Глава 41-45
Глава 41: Назначенная тема выше наших сил.
Несмотря на то, что Дина, более почитаеый ветеран индустрии, уже дал свои комментарии, многие люди все еще с нетерпением ожидали комментариев Мин Кана.
Эпопеи отличались по качеству. Что думает Мин Кан: была ли разница в качестве между первым и вторым релизом?
Кроме того, Дин сказала, что Мин Кан был слишком эмоционален, чтобы дать комментарии. Что побудило другого заместителя руководителя музыкальной ассоциации так поработать?
Вот почему люди были прикованы к «Голосу Яньчжоу», изданию музыкальной ассоциации Яньчжоу. В течение пяти дней Мин Кан отсутствовал, поэтому, когда он появился, то привлек к себе много внимания.
В своей веб-трансляции Мин Кан выглядел так, будто был в хорошем настроении, его взгляд разрывался от радости и затяжной страсти. Это подтверждало замечания Дина пять дней назад.
«Мои извинения. Это были, наверное, самые захватывающие пять дней за все 60-лет моего существования!» - голос Мин Кана начал дрожать к концу предложения.
В кадр попала рука, несущая чашку.
Несмотря на то, что рука не была отличительной чертой, люди, которые знали о семейном положении Мин Кана, догадались, что она принадлежала его жене.
Мин Кан, вероятно, пытался сломать лед. Разве его свадьба не была самым счастливым днем в его жизни? Но, судя по жесту, который только что произошел, жена Мин Кана была согласна с его настроением.
Что именно могло произойти, чтобы создать такие эмоциональные потрясения у их пары?
Зоркое чувство новостей продюсера «Степного Пожара» побудило его немедленно отправить сотрудника, чтобы изучить последние действия Мин Кана.
Вернувшись к прямой трансляции, Мин Кан взял чашку чая и успокоился. Он продолжал говорить ровным голосом.
«Многие люди знают, что первые 50 лет своей жизни я был занят своей музыкальной карьерой. Когда мне было 51, я женился на профессоре Су Тон с кафедры аранжировки Академии Музыки Ци Аня. Когда мне исполнилось 52 года, у нас родился ребенок. Но Бог не был милостив - наш сын отличался от других детей».
В этот момент многие зрители вспомнили, что Мин Кан был когда-то восходящей звездой. Он стал президентом Академии музыки Ци Аня в 49 лет. Он был молод, учитывая, что средняя продолжительность жизни удвоилась в Новую эру. Мин Кана считали гением с самого детства.
Тогда также была известна жена Мин Кана, Су Тон. Родом из музыкальной семьи, она была в высшей степени талантливой, выдающейся в Академии музыки Ци Аня.
Но вскоре после рождения их сына, у него диагностировали вирус Халла.
Новая эра славилась быстрыми технологическими достижениями. Медицинское обслуживание также стремительно улучшалось. Около 95 процентов болезней, которые существовали в Период Разрушения, были излечены, но 5 процентов остались нерешенными. Несмотря на то, что эти болезни поддавались лечению, существующие протоколы предоставляли лишь ограниченную помощь.
Вирус Халла был частью этих 5 процентов, и даже базовое лечение и облегчение были недоступны. Вирус возник в период разрушения. Инфицированные пациенты оказались в замороженном состоянии, лишенные всех эмоций. Несмотря на то, что их тела были совершенно здоровыми, им нужна была помощь в выполнении основных функций организма. Они были парализованы, их безразличные глаза моргали без остановок. Это были раковины, лишенные душ. Их мозги были новейшими машинами, которые просто отказывались работать.
Доктор Эдвард Халл заразился вирус во время конца света. Он провел почти шесть месяцев своей болезни за изучением вируса, и завещал свое тело исследователям после своей смерти. Вирус позже был назван вирусом Халла.
Возможно, для многих людей смертельный вирус, названный в честь них, может быть проклятием, но для исследователей, изучающих вирусы, это была большая честь, как и для Халла, которого будущие поколения считали сумасшедшим.
Вирус Халла передавался воздушно-капельным путем, хотя он не долго мог выживать в атмосфере. Тем не менее, он может быть почерпнут из многих носителей, включая растения, животных и многие микроорганизмы. Трудно было оградить себя от этого.
Первоначально люди использовали изощренные системы фильтрации в качестве меры предосторожности, но позже исследования показали, что уровень инфицирования составлял менее одного человека на 10 миллионов.
Постепенно люди успокоились. Учитывая шансы «1 на 10 миллионов», каждый считал, что его это не коснется. Поэтому, в конце концов, люди отказались от строгих и сложных протоколов фильтрации.
Тем не менее, именно Мин Кану и его жене не повезло. Они сделали бы все, чтобы поменяться местами со своим новорожденным сыном.
Когда им сообщили диагноз, пара чуть не рухнула. Мин Кан покинул свое с трудом заработанное университетское президентство, и Су Тон тоже ушла. Они путешествовали по миру со своим сыном в поисках лечения, но их снова и снова приветствовали одним и тем же ответом. Нет такого лечения. Неизлечимо. Мы ничем не можем вам помочь.
Близкие друзья и семья помнят, что пара была очень хрупкой. Молодые и перспективные - по стандартам средней продолжительности жизни в Новую Эру - начали седеть.
Многие сетовали на то, что у этих двух гениев была такая жестокая судьба. Если бы не она, Мин Кан мог бы быть президентом Академии музыки Ци Аня, наслаждаясь огромным статусом и престижем. Сроки полномочий обычно длились пять лет, но президентам нередко приходилось оставаться на два, три или даже больше сроков. У Мин Кана была такая возможность.
Но некоторые циники издевались над их трагедией, потому что пара «израсходовала всю свою удачу в первые 50 лет». Насколько маловероятно, что пара могла стать тем самым одним случаем на 10 миллионов?
Это была эмоциональная рана, которую никто не осмеливался трогать, потому что малейшее нарушение привело бы к массовому прорыву. Но теперь, Мин Кан фактически сам поднял этот вопрос в прямом эфире.
Наблюдая за ним, у Сун Шихуа появилось плохое предчувствие.
Вспоминая события после рождения его сына, Мин Кан захлестнули эмоции. Его глаза покраснели.
«От полного отчаяния и срывов до постепенного принятия у нас ушло 12 лет. С тех пор ничего уже не вернуть. Наш ребенок растет. Как родители, мы тоже стареем. Мы думали, что остальная часть нашей жизни будет продолжаться так».
В этот момент Мин Кан снова стал эмоциональным: «Месяц назад я слушал песню. Если быть конкретным, я слушал движение».
Сун Шихуа начал крепко сжимать свою чашку, почти раздавив ее.
Навострив уши и выпучив глаза, зрители наблюдали за ним. Вот оно.
