Белые наушники/Baltos ausinės

[Песня к главе: Как на войне - Агата Кристи]

Лукас оставался в студии ещё около часа после того, как ребята ушли. Мысли его не давали покоя – он долго размышлял над всем, что успело случиться за одно утро. И в какой-то момент ему показалось, что, возможно, он был слишком резок с Фрэнс. Но, с другой стороны, он чувствовал, что должен был поставить её на место и показать, кто здесь настоящий лидер.

Юноша вновь вспомнил момент, когда из сумки Варнас выпал его браслет. Тот отчетливо помнил её реакцию - глаза, полные шока и растерянности. Всё происходило так быстро, что Лукас не успел понять, что именно произошло. Но он точно видел её смущение, её попытки оправдаться, которые, казалось, только усугубляли ситуацию, наводя на девчонку ложные обвинения. Она была явно не готова к этому повороту, и её лицо выразило нечто большее, чем просто удивление - это было неким страхом за свою невиновность, страхом разоблачения перед командой.

Страхом быть отвергнутой....

Но вот кошелек Йокубаса... Лукас нахмурился. Этот момент был ещё более запутанным. Почему его кошелек оказался в сумке Фрэнс?

Лукас вздохнул и поправил темные очки, пытаясь скрыть свои переживания. Откинув голову назад, он закрыл глаза и позволил себе на мгновение отрешиться от всего. Этот мир, полный лжи и недомолвок, казался ему настолько чуждым и нелепым, что ему не хотелось в него вникать.

В его мыслях снова возникла Фрэнс – её растерянность, её страх. Но этот страх, казалось, был слишком настоящим, чтобы быть всего лишь маской. Лукас знал, что ему нужно разобраться, иначе всё это будет висеть над ним, как камень.

Лукас также не мог понять, что творит его товарищ Аланас. Тот выбрал сторону какой-то девчонки, а не того, кто когда-то принял его в свою группу и дал ему недурную репутацию. В голове Радзявичюса снова всплыл сегодняшний конфликт, кража, предательство.

Парень тут же вспомнил, как ранним утром к нему зашла Ронда...

— Вот же сука, — сжав рандомный листок на столе, голубоглазый поспешно выкинул его в мусорку и, сложив все детали в голове, он понял: скорее всего, она как-то подстроила эту ситуацию, чтобы отомстить прежде всего ему.

— Но зачем ей мстить Фрэнс? Они даже не знакомы... Или, может быть, она хочет отомстить мне и всей группе? — Лукас не мог понять, что происходит, наконец, поднимаясь с дивана и поспешно покидая студию. Время здесь, кажется, тянулось ужасно долго.

Решив разобраться, он направился к Ронде. Несмотря на то, что они расстались давно, он до сих пор помнил, где она живет, помнил как выглядит её маленькая квартирка изнутри, хоть и желал забыть эти совершенно ненужные подробности прошлого. Лукас ещё не решил, будет ли обращаться в полицию, как обещал, но сейчас ему хотелось выслушать Кайрис, посмотреть той в глаза, вычислить лукавит ли девушка или вовсе ни в чём не виновата.

Подойдя к её дому и поднявшись на нужный этаж, литовец позвонил в звонок, а сам сложил руки в карманы джинсовки, протяжно вздыхая. Честно говоря, видеть её не хотелось, но ситуация была не разрешена до конца и, дабы не впутывать сюда полицию - парень планировал завершить этот инцидент мирно.

Лукас не знал, но понимал одно: сегодня он обязательно разберется с этой ситуацией.

***
Нож с тихим, уверенным звуком рассекает овощи, создавая мелкие кусочки. Кайрис была сосредоточена на процессе, идеально соблюдая все пропорции, с каждым движением чувствуя, как приготовление пищи становилось почти медитативным актом. В воздухе витала мелодия популярной песни Катарсис, которую она напевала себе под нос, не торопясь, наслаждаясь моментом. Плита тихо шипела, а запах готовящихся ингредиентов наполнял кухню, вынуждая брюнетку временами облизывать губы.

Звонок в дверь прервал этот почти идеальный момент. Ронда резко вздохнула, её взгляд мгновенно стал более холодным, а затем девушка, кажется, даже догадалась, кто сейчас мог стоять за дверцей.

Она не любила неожиданных визитов, кроме визита одного человека - тот был всегда исключением.

