Часть 40
- "Мелкий, куда съебался! Я те щас в бубен дам, будешь знать, как без старших..." - и Владимир замер, не договорив: посреди небольшой, посыпанной песком поляны тлело недогаревшее человеческое тело. Кем это было при жизни, парень понять не мог, но то, что валяющиеся посреди поляны обгоревшие останки когда-то были человеком - сомнению не подвергалось.
- "Вы там чë, приведение что-ли увидели?" - на поляну вышел Жёлтый, и замер рядом с братьями: "Ëкарный бабай!"
Незаметно, к ним подтянулись и остальные. Майка тут-же зажала рот ладонью и спряталась за дерево. Побледневшая Айгуль вцепилась в Марата. Только Наташка и Варя подошли ближе. Первая, едва оглядев хаотично валяющиеся кости с кусками не сгоревшего мяса на них, тут-же заключила: "Кости женские."
- "Ага!" - подтвердила Варя, доставая какие-то щипчики и коробки́ - "Тонкие - скорее всего, молодая девушка."
- "Всё интереснее и интереснее!" - присвистнул Вадим, глядя как Варвара складывает в спичечный коробок образцы золы и углей.
- "Смотри... Вот эта и эта кость явно подверглись механическому разрушению. Скорее всего, тело порубили топором, прежде чем сжечь..." - Наташка присела на корточки, разгребая золу - "Там, в глубине, земля ещё тёплая."
- "Значит, сожжение произошло недавно." - кивнула Варя - "Нужно осмотреть всё вокруг - вдруг найдём ещё что-то."
- "А почему нет запаха?" - прервал диалог девушек Владимир, с ужасом и восхищением глядя на Наташку - то, с каким интересом его беременная невеста рассматривает обгоревшие кости, было для него не просто странно - шокирующе.
- "Возможно, тело после сожжения посыпали химикатами. Скорее всего - известью." - подняла на него глаза Варвара.
- "Вероятно, убийц что-то спугнуло..." - Варя всё складывала и складывала по коробкам какие-то фрагменты.
- "Варь, тут следы..." - Роман подошёл ближе - "Судя по форме - мотоцикла. Вероятнее всего - "Буран" - только у них рельеф такой."
- "Спасибо!" - кивнула девушка - "Осталось посмотреть, куда они ведут."
- "Я пойду!" - тут-же вскочил Марат, и Колик схватил за плечо неугомонного подростка - "Мелкий, здесь стой. Я сам схожу!" - парень коснулся висящего на поясе обреза.
Но Марат, вырвавшись из хватки товарища, тут-же юркнул вглубь леса, утягивая за собой испуганную Гулю.
Роман, матюкнувшись, рванул вслед за мелкими, оставив Майю на попечении Вадима - дурное предчувствие нарастало, о том чтобы отпустить этих детей одних, он не мог даже думать.
Парень шёл на голос Марата, тихо успокаивающего Айгуль. Дорога была не просто сложной - она была просто непроходимой: создавалось ощущение, что кто-то намеренно завалил всё валежником. Дважды Роман чуть не упал в искусно замаскированные волчьи ямы с остро заточенными кольями на дне - парень не сомневался, что подготовленные они были вовсе не для хищников, и внутренне благодарил отца и за навыки охотника и за то, что тот научил его выживать в лесу.
Колик в десятый раз прокричал мелким, чтобы те были осторожнее и смотрели под ноги, как вдруг откуда-то сбоку раздался писк Айгуль: "Марат, не надо! Не трогай!"
Парень рванулся вперёд, доставая оружие - страх в голосе мелкой вогнал в панику и его. Роман выскочил на какую-то просеку.
На самом краю очередной болотной бочажины стоял Марат, и пытался дотянуться длинной палкой до чего-то, завернутого в мешковину. Странный продолговатый предмет находился наполовину в воде, и вот-вот должен был потонуть, но зацепившийся за тонкую сосну верёвка, которой была перевязана мешковина, не давала ему этого сделать.
- "Мелкий, твою мать! Щас свалишься, утопнешь!" - Колик схватил мальчишку за руку, одновременно все-таки цепляя палкой неподдатдивый груз. Ощущение было, что то он весит тонну.
Наконец, длинный свёрток оказался на берегу. Привязанные к нему камни красноречиво говорили - ничего хорошего внутри нет.
- "Марат, не трогай!" - снова гаркнул Колик, но парень уже разгубил верёвки и рванул мешковину - и краски от хлынули от его лица.
- "Ну, что там..." - Колик подошёл ближе, уже предчувствуя, что он увидит.
Невдалеке уже раздавались голоса Вадима, Вовки и девушек - те, обеспокоенные долгим отсутствием своих друзей, спешили к ним.
Марат сглотнул, со всей силы дергая мокрую ткань, и на траву, выкатились, неестественно выгнув голову, женское тело с длинными светлыми волосами.
- "Малая, нет! Не надо тебе этого видеть!" - Колик едва успел схватить в охапку Айгуль, прижимая её голову к своему плечу - девочка уже и так видела достаточно, а сам шею вытянул, на девчонку погибшую глядя...
И замирают в горле все слова, которые сказать хотел. Лишь дышит часто-часто, как астматик, да в девичье лицо ладонь свою вдавливает.
Вышедший на поляну Адидас подскакивает к товарищу, и обнимает, лицо побелевшее к своему плечу прижимая. Освобождает Айгульку и тут-же Маратке на руки передаёт - тот уже сам её обнимает, бережно, ласково.
Колик всё также хватает губами воздух, хрипит в Адидасово плечо, пока тот, мало что соображая, к себе друга прижимает.
- "Вов, дай я!" - Майка отпихивает Владимира, и сама к себе Рому притягивает, и в глаза родные смотрит, болью и шоком наполненные. Чувствует, как под пальцами мышцы мужские ходуном ходят, а боль наружу прорваться пытается, дышать не даёт.
Майка обнимает его сильно, крепко, к себе любимого прижимая. И целует, воздухом делится, в лёгкие мужские своё дыхание проталкивая.
Майка покрывает поцелуями любимое лицо, щеки и глаза родные слезами орошая. Может, плачет, и за себя и за него, половину боли на себя забирая, и её же выплакивая. Или ему помогает боль со слезами выпустить - уже не поймёшь...
- "Анька... Аня моя..." - словно шелест ветра, доносится до Майкиного уха сиплый голос. Почти свист, почти всхлип...