Komorebi

— Меня зовут Чон Чонгук, я бывший одноклассник Тэхена, — ангельски улыбается и смотрит на Моми, которая не двигается и с подозрением осматривает незнакомца. — Мы не особо хорошо дружили в то время, но, могу пообещать, что я уж точно сейчас никого головой в унитаз не опускаю, — жмет плечами, и всё еще не отпускает Тэхена.

— М, — кратко отвечает Моми, выгибая бровь. Она окидывает его сканирующим взглядом с головы до пят, явно оценивая внешний вид с точки зрения режиссера, но слишком быстро возвращается к его глазами и щурится. — У тебя типаж Уэйда Уокера?

Чонгук хмурится, смотрит на Тэхена, который и сам-то не особо понимает, о ком говорит Моми.

— Кто это? Я знаю только Уэйда Уилсона.

— Нет-нет. У тебя с Дэдпуллом ничего общего, — кривится и машет руками, пока Чонгук меняется в лице и рот открывает.

— Ты, что... знакома с комиксами Марвел? Или только фильмы смотрела?

— Смотрела только из-за собственного, художественного интереса, — спокойно отвечает Моми, никак не реагируя на удивление нового знакомого. — Если тебе не знаком Уокер, которого играл Депп, то, может, ты знаешь про Джейсона "Джей-Ди" Дина? Могу поспорить, что ты еще и куришь, так что ты отлично подойдешь под подобные роли.

Чонгук отпускает Тэхена, хмурится еще больше и смотрит на бывшего одноклассника так, будто ждет объяснений, но Тэхен лишь пытается спрятать довольную улыбку. Моми знакомится так, как и со всеми остальными, моментально применяя своё творческое виденье, а Чонгук совершенно не знает, как себя с ней вести.

Если честно, сам Тэхен тоже не знает тех фильмов, о которых говорит его девушка, но конкретно сейчас ему абсолютно всё равно. Наоборот, он в очередной раз убеждается, как же сильно любит её.

— Да-а-а... я курю, — медленно отвечает Чонгук.

— И пьешь.

— И пью.

— Тебе очень идет типаж "плохого мальчика", но он уже устарел, — поджимая губы, с легким сожалением говорит Моми. — Подумай над тем, чтобы больше стать успешным CEO или главарем мафии, хотя не факт, что такое вообще возможно, но там ты будешь смотреться намного презентабельнее.

Чонгук поднимает руку, указывает на Моми, вновь смотрит на Тэхена. На его лице еще никогда не было столько замешательства, как сейчас.

— Ты вообще с какой планеты свалилась?

Она закатывает глаза, как будто не впервые слышит.

— Советую тебе больше смотреть нового кино, и взять себе за вдохновляющий образ не Тайлера Дердена, — скрещивает руки на груди и смотрит на Чонгука в упор, пока в его голове что-то щелкает.

— Ты, что, говорила про каких-то персонажей из фильмов?

— Я и не сомневалась, что ты знаешь "Бойцовский клуб", — улыбается Моми и утешительно хлопает Чонгука по плечу. — А ты его читал вообще? Советую почитать. Паланик – экстравагантный писатель, но честный.

— Я понял, — кривится Чонгук и закатывает глаза. — Ты, типа, дохрена умная? — в нем не было агрессии, но грубость в его обращении к Моми заставила Тэхена напрячься.

— Я, типа, не ходячее клише. И, вообще, нам пора, — она хватает своего парня за руку и дарит его однокласснику широкую улыбку. — Была рада знакомству. Всего хорошего.

Чонгук не успевает хоть что-то сказать – они уходят. Он остается то ли злым, то ли растерянным, то ли обиженным... может, всё сразу. Никакого желания догонять у него нет, и Тэхен радуется, что он не успел хотя бы попытаться очаровать Моми – она просто не позволила ему!

Она крепко сжимает ладошку, бурчит себе что-то под нос, не выглядит раздраженной, но у неё явно испортилось настроение.

Чонгук думал, что он будет обычным парнем для неё, но Тэхен всё рассказал, вообще всё, и, конечно же, она держала у себя в голове определенное представление о бывшем однокласснике, который издевался и унижал. Возможно, если бы она не знала всех тех историй и просто встретилась бы с Чонгуком у кого-то на вечеринке, то у них бы что-то вышло, но...