Сдвигая с плиты кастрюлю, она уменьшила огонь, чтобы не сжечь всё к чертям. Переходя на быстрый шаг, подошла к двери. Заглянув в глазок, она на мгновение застыла. В её поле зрения мелькали светлые волосы, а в голове сразу же всплыло имя.

Лукас.

Она ускоренно глянула на своё отражение в зеркале, а затем также быстро, одним взмахом подравняла свои губы алой, явно вызывающей помадой.

— Ох, Лукас... Как неожиданно! — открыв дверь, начала улыбаться девушка, явно неискренней улыбкой, — Не ожидала тебя тут увидеть... — она мысленно добавила: «Мой милый, неужели мой план так быстро сработал и твои любимые друзья разосрались к чертям?...»

Лукас шагнул в уже знакомую квартиру, закрывая за собой дверь. Взгляд парня был холоден и сосредоточен. Парень явно не был настроен на долгие разговоры, но уже понимал, что сегодня без этого не обойдется.

— Здравствуй, Ронда, — проговорил он, не глядя в её сторону, как бы ожидая её реакции.

Ронда бросила быстрый взгляд на него, пытаясь выжать из себя хотя бы малейшую улыбку, но это не получилось. Она знала, что сейчас не тот момент, чтобы говорить на лёгкие темы. Лукас был настроен слишком решительно.

— Ну что ж, раз пришел - проходи. Поглядишь, как надо принимать гостей.

Ронда быстро закрыла дверь, не давая Лукасу времени на ответы, и вернулась к плите. Взгляд периодически скользил по нему, не слишком тепло, но и не полностью равнодушно.

— Так что ты хотел? — бросила она, не отрываясь от кастрюли, но её голос слегка дрогнул, выдав, что она всё же не так спокойна, как хотелось бы.

«Держи себя в руках, Ронда...» — повторяла она про себя, стараясь вернуть контроль над ситуацией.

— Я хотел бы поговорить с тобой серьёзно, — продолжил Лукас, подбираясь ближе к дивану. Его глаза блеснули, и хотя его лицо оставалось невозмутимым, в голосе слышалась лёгкая напряжённость, — Прежде чем ты начнёшь что-то говорить, выслушай меня, хорошо?

Ронда замерла, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее. Она ждала продолжения, хотя её интуиция подсказывала, что разговор будет далеко не обычным.

— Сегодня случилась одна неприятная ситуация. Я обнаружил, что браслет, который много значит для меня, оказался у девушки, которая никогда не была у меня дома, — Лукас протянул руку, на которой сверкал тот самый браслет, его серьёзный взгляд не отрывался от Кайрис, — Этот браслет я хранил дома, и до сегодня он не покидал моего жилья. Я давно его не носил, и... честно говоря, я не ожидал, что он окажется в чужих руках.

Ронда попыталась улыбнуться, но её лицо скривилось от нервозности, и она сделала пару шагов в его сторону. Она хотела что-то сказать, но слова не шли. Лукас нахмурил тёмные брови.

— Ты заходила за своим худи, помнишь? Ранним утром, — Лукас сделал паузу и посмотрел прямо в её глаза, решительно, но с каким-то внутренним холодом, — Ронда, мне нужно понять, как это произошло.

Ронда, видя, что ситуация накаляется, не выдержала. Она чуть наклонилась к нему, словно пытаясь привлечь его внимание, но Лукас, лишь закатив глаза и отведя взгляд в сторону, словно не замечал её жестов. Её попытки казались ему пустыми и неуместными в такой момент.

— Не нужно пытаться оправдываться, Ронда, — сказал Лукас, и его голос звучал всё более напряжённо, — Я не хочу выяснять всё это через игры. Если ты не хочешь неприятных последствий, скажи мне прямо - это твоих рук дело?

Брюнетка замерла, её попытки привлечь его внимание не приносили никакого результата. Её игривые улыбки и фальшивые попытки очарования теряли смысл в его взгляде. Лукас был готов услышать правду, но сама Кайрис, как всегда, оставалась в тени своей собственноручно созданной игры.

— О чём ты вообще, малыш? — девушка вздохнула, отступая в сторону, слегка задевая блондина плечиком, — Я просто зашла, забрала свой худи, повздорила с тобой и ушла. Сейчас мне, честно говоря, вообще не до всего этого - у меня овощи подгорают! — добавила она, поспешно возвращаясь к плите, будто желая этим движением отгородиться от разговора.

