Глава первая.
Громоздкие и высокие колоны из мрамора, которые отражали перламутровый свет луны, своей тенью перекрывали лицо того, к кому я обращался тихим, но крайне требовательным тоном:
— Так это все? - я кинул в последний раз взгляд на его тонкие, сжатые губы, единственное, что не закрывала предательская тень, и отошел к самому краю древнего, античного сооружения; глаза были устремлены на возвышающиеся кипарисы под тусклым лунным светом.
— Будь к себе же добрее, Рем, - его слова звучали с нотами отрешенности, - ты не в праве решать, оставлять ли ту девчонку в живых. Ты прекрасно осведомлен о том, какое преступление лежит на ее плечах.
— Мне наплевать на то, скольких королевских псов выпустят за моей шкурой! - в тот же миг, костяшки правого кулака врезались в древнюю колону, боль дала почувствовать то, что я все еще жив и все это происходит на самом деле, - я не отдам ее, даже если мне перегрызут горло!
— Это так нелепо, даже для такого, как ты, - мужчина сделал несколько шагов по направлению рядом стоящего стола и принялся перечитывать документы, лежавшие на нем, - скольким ты уже насолил? Скольким еще испортишь жизнь? Ты ведешь себя словно бессмертный, Рем. Даже если ты и был Призванным, то это не означает, что все твои злоключения не останутся замечены. В особенности похищение заключенной, которую ты знаешь буквально полтора месяца...
— Но и тебя я знаю не больше, - усмехнулся я, не дав договорить напарнику, - ты в праве обвинять меня во всех бедах, что приключились с тобой за последние несколько недель, но не смей оскорблять ее честь.
Нашу беседу прервал раздающийся эхом грохот. Шум доносился довольно близко, и мы понимали, что медлить совсем нельзя, за нами уже послали псов.
— Они близко, Рем, - его голос был на удивление спокойным для данной ситуации, - ты точно уверен, что оно того стоит? - он взял стопку бумаг и быстро спрятал ее под свое тряпичное одеяние.
— Впервые я уверен хоть в чем-то, идем, - не дожидаясь ответа, но зная, что он направится за мной, я спрыгнул с балкона, колоны которого, словно каменные стражи, стояли неподвижно и таили в себе историю множества веков и которые сохранят тайну нашего разговора.
Бесшумно спустившись к основанию здания, я выждал, когда напарник последует моему примеру. Он с ловкостью обезьяны спустился ко мне и с болью, в своих карих глазах, взглянул на меня. Этого хватило, чтобы понять, насколько ему было жаль собственную судьбу и как он сожалел о том, что решился потащиться за мной на столь рискованное мероприятие.
Мы двигались крайне осторожно, чтобы остаться незамеченными. Ночь скрывала наше преступление, но этого было далеко недостаточно для полной безопасности. Адреналин отдавался пульсом в висках и от него же бег становился крайне плевым делом, усталость совсем не чувствовалась, хоть мы уже крайне далеко убежали с того злосчастного места. Через какое-то время ноги сами начали сбавлять скорость, и мы перешли на более спокойный шаг, с каждым из которых чувствуя все большее облегчение.
— Ты никогда не рассказывал то, как все это началось, - его голос разбавил глухую тишину, но это был вовсе не вопрос, а не более, чем утверждение.
— А должен был? - я понимал, что он не ждал такого скорого ответа, но он сам вышел из моих уст.
— Это не мое дело, но я думал над этим, как над тем, почему именно ты, Рем, ввязался в чуть ли не во все беды этого бренного мира, - его слова больше походили на пустую и бессмысленную философию, потому как он сам знал ответы на все то, что он говорит.
И потом я задумался. А ведь и правда. Почему именно я? Ведь смелость — это вовсе не все, что требовалось доказать Призванному. Я все больше и больше возвращался с мыслями в тот день, когда все началось, но не мог зацепиться ни за что существенное, что могло бы стать выводом из всего происходящего.
Меня просто... выбрали? Для всего этого? Но какова моя роль на самом деле? Что, Нуар его дери, я здесь делаю? Ради ее спасения?
