10 часть
Александра. Первый день выпускного года. У меня впереди еще много таких первых дней: годы учебы в университете, затем в медицинской школе, но для старшей школы этот год последний. Камила не переставала меня подкалывать, как глупо радоваться началу учебы, когда все оплакивали конец лета.– Как обряд посвящения, – пробормотала я, надевая узкие джинсы и кофту с открытыми плечами.Я оглядела себя в зеркале. Джинсы оказались чуть более облегающими, чем я привыкла, но в целом вполне приличными. Алёна предупредила, чтобы я не одевалась так, будто слишком стараюсь.– Ты сногсшибательна от природы, – усмехалась она, когда мы неделю назад ходили за покупками в торговый центр. – Тебе достаточно вильнуть задницей и всем будет плевать, что вообще на тебе надето.В то утро я вертелась перед зеркалом в своей спальне и поджимала губы. Два года назад Алёна Косторная и ее популярная компания даже не взглянули бы на меня. Но в прошлом году знакомая из футбольной команды потащила меня на пляжную вечеринку. Каким-то образом я оказалась в усеянном песком туалете, утешая плачущую Алёну, которая только что рассталась с каким то парнем. Они встречались полгода.– Ты такая милая, – произнесла она, вытирая слезы. – Большинство девушек в школе пришли бы в восторг, увидев меня слабой и жалкой.– Ты вовсе не такая, – мягко возразила я. – Ты же человек.Что-то в этих словах, должно быть, тронуло школьную королеву, потому что она внезапно взяла меня под руку и представила своим друзьям. В том числе и Илье Малинину. У меня все еще не хватало духу пообщаться с ним, но тем летом при встрече мы каждый раз обменивались улыбками, а однажды он даже купил мне коктейль. Правда, в тот день он угощал всех, но было приятно оказаться в числе его друзей. Такой ботаник, как я, и представить себе не могла подобное.Но потом Илья перестал с нами тусоваться, и теперь я знала почему. Я схватила конверт с моим волонтерским назначением, сунула его в рюкзак и спустилась на первый этаж.Родители завтракали в просторной, залитой солнцем кухне, сидя как можно дальше друг от друга. Папа читал газету и потягивал кофе за серой мраморной стойкой. А мама за столом намазывала мармеладом пшеничный тост.Никаких ссор. Никакого напряжения. Пока что. Я чувствовала себя героем фильмов, в которых шпиону требовалось пересечь комнату и не задеть лазерные лучи, пересекавшие все вокруг. Приходилось действовать медленно, осторожно, чтобы не спугнуть их.– Доброе утро, – бодро произнесла я.Мама даже не подняла взгляд от тоста.– Доброе утро, дорогая.– Доброе утро, тыковка, – устало отозвался папа.Ками часто говорила, что Вселенная подарила мне самые лучшие черты моих родителей. У меня мамины ярко зелёные глаза и папины густые, почти красные волосы . Но на этом сходство заканчивалось. Мама была высокая, стройная, с яркозелёными глазами, а папа – рыжеволосый и коренастый.– Волнуешься перед первым днем выпускного класса? – поинтересовался папа.– Определенно. Я и так буду очень занята, совмещая футбол, дебаты, теперь еще и это. – Я села рядом с мамой и вытащила свое письмо из Медицинского центра.– Тебя взяли? – просияла мама и сжала мою руку. – Я знала, что так и будет.Прихватив кофе, папа подошел и чмокнул меня в макушку.– Горжусь тобой, тыковка. – Он сел по другую сторону от меня, подальше от мамы. – И ты уже знаешь, кого тебе назначили?– Этого Марка? – предположила мама, не отвлекаясь от тоста и стараясь говорить небрежным тоном.Уже четыре года как мой лучший друг все еще оставался для нее «этим Марком»: мальчишкой, который жил в машине и чуть не умер на ее заднем дворе.– Нет, не Марка, – натянуто произнесла я, насильно удерживая улыбку. – Елена Малинина. Мои родители обменялись взглядами.Папа заерзал на стуле.– Я на прошлой неделе ездил в их автосервис.– Я знаю. У нее рак, да?– Боюсь, что так. Рак печени. И все не очень хорошо.