Часть 50
- "Живой! Мелкий, живой!" - вторит Вовке Вадим, рядом с которым сидит бледная Варя и кусает губы. Сзади - ещё пара милицейских машин.
- "Вов! Наташка, Гуля..." - Марат захлёбывается, пытаясь рассказать всё и сразу.
- "Они дома, тише! Живы они, успокойся!" - Вовка хлопает Марата по плечу, и тот, наконец, выдыхает - Айгуль жива.
- "А Колик...где?" - тихо прошивает Жёлтый, и в его голосе звучит нескрываемый страх. Страх услышать ответ...
Марат говорит спутанно, выдыхается, перескакивает с одного на другое, а Варвара всё громче подгоняет водителя, всё сильнее тот жмёт на газ. Только бы успеть... Только бы живой...
***
Айгуль с трудом вырывается из рук врача скорой, чуть не плача сама, успокаивает Майку, выскакивает из дома, и бежит куда-то вперёд. В её кармане - Ромкины ключи, среди которых и тот самый, универсальный, а под ветровкой - "Смит энд Вессон", полностью заряженный.
Стоящий у какого-то дома полураздолбанный "Жигулëнок" - единственная машина в поле её зрения. Она бегло осматривает колёса и бензобак - шины целые, бензин есть. Доедет!
Воровать нельзя. Угон - преступление. Но что делать, если там - Марат и Ромка. Любимый человек, и... брат?
Только сейчас до девушки начала доходить новооткрывшаяся правда: Ромка её брат. У них один отец - чудовище, настоящий монстр.
Но почему же тогда не Ромка, не она - Гуля, не стали ему подобными? Только Артём. Артём, получается, тоже её брат? Этот потомок зверья, который чуть не изнасиловал её?
Может быть, им с Ромкой повезло вырасти людьми, потому, что они оба росли вдали от всей этой грязи? Или просто...они сами по себе - другие?
Она обязательно поговорит об этом с Ромкой. Им есть, что обсудить...
Айгуль в очередной раз вгляделась вдоль. Начинало светать - самое противное время: именно на рассвете самый сладкий сон. Вот и ей сейчас безумно хочется спать...
Запах горелого заставляет девушку понять: она почти у цели. Айгуль бросает машину у обочины, и скрывается в кустах, прижимая к боку (так учил Ромка) - заряженный пистолет.
***
- "Если ты не скажешь,куда делись девки, я сначала сделаю вот так..." - Бизон издевательски вонзает нож в предплечье парня и медленно, с оттяжкой ведёт вниз, словно любуясь алыми струями, стекающими на землю. - "А потом и вот так..." - нож входит чуть ниже ключицы- " И твои внутренности, станут внешностями!!" - сволочь-Бизон издевательски ржёт, довольный собственной шуткой.
Роман выдыхает сквозь зубы, стараясь не одним стоном не выдать боли. Только бы девчонкам удалось сбежать, только бы прихвостни Бизона не настигли Наташку и Гульку, плутающих сейчас по лесу. Парень лихорадочно ищет взглядом хоть какие-то зацепки, хоть что-то, что поможет ему вырваться, сбежать...
Но он уже выхлебал весь запас удачи, отмеренный ему судьбой. Он привязан к столбу руками и ногами, и на нём нет ничего, кроме тонких синих "семейников". Майка их сшила ему сама, из найденного в бабушкином сундуке сине-голубого сатина.
Мысли о Майке заставили растянуть разбитые губы в неком подобии улыбки. Рома не был дураком - он всё понимал. Если его молитвы будут услышаны, и Айгуль и Наташе удастся добраться до своих, у них просто не хватит времени, чтобы спасти друга. Когда Адидас, Жёлтый и Маратка все-таки появятся в этом пропитанном болью и кровью дворе, его, Ромки, уже не будет в живых.
Парень понимал, что его ждёт. Ему не дадут просто умереть, быстро и тихо. Прежде, чем душа покинет его тело, ему придётся пройти через ад. Как множеству людей, которые нашли своё упокоение в том полуиссохшем болоте.
