7 часть. Воспоминания.
2 года назад.
Стены дрожали от мощных ударов барабанов и басов. Хёнджин виртуозно обращался с барабанными палочками, а Сынмин исполнял на гитаре захватывающие мелодии.
Бан Чан и Минхо стояли на улице.
В тот момент они только официально стали подростками. Минхо курил и сделал глубокую затяжку.
— Как у вас дела с Сынмином?— спросил Бан Чан, держа руки в карманах.
— Всё отлично...— ещё одна затяжка.— У него недавно первая течка была.
— Ого, вы уже не девственники? Вы обогнали меня и Джина.
— Не стоит считать Хёнджина, он ещё ребёнок.—
Когда Минхо вернулся в гараж, его окурок упал на землю. Ребята уже не играли и собирались домой.
Сынмин положил гитару в чехол и подошёл к старшему.
— Идём, я тебя провожу.— Минхо взял омегу за руку и повёл к выходу. — Всем пока.
***
Сумерки быстро сгущались, и на улице стало свежо. Минхо по-прежнему держал Сынмина за руку, но тот нежно её отдёрнул.
— Минхо... Я сам дойду, — произнёс он.
— Что? Почему? Мне совсем не сложно проводить тебя.
— Мне ещё нужно встретиться с одним человеком...
Старший полностью доверял своему парню, но глубокое внутреннее беспокойство не давало ему покоя..
— С кем?..
— Ну... С другом.
— С каким?
— Ты много вопросов задаёшь..
Не только беспокойство, но и ревность охватили альфу.
— Хорошо! Иди! — воскликнул Минхо, не в силах сдержать эмоции, хотя и понимал, что зря оставляет его.
Дома не было не души... Это показалось ему странным. Обычно его встречала мама и расспрашивала о том, как прошёл день. Даже несмотря на то, что она болела раком, ей всегда нравилось слушать своего сына.
Минхо набрал отца.
“Алло? Минхо?”
— Отец, где мать?..
В следующий миг Хо был шокирован услышанным. В горле застрял ком, а на глазах выступили слёзы.
Когда он прибежал в больницу, то увидел мать в ужасном состоянии. Она была подключена к различным аппаратам, а рядом сидел отец уставший и бледный, словно не живой.
В течение следующих полутора месяцев он не отходил от матери, даже больше, чем отец. Он держал её за руку, ощущая, как с каждым днём её кожа становится всё холоднее. В один из дней он ненадолго закрыл глаза и уснул... А когда проснулся, услышал, как пищат аппараты, контролирующие пульс, и переполох врачей.. Его вывели в коридор и ближайший час не впускали.
Врачи не смогли её спасти. Даже если и был шанс на спасение, его не использовали. Минхо рвался в её палату, хотел обнять, прижаться к ней, как ребёнок, и плакать.
***
Всем было очень тяжело.
После похорон отец начал пить. Минхо продолжал ходить в школу, но уже давно не виделся с друзьями. Иногда он заходил в комнату матери, ложился на её кровать и напевал колыбельную. Под кроватью он находил вещи, которые она хранила: старые пластинки, укулеле с порванными струнами, дневник с её песнями и фотографии. Каждый раз, перебирая эти вещи, Минхо закусывал губу, ревел, рвал на себе волосы.
Её улыбка стала для него единственной.
Даже спустя два года после того, как не стало матери, в общежитии Минхо всё ещё лежит её укулеле.