«Мои близкие знают, что я редко слушаю песни из Чарта новичков, но каждый раз, когда я это делаю, я слушаю их вместе с моим сыном, Мин Е».
Несмотря на то, что пациенты, инфицированные вирусом Халла, ни на что не реагировали, Мин Кан все еще любил делиться своей музыкой с Мин Е и давать ему свои комментарии, как будто его сын был нормальным ребенком. Он продолжал эту практику уже 12 лет.
«Случайно, я наткнулся на песню, рекомендованную Silver Wing, «Божественное наказание». Первым, что я увидел, было дерево. В то время я был немного удивлен. Впервые я увидел виртуального кумира, который был деревом, поэтому я решил посмотреть музыкальный клип. Без сомнения, это отличная песня. Несмотря на то, что я не специалист по симфоническим структурам, я мог заметить много деталей, которые заслуживают внимания. Моя распространенная практика состоит в том, чтобы делиться своими мыслями с сыном, а затем писать обзоры, но на этот раз, когда я повернул голову и посмотрел на сына, я заметил легкое движение».
Казалось, что какой-то палец провел по стеклу, покрытому толстым слоем пыли.
Прежде чем мозг Мин Кана с мог сформулировать ответ, слезы начали течь по его лицу. Он боялся, что это иллюзия. В конце концов, глаза его сына показали такие маленькие эмоции. Он и его жена были так хорошо знакомы с телом своего сына, проводя с ним каждый день. Другие не заметили бы такое легкое выражение.
Итак, Мин Кан снова воспроизвёл эту песню, загрузил ее и поставил на повтор.
Убедившись, что ему не показалось, Мин Кан был в восторге. Он немедленно пригласил медицинского профессора Ци Аня, который специализировался на вирусах Периода Разрушения, чтобы проверить его сына.
Именно поэтому Мин Кан так быстро и коротко прокомментировал «Божественное наказание». Он был занят поиском кого-то, кто мог бы осмотреть его сына.
Разумеется, мозг Мин Е слегка отреагировал, но это был очень слабый ответ. Трудно было сделать вывод.
Мин Кан перешел на другие песни, но ни одна из них не вызвала отклика от мозга Мин Е. Это вызвало любопытство профессора.
«Если вторая песня спровоцирует такой же ответ, возможно, у нас будет больше данных для работы», - сказал старый профессор.
Получив проблеск надежды, Мин Кан связался с Дуань Цяньцзи. Он хотел узнать, кто написал «Божественное наказание», и могла ли она организовать с ним встречу.
Дуань Цяньцзи отказалась, но сказала Мин Кану, что второе движение уже записывается и будет завершено к октябрю. Оно будет выпущено в ноябре.
После 12- летнего ожидания, еще один месяц был для него ничем.
Мин Кан мог понять цели Дуань Цяньцзи. С точки зрения бизнесвумэн, представив композитора виртуального кумира, это навредит их интересам и помешает их маркетинговому плану. Как коллега-композитор, он знал, что композитор должен был быть занят сочинением и мозговым штурмом в это время. Он не хотел мешать ему. Он хорошо знал из личного опыта то разочарование, когда тебя прерывают. Непреднамеренное прерывание может остановить поток творчества. Он был бы проклят, если бы нетерпение задушило долгожданную ниточку надежды.
После тяжелого месячного ожидания выпуск второй части, наконец, состоялся.
Дом Мин Кана был переполнен людьми, пребывающих в ожидании. Помимо самой пары, там было также два профессора, специализировавшихся на вирусе Халла и их исследовательская группа.
Вторая часть, очевидно, усилит всплеск эмоций от первой части. Во время месячного ожидания Мин Кан изучил довольно много песен с симфонической структурой, но ни одна из них не вызвала у его сына ни малейшего отклика. Но когда вторая часть, «Разрыв Кокона», заиграла, глаза Мин Е показали еще более сильный ответ.
Если первая песня размазала пальцем маленькое пятнышко на пыльном окне, то вторая оставила на нем большой и четкий отпечаток руки.
Для кого-то этот уровень реакции был всего лишь вспышкой эмоций, но для Мин он имел такой же вес, как падение метеорита.
Шестидесятилетний Мин Кан походил на утомленного путешественника, который мог, наконец, сбросить свое бремя. Он свободно упал на колени и закрыл рот. Он боялся кричать, чтобы не отпугнуть эмоции в глазах Мин Е. Между тем жена Мин Кана, Су Тон, истерически плакала в звуконепроницаемой комнате по соседству, выпуская чувства, подавляемые годами.
Когда Лоб Мин Кана ударился о пол, он глупо улыбнулся, но лицо его было покрыто слезами.
Двенадцать лет.
Давление внешних сплетен и внутренних потрясений несколько раз чуть не раздавило их пару.
Они искали и надеялись уже 12 лет и были готовы всю жизнь ждать и искать. И вот, их молитвы были наконец услышаны.
«Простите, я снова стал слишком эмоциональным», - Мин Кан перестал вспоминать и вытер слезы с лица дрожащей рукой. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, а затем сказал в камеру: «Я знаю, что многие люди интересуются моими мыслями о второй части, но я искренне извиняюсь - я не могу предложить вам объективный обзор, потому что для меня это деяние Божье».
Первокурсники в Академии музыки Ци Аня.
Через пять дней после того, как Дина прокомментировал второй релиз, «Разрыв Кокона», инструкторы с кафедр композиторства, аранжировки и микширования дали первокурсникам новое задание - письменно проанализировать «Разрыв Кокона» с точки зрения их соответствующих специальностей. Доклад был переводным и должен был быть готов через 10 дней.
Когда они услышали, что бывший президент Мин Кан решил нарушить свое молчание, студенты подскочили, чтобы подключиться к сети, и собрать необходимый материал.
Но они были ошеломлены.
Мы ожидали музыкального анализа, а вы начинаете извергать медицинские диагнозы?
Посовещавшись между собой, первокурсники с кафедр композиторства, аранжировки и микширования написали совместное письмо с просьбой для своих инструкторов, чтобы те изменили темы их переводного эссе, указав причиной:
«Назначенная тема выше наших сил».
Глава 42: Это действительно настоящее фото.
Никто и подумать не мог, что дебют виртуального кумира постепенно выйдет из-под контроля.
Несмотря на то, что в последнюю минуту они изменили тему доклада для первокурсников трех кафедр, ни один из преподавателей Академии музыки Ци Аня не осмелился предложить оригинальный комментарий к «Разрыву Кокона». Что касается квалификации и звания, они по-прежнему уступали Дина и Мин Кану. Даже когда кто-то писал «свой» обзор, он просто строил его на комментариях Дина и Мин Кана и добавлял туда несколько мыслей от себя. Да вы шутите, что ли? Противоречить сложившемуся мнению в это время, было равносильно тому, чтобы напрашиваться на побои. Это не то, на что они подписывались.