Ну и пусть. За то он помог раскрыть заговор Ильдара и Бизона, и спас кучу ни в чем не повинных девчонок. Спас Вовкину невесту Наталью. Интересно, удастся ли ей сохранить ребёнка после всех пережитых мытарств? Хорошо, если удастся... Жаль только, что он, Роман, этого уже не увидит. И своим дитя не увидит тоже. И его ребёнок никогда не узнает своего отца. Но он будет знать, обязательно будет знать, что батя погиб не по глупости, как большинство пацанов тех лет - он защищал тех, кто слабее.
А кровь всё течёт и течёт.
Выстрел становится для Романа полной неожиданностью. Взмывает в небо ярко-алый огонь, и Рома понимает - ракетница! Его нашли! Шанс ещё есть!
- "Что за нахуй?!" - Бизон оставляет полузамученую жертву, делая шаг в сторону.
Рома слышит какую-то суету, чувствует, как кто-то дёргает верёвки на его ногах и запястьях.
- "Малая?!" - Роман смотрит на девочку с недоверием и ужасом. Нет, нет, нет! Она не должна быть тут! Нет, не сейчас!!! Айгуль, почему... Она же должна быть сейчас дома, вместе с Наташей. Зачем, зачем она вернулась!!!
- "Ах ты, мелкая сучка!!! Я тебя породил, я тебя и убью!" - Слышит Роман яростный рёв этого гада.
Дальнейшее происходит как в замедленной съёмке. В руках Бизона сверкает нож, он бросается на Айгуль... Слабый вскрик...
Но нет! Рома чувствует, что руки больше не стягивают плотные джутовые шнуры. Он хватает Бизона за шею, оттаскивая его от девочки, заставляя нож пройти по касательной... Айгуль держится за предплечье, и сердце парня обдает облегчением - рука - это не страшно.
- "Малая, беги! " - голос парня дребезжит, срываясь на хриплый вопль. Он должен, должен заткнуть Бизона, не дать тому позвать своих прихвостней, и тем самым позволить Айгуль сбежать.
Бизон сильный, гад! Он хватает Романа за шею, сжимает, постепенно подбираясь к шейным позвонкам.
Нож. Удар, удар, удар... И боль, боль, боль...
Выстрел, и массивная туша Бизона обмякает, и падает, едва не похоронив под собой Романа.
Парень с трудом выбирается из-под поверженного противника и видит Айгуль, сжимающую трясущимися пальцами его собственный, старый обрез.
Кровь не капает - льëтся струями, заливая камни и песок. Боль застилает взгляд, но Роману на это наплевать - сейчас не до себя. Сперва надо успокоить Айгуль - ей сейчас страшнее, чем ему. Она впервые убила... Маленькая девочка, почти ребёнок... За что ей это всё? Сможет ли она жить и быть счастливой после этого...
- "Малая, иди ко мне..." - просит парень, протягивая к ней начинающие холодеть ладони.
Девчушка бросается к нему, обрывает рукав от своей рубашки, пытаясь замотать раны, остановить кровь. Глупенькая, маленькая девочка - разве спасут его её неумелые перевязки...
- "Рома, не умирай! Ром, слышишь! Не смей умирать! Ребята уже здесь,они тебе помогут! Рооом... Не закрывай глаза... Не закрывай, пожалуйста..." - девочка всхлипывает, перевязывая множество ран, из которых льётся кровь, становясь всё гуще и темнее...
- "Тише, малая, тише... Всё хорошо... Ты молодец..." - шепчет ей парень, и по затылку гладит слабеющей ладонью, стремясь последние капли тепла отдать этой девчушке, что так самоотверженно попыталась его спасти...
- "Ром, не умирай... Ром... Рооом! Нет, пожалуйста..." - и отдалëнные, какие-то посторонние голоса....
Жаркое лето, золотистое море колосьев. Колхозный хлеб, золотой и богатый, так и манит к себе...
- "Рооомааа! Обедаааать!" - дождаться заветного зова, и побежать, подскакивая как дикий жеребёнок, ступая босыми пятками по стерне. По пути, обязательно - нагнуть в пруд, чтобы непременно переплыть его, и почувствовать на себе толщу прогретой солнцем воды и слабое прикосновение подводных трав.
Поле... Сад... Яблоня... Родная изба с коньком на крыше... Голуби летят... Всё это было когда-то... Или снилось всю жизнь?...