Она взяла в руки силиконовую лопатку и стала тщательно перемешивать содержимое сковороды.

— И, если уж на то пошло, милый, этот браслет я, кажется, впервые вижу, — произнесла она через плечо, избегая смотреть Лукасу в глаза.

Лукас сжал кулаки, напряжение в нем росло с каждой секундой.

— Не пытайся заболтать меня, Кайрис! Не строй из себя наивную дуру - ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Ко мне никто, кроме тебя, не заходил. Никто. Или ты правда хочешь, чтобы я поверил, будто сам подложил свой браслет какой-то девчонке - просто так, из чистого вреда? Серьёзно? Думаешь, мне это нужно? — голос его дрожал от гнева и обиды, а он сам сделал шаг к брюнетке, — Я знаю, как ты умеешь лгать. И знаю, зачем ты это сделала.

Он стоял посреди её кухни, словно не замечая ни сковороды, ни запаха подрумянившихся овощей. Только она. Только её глаза - и эта маска безразличия, за которой он теперь видел куда больше, чем раньше. Какая же дрянь.

Лукас покраснел, лицо налилось жаром. Он уже всё понял. Слишком многое указывало на неё. Эта мелкая месть была в духе Ронды: не напрямую, не громко, а так, чтобы ударить по слабому месту. Он знал, что она не простила разрыва. Но, несмотря на это, не мог решиться на крайние меры.

— Я мог бы пойти в полицию, — тише, почти шепотом добавил он, — Но знаешь, не буду. Не потому что не хочу... а потому что мне, в отличие от тебя, не нужно ломать чужую жизнь, чтобы почувствовать себя лучше.

Он отвёл взгляд, пытаясь удержать в себе то, что ещё кипело внутри.

— Лукас, — начала она ровно, поворачиваясь к литовцу, — Мне не за чем у тебя что-то красть. Поверь, я тебя уже давно отпустила. В тот день я пришла только за худи... и за тем, чтобы закрыть пару незавершённых тем, — нагло лукавила брюнетка, оголяя плечико.

Неужели это провал? Он догадался?

Она старалась не подавать виду, но ощущение, что почва уходит из-под ног, становилось всё сильнее.

— Если ты правда считаешь, что я одна из тех, кто крадёт у бывших... — Ронда сделала паузу, с трудом сдерживая дрожь в голосе, — То ты ничего обо мне не понял. Сейчас у меня совсем другая жизнь. Я ищу себя, Лукас! Своё хобби. Людей, с которыми будет по-настоящему спокойно. Я хочу мужчину, который будет видеть во мне человека, а не мясо, — с этими словами она медленно выключила плиту и повернулась к нему лицом.

Именно в этот момент, словно по команде, на её глазах выступили слёзы. Ни капли настоящей боли - только умело подобранная интонация, поставленный взгляд, идеально рассчитанное дыхание. Ронда знала, как играть на эмоциях. Она знала Лукаса - этого идиота, и понимала, какие струны его души нужно задеть.

Она подошла к нему почти неслышно, опустилась рядом и, прильнув к нему, уткнулась лицом в его шею. Горячее дыхание, неровные всхлипы, искусно приправленные дрожью - вся сцена была отрепетирована в её сознании много раз.

— Я устала быть виноватой, — прошептала она глухо, едва губами касаясь его бледной кожи, — Просто... не делай из меня монстра, пожалуйста...

Ронда знала: это был её последний шанс взять ситуацию под контроль. И она собиралась использовать каждую эмоцию, каждую слезу - даже если ни одна из них не была настоящей.

Лукас замер, позволив ей на мгновение прижаться, но в следующую секунду отстранился - мягко, но быстро. Он посмотрел на Ронду долгим, даже жалким взглядом. Этой дуре уже ничто не поможет.

— Хвати блять! Не надо этих жалких сцен. Меня больше не тронут твои слёзы - даже если они настоящие. А я знаю, что это всё твоя ложь.

Он сделал шаг назад, будто тем самым очерчивая границу между ними, которую больше не позволит переступить.

— Ты говоришь, что меня отпустила? Не обманывай ни себя, ни меня. Если бы ты правда ушла из моей жизни, ты бы не пыталась мстить, не лезла бы ко мне снова и снова, не играла бы с судьбой других людей, как с пешками! — голубые глаза вспыхнули, — Между нами уже ничего нет. Ни любви, ни доверия, поняла?