Тэхен не хочет об этом думать.

И он... удивлен, что ей не понравился типаж Чонгука, ни его внешний вид, ни манера общения. Вообще ничего.

— Кхм... а мне ты хотя бы объяснишь, о ком ты говорила?

Она останавливается, округляет глаза и с осуждением смотрит на своего парня.

— Тэхен! Не разочаровывай меня!!! — она хмурится, фыркает и цыкает. — Ужас. Ты же музыкант! Уэйд Уокер – персонаж из мюзикла "Плакса", которого сыграл Джонни Депп, и очень хорошо сыграл. Джейсон "Джей-Ди" Дин – персонаж из рок-мюзикла "Смертельное влечение". И там, и там – прекрасная музыка, и... так. Всё. На этих выходных ты идешь ко мне, и мы смотрим эти два фильма, — решительно говорит Моми. — Понял? И придешь с ночевкой.

С ночевкой.

Моми сейчас слишком взбудоражена необразованностью Тэхена в мире мюзиклов, и не понимает, что они будут одни, у неё дома, и сам Тэхен правда пытается не превращаться в извращенца, но какой раз понимает, что не может остановить себя от внезапно всплывших воспоминаний, где Моми стонала его имя.

Он одергивает себя, улыбается и просто продолжает идти за ней. Может, она и не рассчитывает на что-то большее, чем просто просмотри мюзиклов, а Тэхен уже себе надумал всякого.

— Твои... родители будут дома?

— Н-нет, — она крепче сжимает ладошку, но затем вновь останавливается и смотрит прямо в глаза. — Ты... оденься, как хочешь. Как тебе удобно. Я... хочу, чтобы ты был собой, на выходных... у меня дома, — она мягко улыбается, переступает с ноги на ногу и приближается, чтобы легко чмокнуть в губы. — Хорошо?

— Х-хорошо, — сглатывает Тэхен и кивает. — Я... я буду вовремя.

Тэхен сделает всё, чтобы у них был идеальный вечер... всё, чтобы доказать, что лучше него Моми никого и никогда не найдет.

///

— Тэхен, привет, ты во-о-о... эм...

Тэхен же не перестарался, да?

Он стоит на пороге квартиры Моми, с небольшим букетом ромашек, в черном костюме и каштановых туфлях. Проблема в том, что из одежды, кроме еще, разве что, черных боксерок под брюками – это всё. Под ним нет рубашки или майки – пиджак он застегнул на две пуговки, так что видно грудь, ключицу и подвеску с маховиком времени. Ему показалось, что она отлично сюда подойдет, будет... привлекать внимание. Волосы он уложил по-особенному, использовав немного лака, и надел линзы, дабы... очки ему не мешали немного позже.

Но, видимо, его внешний вид произвел на Моми невероятное впечатление. Она застыла с открытым ртом, не в силах закончить предложение, и в открытую пялилась на него, не стыдясь своего желания, которое буквально кипело в её глазах.

Только вот... она словно не понимала, как сама прекрасно выглядит.

Черная рубашка с короткими рукавами, свободна, по талию. Белая, длинная юбка. Носочки, тапочки. Очень милые два маленьких хвостика на голове и чертовски обворожительный макияж. Как будто она выскочила из магазина конфет, такая же сладкая и манящая попробовать.

От неё веяло чудесным парфюмом, свежим и глубоким, проникающим в самые легкие. Яблоко или груша – Тэхен не мог понять, но он бы с удовольствием прижался носом к её волосам, шее и...

Так. Стоп-стоп. Он ведь даже не переступил порог её квартиры, а уже мыслями... в её кровати.

Позор, Тэхен. Позор.

— Кхм... я же... я же сказала приходить в том, в чем тебе будет удобно, — она сглатывает, пытается держать планку совершенно спокойной девушки, которая, наверное, тоже думает о своем парне не самые святые вещи.

— Мне удобно, — кивает Тэхен. — Я тебя... смущаю?

— Нет-нет-нет! Проходи. И... спасибо за цветы, — она кратко улыбается, закрывает за ним дверь и сразу же убегает.

Тэхен делает глубокий вдох.