Вы можете быть недовольны эпическим стилем. Вы даже можете не слушать эти две песни. Но вы не можете отрицать, что они действительно вызвали неожиданную, удивительную рябь. Их влияние не ограничивалось музыкальной индустрией. На данный момент медицинское сообщество, вероятно, тоже было уничтожено.
После выступления Мин Кана в эфире «Голоса Яньчжоу» он показал фотографию на камеру. Это была фотография, которую Мин Кан сделал со своим сыном, Мин Е, когда он проявил эту вспышку эмоций, слушая «Разрыв Кокона». По сравнению с реакцией здорового человека это было не так очевидно. Это напоминало легкий мерцающий взгляд в глазах кого-то с холодной личностью. Но учитывая, что Мин Е страдал от вируса Халла в течение 12 лет, это была просто замечательная реакция.
Фотография убедила людей, которые считали, что Мин Кан преувеличивает. На фотографии также присутствовали Мин Кан, его жена и два профессора. Это невозможно было подделать.
Так что это была настоящая фотография.
Прежде чем он закончил веб-трансляцию, Мин Кан широко улыбался, восхищаясь фотографией. «Покажи им, мой маленький саженец, ты должен оставаться сильным», - сказал он.
Не было ничего плохого в том, чтобы называть своего сына саженцем.
Как и сказал сам Мин Кан, из-за его сына он уже не мог оценить дебют этого виртуального идола и творческую команду, поэтому он больше не будет публиковать свои рецензии в «Голосе Яньчжоу». Комментарии, опубликованные в «Голосе Яньчжоу», не могут быть вызваны личными чувствами. Когда следующая часть будет выпущена, он рассмотрит ее лично. Возможно, это приведет к более неожиданным комментариям.
«Моя благодарность проекту Полярное Сияние, проектной команде и композитору Полярного Сияния. Несмотря на то, что я не знаю, кто вы, я надеюсь, что смогу поблагодарить вас лично после того, как будет выпущена вся серия песен».
Это была больная тема для Мин Кана - тот факт, что Дуань Цяньцзи все же отказалась назвать имя композитора. Но она сказала ему, что осталось еще два релиза. После того как две оставшихся части будут выпущены, Silver Wing огласит личность композитора.
Тот факт, что еще оставалось две части, был отличной новостью для Мин Кана. Он не мог дождаться. Он также пообещал Дуань Цяньцзи, что не будет приставать к ней с расспросами о личности композитора до того, как будут выпущены все песни. В то же время он сделал завуалированное предположение, что Дуань Цяньцзи может подсунуть ему другого композитора, что было распространено в индустрии развлечений. Мин Кан не хотел благодарить самозванца.
Публика не была посвящена в частные дела между Мин Каном и Дуань Цяньцзи, но последнее предложение Мин Кана во время его прямого эфира вызвало у многих интерес.
Кто же был композитором?
Один продюсер запустил две части, «Божественное наказание» и «Разрыв Кокона»? Не команда композиторов?
Это удивило людей, которые предполагали, что эти песни были делом рук Летающего Пегаса Silver Wing.
Если это был один композитор, то кто это был? Такой талантливый композитор не мог быть неизвестным. Какой из мастеров Летающего Пегаса?
Однако инсайдеры индустрии, которые были знакомы с Silver Wing, также предположили, что музыкальный стиль этих двух частей не принадлежал Летающему Пегасу, или, по крайней мере, не одному из его самых известных членов.
Кто же это был?
Это было естественным главным вопросом музыкальной индустрии, но за ее пределами медицинское сообщество было одержим тем, что эти две части смогли стимулировать мозговые волны Мин Е.
Поговаривали, что правительство Яньчжоу собирало исследовательскую группу для разработки лекарства от вируса Халла.
Во второй половине дня хитовое развлекательное шоу «Степной Пожар» опросило медицинского эксперта в своем прямом эфире.
Продюсер «Степного Пожара» обладал острым чутьем к новостям. Мин Кан только сказал несколько предложений в своей веб-трансляции, когда он уже уловил возможность. Он отправил штатного сотрудника для выяснения и разговора с экспертом из Академии наук Яньчжоу, который мог разгадать тайны медицины для зрителей.
Многие люди, которые были заинтересованы в неожиданной реакции Мин Е, а также скептики, были приклеены к экранам.
«Многие люди знают, что звуковые волны служат стимулом для животных и некоторых растений, если на то пошло. Некоторые типы звуковых волн могут способствовать росту растений. Другие замедляют рост или вообще убивают растение. Могут ли они стимулировать растение - зависит от их влияния на его музыкально чувствительные точки».
«Музыка передается через ритмичные и гибкие механические волны. Когда она перемещается через среду, она также генерирует химические и тепловые реакции. Когда музыка стимулирует растительные клетки, она также влияет и на метаболические процессы в клетках».
Профессор Академии наук даже рассказал о точном влиянии музыкального материала на определенную часть растения.
«Другими словами, каждая нота в куплете или конкретная строчка будет соответствовать определенной аминокислоте в растении. Белки состоят из аминокислот, поэтому с биологической точки зрения песня похожа на группу аминокислот, секвенированных в полноценный белок. Когда растение подвергается воздействию этого белка - то есть, я имею в виду, определенной песни - тогда специальные ферменты растения активируются и создают определенные биохимические реакции.
Профессор объяснял подробно. Некоторые из зрителей могли уследить за ходом его мыслей. Другие понимали примерно половину, что давало им базовое представление.
Грубо говоря, он говорил, что реакция Мин Е не была приукрашенной.
Это было по-настоящему.
Если бы растения и примитивные животные могли быть стимулированы, то люди были бы, естественно, более отзывчивыми.
Вирус Халла появился в период разрушения, а две песни, «Божественное наказание» и «Разрыв кокона» были частью серии «100-летний период разрушения». Это было решающим звеном?
Но почему тогда предыдущие песни о Периоде Разрушения не имели такого же эффекта? Таким образом, все еще оставалось что-то, присущее ТОЛЬКО этим двум песням.
Другие также пытались использовать звуковые волны, чтобы стимулировать мозг своих пациентов, инфицированных вирусом Халла, чтобы убедиться, что эти «заглохшие машины» могут как то реагировать, но безуспешно. Теперь исследователи знали, что музыка действительно имеет значение, но это должна быть правильная музыка.
Так же, как субстраты должны соединяться с правильными ферментами для необходимых превращений.
«Мне бы очень хотелось встретиться с этим музыкантом, который угрожает нашему источнику дохода», - тон профессора был мстительным, но он радостно и выжидающе улыбался.