Он провёл рукой по волосам, будто пытаясь собраться с мыслями, — Я прошу тебя, Кайрис, держись от меня и от нашей группы подальше. Фрэнс, которую ты подставила, не заслужила этого! Она вообще ни при чём. Что тебе сделала она? Просто была рядом со мной? Это по-твоему - повод украсть мои вещи, подложить браслет и выставить виноватой? Это... больно ненормально, Ронда. Ты просто психопатка.

Лукас на секунду отвёл взгляд, а потом снова посмотрел ей прямо в глаза.

— Твоя месть - это путь в никуда. Ты не вернёшь меня. Ты не получишь уважения. Ты теряешь даже то малое, что ещё оставалось после всего, что между нами было. И да - ты рискуешь свободой. Подобная кража карается законом, ты в курсе? За это ты можешь сесть надолго, наши законы суровы и для всех равны!

Ронда тяжело сглотнула, чувствуя как её ноги успели даже подкоситься и, желая что-то добавить, Лукас резко перебил брюнетку, — Если у тебя осталась хоть капля совести - признайся мне. Пусть всё закончится честно. Иначе это всё не просто игра - это уже больничка. Тебе нужно лечиться.

Лукас хотел надавить на совесть Ронды, если та еще осталась у нее. Интересно, что же она скажет на слова Лукаса, ведь его не провести. В глубине души Лукас понимал, что зря гнал на Варнас и обвинял девчонку в краже, что вряд ли она вообще таким занимается, несмотря на свой сложный характер. Ему хотелось скорее вывести Ронду на чистую воду и убедиться в том, что ему и его группе ничто не угрожает.

Теперь уже Ронда плакала по-настоящему, её слёзы стекали по щекам. Она чувствовала себя как никогда одинокой.

— Я... отпустила тебя... — её голос едва различим, она не могла сдержать эмоций, — Я... я ничего не крала, мне это не нужно... и я даже не понимаю, что у тебя с группой... Мне не нужно воровать у тебя что-то, правда... — сказала Ронда, вновь пытаясь дотронуться до руки Радзявичюса, на что тот лишь отмахнулся. Её глаза стали красными от слёз. Она продолжала трястись от рыданий, и, не в силах сдержаться, обняла его, вцепившись в него как в последнюю опору.

— Почему ты обвиняешь меня во всём? Что я тебе сделала? Ты что, хочешь, чтобы я умерла? Ты этого хочешь, да!? — голос её дрожал от истерики, слёзы продолжали литься, не останавливаясь, — Ты же знаешь, я ничего плохого не сделала! Почему ты так со мной, господи... Прошу тебя, Лукас, я ведь люблю тебя!

Лукас моментально оттолкнул её от себя, лицо блондина было хмурым, тот готов был убить эту дрянь прямо здесь и сейчас. Плачущие глаза Ронды не могли заставить его уступить. Он не был бесчувственным человеком, не черствым, но сейчас он ясно понимал - слёзы этой идиотки были лишь инструментом манипуляции.

— Хватит, Ронда, ты уже сама не знаешь, как заставить меня поверить в твою ложь, — тот сделал шаг назад, произнося это с отчаянием, — Если хочешь сдохнуть - это твое дело, я не могу тебе помочь. Мы и так лидируем по количеству суицидов в стране, так что... давай, я тебя не держу.

Он не мог больше спокойно смотреть на её истерику. В какой-то момент ему стало страшно - эта сумасшедшая любовь, эта одержимость, эта способность так манипулировать его чувствами... Он вдруг понял, что она больна, и в этом было что-то пугающее, неестественное.

— Я всё понял. Это была ты, и если ты действительно собираешься продолжать вредить мне и Катарсис, я это так не оставлю. Я разберусь. Ты получишь по заслугам, — парень подошел к брюнетке так близко, что её грудь едва касалась его куртки, — Ты говоришь про какую-то там любовь, про то, чтобы я вернулся, но в то же время продолжаешь гадить мне за спиной. Ты действительно думаешь, что после этого я вернусь? Ты считаешь, что это любовь?! — он снова вскрикнул, глаза пылали ярким гневом.

Радзявичюс резко схватил ту за подбородок, двумя пальцами надаливая на лицо Кайрис, а затем, наклонившись к ней прошептал в отвращении, — Ты лично извинишься перед Фрэнс, поняла меня?