За мою руку дернули и с сильным толчком я вышел из ступора, глаза забегали, и я попытался сфокусироваться на настоящем. Он кричал и в его глазах читалась паника, но я не понимал, почему. Что произошло?
Я оступился и все резко поплыло перед глазами, а живот будто бы пронзил огонь. Неистовая боль, которая заставила упасть на колени, на пыльную дорогу, под тенью кипарисов. Краем глаза я увидел, что моя одежда на туловище темнеет и становиться влажной. Это ведь была кровь, а как я не догадался? Да, самая настоящая. И... что это? Стрела? Но почему она прошла через меня?
За полгода до этого. Пятый день с восхода новой луны. Маленькая деревня на окраине Вечного Леса.
— Мой дед рассказывал, что на этих землях некогда жил волшебный народ из сказок - эльфы, и после прихода людей, они скрылись в зарослях Вечного Леса. Он так же рассказывал, что этот лес существовал с начала времен и сама Великая Матерь, так же известная как Материя, оставила его как подарок всему сущему, поцеловав ранее пустынные земли. Но никто из наших никогда не ступал дальше скалистой реки, ибо боятся тварей, которые там обитают. А про эльфов больше никто и не помнит. Только мой дед травил все эти байки и наставлял нас беречь эти места и не подпускать никого чужого, ибо мы - призванные, хранители входа в лес. И если что-то с ним случится, то кара ждет всех людей и мир погрузиться во тьму.
— Так значит, это все - не выдумки? Или твой дедушка совсем кукухой поехал со своей работой егеря? - смех Ады подхватили и остальные ребята, сидящие на берегу реки, хотя несколько секунд назад все внимательно вслушивались в мой рассказ, но ее лидерство в компании давало о себе знать даже во время рассказов баек, в обеденный перерыв между рубкой деревьев, для расширения деревушки, - Рем, только не говори, что ты правда веришь в это.
Ее слова очень точно били по моему достоинству. На фоне остальных я хоть и казался более харизматичным, но никогда не мог стать ровней ей, девушке, чья кровь принадлежала одному из самых старых Домов нашего селения, чья история такая же древняя, как и история моего Дома. Сплюнув, я посмотрел на нее с затаившейся обидой, которая была больше причиной того, что моя детская и наивная вера в волшебное билась об каменную поверхность настоящего.
— А ты думаешь, почему нам дозволено рубить деревья только по эту сторону реки? - мой рассказ поддержал Леван, парень, которого я знал еще с пеленок, и который всегда и при всех обстоятельствах мог добавить свое, доброе и очень значимое, слово.
На его фоне Ада казалась более сильной характером, но не телом, хоть и сама могла бы положить на лопатки троих за один раз. В этот раз она не стала рисковать, поэтому только раздраженно выдохнула:
— Да ну вас, дети, - огрызнулась она, - солнце уже ушло с зенита. Быстро за работу! - вскочив с песка, она направилась к лесопилке, остальные последовали ее примеру, и только я остался сидеть вместе с Леваном.
— Ты как, парень? - он прикоснулся к моему плечу и с доброй улыбкой посмотрел на меня, - ты молодец, столько лет, а все еще помнишь легенды старика, - он был искренним, но, по его словам, было понятно, что и он сам вырос из того возраста.
У меня совсем не было желания продолжать этот диалог, хоть я и понимал, что Леван хочет сделать как лучше и поддержать меня.
— В этом должна быть хоть какая-то истина, правда! Дед никогда не врал и мне кажется, что это тоже не просто так. За все эти годы наша деревня никогда не расширялась вглубь леса, а только в сторону моря, как и должно было быть.
— На то были свои причины. Земли леса не плодородны, как кажется на первый взгляд, да и сама почва не пригодна для строительства.
— Тогда почему мы никогда не охотились?
— Медведи. Очень много медведей. - его слова были сухими и очень прямыми, я понимал, что не смогу ни к кому достучаться здесь, пока сам не найду ответы. - Рем, - начал бы он, но увидел, как я стремительно начинаю уходить, - свыкнись уже с этим фактом, чем дольше ты будешь верить в детские сказки, тем сложнее будет жить в настоящем мире.
