут песни, значит, хотят с ними выступать? Уход Сэм может всё испортить. Она точно не собиралась оставаться играть дольше, только до экзаменов. Предпринять попытку открыть рот, прервать Кевина и сказать, что она здесь ненадолго, ей не удалось. Он ничего не сказал о дальнейших планах группы, поэтому её слова могут прозвучать глупо.

— В основном тексты придумываю я. Эннет их записывает, а ещё иногда задаёт тему того, что нам нужно. С музыкой точно так же — иногда придумываю я, иногда она.

— Понятно, — сдавленно ответила Сэм без особого энтузиазма.

Кевин рассмотрел её, внимательно заглянув в лицо, и будто бессильно опустился на диван.

— Эннет была права, ты обиделась.

Это вырвало Сэм из самоуничижительных размышлений. Она уже и забыла, из-за чего у неё к нему такое предвзятое отношение. Ах да, телефонный звонок...

— Я уже про это забыла.

— Если помнишь, о чём речь, значит не забыла, — подловил её Кевин и ухмыльнулся, но быстро сделал нейтральное выражение лица. — Мне жаль, ладно? Я не подумал о том, что это может быть обидно. У тебя действительно секси голос, поэтому я так и сказал. Эннет бы не обиделась.

Сэм потёрла лоб, подавляя накатывающее ощущение «испанского стыда». Его извинения нелепые, но он хотя бы пытается. На прошлой репетиции эту ответственность взяла на себя Эннет, поэтому Сэм сразу записала Кевина в список «безнадёжных идиотов, которые не могут отвечать за свои слова». Но сейчас ей действительно наплевать на то, что он сказал пару дней назад.

— Ладно, не бери в голову. Просто не говори больше ничего идиотского.

Незаметно, что ему сильно полегчало после извинений. Сэм догадывалась, что Эннет просто присела Кевину на уши, заставив попросить прощения лично, но это было лучше, чем ничего. Тем не менее, имя Кевина переехало в список «не совсем безнадёжных идиотов, которые хотя бы пытаются отвечать за свои слова».

— Ну что? Сыграем? — он быстро переключился со своих, несомненно, искренних извинений на более интересную тему.

Сэм согласилась. Её партия лёгкая, а ещё это лучше, чем зацикленное повторение «Dance, Dance».

Она взяла в руки бас-гитару и осталась сидеть на диване, предпочитая пока что подглядывать в табулатуру. Медленно сыграв свою партию один раз от начала и до конца, Сэм кивнула Кевину и вместе с ним начала второй прогон.

Снова она заметила, что играть с Кевином ей ощутимо проще, чем с Эннет. Даже несмотря на то, что он не пытался подстраиваться под Сэм и сам не делал пауз, заглядывая в табы. Кевин играл так естественно, практически не напрягаясь, будто игра на гитаре была для него такой же элементарной, как, например, дыхание. Сдерживать непринуждённый вид стало сложнее тогда, когда во время четвёртого прогона Кевин запел.

Признаться, Сэм мало знала о том, какие есть стили пения или как петь «правильно», но, по её опыту слушателя, то, как звучал Кевин, было очень хорошо. У него был интересный тембр: когда Кевин говорил, то его голос совершенно ничем не выделялся из большинства мужских голосов, но когда он пел, то голос легко перескакивал на более высокие ноты, а потом так же просто возвращался обратно. Но Сэм не разбиралась в этом достаточно, поэтому единственная оценка, которую она была способна дать, это «круто».

Даже в пении Кевин будто бы и не старался, но при этом звучал великолепно и искренне. Это было похоже на эксперимент: отрывистое звучание инструментов, исполнение — смесь привычного для современного панк-рока звучания и рэпа, явно вдохновлённое «The Offspring».

Пока они вдвоём заканчивали очередной прогон, дверь в гараж отворилась, вынудив Сэм и Кевина одновременно повернуть голову.

— Привет! — махнул Кевин, гордо, но при этом невинно улыбаясь.

Сэм тоже махнула рукой вошедшей в гараж Эннет. Та поздоровалась с ней и приветливо вернула улыбку Кевину. Он говорил, что Эннет против того, чтобы показывать Сэм их песни, но, застав из двоих в разгар репетиции одной из этих песен, она не показалась ни злой, ни расстроенной, ни разочарованной.

— Привет! Простите, что вам пришлось меня ждать. Моя сменщица в кафе плохо себя чувствовала и мне пришлось поработать вместо неё, — она поставила свою сумку, наклонившись рядом с Кевином через спинку дивана.

Сэм показалось, что Эннет смотрела на него дольше, чем обычно, но она не придала этому значения. Возможно, в их взаимоотношениях это нормально.

— Если вы ещё не сильно устали, то можем начинать? — Эннет прошла к своей барабанной установке, завязала волосы в хвост и покрутила между пальцами палочку, показывая полную готовность к репетиции.

Она была поразительно бодрой для человека, только что вернувшегося после работы и учёбы. Раньше Сэм этого не замечала, но Эннет как будто всегда полна сил.

Кевин поднялся на ноги первый, а Сэм, вместе с бас-гитарой в руках, присоединилась следом.

— Давай продолжим с того, на чём мы с Сэм остановились? «Fall Out Boy» никуда не убежит, а ей снова придётся перестраиваться и вспоминать другую партию, — ворковал Кевин.

Маловероятно, что его вообще волновал комфорт Сэм. Он выглядел таким довольным, будто заставил всех плясать под его дудку. Ну, Эннет точно. Хотя Сэм так и не заметила на её лице ни капли раздражения, которое, казалось, должно там быть.

— Да, конечно.

Милая улыбка была будто намертво прибита к ней. Сэм поражалась приветливости и добродушию Эннет, но никак этого не показывала. Меньше всего ей хотелось провоцировать конфликт, поэтому остаток репетиции она сосредоточилась на поддержании наименьшего количества ошибок. Со всем остальным она разберётся как нибудь позже.