Chapter 20
Ноги касаются серого асфальта, покрытого трещенами. Маленькими шагами подхожу к копоту автомобиля и вижу Макса, что уже направляется ко мне с недовольным выражением лица. Он зол. Неимоверно зол на меня.
— Какого черта, Мелисса?! — кричит брюнет на меня, всплескивая руками.
Карие глаза наполнены яростью и пристально смотрят на меня, чёрные, как уголь, волосы небрежно рассыпались по голове, делая ещё более суровый вид.
— Твою мать, Мелисса, почему?! Как ты могла?! — не унимается парень, а я молча смотрю на него, не боясь столкнуться с тёмными глазами.
Внутри все сжимается, не люблю, когда на меня кричат. Последнее время мою жизнь наполняют положительные эмоции, и я забыла каково это закрываться от других, пряча страх за агрессией. Мысли путаются, забегая в потаенные места вины, которая так и наровит превзойти разум, так и наровит сказать, что я неправильно поступила.
— Ответь мне, черт возьми! — возвращает меня в реальность голос Макса.
Поднимаю на него глаза, которые наполняет та же агрессия и безразличие, что и всегда. Отчужденный взгляд отдал свою лидирующую позицию.
Я не боюсь потерять свой статус лучшей гонщицы Москвы, боюсь поддаться чужим словам.
— Не кричи на меня! — злобно, но спокойно отвечаю я. — Если тебе так важен этот выигрыш — вперёд за руль, но не трогай меня!
— Как ты могла проиграть ему? Как?! — не унимается брюнет, проигнорировав мои слова.
— Макс! Я не твою собственность, я тебе никто, понимаешь, никто. Ты не имеешь никакого права отчитывать меня, когда сам не выиграл ни единой гонки!
Отворачиваюсь от парня и направляюсь в сторону чёрного Макларена. Плевать, что Макс узнает, что мы общаемся, плевать, что я прощаюсь здесь со своей малышкой. Ещё несколько подобных слов в мою сторону и вся агрессия снова уйдёт, у меня больше нет сил сдерживать эмоции. Чёртовы положительные события!
— Отвези меня отсюда, пожалуйста, — сразу говорю я, как только подхожу к Глебу.
Взгляд снова померк, а руки начинают трястись. Быстро хватаю ртом воздух, стараясь сдержать слезы, что уже собрались в уголках глаз. Я не могу заплакать здесь, перед Максом, перед Глебом. Я сильная и со всем справлюсь.
Блондин молча открывает мне дверь автомобиля, а сам садится на водительское место, и машина срывается с места. Чувствую себя спокойнее рядом с ним.
— Мел, все хорошо? — прерывает монотонную мелодию какого-то трека Глеб. Его слова выдергивают меня из себя, и я вздрагиваю.
— Не называй меня так, — единственное, что я могу ответить парню. Не хочу говорить ему о своём самочувствии.
— Почему?
— Меня так называют только близкие друзья.
— Хочешь сказать мы не друзья? — бросив короткий взгляд на меня, спросил Глеб. Его голос такой спокойный, с небольшой долей хрипотцы, что я невольно начинаю успокаиваться, полностью окутанная умиротворенной атмосферой.
— Нет,.. я не это имела ввиду. Просто непривычно слышать от тебя, слишком беспокоющийся тон.
— Значит, «крошка Мори» тебе нравится больше? — спрашивает Глеб, ухмыльнувшись, но все также внимательно следя за дорогой.
— Нет, — морщусь я, вспоминая как это обращение бесило в самом начале нашего общения.
— А вот и эмоции, — улыбается парень, кинув на меня взгляд.
Он серьёзно затеял все это выяснение, как ко мне обращаться, чтобы вывести меня на эмоции, чтобы я пришла в себя и ушла от тревожности? Чтож, у него получилось.
Смотрю в окно автомобиля, следя за проезжающим мимо транспортом. Дорогие марки чередуются с дешёвыми российскими. Печально, что в моей родной стране так и не научились делать качественные спорткары. Производство идёт вперёд, прогресс, но ничего не поменялось. Люди все также воруют с предприятий, забивают на качество и надеятся на других. Всегда раздражал этот менталитет, когда привычнее надеяться на авось, чем на свои силы.
— Зачем ты дала мне выиграть? — прерывает тишину Глеб.
Не знаю. Насолить Максу? Да, он разозлился, но на деле я могла сделать лишь хуже себе. Не могу понять сторону расценивания своего действия.
— Хотела расстроить Макса. Победа над тобой — его главная цель.
— А как же личная цель победы? — останавливая автомобиль напротив моего подъезда, говорит Глеб.
