Глава 22.
Карина продолжала названивать, но Руслан не брал трубку. Он сидел за компьютером, выискивая самые ближайшие билеты до Челябинска. Тушенцов должен был поговорить с Кирой во что бы то ни стало. Он прекрасно понимал, что поступал отвратительно по отношению к Карине, к Дэну, но ничего не мог поделать.
Парень влюбился по-настоящему и в ту самую девушку, о которой когда-то мечтал. Он знал, что Кира тоже любила его, это была не минутная слабость. Руслан видел чувства в ее глазах, действиях. Письмо девушки это только подтвердило. И теперь Тушенцов обязан был ей доказать, что они должны быть вместе.
***
Опять аэропорт. Опять самолёт. Никогда ещё 2,5 часа не казались парню такими долгими. Он нервно сжимал свои тонкие, татуированные пальцы. Внутри все переворачивалось от волнения. Руслан понимал, что ему придётся многое сказать, объяснить, но больше всего боялся услышать «нет».
Посадка, терминал, парковка, такси. Дорога до Миасса показалась Тушенцову вечностью. Его била мелкая дрожь от неизвестности, которая его ждала, там на третьем этаже обычной панельной 5-этажки. Наконец-то, автомобиль подъехал к знакомому дому.
Парень практически на ходу выпрыгнул из машины и бросился в подъезд. Он летел по лестничным пролетам, туда наверх, к ней, к его Кире. Добравшись до нужной двери, Руслан настойчиво позвонил в звонок. Послышались шаги, а затем голос, от которого предательски сжалось сердце.
«Кто там?» - громко спросила девушка.
«Кир, это я, открой, - голос Тушенцова вибрировал от волнения, - нам надо поговорить».
Внутри повисла мертвая тишина.
«Кир, я знаю, что ты никуда не ушла», - произнёс парень, приседая на корточки и прижимаясь щекой к двери.
Он нежно провёл по ней пальцами, будто бы почувствовал, что девушка сейчас сидела, прислонившись спиной к холодному железу.
«Уходи, Руслан, - устало произнесла она, - не ломай жизнь ни себе, ни мне».
«Я ничего не ломаю, - эмоционально ответил Тушенцов, - я люблю тебя, и ты меня любишь. Почему мы должны отказываться друг от друга»?
«Нет, Руслан, - голос Киры звучал слишком печально, - я люблю Дэна, а ты любишь Карину. А то, что было между нами - это просто нелепая ошибка».
«Ты же знаешь, что это не так, - Тушенцов уже практически срывался на крик, - почему ты отрицаешь наши чувства»?
«Потому что я всего лишь тупая фанатка, которая хотела переспать со своим кумиром, - произнесла девушка, закусывая нижнюю губу до крови, - и у меня это получилось».
«Кир, прекрати себе врать, - кричал парень, - зачем ты это делаешь? Остановись, и давай нормально поговорим».
«Я не люблю тебя, Руслан, - с надрывам произнесла девушка, прижимаясь затылком к холодной двери и глотая текущие по щекам слёзы, - уходи».
Дальше все было как в тумане. Тушенцов не помнил, как вышел из подъезда. В ушах звенела лишь одна фраза:
«Руслан, я не люблю тебя».
Казалось, в тот момент сердце парня разбилось на миллион осколков, которые сейчас безостановочно царапали его душу. Это была адская боль, которую хотелось хоть как-то заглушить.
На автомате Руслан добрался до первого попавшегося магазина, и уже через 15 минут сидел на лавочке перед окнами Киры, прихлебывая из бутылки коньяк. Напиток обжигал горло, но легче не становилось. Внутри медленно закипала злость. На себя, на Киру. Почему он не может просто быть счастливым с той, кого любит? Чего она боится? Тушенцов не верил, что после того, что было, девушка до сих пор любила Дэна. Да и история с фанаткой тоже была полным бредом, как и то, что Кира не любила парня. Руслан со злости швырнул пустую бутылку на асфальт.
На улице темнело, а в голове туманилось от алкоголя. Тушенцов поднялся со скамейки и двинулся к окнам девушки.
«Кира, - закричал он, - я люблю тебя, слышишь».
Парню показалось, что он увидел лёгкое движение за шторой.
«Я никому тебя не отдам, - продолжил он, - я буду бороться, пока ты не поймёшь, что мы должны быть вместе».
Руслан кричал что-то ещё, пока из соседнего окна не высунулась соседка и не пригрозила ему полицией.
«Я ещё вернусь», - напоследок крикнул он.
Затем его силуэт растворился в темноте.
А за окном третьего этажа, сидя на полу и обнимая колени, беззвучно плакала солнечная девочка Кира.