Нервничает. Конечно же, он нервничает. Они не впервые будут одни, у них не впервые будет... это, но он всё равно ужасно нервничает.

Он трижды проверил себя в зеркале дома, чтобы точно удостовериться в своем внешнем виде. Несколько раз чистил зубы, проверял дыхание, а еще... в его кармане лежат два презерватива. Не классические, а с рубцами и ультра-тонкие. Может, он и не зря их взял, а, может, стоило вообще детальнее почитать, настолько ли они хороши, как их описывают в интернете.

В любом случае – он хотел, чтобы всё было волшебно, чтобы Моми понравился не только его внешний вид или просмотр мюзиклов, но и... другое.

— Проходи. В гостиную.

— Это... проектор? — он смотрит на аппарат, с которого транслируется картинка на потолок.

— Ага. Моя старшая сестра, которая... помнишь, я рассказывала, владеет кошачьей кафешкой? Так вот она мне подарила. Недавно приезжала. Я так обрадовалась! У моих родителей еще и звуковая система невероятная, так что я решила, что будем смотреть здесь, на диване. Как тебе идея? — она говорила очень быстро, не смотрела на Тэхена, раскладывала подушки и вытаскивала с микроволновки готовый попкорн. — Знаю, кушать будет не так уж удобно, но... но... просмотр фильма должен быть незабываемым.

Да. Незабываемым.

Тэхен видит, как она нервничает не меньше него. Видит, как она избегает взгляда, как постоянно трет руки и пытается казаться правильной, пытается не напирать и не смущать. Возможно, она хочет даже больше, чем сам Тэхен, но... не может напасть, не может, чтобы не показаться слишком...

Глубокий вдох. Почему все мысли скатываются в одно единственное?!

— Мне всё равно нужно следить за питанием, — говорит Тэхен.

— Нет. Не говори ерунды. Ешь всё, что хочешь и сколько хочешь! Я купила столько желеек! Я помню, что не только я их люблю, — улыбается Моми и садится на одну сторону разобранного дивана. Было ощущение, что она торопится. — Ложись.

И он ложится, рядом с ней. Их разделяет только миска с попкорном и пачки сладкого желе. Свет выключен, перед ними только лого компании, что снимала фильм.

Они смотрят. Слушают, не говорят. Моми ничего не комментирует, что странно. Она молча лежит, но Тэхену кажется, что он может слышать её сердцебиение. Или это его? Он пытается не дышать слишком глубоко, пытается не мешать просмотру, но в голове столько мыслей...

...а в кармане презервативы.

Стыдно признать, но он не следил за сюжетом вообще. Пытался ловить хоть что-то, но ведь Моми была рядом, совсем рядом, и они были одни дома. Они уже давно мечтали оказаться наедине, в комнате, где им никто не будет мешать, где они могут делать всё, что хотят, и никто не услышит.

И Тэхен... думал.

— Хочешь пить? — внезапно спрашивает Моми и останавливает фильм.

— Д-да. Пожалуйста.

— Вишневый сок? — спрашивает с улыбкой, смотрит на него, и Тэхен внезапно ощущает вину.

Может, она от него только и ожидает первого шага, а он тупит, как баран? В очередной раз.

Он даже начинает на себя злиться. Сколько можно?! Почему он не может быть таким же уверенным в себе, как Чонгук? Моми ведь любит Тэхена, она ведь без ума от него, так почему он просто не может, в конце-концов, сорваться?

Нет. Всё.

Хватит с него.

Тэхен делает рывок и оказывается над Моми. От неожиданности, она распахивает глаза, открывает рот, и сначала немного пугается, но затем, её взгляд падает на его губы. Немного не понимает, что происходит, но затем сглатывает и смотрит.

— Н-не... вишневый сок? — спрашивает шепотом, и Тэхен лишь мягко улыбается.

Не хочет ничего говорить.

Медленно наклоняется, целует, чувствуя, как она задержала дыхание на секунду, но стоило ему применить лишь слегка больше напора, стоило ему коснуться её языка своим – она сразу обнимает его и притягивает еще ближе.

Им не нужен был фильм, совершенно, и Моми могла пригласить Тэхена просто так, напрямую сказать, с какой целью, но...

Тэхен бы и сам не мог такое сделать.