На его слова брюнетка лишь сжалась, но никак не ответила. Кайрис явно испугалась, ведь до этого никогда ещё не видела Лукаса в подобном состоянии.

Светловолосый не мог больше оставаться здесь. Он направился к двери, не обращая внимания на её плач, и начал быстро одеваться. Окончательно решив, что больше не будет терпеть этого, он сдержанно покинул этот сумасшедший дом, оставив Ронду одну.

***
Поездка в Вильнюс стала для Арнаса Радзявичюса последней каплей. Он пытался наладить дела на работе, но всё шло наперекосяк. Из-за одной ошибки его жизнь превратилась в бесконечное выживание.

— Этот чертов мальчишка... Он должен был понимать, что дети обязаны заботиться о своих родителях, а не оставлять их на произвол судьбы...

По дороге в столицу Арнас пытался скрасить свой путь, листая интернет в поисках чего-то, что хоть немного отвлекло бы его от этого чертового маршрута. Но всё только раздражало. На каждом втором видео снова появлялось лицо его белобрысого сына. Радазивичус был готов выкинуть телефон в окно, лишь бы оно исчезло.

— Столько денег потратили, чтобы он нормально учился, а в итоге - угораздило его в какую-то бездну... — пробурчал он под нос, его раздражение становилось всё сильнее,
— Так даже не поделился ни с кем! Жадина какой-то пацан вырос... И в кого он такой...

Он мысленно ругал её, мать сына, за то, что женщина потакала его капризам. Сотни раз он её за это отчитал, но что уж теперь делать...

В наушниках снова прозвучали слова из видео с участием Лукаса:
"Tavo... Tavo... Tavo... Tavo... TAVO! TAVO!"

— Твою мать! Кто-нибудь сказал этому недоучке, что он вообще не умеет петь?! — выругался Арнас, едва сдерживая гнев.

После этого весь остальной путь он провёл в тишине, лишь временами поглядывая в грязное окно, наблюдая за природой

Когда, наконец, он выяснил у жены, где живёт сын, Арнас отправился по незнакомым улицам города, к которым явно не был привыкшим. Люди, суета, шум - всё это мешало сосредоточиться, но он упорно шёл вперёд. И вот, наконец, перед ним появилась заветная улочка и тот самый подъезд.

— Только попробуй не открыть мне, мерзавец... — буркнул он, уверенно нажимая на звонок. Но в ответ - тишина. Он нажал ещё раз - всё было безрезультатно. Раз за разом звонок повторялся, но никто не открывал. Разозлившись, мужчина пнул дверь ногой с такой силой, что она отозвалась глухим стуком.

— Ничего, однажды ты всё равно вылезешь из своей дыры... — сказал Арнас, облокотившись на стену. Он был готов ждать сколько угодно. Он пришёл сюда с чёткой целью, и не уйдёт, пока не добьётся её.

Сколько он уже стоял здесь? Полчаса? Час? Где, чёрт возьми, его сын? Арнас устал снова и снова колотить в дверь. Он облокотился на стену, упрямо глядя вперёд.

Он был полной противоположностью своему сыну - импульсивный, неусидчивый, привыкший говорить так, чтобы его слушали и подчинялись. Иногда ему казалось, что он и Лукас вообще из разных миров и не могут иметь ничего общего. Но, к сожалению, он был отцом этого неуравновешенного подростка, чья голова теперь была забита славой и иллюзиями.

***
Лукас возвращался после разговора с Рондой, его мысли были явно тяжелыми, как и настроение бедного парня. Когда он поднялся на свой этаж и поднял глаза, его взгляд упал на силуэт, стоящий в полумраке перед его дверью.

Отец...

Черт возьми, что ему нужно? Почему он здесь? Я же ему не сдался... — промелькнула мысль у Лукаса.

Он замер на мгновение, но, собравшись заговорил чуть обиженным тоном,
— Привет, пап. Не ожидал увидеть тебя здесь, — сказал он, едва не теряя самообладания, — Как дела? Как мама? Ты что-то хотел?

Лукас не мог понять, почему отец пришёл без предупреждения, и ему не хватало слов, чтобы объяснить собственную растерянность. Он даже не проверил телефон, не взглянул на пропущенные звонки и сообщения, проигнорированные им по привычке. Всё было в его мыслях, а отец здесь стоял - неожиданно, как всегда.

Лукас открыл дверь и жестом пригласил его войти, не давая себе права отказывать.