Музыка и медицина были разными дисциплинами, которые занимались каждый своим собственным делом. Но теперь, когда этот композитор открытие для исследователей возможность и указал им правильное направление, остальное уже зависело от ученых. Развитие означало, что появится общая стратегия лечения вируса, представляющего серьезную угрозу для человечества. Хотя было неясно, когда можно было разработать лекарство, разработка стратегии - уже хорошо. Теперь, когда первый шаг был сделан, остальная часть процесса была вопросом времени.
Большая новость.
Это привлекло внимание разных журналистов, независимо от того, интересовались ли они медициной или развлечениями. Это касалось неизлечимого заболевания. Естественно, отклик был огромным.
Журналисты начали борьбу.
«А что насчет истории о Ми Юй и Энди Лео?» - репортер-новичок, который только что опубликовал статью о творческих командах, стоящих за двумя хитовыми виртуальными кумирами, оказался в неудобном положении.
«Кого сейчас это заботит? Давайте продолжим историю. Поторопись и сделай как можно больше статей о двух частях и о вирусе Халла, а затем напиши отчет».
Таким образом, весь искусственно раздутый шум о двух виртуальных кумирах был омрачен разговорами о Полярном Сиянии, «Божественном наказании», «Разрыве кокона» и вирусе Халла спустя несколько коротких дней.
В офисе Tongshan True Entertainment Сун Шихуа снова разбил чашку, которую только что заменили.
Сун Шихуа был зол на самого себя. Он должен был нанести удар нокаутом, когда только была выпущена первая часть.
Теперь было уже слишком поздно.
Они могли бы попытаться сыграть в нечестную игру в индустрии развлечений Яньчжоу, но ситуация вышла за пределы ее влияния. Подъем Полярного Сияния теперь не прекращался.
Что он теперь мог сделать?
Переманить [или подстрекать]?
Подождите, подождите-ка - на самом деле это не плохая идея.
Глава 43: Действительно, счастливое совпадение
Человеком, которого Сун Шихуа хотел переманить больше всего, был композитор этих двух частей. Первоначально он подозревал, что это новичок Silver Wing из титров, но после выяснения истинных намерений Silver Wing, он отмел эту идею. Silver Wing не могли назначить на такой важный проект новичка.
Сун Шихуа снова и снова изучал титры в конце двух музыкальных клипов. Он также приказал своим подчиненным исследовать всех перечисленных. Его вывод: список членов проектной команды был неполным. Silver Wing оставили в секрете самое важное имя. Многие люди разделяли мнение Сун Шихуа.
Практика индустрии заключалась в том, чтобы с самого начала идентифицировать только продюсера виртуального кумира. Продюсер был эквивалентен режиссеру телешоу или фильма. Что касается композитора, аранжировщика, микшера и фактического исполнителя, они никогда не назывались в титрах сразу. Любые другие имена, которые могли бы отвлечь внимание от виртуального кумира, были скрыты. Только когда виртуальный кумир становился настоящей звездой, когда время было подходящим, лейбл предоставлял подробную информацию о его создателях.
Несмотря на то, что все хотели знать, кто написал эти две части, смешал и аранжировал, вы не могли сказать этого из титров в конце музыкальных клипов. Большинство людей считали, что перечисленные имена принадлежат простым техническим специалистам, и что Silver Wing скрывают имена композитора, аранжировщика и микшера. Вероятно, они боялись, что эти люди будут переманены.
В санатории в прибрежном городе Яньчжоу, Цзингане.
Известный музыкант и продюсер виртуальных кумиров, Глифец, сидел у окна в своей комнате, как обычно, за исключением того, что он не был в настроении наслаждаться ярким солнцем уже несколько дней. Все, что он делал - смотрело в свой планшет. Он выглядел бледным и нахмурился все сильнее.
На этот раз он не притворялся. Он был действительно болен. В тот день, когда была выпущена вторая песня, «Разрыв Кокона», Глифеца чуть не перевели в палату интенсивной терапии.
Его скромные надежды на возвращение были разбиты выпуском второй песни. Комментарии Мин Кана поставили его в еще более жесткое положение. Чем больше внимания уделялось «Полярному Сиянию», тем сильнее усугублялось его затруднительное положение, и, следовательно, уменьшались перспективы его возвращения. Довольно много коллег уже высмеивали его, говоря, что он не был ровней даже новичку.
«Еще не повезло?» - Глифец спросил трех человек, стоящих рядом с ним. Все они были его учениками. Два из них были уволены от отдела виртуальных проектов Silver Wing в прошлом году.
Голос Глифеца был хриплым и приглушенным, но его тон был жестким. Он говорил медленно, делая жуткие паузы. Это звучало как ржавые шестеренки, изо всех сил пытающиеся вращаться, заставляя своих трех студентов покрыться мурашками.
«Пока нет», - сказал один из учеников, и его голова опустилась.
Остальные двое студентов сморщились, желая оказаться сейчас где-нибудь в другом месте.
Глифец попросил их определить композитора, который написал эти две песни. Композитор был ключом к успеху «Полярного Сияния». Три ученика пробовали искать самостоятельно и проработали над некоторым связями Глифеца, но все равно пришли к нему с пустыми руками.
Не повезло не им одним. Большинство людей в Silver Wing знали, что проект был назначен Фан Чжао, но они не знали, кто был настоящим композитором.
«Нет?» - Глифец ответил так, будто он разговаривал сам с собой. У него был отчаявшийся взгляд.
Глифец ненадолго остановился, а затем махнул рукой, сигнализируя своим ученикам уйти.
Огромный груз упал с их плеч, и трио удрало, не потрудившись задать ему какие-то вопросы.
Глифец был единственным человеком, оставшимся в тихой комнате. Дневное солнце было довольно сильным, заливая всю комнату светом. Цветы в вазе все еще были пышными, добавляя яркости комнате. Но в комнате было так тихо, что вы слышали, как Глифец дышит, и ощущение холода превалировало.
Глифец переключил планшет в зашифрованный режим и набрал номер. Человек на другом конце ответил примерно через 15 секунд.
«Что такое?» - человек говорил осторожно.
Он понизил голос и, прежде чем Глифец мог заговорить, выпалил: «Если ты звонишь из-за проекта Полярное Сияние - я ничего не могу тебе сказать. Дуань Цяньцзи наблюдает за всеми, как ястреб. Я не хочу, чтобы меня выгнали с работы».
Этот человек был старшим руководителем Silver Wing, который имел историю с Глифецом. В прошлом он немного помог Глифецу.
«Все в порядке, я знаю, что ставлю тебя в трудное положение. Все, что я хочу знать - кто настоящий композитор первых двух частей проекта Полярное Сияние».
«...»
Старший исполнительный директор замолчал на несколько секунд: «Дуань Цяньцзи дала строгий приказ не разглашать это».