С каждой секундой поцелуй становится всё глубже, горячее. Он не может остановиться. Он хмурится, пытается хоть как-то себя сдержать, но это невероятно трудно, когда пальцы Моми сжимают его волосы, когда она мягко дышит, когда она прямо под ним, открытая и доступная только лишь для него.

Тэхен причмокивает, прикусывает, не позволяет ей хоть на секунду одуматься. Он целует, как будто в последний раз, но ничего не может с собой поделать. Стоит ему лишь немного потерять контроль, как голова идет кругом.

Он садится сверху, пытается не сильно давить весом. Сердце сейчас выскочит из груди – настолько ему нравится, настолько он не может насытиться. Сколько бы они не целовались, Тэхену всегда будет мало, всегда. Он обожает её мягкие губки, такие горячие, такие мокрые.

Хочется толкнуться ей в рот.

Он отрывается. Моми тянется, чтобы поцеловать еще раз, но Тэхен лишь ухмыляется и не позволяет. От одного взгляда на его лицо, на его усмешку, у неё что-то проскакивает в глазах.

— Ты сделаешь то, что попрошу? — шепчет, как будто змей, и целует ушко, щечку, пока Моми чуть ли не задыхается.

— Я сделаю всё, что ты скажешь.

Тэхен дергается. От её ответа голова кружится. Как же это, черт возьми, возбуждает.

Он встает на колени, пальцами медленно снимает подвеску, расстегивает пиджак и видит, как Моми практически пожирает его глазами. Она дергает ножками под ним, трется коленками друг о дружку, её грудь часто вздымается.

Тэхен не снимает пиджак. Он оставляет. Дальше, он переходит к брюкам, и сжимает собственный член через ткань, не представляя, как вообще может настолько терять контроль, чтобы вытворяет нечто подобное. Он чувствует, как же быстро он возбудился, как же заметно то, насколько сильно он хочет Моми, но... главное, это сама Моми, то, как у неё в глазах бурлит страсть, желание и что-то грязное.

Она облизывается, и Тэхен сглатывает.

— Мне всегда нравилось отсасывать тебе, — шепчет, когда он подвинулся практически впритык к её лицу. — Но то, что ты сам... просишь меня сделать это...

— Моми, — выдыхает, когда она пальцами сама вытаскивает его член.

С такого ракурса видно, насколько же Тэхен большой, и это в какой раз смущает, но он пытается не терять настрой, пытается оставаться таким же уверенным и решительным.

— Что мне сделать?

— Возьми в рот. Как можно глубже, — шепчет и взгляда не может оторвать.

Моми выдыхает, сглатывает. Тэхен готов поспорить, что она сама еле сдерживается, что она уже мокрая, но её так сильно возбуждает отсасывать своему парню, что она готова потерпеть.

С Тэхена слетает тихий, сдержанный стон. Он сглатывает, закрывает глаза и выдыхает, когда чувствует её язык на своей головке. Она слизывает, облизывает, надавливает, целует и обхватывает губами.

И всё это время она смотрит прямо в глаза.

Черт.

Моми обхватывает рукой, а затем начинает брать немного глубже. У неё во рту так горячо и мокро, так мягко и гладко, что очень сложно не толкаться в ответ. Ладонью, она водит вверх-вниз, добавляя ощущений. Иногда, она опускается ниже, к яйцам, массажирует их, пока у Тэхена чуть ли не вспышки перед глазами.

А затем, она пускает стоны, и Тэхен дергается.

Он выходит, тяжело дыша.

Если так и продолжится, то всё закончится слишком рано.

Моми ничего не успевает сказать – Тэхен целует её и переворачивает, чтобы она оказалась сверху. Не ожидав, она слегка вскрикивает, но не противиться. Раздвинув ноги, опускается прямо на его пах, из-за чего они вдвоем рвано выдыхают.

Моми отрывается, привстает, упирается ладонями о его грудь и смотрит. Рассматривает его тело, водит ладонью, подушечками пальцев касается ключицы и плеч, очень аккуратно. Взгляд безумно влюбленный, восхищенный.

— Ты такой красивый, — шепчет, касается шеи, подбородка.

Раньше бы Тэхен не поверил, но сейчас он отвечает:

— Я знаю.

— Не знаешь. Если бы только ты знал, какой же ты действительно крас...

