Обитель солнца

Грат, Малагория

Четвертый день Паззона, год 1489 с.д.п.

На арене малагорского цирка кипела активная деятельность: воодушевленные артисты труппы разминались и переговаривались, техники готовили снаряды к тренировке, музыканты переносили инструменты и партитуры в отсек оркестра.

Дезмонд хмуро взирал на эту красочную картину, чувствуя себя так, будто его окружали одни предатели. В голове то и дело вспыхивали разговоры артистов, которые он подслушал, стоя у палатки Риа. От эха слов он поморщился и сжал руки в кулаки. Воистину, сейчас он ненавидел Мальстена Ормонта. Он вспоминал его на лекарском столе. Видел его слабость и беспомощность. Почему же все эти люди — и в особенности Бэстифар — так восхищаются им?

А ведь часть труппы даже предпочла снова надеть красные костюмы! Для кого? Для Мальстена, который, по слухам, легко может прорываться сквозь красное?

Дезмонд набрался решимости, попытался отринуть злость и выступил вперед.

— Друзья! — громко обратился он. На него обернулись Риа и Ийсара, остальные артисты, похоже, даже не заметили его оклика. Дезмонд прочистил горло, и воскликнул вновь: — Друзья мои, прошу минуту внимания!

На этот раз цирковые все же удостоили его своими взглядами: Риа толкнула нескольких стоявших рядом людей, и те повернули голову к проходу между зрительскими местами, где стоял данталли, выпятив перед грудь и слишком высоко вздернув подбородок.

— Всем вам известно, что предыдущий постановщик вернулся в Малагорию. Однако спешу вас заверить: это не значит, что в нашем с вами цирке грядут перемены! Его Величество не смещал меня с должности, а это значит, что мы с вами продолжим работать и радовать публику представлениями!

Он немного помолчал, ожидая реакции. Артисты продолжали выжидающе смотреть на него, с каждым мгновением вселяя в него неуверенность. Распорядитель Левент неловко поджимал губы, Риа хмурилась. Выражения лица Ийсары, которая вырядилась в красное, он и вовсе не мог рассмотреть. Дезмонд мог поклясться, что ни у кого из артистов не видел в глазах воодушевления, которое блестело в них еще несколько минут назад.

— Если... — Голос сорвался, и он прочистил горло, стараясь не думать, померещились ли ему редкие смешки среди циркачей, или нет. — Если у кого-то из вас есть предложения, сообщите мне о них, и я... подумаю, что можно сделать!

Артисты продолжали стоять молча. Некоторые перешептывались друг с другом, другие растерянно водили взглядами по сторонам, будто не зная, как более деликатно попросить Дезмонда убраться восвояси и не мешать.

Ему показалось, или он снова услышал чей-то смешок?

И когда они так осмелели, чтобы забыть, насколько чревато издеваться над данталли? — со злостью подумал он.

— Стало быть, нет идей? — Надменно поджав губы, он окинул собравшихся артистов презрительным взглядом и качнул головой, убирая прядь светлых волос, норовящую попасть на лицо. — Что ж, это ничего. Как насчет моих?

Он демонстративно приподнял руку, оплетая нитями тех, кто не надел красные костюмы. В их числе была и Риа. Она пыталась защищать Дезмонда при разговоре с остальными, и данталли даже подумал, что не стоит пугать ее,  однако все же решил сделать это в назидание.

Цирковые явно против своей воли шагнули вперед и выстроились в шеренгу перед своим кукловодом.

— Дезмонд! — Сдвинув брови, Ийсара шагнула вперед. — Что ты делаешь?

Если б не этот треклятый красный костюм, я бы сбил с тебя спесь! — прошипел про себя данталли, узнавая норовистую циркачку только по голосу.

— Что я делаю? — издевательски переспросил он. — Я работаю, Ийсара. А тебе следует сменить костюм. Разве Его Величество не запретил артистам цирка надевать красное? Посмотри, как недовольны твоей выходкой остальные.