«Я просто хочу узнать для себя, я больше никому не расскажу, - Глифец знал, что его источник должен быть осторожным, поэтому добавил, - Клянусь, я больше никому не скажу».
Более длинная тишина на другом конце. Колебание.
Глифец не давил. Он просто терпеливо ждал.
После минутного молчания человек сказал глухим голосом: «Это Фан Чжао».
«ЧТО?» - Глифец был так потрясен, что внезапно встал и почти упал, прежде чем попытаться восстановить равновесие.
«Ты знаешь, это новичок».
«Невозможно!»
«Хочешь верь, хочешь нет».
«Почему ... Это невозможно. Почему Silver Wing доверили новичку такой дорогостоящий проект? Новичок не мог составить ...» - Глифец был в недоумении.
«Я предупреждаю тебя, просто держи это в себе. Не говори никому, иначе нам обоим конец. Ты знаешь, на что способна Дуань Цяньцзи», - сказал источник, прежде чем повесить трубку.
В теплой и светлой комнате Глифец рухнул на шезлонг, растянув конечности и уронив таблетку. Он лежал парализованный, как труп, ожидающий погребения.
Внезапная дрожь. Глифец почувствовал озноб.
Фан Чжао?
Новичок, которого он исследовал, тот, кто присоединился к Silver Wing только в этом году?
Он вспомнил этого парня. Новый 20летний выпускник. Фан Чжао был младше его более, чем в три раза.
Маленький ублюдок почти забил последний гвоздь в его гроб.
Если бы только Фан Чжао знал, о чем думает Глифец, он ответил бы: «Это я твой папа, а не наоборот».
______________________________________________________________________________________
Независимо от того, что думали другие люди, и независимо от того, что некоторые издания индустрии требовали за имя композитора Полярного Сияния, Фан Чжао не был настроен иметь дело со СМИ. Он придерживался нового протокола Silver Wing о том, чтобы не покидать здание, если это не было необходимо. Он хотел поиграть.
Игровое оборудование, которое он запросил у Дуань Цяньцзи, наконец-то было установлено.
Было около дюжины пушек, которые были почти идентичны реальным. Их было трудно найти. Они выглядели настолько реалистично, что были более жестко регулируемы, чем пушки, используемые для снятия фильмов лейбла. Муж Дуань Цяньцзи был военным чиновником, и у нее были свои связи. Если бы они этого захотели, они, вероятно, могли бы приобрести значительную партию настоящего огнестрельного оружия, не говоря уже об игрушках.
Некоторые сотрудники службы безопасности Silver Wing получили лицензию на ношение.
Дуань Цяньцзи дала отделу виртуальных проектов 20 дней. Фан Чжао планировал посвятить большую часть этого периода играм.
Браслет Фан Чжао зазвонил, пока он наблюдал, как технические специалисты устанавливают игровые консоли в специальной комнате.
Это был номер, который он не узнал.
Он вошел в свой кабинет и ответил.
«Привет, это Фан Чжао?» - это был голос незнакомца.
«Говорите», - Фан Чжао подошел к окну и посмотрел на летательный аппарат под 50-м этажом.
«Меня зовут Бивис, я агент Неоновой Культуры B-уровня. Вы заинтересованы в работе у нас? Не беспокойтесь о штрафе за нарушение контракта с Silver Wing. Мы можем позаботиться об этом. Если вы будете готовы перейти к нам, и мы сразу же подпишем вас. Вас будут рассматривать как звезду уровня B. В течение вашего первого года вам будет предоставлен приоритетный релиз. Мы также назначим вам наставника-композитора, и если вы хотите чего-то еще, мы вас внимательно слушаем».
Бивис был вполне уверен. Его предложение было лучшее, о чем могли мечтать большинство новичков. Он думал, что Фан Чжао был просто руководителем отдела виртуальных проектов Silver Wing. Ему было лучше переметнуться в Неоновую Культуру, где ему полагались бы настоящие привилегии. У него были другие соблазны в рукаве, но он хотел сначала оценить реакцию Фан Чжао. Если бы Фан Чжао был заинтересован, он продолжил бы свою соблазнительную речь.
Неоновая Культура? Фан Чжао думал, что Tongshan True Entertainment доберутся до него первыми. Он не ожидал, что неоновая Культура опередит их.
Фан Чжао знал, что такое Неоновая Культура.
Поскольку они не могли узнать, кто написал первые две песни, они решили собрать нескольких известных сотрудников из проектной команды. Продюсер проекта Фан Чжао, естественно, был первым в их списке. В то время как Сун Шихуа все еще думал, делать или не делать ему это предложение, неоновая Культура уже сделала первый шаг.
«Бивис из неоновой культуры? Откуда у вас мой номер?» - спросил Фан Чжао. Первоначальный владелец его тела получил новый номер, когда после окончания учебы перебрался на свою черную улицу. Его не было в школьном справочнике. Число людей, знающих его было ничтожно малым.
«Теперь, когда вы упомянули об этом, это довольно любопытно. Один из наших новичков из вашего родного города дал нам его, и я думаю, вы его знаете».
«Вы имеете в виду Фан Шэна?»
«Какое счастливое совпадение, правда? Ха-ха!»
Когда он искал номер телефона Фан Чжао, он заметил, что Фан Чжао был из одного города с одним из новых композиторов Неоновой культуры. Они учились в одной начальной и средней школе. Он решил расспросить - и оказалось, что они знают друг друга.
Фан Шэн побледнел, когда Бивис попросил у него номер Фан Чжао, но Бивиса это не волновало. Он думал, что Фан Шэн просто ревнует и не стал зацикливаться на этом вопросе.
«Действительно, счастливое совпадение, - Фан Чжао засмеялся, глядя на огни пролетающей мимо машины, - Почему бы вам не спросить, кто является настоящим композитором его первых трех песен?»
Он повесил трубку, прежде чем Бивис смог ответить.
Глава 44: Какой хулиган!
Несмотря на то, что Бивис был сумасшедшим, что Фан Чжао повесил трубку, он был заинтригован комментарием Фан Чжао, и это сейчас интересовало его больше.
«Почему бы тебе не спросить его, кто был настоящим композитором его первых трех песен?»
Какие три песни? Настоящий композитор? Значит, Фан Шэн не сам написал их?
Бивис не отвечал за новичков. Он не командовал внутренней работой отдела новичков. Он просто просмотрел список новичков, которых в этом году набрала Неоновая Культура. Если бы его боссы не захотели переманить людей из Silver Wing, он никогда бы и не стал изучать список.
Но даже несмотря на то, что он не был знаком с работой отдела новичков, он мог сделать выводы из прощального комментария Фан Чжао.
Мрачный Бивис сидел в своем кабинете, размышляя над этим вопросом в течение некоторого времени. Затем он связался с отделом новичков и запросил кадровые записи сотрудника Фан Шэна. Он внимательно просмотрел их. Чем больше он читал, тем злее становился.