— Может, ты перестанешь болтать и, наконец-то, сядешь мне на лицо?

Моми вздрагивает. Глазам и ушами не верит. Нетерпеливо закусывает нижнюю губу. Тэхен знает, что ей нравится, ей очень нравится, когда он так с ней говорит, когда он говорит своим низким басом, возбуждающим и интимным, уютным и таинственным. Возможно, если бы он просто с ней разговаривал, то она бы получила невероятное... запредельное удовольствие.

— На... лицо?

— Да. На лицо. Сядь, чтобы я мог сделать тебе настолько хорошо, что ты зальешь меня.

Боже, что он вообще говорит?! Он вообще не понимает, откуда такие идеи, откуда всё это, но...

Моми без ума. Она практически дрожит, когда смотрит в его глаза, и встает на ноги.

Тэхен видит, как она стягивает с себя белье, как она поднимает юбку. Нервничает. Она очень нервничает. Хочет что-то спросить, наверное, удостовериться, уверен ли он, но Тэхен дергает за коленки, заставляя упасть, и губами чувствует, как же сильно она намокла.

Бо-же.

То, как она сидит на его лице – невероятно.

Ладонями, он сжимает её ягодицы, языком сразу же проникает внутрь, а губами целует, цепляя все самые чувственные точки. Она так течет, она такая... вкусная, такая восхитительная, что очень сложно прерваться. Тэхену мало, ему ужасно мало, и он готов отлизывать ей, сколько угодно, лишь бы слушать её стоны, лишь бы чувствовать, как она дрожит, как сжимает его волосы и тазом двигается навстречу.

Он просто сейчас ебнется.

Тэхен посасывает, обдает горячим дыханием, чувствуя, как намокает подбородок, губы и нос. Он открывает глаза, чтобы посмотреть на неё, посмотреть на то, как она смотрится на нем, с раздвинутыми ногами, с таким лицом, с открытым ртом...

Как же прекрасно она стонет его имя.

Тэхен так сильно возбужден. Он сам дергает бедрами в воздух, желая проникнуть в неё, желая окунуть её в невероятное, всепоглощающее удовольствие, от которого у них обоих сорвет крышу.

Но вдруг, она встает и поворачивается. Наклоняется, вновь садится на его лицо, а затем Тэхен чувствует горячий рот на своем члене.

Какой же... черт возьми...

Тэхен стонет прямо в неё, обдает вибрацией, закатывает глаза от мокрый ощущений и прижимается ближе, ни на секунду не останавливаясь. Он не контролирует толчки, слышит, как она давится, как она кашляет, как задыхается, но всё равно продолжает. Она течет всё больше и больше, особенно, когда Тэхен касается стенок её узкой глотки.

— Блять, Тэхен...

Всё её тело покрывается мурашками. Она дрожит, стонет, но Тэхен всё равно продолжает. Языком, он теребит и посасывает, хочет добавить пальцы, но ему почему-то намного больше нравится доводить её до небес одним лишь ртом.

Он скидывает её, сам вновь оказывается сверху. Мысль поцеловать Моми была настолько внезапной, но безудержной. Ощущение, как его и её смазка смешиваются на языках заставляла его застонать.

У него сейчас сердце остановится.

Тэхен с трудом заставляет себя оторваться. Он вновь встает на колени, достает с кармана две тонких упаковки и показывает Моми, которая вряд ли может сейчас нормально соображать.

— Выбирай, — хрипло говорит, и она сглатывает.

— Тонкие.

Тэхен ухмыляется. Откидывает ребристые, зубами разрывает упаковку, заставляя Моми пискнуть от такого зрелища. Она любит не только ушами, но и глазами, всем телом, и Тэхен знает, что потом она будет просить его повторить такую грязную выходку.

Надевает презерватив, растягивает, пока Моми глаз оторвать не может.

— Ты разденешься или мне порвать на тебе всю одежду?

Она сглотнула и дернулась. Боже, ей нравятся такие вещи...

Но Тэхену всё равно. Он сделает всё, лишь бы ей было хорошо, лишь бы она хотела лишь его.

Всё же, он помогает снять рубашку, юбку, нижнее белье. Не так часто он может видеть её обнаженной, поэтому каждый раз такой особенный, поэтому он готов часами её рассматривать, а в голове будет только одно:

Она полностью принадлежит ему.

