Глава 13. Продолжение
Чишия и Энни все еще сидели на покосившемся бордюре, окруженные разбросанными обломками и мусором. Они выглядели, как два странника, застигнутые внезапной бурей, — спокойные, но напряженные.
Наконец, на горизонте появились две фигуры: Арису, волосы которого были растрепаны, одежда порвана, а лицо покрыто ссадинами, и Усаги, бледная, но с твердым взглядом, который словно говорил о выстраданной силе. Они шли медленно, как выжившие после кораблекрушения, выброшенные на берег штормом.
Арису, тяжело дыша, опустился на колени, его руки дрожали. Усаги поддержала его, её взгляд, встретившись с глазами Чишии и Энни, наполнился невыразимой усталостью и облегчением.
— Мы... мы выиграли, — выдохнул Арису.
Чишия, не говоря ни слова, кивнул. Его взгляд был проницателен и спокоен, словно он знал об этом заранее. Энни обняла ребят и выразила свое восхищение.
Усаги рассказала о навалившихся на них испытаниях, о том, как они цеплялись за жизнь, как балансировали на грани безумия, как постоянно были на волоске от смерти. Арису добавлял детали, описывая ловушки, которые им пришлось преодолеть. Каждый момент отчаяния и надежды.
Они выжили, но победа имела горький привкус. Что ждет их дальше? Какой новый кошмар приготовил им этот странный мир?
***
Отель, или то, что от него осталось, больше походил на декорации к постапокалиптическому фильму. Арису и Усаги, едва переступив порог своих номеров, рухнули на кровати. Усталость давила на них с неимоверной силой — физическая и моральная. Они молча разделись, отбросив грязную одежду куда-то в сторону, и погрузились в сон.
Энни подошла к Чишие, который сидел на стуле в холле, безучастно глядя в пустоту.
— Чишия, — мягко сказала Энни, — может покушаем? Я нашла в столовой лапшу.
Чишия, обычно сдержанный и расчетливый, кивнул без слов. Голод снова напомнил о себе. В его глазах, обычно скрывающих эмоции за маской спокойствия, мелькнула усталость.
Энни достала две пачки лапши, после чего заметила небольшую газовую горелку и баллон.
В тишине, прерываемой лишь шипением газа и шелестом пакетиков, они приготовили и съели лапшу. Это был не изысканный ужин, не пиршество, а просто еда, топливо для истощенных тел и душ. Но в этой простоте была какая-то странная умиротворенность.
Наконец-то они могли просто побыть вместе, молча, без необходимости принимать решения, без необходимости бороться за выживание.
Тишину послеобеденного покоя в столовой неожиданно нарушил скрип открывающейся двери. Трое подростков — два парня и девушка — вошли внутрь.
Один из парней, высокий и широкоплечий, обратился к Энни.
— Привет. Мы наблюдаем за вами уже некоторое время. Вы выглядите... выносливыми. Нам нужен сильный союзник. Энни, хочешь присоединиться к нам? — его голос был ровным, без лишних эмоций. Предложение звучало скорее как деловое предложение, чем как приглашение в компанию.
Энни, немного опешив, посмотрела на Чишию. Тот вдруг резко напрягся. Его пальцы сжали края чашки, с которой он допивал остатки воды.
— Спасибо за предложение, но мы пока не нуждаемся в других союзниках, — ответил он.
Парень не настаивал, его хмурые брови лишь чуть приподнялись. Он что-то тихо сказал своим спутникам, и они вышли, оставив после себя лишь тишину и странное напряжение.
Энни, бросив взгляд на Чишию, заметила, что тот старательно делает вид, что занят уборкой. Лицо его оставалось непроницаемым, но Энни видела небольшое подергивание уголков губ, невольно выдающее его эмоции. Она прекрасно понимала, что Чишия ревнует. Не к ней самой, скорее к идее потенциального союза.
Чишия всегда предпочитал действовать в одиночку, а внезапное внимание к Энни выбило его из колеи. Он пытался скрыть свою ревность, но взгляд и напряженное молчание говорили сами за себя. Энни, улыбнувшись про себя, ничего не сказала, предоставив Чишие самому разобраться со своими чувствами.
Спустя несколько минут Энни спросила:
— Чишия, как думаешь, как там Анн и Куина? Все ли в порядке? Нашли ли они что-то важное?
Чишия задумчиво посмотрел на пустую чашку, прежде чем ответить.
— Думаю, что они в порядке. Куина и Анн... они сильные девушки. Они найдут правильный путь, —сказал он уверенным голосом.
Уверенность, скорее всего, основывалась на его собственном опыте выживания, на понимании человеческой стойкости и способности адаптироваться к самым суровым условиям.
Энни, которая внимательно слушала, внезапно оживилась, её глаза заблестели.
— А я? Я тоже сильная? — спросила она. Голос её был полон надежды, смешанной с неуверенностью.
Уголки губ Чишии чуть приподнялись, на мгновение на его лице появилась едва заметная улыбка, быстро скрытая под маской бесстрастия.
— И достаточно милосердная, — сказал Чишия. Что в этом мире чаще всего не приветствуется, — добавил он.
Энни закатила глаза, но на её лице появилась улыбка. Она поняла, что Чишия, несмотря на свою внешнюю холодность, оценил её качества, и это было намного важнее, чем какое-либо признание силы в глазах других. Милосердие в этом мире — это не слабость, а отражение стойкости духа, и в глубине души Чишия это понимал.