– Она смертельно больна, – вмешалась мама напряженным голосом. – Давай будем честны с Сашей, для разнообразия.Папа сжал губы в тонкую линию, но обратился ко мне:– Ты с этим справишься, дорогая?– Я собираюсь стать врачом. Как уже говорила Марку, у моей профессии есть и неприятная сторона.Мама отложила тост.– Так значит ты сначала сообщила Марку? Когда? Вчера вечером?– Линн...– Да, – ответила я. – Вчера вечером.«Пока вы не ворвались в мою комнату, как парочка сумасшедших».– Я понять не могу, почему он продолжает лазать по моим шпалерам, – мама закипала от злости. – Раз уж ты не пытаешься его прятать, Саша, он может входить через парадную дверь, как все остальные.Линн, мы это уже обсуждали, – вмешался папа. – Они друзья. Так уж они привыкли. Верно, тыковка?– Да, – ответила я, не добавляя, что в те несколько раз, когда Марк приходил через дверь, то становился либо свидетелем их ссоры, либо их мрачного настроения. Унизительно для меня и неловко для него.– В любом случае, – продолжила я, – он так же переживает о моей работе с миссис Малининой. Потому что он хороший человек. Лучший.Мама пропустила это мимо ушей, но ее взгляд явно давал понять, что разговор об «этом Марке » еще не закончился.– Когда приступаешь? – поинтересовался папа.– На этой неделе. По вторникам и пятницам.– Так быстро. Что ж, я тобой горжусь, – сказал папа. – Из тебя выйдет отличный врач, а волонтерство станет прекрасным дополнением к заявлению в колледж.– Спасибо, папочка.– И на этой ноте... – Мама разгладила салфетку на коленях. – Учитывая начало учебного года, было бы неплохо рассмотреть несколько возможностей получения стипендии.– Ради всего святого, Линн...– Что? Она лучшая в своем классе. Бесспорная кандидатка на прощальную речь на выпускном. Почему бы ей и не получить награду за свои старания?Я по очереди взглянула на них обоих.– Мне нужно подавать заявление на стипендию?– Нет, – твердо ответил папа, резко обрывая маму на полуслове.Она резко захлопнула рот.Желудок внезапно превратился в камень. Предложение родителей оплатить мое обучение в колледже, даже в медицинской школе, было самым драгоценным подарком в моей жизни. Не только из-за денег, но и потому, что они в меня верили.– Все в порядке? – спросила я.– Все отлично, – заверил папа, сердито глядя на маму. – Никакая стипендия тебе не нужна. Мы обещали, что все оплатим, значит, так и будет. Разве не так, Линн?Мама твердо встретила его взгляд.– Как скажешь, Слав.– Так и скажу. И я опаздываю на работу. Хорошего тебе первого дня, дорогая. – Он ласково щелкнул меня по носу и ушел, не сказав больше ни слова.Я повернулась к маме, боясь задать вопрос и одновременно страшась ответа.– Мам?..Она помешивала кофе.– Не надо меня спрашивать, спрашивай у отца.– Он мне не скажет. Вы мне никогда ничего не говорите. Просто орете друг на друга. Теперь и перед моими друзьями тоже.Мама отхлебнула из кружки. Я сжала руки под столом.– Мама, пожалуйста. Я хочу стать хирургом. Даже с уже заработанными за время школы кредитами{?}[В США это типа дополнительные баллы. ], все равно остается минимум десять лет учебы. Если это слишком много, я пойму. Все меняется. Если с деньгами возникли проблемы, ты можешь мне рассказать.«Скажи мне, что у вас с папой все будет хорошо».– Обсудим все позже, – отрезала мама, поднимаясь со стула. – Ты опоздаешь в школу. – Она пробежала пальцами по моему конверту. – Ты неплохо сдружилась с Ильёй Малининым, да? Я слышу, как ты говоришь о нем все больше и больше. Даже больше, чем об этом Марке. Я потому и удивилась, когда вчера застала его у тебя в комнате. Думала, он исчез с горизонта.Я бестолково моргнула от резкой смены темы.– Марк никогда не исчезнет из моей жизни. Потому что мы лучшие друзья.– Я думала, твоя лучшая подруга это Камила.– Так и есть. Они оба.– А Илья? Ты целую вечность была в него влюблена, а теперь тусуешься в его компании.– Да, но...– Я записала тебя к доктору на следующий четверг.