Если он был на 70 процентов скептически настроен по поводу заявлений Фан Чжао, то после прочтения персональных файлов эта цифра снизилась на 20 или 30 процентов.
Фан Чжао окончил Академию музыки Ци Аня, вероятно, лучшую музыкальную школу в Яньчжоу, в то время как Фан Шэн окончил школу, которая была так себе. Это не обязательно имело значение. Во время процесса вербовки высшее образование не было обязательным условием. Даже если вы посещали университет низкого ранга и завалили все экзамены, пока у вас был какой-то музыкальный талант, вас бы обязательно рассмотрели.
Другими словами, отвлекаясь от вашего образования и связей, ключом были настоящие навыки и талант.
Причина, по которой Фан Шэн попался на глаза отдела новичков Неоновой Культуры - три песни, которые он представил.
Ничего особенного не было в файлах Фан Шэна. Он не был звездным учеником, и он никогда не выигрывал никаких призов. Но трем песням по-прежнему как-то удалось завоевать отдел новичков. Песни не были первоклассными, но они были немного лучше, чем то, что писали обычные новички. Одна из трех даже заняла хорошее место в Чарте новичков. На самом деле лейбл хотел продвинуть Фан Шэна, но с тех пор он так и не представил никаких новых песен.
Бивис вызвал Фан Шэна и его агента. Он посмотрел на них обоих свирепым взглядом. Бивис обычно улыбался, но он выглядел страшно, когда был серьезен.
Агент Фан Шэна все еще был немного взволнован и недоволен тем, что Бивис его вызвал. Несмотря на то, что он управлял новичками, он раньше управлял звездами уровня B. Он дольше работал в Неоновой Культуре, чем Бивис. Тон Бивиса был совершенно грубым, едва ли он соответствовал тому уважению, которого он заслуживал как старший сотрудник. Но теперь, когда он увидел лицо Бивиса, он мог с уверенностью сказать, что что-то не так.
«Что-то не так?» - спросил агент Фан Шэна. Он знал, что Бивис просмотрел файлы Фан Шэна, но все еще не знал, зачем Бивису это понадобилось.
Бивис проигнорировал агента Фан Шэна и сурово уставился на Фан Шэна, словно запуская шквал кинжалов: «Я хочу знать: кто на самом деле написал три песни, которые вы принесли, когда присоединились к лейблу?»
С самого начала он немного нервничал, но сердце Фан Шэна подпрыгнуло, когда он услышал этот вопрос, и он залился холодным потом. Мышцы его рта задергались, но он не знал, что сказать. Он замолчал, но нервно сжал кулаки. Когда его агент бросил на него вопросительный взгляд, он знал, что прятаться негде. Он изо всех сил старался замаскировать свою вину, каким-то образом умудрившись улыбнуться: «Кто вам сказал такое? Не верьте им, я сам написал эти три песни».
«Ой?» - Бивис не давил, глядя на агента Фан Шэна.
Его взгляд, казалось, намекал: «Ты подписал парня. Твой ход».
Агент пристально посмотрел на Фан Шэна. Он управлял десятками артистов. Несмотря на то, что он мог быть не таким компетентным, как Бивис, он все равно мог распознать лжеца. Тонкие изменения в выражении лица Фан Шэна не ускользнули от его внимания.
Паника. Вина. Страх. Отсутствие доверия.
Когда агент Фан Шэн стал подозрительным, все прошлые мелочи стали иметь смысл. Аранжировщик этих трех песен сказал ему наедине, что Фан Шэн плохо разбирается в этих песнях.
Его понимание было туманным и неполным. Первоначально аранжировщик скидывал это на обычную неопытность, и думал, что тренировки и руководство помогут. Но Фан Шэн не выпустил никаких новых песен с тех пор, как попал в новый конкурс талантов. Опять же, он думал, что у Фан Шэна просто мало вдохновения. Но это длилось уже так долго, что стало проблемой.
Три песни вполне могли быть украдены.
Он не хотел верить, что сам принял на работу такого человека. Он слышал о подобных случаях кражи или плагиата. Некоторые были разоблачены, а некоторые держались в секрете. Окончательный результат зависел от политики компании и индивидуальных тонкостей. Конечно, самая безопасная практика заключалась в том, чтобы избегать таких людей.
Чем больше лейбл, тем больше он заботится о своей репутации. Поэтому у него были необходимые силы и ресурсы для прикрытия. Но он никогда не думал, что с ним случится что-то подобное.
Даже если он допустил ошибку при подписании этого человека, ошибка не могла быть обнародована. Сделать это было бы равносильно удару себя по лицу. Это может также создать ненужные проблемы для лейбла на этом критическом этапе.
Он должен был как можно скорее избавиться от Фан Шэна.
Даже если бы кража Фан Шэна была разоблачена, они могли заранее подготовить ответный удар.
С Фан Шэном был подписан трехлетний контракт. В его контракте предусматривалось, что, если он будет уволен без причины, он будет иметь право на выходное пособие, в три раза превышающее его доход во время работы.
Это не было необоснованным увольнением, но лейбл не мог раскрыть настоящую причину увольнения. У них также не было доказательств того, что Фан Шэн украл эти три песни. Фан Шэн никогда бы не признался в этом.
Исходя из количества загрузок, набранных тремя этими песнями, выходное пособие Фан Шэна составит более 10 миллионов долларов. Это были расходы, которые лейбл не хотел брать на себя. Несмотря на то, что это было мелочью для неоновой Культуры , они не хотели тратить эти деньги таким образом.
Поэтому после «дружеских» переговоров, которые на самом деле проходили в стиле «кнута и пряника», Неоновая культура согласилась на выплату выходного пособия в 1,5 миллиона долларов. Фан Шэн был немедленно уволен.
Агент Фан Шэна провел переговоры от его имени. Бивис молча одобрил сделку. Так что Фан Шэн украл чужие песни, скорее всего, у Фан Чжао. Даже если они бы подтвердили факт кражи, если Фан Чжао был бы никем, а у Фан Шэна был потенциал, они бы не стали его увольнять. Возможно, они даже помогли бы скрыть кражу. В конце концов, они были бизнесменами. Их финансовые интересы были на первом месте.
Но Фан Чжао был восходящей звездой с полной поддержкой своего лейбла, в то время как Фан Шэна не стоило защищать. Его увольнение не представляло никакой опасности, и это нужно было сделать быстро. Им нужно было избавиться от него, прежде чем поднимется скандал, и начнутся обвинения.
Если бы люди спросили об этом, они просто сказали бы, что у Фан Шэна был плохой характер.