— Ты думал, так просто избавишься от нас с матерью? — его голос мгновенно стал напряжённым и угрожающим, как только он начал говорить, — Думаешь, если стал знаменит, можно просто забить на родных!?

Он вошёл в мрачную квартиру, следуя за сыном.

— Я вообще не понимаю, что в тебе нашли! — его слова звучали, как яростный поток, который он не мог больше сдерживать, — Как мама? Ха, ты спрашиваешь, как мама? А ответить на мои звонки тебе лень было, да? Из-за тебя мне пришлось ехать хрен знает куда! Зачем я здесь, сынок? — он сделал паузу, резко подойдя ближе, его голос стал почти шепотом, — Я здесь, чтобы вернуть то, что по праву моё, Лукас! — имя  прозвучало так, как будто оно само по себе было оскорблением и чем-то низким.

Лукас стоял, слушая гневные и обвинительные слова отца. В его груди нарастала волна раздражения, мало того Ронда успела явно вынести ему мозг, так тут как тут неожиданный приезд отца...

Он не мог больше слушать этот тон, наполненный презрением и постоянными упрёками. И всё это Лукас терпел с самого детства, являясь беззащитным маленьким мальчиком.

Он шагнул вперёд и толкнул отца, слегка выбив его из равновесия.

— Я не мог ответить, был занят, если ты в курсе, что я работаю и строю свою жизнь, — сказал Лукас спокойно, несмотря на накатывающее раздражение.

Когда Лукас его оттолкнул - мужчина почувствовал, как холодок страха пронзил его сердце - это был момент, когда отец впервые почувствовал, что сын стал гораздо сильнее, чем он мог представить.

— Ты можешь говорить мне всё, что угодно про моё творчество, работу или что-то ещё, но это не изменит того факта, что я сделал свой выбор, и он правильный для меня. Я добился многое, а ты? Бутылки стеклянные по асфальту собираешь? — парень усмеэнулся, смотря на родного человека с жалостью, — И несмотря на твоё отношение, я с уважением отношусь и к тебе, и к маме. Как никак, но матери я всегда помогу.

Лукас сделал глубокий вдох. Он был уже не тем подростком, который бросался в споры и обиды, он стал старше и мудрее, научился принимать особенности людей, даже если они его раздражали. Он понимал, что отец и мать не изменятся, и надо просто научиться жить с этим.

— Так что, папа, что ты хотел от меня, в конце концов? — произнёс он, продолжая скользить взглядом по седой бороде отца, — Ты никогда не приезжал ко мне просто так.

Спокойный, почти равнодушный тон сына будил в Арнасе лишь яростное негодование.

Мужчина привык к тому, что его слова, как правило, заводили собеседников, превращая разговор в настоящее бурю. Но его сын не был таким. Он не вписывался в эти стандартные схемы. Несколько лет назад они пытались поспорить, как все, но сын, всего лишь произнеся одну фразу, закрывался в своей комнате, и никто не знал, что он там творит. Это выводило Арнаса из себя, но сейчас он ощущал, как его гнев превращается в раздражение, а его попытки манипулировать не возымели успеха.

Лукас же с каждым годом становился всё более стойким и упрямым, словно он уже давно стал чужим для них.

— Деньги, — коротко сказал Арнас, не отрывая взгляда от голубых глаз сына, которые, казалось, проникали в самую душу.

Он почувствовал нечто странное, что заставило его на мгновение напрячься. Это был уже не тот юный мальчишка, которого он знал, это был взрослый мужчина, от которого, похоже, уже ничего не скрыть.

— Раз уж ты сделал "правильный выбор" и хорошо устроился, думаю, тебе не составит труда поделиться с семьей, которая сейчас переживает не лучшие времена... — продолжил он, не пряча своего раздражения.

Он даже не собирался объяснять, как и зачем ему деньги, ведь даже мать была в неведении. Она знала только, что «всё налаживается» а сам Арнас в отличных отношениях с Лукасом.

— И если решишь возразить, считай, что это возврат, — произнес он с упреком, от которого в его собственном голосе звучала угроза, — Возврат за те знания, которые тебе оказались ненужными. Мы с матерью зря старались и строили для тебя нормальную жизнь! Мне кажется, это вполне справедливо...

/🩶Родные, жду вас в моем тг-канале https://t.me/katarsssiss

Там мы обсуждаем фф, я выкладываю небольшие спойлеры и факты о персонажах!