— Ты превосходна, — шепчет и опускается, чтобы подарить ей столь нежный поцелуй, что она вздрагивает и обнимает за шею.

— Войди в меня... пожалуйста.

Тэхен дергает головой и закрывает глаза. Почему его так кроет, когда она просит его?

— Что? — шепчет и целует в щечки и шею.

— Войди в меня... прошу тебя, — сглатывает, практически скулит, а у Тэхена на затылке волосы дыбом встают от её тонкого, молящего голоса.

— Насколько глубоко? М? — он устраивается между ног, притягивает ближе, но не проникает внутрь, хотя ему до невозможности тяжело сдерживаться.

— Насколько... ты сам захочешь, Тэхен. Я хочу, чтобы тебе было приятно, я хочу... чтобы мы вдвоем насытились друг другом, — шепчет Моми с такой нежностью, что сердце разрывается.

Он глубоко вздыхает. Господи, чем он вообще её заслужил?

Тэхен целует, дарит любовь, отдает всего себя прежде, чем войти настолько глубоко, что Моми вздрагивает, всхлипывает и хватается руками за его плечи. Не в силах выдержать, она стонет ему на ухо, обдает горячим дыханием и шепчет, как же сильно она любит его.

Тэхен целует вновь, он словно и секунды не может прожить без ощущения её губ на своих. Он хочет сделать ей так хорошо, что она заплачет, что она будет молить его остановиться, что она будет дрожать под ним и кричать, пока Тэхен не решит, что ему достаточно.

Он привстает, опирается на руки, и начинает двигаться слишком резко, слишком интенсивно. У него в глазах всё плывет, он не может нормально соображать, когда видит, как у Моми открывается рот, как она с трудом может сдерживать стоны, как она сглатывает и пытается хоть как-то наладить дыхание, но у неё с трудом получается хватать воздух.

У Тэхена ехала крыша. Те ощущения, которые она ему дарила – сводили с ума. Он потерялся в ней, не мог соображать, не мог контролировать толчки и с каждой секундой двигался всё быстрее и быстрее, всё жестче и жестче, как будто бы пытался её уничтожить.

Диван ужасно сильно скрипел, каждый толчок сопровождался хлопком, их стоны смешались. Тело горело, мышцы напряглись. Жарко, душно, но так хорошо, невероятно хорошо, божественно хорошо.

Тэхен терялся. Он терялся в чувствах, ощущениях, он терялся в Моми, которая обняла его талию ногами, притягивая ближе, которая пыталась двигаться в ответ, которая так соблазнительно стонала его имя, что хотелось включить диктофон и записать все те волшебные и невероятные звуки, которые слетали с её приоткрытых губ.

Тэхен переворачивает её, заставляет быть сверху, но не заставляет двигаться – он всё сделает сам. Моми ничего не надо делать. Он сделает всё для неё, он предоставить ей всё, что нужно, лишь бы ей было хорошо.

Она наклоняется, чтобы поцеловать, а Тэхен обнимает её и продолжает толкаться, заставляя её трястись от удовольствия.

— Пожалуйста, — шепчет ему в губы, тяжело дышит и практически умирает. — Пожалуйста, не останавливайся...

Твою мать.

Тэхен и не думал останавливаться. Никогда.

Глубже. Еще глубже. Сильно. Грубо. Он растягивает её, он входит так резко и так порывисто, что у неё по коже идут мурашки. Тэхен не замечает, в какой момент её кроет, когда именно она получила то, что хотела, но он чувствует, что она в восторге, что она вытягивается, выгибается, стонет и целует, кусает и говорит только одно:

— Я так люблю тебя, я так люблю тебя, Тэхен. Ты мой и только мой. Мой.

— А ты – моя, — хрипит в ответ, целует и переходит на более мягкий ритм. — Моя и только моя.

— Тэхен, ты такой...

— Тише. Я знаю, — он улыбается, дарит ей нежный поцелуй и переворачивает обратно, укладывая её на спину. — Но я еще не закончил.

У Моми дух перехватывает. Может, она думала, что Тэхена не хватит надолго, учитывая, как редко они могут предаваться любви, но он ведь не может просто так закончить, не может.