— Плевать, один раз можно и проиграть.
• • •
Солнце ушло за горизонт, в комнате царит полумрак, который разрывает лишь свет настольной лампы, что освещает письменный стол. Множество исписанных листков раскидано на нем. Половина текста зачёркнута жирными размашистыми линиями. Ещё одна часть листов скомкана и раскидана по комнате. Творческий кризис — ужасное чувство.
— Сука! — выругиваюсь я и откидываю синию ручку из рук, та с шумом падает на стол.
Откидываюсь на спинку стула, запрокидывая голову назад, прикрываю глаза. Липофрения* все больше загоняет меня в угол и не помогает, как это было раньше.
Встаю со стула и, прихватив с собой пачку сигарет, выхожу на балкон. Прикуриваю одну сигарету и медленно вдыхаю дым, что распространяется по лёгким. Грусть, грусть и ещё раз грусть. Ещё и эта погода давит на нервы, заставляя взять пистолет и застрелиться. Надоело.
Тушу сигарету об пепельницу и захожу обратно в комнату. Беру телефон, что валяется на кровати, и набираю номер Ривера. Они хотели собраться вместе и посидеть где-нибудь. Парень быстро отвечает и соглашается заехать за мной через двадцать минут.
Надеваю синие джинсы клеш, чёрный короткий топ, а сверху такого же цвета худи и коссуху Глеба, что уже по праву можно считать моей. Расчесываю волосы и слегка подкрашиваю чёрным карандашем и тушью глаза. Персиковый увлажняющий бальзам на губы, и я готова. Ривер сказал, что мы поедем в клуб, потому что Оди бросила девушка и она хочет напиться. Думаю, мой look вполне сойдёт для данного случая. Обуваю кроссовки и выбегаю из квартиры.
Выхожу на улицу ровно в тот момент, когда к дому подъезжает чёрный спортивный мотоцикл BMW S1000RR. Надеваю шлем и сажусь на байк, крепко держась за Ривера. Честно говоря, не разбираюсь в мотоциклах, но со слов Ривера он ахриненен. Чтож, верим на слово, тем более, что он действительно быстро разгоняется и не создаёт помех на поворотах.
Буквально пятнадцать минут и мы останавливаемся напротив слабо освещенного здания с яркой зелёной вывеской: « Mollie's Pub».
— По-моему, ирландский паб не особо похож на клуб, — говорю я, снимая шлем и отдавая его Риверу.
— Свят уговорил Оди остановится на пиве, а не коньяке, который она так хотела, — отвечает парень, открывая мне дверь помещения.
Интерьер из тёмного дерева и зелёных вставок встречает нас. Приглушенный свет и несколько компаний уже не совсем трезвых людей. Поднимаемся на второй этаж и садимся за крайний столик, где уже сидят Свят и с заплаканными глазами Оди.
— Эй, Оди, что случилось? — тут же спрашиваю я, садясь рядом с девушкой.
— Она меня бросила! — снова захлебывается слезами Кравец.
— Чшш, не плач. Она не достойна тебя. Знаешь сколько ещё прекрасных людей есть? Ты обязательно найдёшь свою любовь, — обнимая барабанщицу, ласково говорю я.
— Что тебе заказать? — тихо спрашивает Ривер, наклонившись ко мне, пока я шепчу тону успокаивающих фраз Оди. Выбираю типичное блюдо — салат цезарь, и отказываюсь от пива, которое предлагает брюнет.
Спустя несколько минут ласковых слов и поглаживаний по голове, Оди высвобождается из моих объятий и вытирает ладошками остатки слез. Такая жизнерадостная Оди сейчас больше похожа на депрессивную. Но она быстро справится с этим и вернётся в свой привычный режим.
— Мелисса, а ты напишешь про неё самый ужасный трек? — через какое-то время спрашивает девушка, поджав губы как маленький ребёнок. — То есть у тебя самые лучшие текста, но... — продолжает Оди, пытаясь подобрать слова, но я перебиваю её, говоря, что конечно же сделаю это. Не стоит вспоминать мой временный творческих кризис, он скоро пройдёт.
Кравец постепенно успокоилась и даже начала улыбаться и шутить. Обожаю её. Самая весёлая, красивая и энергичная. Она помогает всей команде выпасть из уныния, хотя сама частенько там пребывает.
За прошедшую неделю мы записали два трека и успели достаточно подружиться, что можем поделиться чем угодно, не боясь осуждения или непонимания. Они единственные, кто знает про моё участие в гонках. Те самые огонечки в моей жизни, которых мне так не хватало.
———————————
Липофрения* — чувство печали без видимой на то причины.