Шеренга артистов развернулась и сделала одновременный угрожающий шаг к Ийсаре. Та ахнула и невольно попятилась назад.

— И что же? — нервно усмехнулась она. — Натравишь на меня труппу? Думаешь, тебе это сойдет с рук?

— Просто хочу, чтобы ты уяснила, — фыркнул Дезмонд, — артистов много. Заменить кукловода намного сложнее, чем любого из вас!

Шеренга снова сделала шаг к Ийсаре, заставляя ту попятиться, а вместе с ней и других артистов в красном.

Краем глаза Дезмонд заметил, как на арене появилась еще одна фигура, одетая в синий камзол, черную рубаху и черные штаны, заправленные в высокие сапоги. Миг спустя он, ахнув, узнал в этой фигуре Мальстена Ормонта.

Анкордский кукловод шел неспешно, и по его виду Дезмонд не мог понять, вызвана его медлительность недавним ранением или же чрезмерной уверенностью в себе. Лицо этого данталли не выражало ничего, кроме мрачной серьезности.

— Мальстен... — испуганно шепнула Ийсара.

Тот коротко кивнул ей и встал между ней и шеренгой цирковых, посмотрев поверх них прямо на стоявшего на ступенях зрительского прохода Дезмонда.

— Такая демонстрация силы — не лучший способ установить контакт с артистами, — спокойно произнес он.

— Посторонних на арену пускать не принято! — отрывисто выкрикнул Дезмонд.

Мальстен едва заметно улыбнулся.

— Отпусти их, — сказал он.

— Кем ты себя возомнил? Проваливай с арены! Тебе здесь не место!

Дезмонд чувствовал, что начинает выходить из себя от одного лишь появления этого напыщенного данталли. Впрочем, напыщенным Мальстен Ормонт не выглядел: больше всего в нем раздражало это непоколебимое спокойствие. Он был полной противоположностью Дезмонда, готового вот-вот разорваться от злости.

Шеренга артистов сделала два угрожающих шага к Мальстену и замерла.

— Последнее предупреждение! — выкрикнул Дезмонд. — Иначе тебя вышвырнут отсюда силой!

Мальстен не выглядел ни испуганным, ни удивленным. Он даже не смотрел на цирковых, хотя лица некоторых из них под влиянием нитей Дезмонда исказились в хищных гримасах.

— Не знаю, доводилось ли тебе это испытывать, но на всякий случай предупрежу: если я оборву твои нити, будет очень больно. Уверен, что хочешь этого?

От того, с какой непринужденностью и с каким спокойствием говорил анкордский кукловод, Дезмонд на миг растерялся.

Может, все-таки стоит отпустить? — подумал он, однако тут же вспомнил, как Мальстен стонал от боли на лекарском столе. — Нет! Это все пустой треп! О нем только болтают небылицы после войны, а на деле он ничего собой не представляет!

— Пошел к бесам! — с жаром выкрикнул Дезмонд, приподнимая руку для пущей демонстрации.

... и тут же, застонав, упал на колени, почувствовав, как связь с марионетками оборвалась.

Как это возможно? — успел подумать он, но задохнулся от боли и не сумел задать свой вопрос вслух.

Артисты с облегчением вздохнули, шеренга рассыпалась. Люди окружили Мальстена, но он лишь покачал головой и вышел вперед, чтобы видеть Дезмонда. Тот обхватил себя руками, словно это могло помочь унять боль, терзавшую его тело, и лег набок, кусая губы и издавая мучительные стоны.

— Оставьте нас, — тихо попросил Мальстен артистов, не поворачиваясь к ним.

Рука Ийсары легла ему на плечо.

— Мальстен, ты уверен? — осторожно спросила она.

Послышался новый стон Дезмонда.

Мальстен не повернулся к Ийсаре, продолжая смотреть на мучимого расплатой данталли. Он небрежно погладил ее пальцы своей рукой и кивнул.

