1
Звук разбивающейся тарелки эхом отскочил от стен маленькой кухни, заставив Рину вздрогнуть. Сердце забилось как птица в клетке. Она даже не заметила, как крепко сжала пальцами злосчастную тарелку, когда Герман начал кричать из-за крошек на столе.
– Ты что, совсем ослепла? – рычал Герман, надвигаясь на нее. – Я тебе сколько раз говорил, чтобы здесь была стерильная чистота!
Рина отступила назад, прижимаясь к холодной стене. Слова Германа разили больнее кулаков. Она знала, что сейчас последует. Ругань, унижения, возможно, удар. В последнее время удары стали обыденностью.
– Прости, Герман, я… я не заметила, – прошептала она, опуская голову.
– Прости! Да что толку от твоего "прости"? Ты хоть что-то нормально можешь сделать? Бестолочь!
Герман замахнулся, и Рина зажмурилась, ожидая удара. Но он не последовал. Вместо этого Герман с силой оттолкнул ее в сторону.
– Убирай за собой! И чтоб к моему приходу здесь все блестело! Я еду к родителям, а ты посиди тут и подумай о своем поведении!
Дверь захлопнулась, и Рина осталась одна, посреди осколков своей прошлой жизни. Она опустилась на пол, собирая осколки разбитой тарелки дрожащими руками. Каждый острый край казался символом ее брака: красивым снаружи и невыносимо болезненным внутри.
Слезы текли по щекам, обжигая кожу. Ей было всего двадцать, а жизнь превратилась в серую, безысходную рутину, где каждый день был похож на предыдущий. Уборка, готовка, ожидание Германа, его крики и унижения. Работа? О ней можно было только мечтать. Герман ревностно оберегал ее от внешнего мира, превратив в узницу собственной квартиры.
Внезапно зазвонил телефон. Рина вытерла слезы и взглянула на экран. Милена. Единственный лучик света в ее темном царстве.
– Рина! Привет! Как ты? – Голос Милены звучал как глоток свежего воздуха.
– Привет, Милен, – прошептала Рина, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Все нормально.
– Нормально? Что-то не похоже. Ты снова плачешь?
Рину выдала интонация. Милена знала ее как облупленную.
– Герман… опять, – она не стала вдаваться в подробности. Милена и так все знала.
– Боже, Рина, да когда это закончится? – Милена вздохнула. – Послушай, я тут подумала… У тебя же сегодня вечер свободен?
– Свободен? – Рина усмехнулась. – У меня каждый вечер "свободен".
– Вот и отлично! Собирайся! Я за тобой заеду.
– Куда? Милен, ты же знаешь… Герман не разрешает…
– Плевать на Германа! Сегодня ты живешь для себя! Мы едем в клуб!
– В клуб? Милен, ты с ума сошла? Я там никогда не была! И вообще, я… я не умею танцевать, и…
– Рина, хватит оправданий! – Милена перебила ее. – Ты заслуживаешь хоть немного развлечься и развеяться. Забудь обо всем! Забудь о Германе! Просто отдохни! Я буду рядом, обещаю.
Рина замолчала, обдумывая предложение подруги. Клуб… Это казалось чем-то нереальным, как кадр из другой жизни. Страшно, волнительно и… безумно привлекательно.
– Я… я не знаю, Милен, – пробормотала она. – Мне страшно.
– Ну же, Рина! Давай вылезай из своей раковины! Я заеду за тобой через час. Не смей отказываться!
Милена отключилась, оставив Рину в смятении. Клуб… Это было безумием. Но в то же время, это было спасением. Возможностью на один вечер забыть о боли и унижениях.
Рина посмотрела на свое отражение в зеркале. Уставшее лицо, потухший взгляд, мешки под глазами. Она почти забыла, какой была до Германа: веселой, энергичной, мечтающей о будущем.
Решение пришло внезапно, как вспышка молнии. Она встала с пола, вытерла слезы и решительно направилась к шкафу. Она наденет то самое маленькое черное платье, которое купила когда-то "на всякий случай". Сегодня будет ее ночь. Ночь свободы. Ночь без Германа. Ночь, чтобы вспомнить, кто она такая на самом деле. Ночь, чтобы… хотя бы на время… забыть.