«Плохой характер» был общим термином в индустрии. Это может относиться к личным проблемам - неспособности ладить с коллегами или скверному характеру, который влияет на моральный дух. Это может также относиться к конкретному поведению, например, к краже или плагиату. Первое не было большим делом. Пока человек был талантлив, характер не был проблемой. Но последнее было проблемой.
В индустрии не было секретов. Если они будут достаточно любопытными, потенциальные работодатели узнают об оценке «плохой характер» в персональных файлах Фан Шэна в Неоновой культуре, даже если он попытается скрыть это. Этого было бы достаточно, чтобы перекрыть ему ходы в большинство звукозаписывающих компаний в индустрии.
Через полчаса Фан Шэн был вышвырнут из штаб-квартиры Неоновой культуры.
Он изо всех сил старался сохранить самообладание, поскольку на него глазели окружающие. Он не задерживался.
Он побежал в пустой угол и тихо стал проклинать их про себя. Его глаза были налиты кровью. Господь знал, сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз отдыхал должным образом. Его лицо было еще бледнее, чем у Цзу Вэня после двух дней за играми.
Что касается выходного пособия в полтора миллиона, старый Фан Шэн посчитал бы его благословением. Но, наслаждаясь обожанием и легкими деньгами, которые принесли ему эти три
песни, теперь эти 1,5 миллиона были для него грошами. Но он не хотел бодаться с Неоновой культурой.
Если бы он остался в Неоновой Культуре, он бы заработал гораздо больше.
Он имел право на большее.
Сделав несколько глубоких вдохов, Фан Шэн обратил внимание на свой браслет и посмотрел на номер Фан Чжао.
Это был всего лишь вопрос времени, прежде чем он смог бы купить еще одну песню у какого-нибудь студента-музыканта, отчаявшегося из-за денег. Но теперь Бивису пришлось разрушить его планы.
Как Бивис узнал, что он украл три песни?
Фан Чжао.
Свежая ненависть вспыхнула, как бушующий поток, когда пошли гудки: «Фан Чжао, ты, сукин сын! Ты говорил, что считаешь меня братом, но вот ты какой, а? У тебя есть еще много песен в рукаве, кроме этих трех песен, верно? Хорошо сработано. Ловкий ход», - он был так взволнован, что вены на его шее вздулись.
Он кричал почти три минуты, пока его голос не охрип. Но Фан Чжао не отвечал.
«Ты, что, немой!?» - Фан Шэн кричал во весь голос.
Через две секунды:
«Гав-гав!»
С другого конца ответили лаем. Это был настоящий лай, а не имитированный. За лаем последовал ясный звук задыхающейся собаки.
Фан Шэн: «...»
Он три минуты разглагольствовал перед собакой.
Фан Шэн был так зол, что трясло. Ему хотелось плеваться кровью.
Какой ... какой хулиган!
Глава 45: Не бойся.
Фан Чжао фактически оставил его на собаку.
Фан Шэн был так зол, что хотел разбить свой браслет, но, к счастью, сумел сдержаться. Его только что уволили. Некоторое время он не получит никакого дохода. Его выходное пособие все еще обрабатывалось - он еще не получил его. От его выручки за загрузки песен во время конкурса талантов осталось совсем немного, после того как он купил себе новую квартиру. Браслет стоил ему десятки тысяч долларов. Он не мог позволить себе сломать его.
Фан Шэн хотел выразить свой гнев от потери работы. Он не осмелился выплеснуть его на людей из Неоновой Культуры. Все, на что он мог рассчитывать - это Фан Чжао, человек, который «подставил его». Мог ли он ожидать, что Фан Чжао вообще не ответит и вместо этого посадит свою собаку? Фан Чжао издевался над ним?
Хорошо зная, что на его тираду ответят только собачьим лаем, Фан Шэн сделал несколько глубоких вдохов и повесил трубку. Он собирался залить свое разочарование, но, сделав пару шагов, он внезапно остановился, чтобы посмотреть на свой браслет.
Он так рассердился, что потерял бдительность. Он обдумал все то, что только что сказал. Он не думал, что прямо признался, что украл песни, поэтому, даже если Фан Чжао записал разговор, это не будет большим доказательством. Он не проиграет в суде.
Хорошо, что он сдержался. Если он вышел из себя из-за собачьего лая и признался, что украл песни, тогда все было бы кончено.
Так вот, что задумал Фан Чжао?
«Ты хотел снова подставить меня!»
Фан Шэн уставился в конец дороги, испепеляя ее взглядом.
Фан Шэн был параноиком. Фан Чжао знал, что он не смог бы украсть песни так легко. Здесь был кто-то, достаточно сообразительный, чтобы украсть три песни, не привлекая внимания оригинального хозяина тела и не оставляя следов доказательств. Его нелегко обмануть исповедью.
Всегда были люди, которые чувствовали, что они имеют право на вашу щедрость. Даже если происходила ссора, и они были явно неправы, они никогда не признавали своих ошибок. Они даже готовы были сыграть жертву.
Личные интересы и искушение искажали человеческое сердце.
Фан Чжао видел так много примеров и слышал о стольких из них в конце света. Фан Шэн действовал чисто из личных интересов. Если бы это было в конец света, Фан Чжао всадил бы ему пулю в голову, но верховенство закона преобладало в Новую Эру. Фан Чжао не хотел нарушать закон из-за Фан Шэна и растрачивать редкую возможность своего возрождения.
«Отличная работа», - Фан Чжао поднял браслет и погладил Кудрявого. Он схватил горсть собачьего корма и положил его в тарелку собаки.
Фан Чжао вернулся в вестибюль 50-го этажа, убедившись, что техники правильно установили игровое оборудование.
Отдел был в отпуске, так что в холле больше никого не было. Цзэн Хуан и Ван Юэ проводили время вдвоем. Во время отпуска они не появятся. Пан Пусун путешествовал со своей семьей. Сун Мяо тоже исчезла. Остались только Цзу Вэнь и компания. Каждый день они собирались в своей студии. Если все, чем вы занимаетесь, это игры, то вы также можете жить в офисе. Вам не придется беспокоиться об оплате коммунальных услуг, да и еда в столовой не так уж плоха. К тому же здесь довольно дешево.
Когда Фан Чжао подошел, группа Цзу Вэня только что завершила игровой сеанс, и они были глубоко заняты обсуждением.
Неоновая культура также обратилась к Цзу Вэню и компании, но не через агента. Некоторые из их техников знали Цзу Вэня и его ребят и протягивали свои щупальца, но команда Silver Wing отвергла их попытки.
Их доводы?
Отбросив огромный потенциал проекта «Полярное Сияние», они нашли невероятного босса, который был зависим от игр. Не было смысла отказываться от такого. Для таких людей, как они, до тех пор, пока они не были ущемлены, размер бонуса был вторичным условием. Ключевая проблема
заключалась в том, могли ли они заниматься своей предпочтительной формой развлечений в рабочее время, или нет.