— Да. Уверен. Уведи всех, пожалуйста.

Риа подошла к Ийсаре и поторопила ее.

— Идем. Давай, — сказала она.

Артисты постепенно покидали арену, неловко оглядываясь на двух данталли, оставшихся наедине.

Дезмонд поднял глаза на Мальстена. Его собственная расплата понемногу пошла на убыль, стоны стихли. Пыхтя и кусая губы, он с силой поднялся на четвереньки.

Будь ты проклят богами и людьми, Мальстен Ормонт! — подумал он. Однако когда это проклятие было готово слететь с его губ, слова вдруг застряли в горле, и он не сумел выдавить ни звука. Мальстен не держал нити. И продолжал стоять на ногах. Его лицо пусть и подернулось легкой тенью усталости, не исказилось гримасой боли. Он изучающе глядел на Дезмонда, источая все то же спокойствие.

— Ч-что?.. — выдохнул Дезмонд, округлив глаза.

— Встань, — спокойно сказал Мальстен, качнув головой. — И уточни свой вопрос, будь так добр.

Дезмонд скрипнул зубами.

— Пошел ты... — выдавил он, вновь закусив губу, пережидая волну понемногу утихающей расплаты.

Мальстен оценивающе цокнул языком.

— Не строй из себя страдальца, — сказал он. — Ты знал, что испытаешь боль, но все равно выбрал именно этот способ приструнить артистов. Думал, потом они образумятся и слетятся со своим сочувствием на твою уязвленную гордость?

Дезмонд охнул.

— Хватит. — Мальстен едва уловимо поморщился, словно бросил мимолетный взгляд на нечто мерзкое. — Я явно не тот, кого можно обмануть муками расплаты. Тебе уже вовсе не так больно, как было изначально. Поднимайся. Хватит ломать комедию. То, что происходит с тобой сейчас, ты в состоянии перенести на ногах.

Дезмонд почувствовал, как, несмотря на усталость, вызванную болью, лицо заливает предательский румянец стыда.

Да кто ты такой, чтобы судить о моем состоянии? — возмутился он про себя, но прикусил язык и не стал этого говорить. В конце концов, Ормонт — тоже данталли. И одним богам известно, почему расплата словно вовсе не коснулась его. А ведь она должна была!

— Как ты... обошел расплату? — Дезмонд все же не сумел сдержать любопытства, хотя и проклинал себя за то, что задал этот вопрос.

Мальстен скептически изогнул бровь.

— Обошел? — переспросил он. — Расплату невозможно обойти.

Дезмонд уставился на Мальстена непонимающим взглядом.

— Может, все-таки поднимешься? Или тебе нравится держаться ближе к земле?

Не задохнуться от возмущения стоило Дезмонду больших сил. Опираясь за зрительские сиденья рядом с проходом, он медленно поднялся, пошатнулся, но сумел удержаться на ногах.

— Как?.. — запыхавшись, спросил он.

— Что «как»? — нахмурился Мальстен, сделав шаг к Дезмонду.

— Как тебе удалось?

Мальстен склонил голову.

— А остальную часть мысли можно? — усмехнулся он.

— Ты контролировал всех этих людей! — почти обличительно выкрикнул Дезмонд. — Как тебе удалось избежать расплаты?

— Ты думаешь, я ее избежал? — Мальстен снисходительно покачал головой. — Что же за байки обо мне тут ходили, пока меня не было? — Он пожал плечами. Его собственная боль, наконец, утихла.

— Ты даже не поморщился!

— Ты был слишком занят своими стонами, чтобы это заметить, — усмехнулся Мальстен. Дезмонд со злостью сдвинул брови.

— Я видел тебя! — воскликнул он, словно пытался уличить Мальстена во лжи. — Там, на лекарском столе, когда ты только явился в Грат! Ты был беспомощен, слаб и ни на что не годился!

Мальстен вздохнул.