– Гинекологу,Да? – Да. Раз уж я не могу отслеживать, кто шастает тебе в комнату, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.– Хорошая идея, – ответила я, мое лицо пылало. – А то сама я могу забыться.Мама вздохнула.– Я просто реально смотрю на жизнь. Тебе уже семнадцать, и я знаю, как устроен мир. – Она поджала губы. – Мне следовало сделать это раньше?Боже, мне хотелось провалиться сквозь землю.– Э-э, нет, мам. Я даже не целовалась. Пить противозачаточные немного перебор, тебе не кажется?– Ох, милая, – вздохнула она с раскаянием в глазах. – Ты очень много учишься, и я знаю, что мы не настолько часто проводим время вместе, как следовало бы. Не так, как раньше. – Она взяла меня за подбородок. – Я просто пытаюсь быть мамой и заботиться о тебе. Ладно?Я нашла в себе силы улыбнуться.– Ладно. Спасибо.Она вымученно улыбнулась в ответ.– Ты должна была ответить: «Не надо, дорогая мамочка, я берегу себя до замужества».– Учитывая, что я никогда не выйду замуж, ждать придется слишком долго.– Надеюсь, что это не так, хотя, видит бог, мы подали не самый лучший пример.Я с трудом сглотнула. –Раньше все было не так. Вы с папой были... такими счастливыми.Она напряглась.– Да, что ж. Кое-что произошло.– Мам?..Она моргнула и похлопала меня по руке.– Я запишу тебя на прием. Хорошего первого дня.До урока истории в середине дня у нас с Ками расписание не пересекалось. Я встретилась с ней во время ланча на лужайке перед верандой, на которой располагались столики. Моя стройная подруга надела платье в стиле бохо, а темные волосы заплела в сотни тоненьких косичек, которые свободно рассыпались по смуглым плечам. Массивные браслеты, ожерелья и кольца, большинство из которых она сделала сама, завершали ее образ Богини Земли, как я ее называла.Мне не переставали говорить, как я «расцвела» за последние годы, но Камила от рождения была красавицей во многом потому, что для нее это казалось естественным. Я никогда не встречала такого уверенного в себе человека, как Ками. Она чувствовала себя комфортно такой, какая она есть.– Здорово, – произнесла я, плюхаясь рядом с ней. Мы обнялись, и я вдохнула сладкий запах духов, которые она делала сама из цветов бабушкиного сада.– Что с тобой? – спросила подруга, разглядывая меня. – Обычно в первый день учебы ты выглядишь по-другому.– Мама собирается подсадить меня на противозачаточные, и я начинаю подозревать, что у нас нет денег на колледж. А как прошло твое утро?Ками было очень трудно удивить. Но сейчас у нее округлились глаза.– Прости... что?– Это скорее проблемы моих родителей. Забудь. Как там в Луизиане?– Жарко, – ответила она. – Даже не вздумай заговаривать мне зубы после того, как огорошила темой противозачаточных и... серьезно? Нет денег на колледж? Я думала, что это дело решенное.– Я тоже. Папа все отрицает, но мама предложила заняться вопросом стипендии. Но что, если все гораздо хуже? Что, если они разорились?– Твой отец все еще работает, верно? А мама продолжает ездить на Ягуаре? – Она сжала мою руку. – Наверное, все не так плохо, как ты думаешь.– Возможно. Но боже, как бы мне хотелось, чтобы они были со мной честными. Я все же подам заявку на поощрительную стипендию по успеваемости. Там жуткая конкуренция, но я не могу сидеть сложа руки. И если действительно что-то случилось, о чем мне не рассказывают, то я должна помочь. – Я облегченно вздохнула. Всегда чувствовала себя лучше, если строила план и следовала ему. – Сделаю то, что должна.– Ну конечно, – согласилась Ками. – Теперь давай вернемся к противозачаточным. Что натолкнуло твою маму на мысль о таблетках, шлюшка?– Вчера вечером родители ворвались ко мне в комнату, а у меня был Марк.– И вы?..– Нет! – возмутилась я, не обращая внимания на почти разочарованный вид Камилы. – Ты же знаешь наши с ним отношения. У мамы паранойя, потому что Марк постоянно ко мне ходит и потому что волонтерская программа прикрепила меня к Малининым, – я понизила голос. – Мама Ильи больна.