Ох мой Тилли!

Бабушка, успокоившись, выдохнула. А вот ребята не были так спокойны.

— Что?

— Откуда?

— Как?

На всех шести лицах было вселенское непонимание.

— Ой, ну ребят, — посмотрев на каждого по очереди, будто на глупых, Зигрид медленно покачала головой. — вы думаете, что я из-за возраста совсем? — она постучала по седой голове указательным пальцем.

— Ну что вы, вовсе нет, просто это так неожиданно, — растерянно сказал Кристоф.

— Да что тут неожиданного! Я ж обладаю зрением и умом да и просто сопоставить факты не является для меня сложнейшей задачей.

— А после какого момента ты вдруг всё поняла? — Тилль всё ещё был удивлён.

— Ну, Тилли, это накапливалось. Все мелкие моментики соединились в одну надпись: «они геи да к тому же и пара», — бабушка улыбнулась. — Эх, жалко, только, что мой внучок-то не с кудрявеньким мутит!

— Бабушка! — глаза Тилля вмиг стали громадными, словно самооценка Рихарда.

— Нет, ты не подумай, просто он такой миленький, — Зигрид с нежностью посмотрела на Кристофа. — Может, самой попробовать?

Шнайдер, получивший такую порцию внимания, засмущался и что-то забормотал.

— Да, Шнай у нас парень хоть куда! — Пауль усмехнулся и хлопнул по, к нашему сожалению, не отличающийся пышностью заднице барабанщика.

— Нет, ну не могла же я подумать, что вы живёте вместе только потому, что известные музыканты не могут позволить себе купить квартиру. И такой красавчик, каким являешься ты, мой Тилли, ещё не женат без причины. И тянетесь друг к другу губами, сидя на кухне, только чтобы губы были чище! — бабушка фыркнула. — А та ситуация с мухой вообще была верхом вашей скрытности!

— Какая муха? — заинтересовался Флаке, обожавший всякие сплетни.

— А вот такая, — бабушка села в кресло, устав стоять, — Однажды утром, не помню какого дня, Рихард готовил завтрак. Стоял, значит, около плиты, пел и даже подтанцовывал. Я сидела и мирно ждала завтрака. Тилль пришёл на кухню, а шёл он потирая глаза. И когда он встал прямо сзади Круспе, мальчик мой поднял свою ладонь — а, надо сказать, у всех Линдеманнов ладони крупные да тяжёлые, — и хлопнул прямо по аппетитной заднице повара! — бабушка хлопнула в ладоши, видимо, пытаясь изобразить тот звук. — Всё бы было нормально, но, как я сказала раньше, я-то сидела на кухне, никуда не уходя!

Музыканты стояли молча, лишь приоткрыв рот. Ох, как приятно слушать о чужой жизни!

— Так эти дурачки, вместо того, чтобы не скрытничать перед бабушкой, так их любящей, начали разыгрывать комедию, пуще Шекспира!
«Ой, бабушка, столько мух, столько мух!» — Зигрид, используя природный дар пародии, запищала высоким-высоким голосом. — «Да, Тилль, спасибо, что убил такую громадную муху!»

Все засмеялись. Хотя нет, не засмеялись, а заржали, как всегда ржут эмоциональные люди да кони. Большая часть группы ими и являлась. В смысле, не конями.

— Нет, вы сюда все пришли над нашей жизнью смеяться? — Рихард возмутился и указал на дверь любимым гостям.

— Сами бы ещё тупее сделали, я вас знаю, кучка дебилов! — поддержал парня Линдеманн.

— Да и содержимое секс-шопа, выпадающее отовсюду, — продолжила бабушка, — тоже не даёт уверенности в вашей гетеросексуальности. Спите вы тут вместе: кровать одна, матрас надули только по случаю моего прибытия. Нет, вы меня явно за дуру держите!

— А ты, бабуль, просто Шерлок Холмс! — несколько обиженно сказал Тилль.

— Есть немного, — фрау Линдеманн гордо подняла голову.

— Ну ты же не злишься на нас и не выпишешь меня из семьи, Зигги?

— Ох, мой Тилли, ну ты и дурачок! — снова покачала головой бабуля. — Поражаюсь, как из маленького смышленого мальчика вырос такой глупый здоровяк… Как же я тебя, любимого внучка, из семьи выпишу, а? Можно было бы и головой подумать! — неодобрительно посмотрела на пристыженного внука она. — Тилль, твоим близким все равно, кто ты, злодей или герой, скрипач или футболист, богатый или бедный, мы, твои родные, любим тебя одинаково! Ты — наш милый малыш, наш Тилли, просто повзрослевший и чуть поменявшийся. Уж то, что мальчики привлекают тебя больше девочек, не помешает мне любить своего внука! В конце концов, ты уж взрослый и можешь сам решать. Не могу же я ходить и выговаривать тебе?

Тилль слушал Зигрид, и глаза его покраснели и заблестели.

— Тилли, кем бы ты ни был, что бы с тобой не происходило, кого бы ты не любил, что бы ты не делал — я все равно буду тебя любить! Любить также, как и всегда.

Слеза растроганности покатилась наконец по щеке Линдеманна, он, тихо всхлипнув, нарушая гробовую тишину, возникнувшую после слов бабушки, подошел к ней и обнял. Прижался громадным телом, как ребенок, жаждущий тепла.
— Ох, Тилли, мой Тилли! — послышался голос бабушки, приглушенный телом внука.

Рихард улыбался сквозь слезы, из-за которых потекла подводка. Господи, неужели бывают такие тёплые семьи!
Флаке и Оливер только переглядывались, удивленные таким исходом. Кристоф неловко теребил роскошные волосы, смущенный трогательным моментом.
Всю нежность момента нарушил громкий, натужный звук высмаркивания. Все обернулись на Пауля, застывшего с платком у носа:
— Извиняюсь, продолжайте.

Тилль рассмеялся.

— Пауль, блин!

— Фрау Зигрид, вы просто удивляете! — развел руки в стороны Рихард.
— Да ладно, красавчик, называй меня бабушка Зигрид, — подмигнула женщина, — всё равно почти родственники.

— Я поражен, что вы, бабушка Зигрид, так спокойно отреагировали!

— Ой, ну прям уж! — махнула Зигрид на него рукой. — Что я ему, чужой человек? Мы же семья — а, значит, должны поддерживать друг друга.
— Хорошо сказано, — вклинился Пауль, — только вот в современной жизни не все в семье могут так принимать подобные новости.

— Что крайне печально, — добавил Шнайдер, подойдя к Ландерсу сзади, чем нехило испугал того.

— Иди отсюда, лось! — взвизгнул Пауль, толкнув Кристофа в бок. — Что ходишь, меня пугаешь?

Бабушка, посмотрев на препалку, хитро улыбнулась Тиллю.

— Ну что стоять, в ногах правды нет, пойдемте чай пить! — пригласила всех на кухню бабушка.

Пить чай всем вместе было на редкость весело: атмофера была дружеская, ребята шутили и смеялись, бабушка тоже хохотала, мелко трясясь, от чего становилось только смешнее, а уж когда Флаке от смеха хрюкнул, компания чуть не задохнулась от взрыва хохота.

Взглянув на эту картину, можно только порадоваться за такую счастливую семью. Никто из присутствующих даже и не вспоминал, что скоро бабушке придется уезжать обратно. Они просто наслаждались моментом, не думая ни о чем. Разве что старались контролировать себя, дабы не матернуться при дородной даме.