— Потому я и говорю: никто не в силах избежать расплаты, — спокойно сказал он. Дезмонд ждал иной реакции. Он ожидал, что Ормонт потупится или зальется румянцем, отведет взгляд, стушуется, но он остался непроницаемо спокоен и будто бы смиренно принял замечание о собственной никчемности. Дезмонд был уверен, что выглядеть достойно, услышав подобное, невозможно. Приходилось признать: он ошибался.

— Скольких людей ты тогда контролировал? — осторожно поинтересовался он.

Мальстен пожал плечами.

— Я очень смутно помню тот день. Двадцать кхалагари и почти вся Рыночная площадь Грата. Честно признаться, я не считал, сколько там было людей.

Дезмонд округлил глаза.

— Малагорцы почти все ходят в красном...

— Я в курсе, — хмыкнул Мальстен.

Столько марионеток в красном? Еще и раненым? Как такое возможно? — Дезмонд с трудом верил своим ушам. Ему искренне хотелось думать, что Мальстен рисуется, но он не был похож на того, кто стал бы врать о подобном. — И какой же должна была быть та расплата?..

Дезмонд потупил взгляд, не зная, что сказать.

— Послушай, Дезмонд, — Мальстен сделал к нему несколько шагов и замер на подступе к проходу меж сиденьями, — что бы ты ни думал о моем сегодняшнем поступке, я тебе не враг.

— Да неужели? — ядовито оскалился Дезмонд.

— Я вовсе не хотел унижать тебя. Я лишь дал совет и попросил не пугать артистов демонстрацией силы.

— А вот этого не надо! — воскликнул Дезмонд, вновь вздергивая подбородок. — Мы претендуем на место циркового постановщика. Оба. А оно всего одно!

Мальстен покачал головой.

— Я не претендую на это место, — сказал он.

— Ха! Считаешь, что оно уже твое?

Взгляд Мальстена отчего-то похолодел.

— Нет, — коротко отозвался он. — Я не собираюсь быть цирковым постановщиком. Надеюсь, я достаточно ясно выразился?

Взгляд Дезмонда растерянно забегал по сторонам.

— Но вся труппа думает, что...

— Вся труппа ошибается, — мрачно отрезал Мальстен, заставив Дезмонда умолкнуть. Холодный взгляд серо-голубых глаз анкордского кукловода, казалось, заглянул ему в самую душу. — Я здесь не из-за цирка.

— А из-за чего тогда?

— Причины моего появления в Грате тебя не касаются, — строго сказал Мальстен. Дезмонд шумно втянул воздух, но отчего-то не осмелился возразить. — Но Его Величество взял с меня слово, что я помогу тебе наработать некоторые навыки, которые необходимы на должности, которую ты занимаешь. И я намерен это слово сдержать. То, насколько трудно это будет сделать, во многом зависит от тебя. Если станешь сотрудничать и учиться, ты извлечешь из этого свою выгоду. Если будешь упрямиться, столкнешься с недовольством Его Величества. А ты, я думаю, не понаслышке знаешь, насколько его недовольство может быть вредно для здоровья. Мы поняли друг друга, Дезмонд? — Холодные глаза Мальстена при всем его внешнем спокойствии казались угрожающими.

— Я... — Дезмонд запнулся, понимая, что отчего-то теряется перед этим незримым напором. — Я... да, я... мы друг друга поняли.

Мальстен кивнул.

— Хорошо. Тогда вскоре приступим к твоему обучению. Его Величество хочет от тебя более тонкой работы с нитями. Полагаю, целесообразно будет начать именно с нее.

Дезмонд растерянно кивнул.

Не говоря больше ни слова, Мальстен развернулся и направился прочь с арены. Дезмонд провожал его растерянным взглядом, чувствуя, как оба его сердца бешено колотятся в груди. Какие бы выводы он ни сделал о Мальстене Ормонте изначально, на поверку этот данталли оказался далеко не так прост.