Все оставшееся время я занимался своей обязанностью и, по совместительству, единственной более чем оплачиваемой работой в нашей деревне. Возможно, в юности я бы никогда не подумал, что буду вот так изо дня в день работать лесорубом, но семья того требовала.
Я был слишком несобранным, чтобы пойти по стопам отца и заниматься врачеванием, потому, с ранних лет меня отдали в помощники хозяина лесопилки, которая в последующие года разрослась и наняла десятки рабочих для расширения деревни, в числе которых был и я.
Рабочий день подходил к концу, как я почувствовал толчок в груди, будто бы сам лес таким образом звал к себе, раскрыть свою тайну. Я оглянулся. Шелест листвы и дуновение летнего ветра успокаивал и уносил плохие мысли прочь. Но вот опять толчок! В этот раз более сильнее, от чего я сделал шаг назад и опустил топор, которым несколько мгновений назад рубил очередное дерево. Но тут раздался голос Ады, которая огласила окончание рабочего дня. Пытаясь не думать об возникшем чувстве, на деревянных ногах я поплелся домой.
Наш дом казался самым большим, который только был в деревне, это так казалось от того, что он представлял из себя строение в два этажа высотой, но на самом деле, уже много лет функционировал только первый этаж, потому как второй сгорел, и золота на его ремонт все еще не хватало. Я зашел внутрь и меня охватил запах свежеприготовленной еды.
Отец, давно не выходящий дальше домашнего порога, сидел и изготовлял новое лекарство из охапки засушенных трав. Старшая сестра, потерявшая в прошлом году своего мужа, готовила ужин для нас всех: для отца, двух своей дочерей, на себя же и, конечно же, оставалась порция и для меня.
После порции горячей похлебки, я решил выйти вновь на свежий воздух. Лес продолжал меня манить. Сев под самым крыльцом, я начал вслушиваться в тишину летнего вечера. К моему плечу мягко прикоснулись, это могла быть только Роза.
— Ты отлично справляешься. Несмотря ни на что, - казалось, будто бы она знала все на свете, даже мысли читать умеет, - но это не твоя битва, как ни крути, - она села рядом, поправив перед этим юбки и передник своего простенького льняного платья.
— Когда мы успели вырасти? - я говорил это и чувствовал, как ком подступает к горлу.
Она знала, что ответа нет, хотя все буквально очень просто; я понимал, что сам не вырос и оставался таким же ребенком, даже в свои почти двадцать девять лет.
На следующий день Леван и Ада не проронили ни слова о вчерашнем событии, да и я всячески пытался их избегать. Эти двое хоть и были со мной всю мою жизнь, но в последние пару лет дали понять, что стали совсем другими. Леван с тоской смотрел в мою сторону и понимал, что все и в самом деле не изменилось в моем понимании этого мира, и что со мной спорить будет бессмысленно. А он и не пытался что-то доказать.
— Эй! Смотрите! Что это за чертовщина?! - кто-то выкрикнул с берега и прервал наш немой диалог.
Вся рабочая команда быстро сбежалась на выкрики к берегу. Я через толпу пробрался к самой воде и сразу увидел нечто. Река хоть и казалась мелкой, но была довольно глубокой, и крутая скалистая местность придавала ей скорость. А по воде плыло бревно. Только потом присмотревшись, я увидел, что за него держаться белые тоненькие ручки. Человек! А правда ли человек? Но почему он тогда такой белый?
— Что бы это ни было, надо помочь! - громко, очень быстро заговорила Ада, но не успела она ко всем обратиться, как последующие ее слова навели на всех панику, - Нуар его прости! Рем?! Ты с ума сошел?!
А я, совсем не думая, нырнул в ледяную воду. Это было так очевидно, но так глупо. Тело меня не слушалось и только спустя время, когда я смог ухватиться за ветку бревна, понял, что не смогу вытащить ее... Это была девушка, она вцепилась мертвой хваткой в это злосчастное бревно, но не подавала признаков чистого сознания. Бревно было скользкое и мне приходилось прикладывать усилия, чтобы удержаться на нем и не утонуть, ибо холод воды практически сковал все мое тело.
Еще доносились крики ребят и Ады, но они становились все тише и тише, ибо течение уносило нас далеко вглубь леса.