Тэхен возобновляет резвый темп, вновь выбивает из Моми громкие стоны. Она скулит, задыхается, тяжело дышит и не может ничего говорить. Вообще. Тэхен знает, что она хочет, что она готова часами рассказывать, как же она его любит и какой он замечательный...

Но не сейчас.

Тэхен не позволяет.

Она такая мокрая. Невозможно мокрая. Тэхену хочется заново попробовать её, заново коснуться языком, заново поцеловать и втянуть, заново дразнить и отлизывать, но он сейчас слишком сильно сконцентрирован на том, чтобы сделать Моми еще лучше.

Дышать тяжело. Очень. На лбу капли пота, прическа испортилась. Он чувствует, как его собственные ноги дрожат, как он не сможет остановиться.

Ему так хочется кончить вместе с ней, так хочется, чтобы их стоны смешались, чтобы их любовь была одним целым. Он готов всё отдать, лишь бы быть окутанным счастьем вместе с ней.

Моми тоже ощущает, что Тэхен начал двигаться так, как приятно ему. По инерции, не думая, не соображая ровным счетом ничего. Он задыхался в собственных чувствах, рычал, закрыл глаза. На руках и шее проступали вены, костяшки побелели, всё тело готово было распасться на маленькие кусочки. Он слушал дыхание Моми, слушал её стоны, чувствовал её прикосновения на своем теле, как её пальчики пробегаются по спине, плечам, рукам.

Она обхватывает его лицо своими ладошками, притягивает и целует, целует так, что сердце перестает биться.

Тэхен застывает. Он дрожит, стонет прямо ей в губы, так грязно, так низко, так... невозможно.

Голова кружится. Тэхен покрывается мурашками, сглатывает, делает еще несколько толчков, а затем опускается, полностью падая на Моми, тяжело дыша. Жарко. Так невыносимо жарко, так... невероятно хорошо.

Он не знает, сколько они так пролежали, в объятиях, но он заставил себя встать, выйти и снять презерватив, потому что потом было бы хуже. Перед глазами плыло, пальцы дрожали, легкие вздымались.

А потом, Моми потянула его в душ, и лучше душа у него никогда еще не было.

///

— Я хочу еще как-то... повторить, — говорит Моми, кушая желейные сладости в темноте и смотря в окно, на ночной город.

— Повторим, — улыбается Тэхен и обнимает её со спины еще крепче.

Как же он устал, но... это такая приятная усталость.

— Мои родители, может... может помогут мне с квартирой и... в общем... я знаю, что я пока немного могу зарабатывать, да и клуб ничего не приносит, но папа сказал, что тоже поможет, и я бы хотела вас познакомить, а потом мне бы хотелось, чтобы мы жили с тобой вместе, — очень быстро говорит, а затем выдыхает. — Вот. Думаю, если мы будем жить вместе, то... мы будем повторять чаще, да?

Тэхен делает глубокий вдох и прячет покрасневшее лицо в еще слегка влажных волосах Моми.

Ушам поверить не может. Они ведь не так долго встречаются, чтобы жить вместе, да и... он не думал об этом от слова совсем, хотя, честно признаться, он и представить не может, как ему будет хорошо, если он будет просыпаться каждое утро в её объятиях.

— Я сделаю всё, чтобы у нас... было что-то своё, — шепчет на ухо и целует в шею.

— Мы. Мы постараемся. Хорошо?

Тэхен кивает.

Мы.

Он не знает, что делал бы со своей жизнью, если не столкнулся с ней тогда, на вечеринке, ведь Момиджи – это живое воплощение самого komorebi. Такая же неожиданная, яркая, трудно объяснимая, чувственная и редкостная. Нет никого лучше, нет никого дороже, и Тэхен верит, что он может стать лесом, чтобы впитать своими листьями каждый лучик, который будет пробиваться сквозь его душу. 

The End.

____

Что ж, на этом всё. Чуть позже я выложу в телеграмме пост (или статью?) об этой работе. Спасибо большое, что читали, оставляли отзывы, лойсали, добавляли в сборники! Я очень рада, что подобная история зашла многим.Возможно, я вернусь к ней с бонусами, но очень вряд ли. :,)Еще раз спасибо!