8.
Мадонна, устало опустившись на диван, взглянула на Диму с выражением почти безнадёжности.
— Я же просила друг друга игнорировать, — сказала она тихо, устало от всей этой ситуации. — И ничего страшного, если мы в одной группе. Это не должно ничего менять.
Дима, который стоял у двери, подошёл к ней, его взгляд стал твёрдым и решительным. Он не был готов просто уйти.
— Какой игнор? Нет, я не хочу игнорировать тебя. Я не могу так просто взять и забыть, что было между нами, и это не просто слова. Я ошибся, но это не значит, что я не хочу поговорить, разобраться и, может, что-то исправить.
Мадонна почувствовала, как её терпение на пределе. Она закрыла глаза, чтобы не выдать всего своего разочарования, но её слова звучали, как последний выдох.
— Ты не можешь просто исправить всё, Дима. Ты нарушил мои границы, ты предал моё доверие, а теперь хочешь, чтобы я просто тебя выслушала? Это не так работает.
Он присел рядом, не отводя взгляда от неё.
— Я знаю, что всё сложно. Но ты права, я предал твоё доверие, и сейчас я готов это исправлять, если ты мне дашь шанс. Ты для меня важна, Мадонна. И ты знаешь, я не просто так пришёл сюда. Я готов бороться за всё это, если ты тоже хочешь.
Мадонна немного замолчала, её глаза блеснули сдержанными слезами, но она постаралась держать себя в руках.
— Ты не понимаешь, как больно мне это всё переживать. Мы в одной группе, это не оправдание, Дима. И я не собираюсь снова попадать в этот замкнутый круг.
Мадонна, сжимая подушку, взглянула на Диму с удивлением и лёгким упрёком.
— И с каких пор ты такой агрессивный? — спросила она, её голос был тихим, но с явным оттенком недоумения.
Дима, почувствовав её упрёк, немного затих, но затем вздохнул и ответил, не скрывая раздражения.
— Это не агрессия, Мадонна, это просто правда. Я уже не могу сидеть и смотреть, как ты меня отвергаешь, когда я готов сделать всё, чтобы исправить, что я натворил. Я не собираюсь вечно быть тем, кого ты просто игнорируешь.
Мадонна нахмурилась, чувствуя, как её собственные эмоции начинают закипать.
— Ты не понимаешь, что ты натворил, Дима. Ты по-настоящему не осознаешь, насколько всё это разрушило. И теперь ты пришёл сюда, как будто всё это можно просто взять и исправить.
Дима смотрел на неё серьёзно, но его выражение лица менялось, как будто он хотел что-то сказать, но не знал, как именно подобрать слова.
— Может, я и не понимаю всего до конца, но я хочу понять. Ты для меня не просто кто-то. Я не хочу тебя терять.
— Я расстался с Астрид, — сказал Дима, его голос стал немного тише, но в нем чувствовалась тяжесть.
Мадонна уставилась на него, а затем, не сдержавшись, истерично засмеялась.
— И пришел ко мне, чтобы я тебя утешила? — её смех был резким, почти шокированным. — Ты серьезно? Ты что, думаешь, что я буду тут тебя жалеть после всего, что случилось?
Дима застыл, не ожидая такого поворота. Он попытался сказать что-то, но его слова застряли в горле, когда он увидел, с какой яростью Мадонна смотрела на него.
— Ты с Астрид расстался, а мне тут пытаешься втирать какую-то жалость? — продолжила она, её голос был уже совсем холодным. — Я не собираюсь быть твоей последней надеждой. Тебе нужно не утешение, тебе нужно понять, что ты натворил.
Дима замолчал, и он понял, что его попытки оправдаться сейчас не помогут.
Дима, не выдержав напряжения, подошёл к Мадонне, его лицо было всё ещё серьёзным и напряжённым. Он не сказал ни слова, просто взял её за плечи и притянул к себе. Не ожидая её реакции, он грубо поцеловал её.
Мадонна замерла на мгновение, чувствуя, как его губы накрыли её, и, несмотря на всю злость и боль, этот момент оказался настолько необходимым для обоих. Она почувствовала, как её сердце забилось быстрее, а мысли расплылись. Она пыталась оттолкнуть его, но внутри неё тоже что-то зашевелилось, что невозможно было игнорировать.
Его поцелуй был не нежным, а отчаянным, как если бы он пытался вернуть то, что утратил. Мадонна не смогла бороться с этим чувством, хотя всё внутри неё кричало, что это неправильно.
Когда они, наконец, оторвались друг от друга, воздух стал тяжёлым и напряжённым. Мадонна взглянула на него с оскорблённым и растерянным выражением лица.
Дима, стоя перед ней, всё ещё не отводил взгляда. Его голос стал низким, чуть хриплым от эмоций, а в глазах была такая искренняя боль, что Мадонна не могла не заметить её.
— Обожаю тебя, — сказал он, и его слова прозвучали как признание, которое он не мог больше держать в себе.
Мадонна застыла, ошарашенная его словами. Она не ожидала такого откровения, особенно после всего, что произошло. Внутри её все чувства переплелись — от злости до удивления и даже какой-то растерянности. Но эта искренность, несмотря на всю жестокость ситуации, по-настоящему задела её.
Она перевела взгляд на него, её глаза были полны недоумения, но уже не с яростью. Она не была зла — скорее, она не могла понять, что же делать с этим состоянием.
— Ты что, с ума сошел, Дима? — сказала она, почти шепча, словно пытаясь осознать происходящее. — Ты всё ещё не понимаешь, как ты меня запутал... Но... чёрт, ты реально обожаешь меня, да?
Дима кивнул, не отводя взгляд. Его голос стал более уверенным, и в нём теперь не было той отчаянной агрессии, что была раньше.
— Да, именно так. Я хуй собачий, что всё это натворил, но я по-настоящему, чёрт возьми, обожаю тебя, Мадонна. И если ты не захочешь меня простить, я все равно буду любить тебя. Просто не могу больше молчать.
Мадонна, почувствовав, как её гнев испаряется, вздохнула и чуть помягчела. Она понимала, что всё, что он сказал, — это не просто слова, а что-то более важное для него, чем она могла представить. И несмотря на её обиду, она поняла, что ему действительно нужно это признание.
Она подошла ближе, взгляд её стал спокойным, и с небольшим вздохом сказала:
— Чёрт с тобой, Дима. Я не могу тебя ненавидеть, даже после всего этого. Но давай попробуем по-другому, окей?
Дима, с облегчением в глазах, едва заметно улыбнулся, и почувствовал, как между ними всё-таки есть шанс.