Почему Цзу Вэнь остался, когда весь отдел виртуальных проектов был очищен в прошлом году? Дело не в том, что он ленился. Его заманила перспектива круглосуточных игр, если отдел больше не будет получать никаких заданий.
Группа перестала говорить, когда Фан Чжао вошел в комнату.
«Я собираюсь ненадолго съездить домой. Вы, ребята, собираетесь остаться?» - спросил Фан Чжао.
«Да, но мы собираемся съездить попозже, чтобы посмотреть показ игр. Вы возьмете летающую машину, босс?» - спросил Цзу Вэнь.
В отделе было два летательных автомобиля. Цзэн Хуан и Ван Юэ взяли один из них, а один остался.
Цзу Вэнь и компания набросились на него, заставив Фан Чжао отпрянуть: «Нет, я поеду на общественном транспорте. Оторвитесь по полной».
«Спасибо, босс!» - Цзу Вэнь гудел.
«Мы привезем вам несколько образцов», - сказали другие.
Фан Чжао покинул офис, напомнив Цзу Вэню и ребятам запереть дверь на 50-й этаж, прежде чем отправиться на выставку. Он не взял с собой Кудрявого. Ему нужно было только забрать некоторые вещи из его квартиры на черной улице. Он вернется завтра утром.
Он уже мог позволить себе квартиру в центре Ци Аня. Если это не огромное экстравагантное имущество - он мог расплатиться наличными.
Но сейчас было трудно найти качественную недвижимость в Ци Ане. И люди, которые владели первоклассным имуществом, не спешили расставаться с ним. Фан Чжао не смотрел в интернете, потому что Дуань Цяньцзи пообещала познакомить его с домовладельцем, который хочет продать свой дом, какой-то ветеран-композитор. Композитор редко жил в своем доме, но не хотел продавать его и незнакомцу. Дуань Цяньцзи знала, что Фан Чжао нужен дом, поэтому она пошла к пожилому композитору. Но его не было в Яньчжоу. Он вернется через несколько дней, чтобы обработать документы и встретиться с Фан Чжао. Нужно было потерпеть всего лишь несколько дней. Фан Чжао мог подождать.
Вечера на черных улицах были все те же. Громкая танцевальная музыка смешивалась с непринужденными мелодиями. Пьяницы пинали воздух. Шпана занималась торговлей.
Фан Чжао купил две коробки мяса на гриле для Юэ Цина, которая управлял магазином под его квартирой, и для владельца аптеки, Ай Ваня.
«Спасибо. Не о чем рассказывать. Несколько дней назад пьяный хотел бросить бутылку в твое окно. Я избавился от него», - сказал Юэ Цин, взяв коробки. Он схватил кусок мяса и начал жевать: «Ты переезжаешь?»
Юэ Цин не знал, как работает индустрия развлечений, но он смотрел музыкальные клипы на две его песнм. И он узнал из новостей, что эти две песни были большим хитом. Независимо от того, был ли Фан Чжао фактическим композитором этих песен или нет, судя по его официальной огласке, он должен был извлечь большую пользу. Настало время ему переехать.
«Скоро, но я не собираюсь сдавать свою квартиру в ближайшие недели», - сказал Фан Чжао.
«Пожалуйста, предупреди меня, когда будешь уезжать, чтобы я мог купить твою квартиру», - пробормотал Юэ Цин. Некоторое время он присматривал квартиру над своим магазином. Записи арендаторов хранились в электронном виде. Как только Фан Чжао откажется от своей квартиры, это будет лучшее время для того, чтобы урвать ее. Если бы туда заселился другой арендатор, Юэ Цин не смог бы ее купить.
«Планируете расширяться?» - спросил Фан Чжао.
«Сейчас самое время. Я также разговаривал с арендаторами на двух этажах выше твоего. Я хочу купить эти квартиры в следующем году. Я закладываю фундамент уже какое-то время, ха-ха». Теперь, когда он достаточно накопил, Юэ Цин мог продолжить расширение своего магазина. Естественно, у него было хорошее настроение. Конечно, такие люди, как он, не могли сравниться с Фан Чжао, который мог заработать более 1 миллиона за одну песню в одиночку. Но у обычных людей был свой образ жизни. Юэ Цин был доволен своей жизнью прямо сейчас.
«Понял, я дам вам знать, прежде чем буду возвращать квартиру».
Магазин Юэ Цина был переполнен клиентами, поэтому Фан Чжао ушел. Он вышел из магазина и направился по лестнице.
Но как только он добрался до своей квартиры, Фан Чжао мог с уверенностью сказать, что что-то не так.
Когда он поднял голову, он увидел, что кто-то стоит перед его квартирой. Другой поднимался сзади по лестнице. Слаженная работа сигнализировала о преднамеренности и профессионализме.
Лестница была тускло освещена. Чтобы сократить расходы, общественные места, подобные этому, имели плохое освещение.
Фан Чжао не оглядывался назад и продолжал идти, пока не оказался в двух шагах от человека, стоящего перед его квартирой.
Он выглядел, возможно, на несколько лет старше Фан Чжао. У него был ежик на голове, за исключением «короны» в середине, которая была выкрашена наполовину в красный, наполовину в синий. На его правой щеке была татуировка рычащего зверя.
Фан Чжао вспомнил, как Юэ Цин упоминал однажды, что когда-то головорезы черной улицы с татуировкой зверя на правой щеке работали наемными убийцами, а не молодая шпана, которая занималась мелкими преступлениями.
Другими словами, кто-то заплатил им за то, чтобы они появились здесь.
Когда мужчина просканировал браслет Фан Чжао, у Фан Чжао появилась догадка, кем был их работодатель.
«Фан Чжао?» - человек, стоящий перед дверью, был оценен Фан Чжао как инспектор по контролю качества. Его зубы были окрашены в неоновый зеленый цвет. Татуировка зверя на его щеке стала еще ярче.
Со второго этажа собирался спуститься один жилец. Он сразу развернулся, заметив надвигающийся конфликт, слишком испуганный, чтобы даже открыть рот.
Бах.
Человек, стоящий перед дверью Фан Чжао, держал электрический стержень, который излучал текущий ток. Звук четко отразился по коридору.
Он сделал шаг к Фан Чжао и сказал: «Не бойся, просто передай нам свой браслет, и мы скоро уйдем отсюда. Нет смысла блокировать движение на лестнице».
Но прежде чем он смог закончить, Фан Чжао вытащил пистолет и приставил к нему.
Фан Чжао мог слышать, как шаги позади затихли. Он сверкнул теплой улыбкой и сказал мужчине перед собой:
«Не бойся, ты совершил долгую поездку, так почему бы тебе не зайти поболтать? Нет смысла блокировать движение на лестнице».