Шаг в неизвестность
Утро наступило неожиданно спокойно. Словно сама природа знала — сегодня для Люси начнётся что-то новое. В небе не было ни облачка, солнце мягко скользило по окнам, а в её сердце впервые за долгое время не было сомнений.
Она стояла у зеркала и смотрела на своё отражение. Девушка с тёплым взглядом, чуть растрёпанными волосами и лёгкой тревогой в уголках губ — была уже не той Люси. Эта девушка знала, чего хочет.
И сегодня она намерена это взять.
Люси надела светлое платье — простое, но любимое, и вышла из дома. Дорога к дому Зена казалась бесконечной. Мысли то и дело ныряли в воспоминания о вчерашнем. Лицо Дэвида, его слова, как нож, воткнутые в душу. И в то же время — голос Зена, такой уверенный, почти хищный, но при этом полный уважения к ней.
“Ты мне нужна… Твой голос — ангельский…”
Она сжала кулак, будто ухватившись за эту фразу, как за якорь.
Сегодня я не отступлю.
У ворот особняка её встретила женщина средних лет с собранными в аккуратный пучок волосами. Она не выглядела радушной хозяйкой, но и враждебности в её лице не было. Скорее — настороженность.
— Доброе утро… — тихо сказала Люси. — Я… я пришла к Зену. Он… он предложил мне спеть для него. И я решила…
— Он уехал, — перебила её женщина, оглядывая с головы до ног. — Вместе с Оливером. У них важные переговоры. С другими влиятельными людьми. Когда вернутся — неизвестно.
Люси растерялась.
— А вы… простите, вы… горничная?
Женщина чуть дернула плечом, будто раздражённо, но не ответила сразу. Вместо этого посмотрела в глаза Люси внимательно, пристально, оценивающе. Наконец, нехотя кивнула.
— Энн. Я тут за всем смотрю. Чем обязаны, кроме желания петь?
— Я… просто хочу дождаться его. Мне очень важно с ним поговорить. — Люси выпрямилась. — Он дал мне надежду. И я не хочу больше откладывать. Если он поверил в мой голос, то я… должна пойти до конца.
Энн вздохнула и жестом указала в дом.
— Проходи. На кухне помощь пригодится. Готовим ужин — если ты правда хочешь дождаться Зена, накрой на стол.
Люси с благодарностью кивнула и последовала за женщиной.
На кухне стояли ароматы свежего хлеба, запечённых овощей и трав. Энн двигалась уверенно, словно каждое движение было отточено годами. Люси молча стала помогать: резала, мыла, ставила тарелки.
Молчание тянулось, но вскоре девушка решилась спросить:
— А вы… одна тут? Ну… я просто думала, у такого человека как Зен… наверняка целая команда. Персонал, водители, ассистенты…
Энн усмехнулась, не оборачиваясь.
— Он работает только с теми, кому по-настоящему доверяет.
Проверенными. Близкими. Ему не нужна толпа, он не любит суету.
Оливер — один из таких. А я… — она на секунду замерла, а потом продолжила с лёгкой горечью: — Мне просто повезло остаться. Я получила это доверие. И дорожу им.
Люси почувствовала, как холодок пробежал по спине. Что-то в голосе Энн звучало так… окончательно. Словно она предупреждала: не каждый может стать частью его мира.
Снова повисла тишина.
Оставшееся время Люси провела в делах, иногда украдкой поглядывая на часы. Сердце колотилось. Она не знала, как пройдёт эта встреча, примет ли Зен её выбор, не передумает ли. Но отступать было уже невозможно.
Когда стрелки приблизились к пяти, послышался звук машины.
Энн выпрямилась, сняла фартук и быстро вышла в холл. Люси застыла у кухонной стойки, не в силах пошевелиться. Сердце грохотало, словно внутри неё начался собственный концерт.
Громкий голос Оливера, тихий шаг Зена…
И вот он. Стоит у порога кухни. Высокий, в чёрной рубашке, с лёгкой тенью усталости на лице — но глаза… глаза, будто разгорающийся костёр.
— Ты пришла, — сказал он. — Неужели ты всё-таки решила петь для меня?
Люси хотела сказать «да» — просто, ясно. Но слова застряли в горле. Она лишь кивнула, а потом тихо добавила:
— Я боюсь. Но я хочу. Хочу, чтобы меня услышали. Хочу, чтобы мама гордилась. Чтобы мы не нуждались.
Хочу жить иначе.
Зен подошёл ближе. Его взгляд был мягким, почти обволакивающим.
Он остановился в шаге от неё, и на секунду в комнате стало так тихо, что можно было услышать биение её сердца.
— А парень? — спросил он почти шепотом. — Он… остался в прошлом?
Люси опустила глаза. Щёки запылали.
— Он...рад за меня.
Повисло небольшое молчание.
На губах Зена появилась еле заметная улыбка.
Он протянул ей руку — и в этом жесте было всё: и уверенность, и поддержка, и уважение.
— Тогда с сегодняшнего дня ты — моя артистка. Контракт на пять лет. А дальше — как сложится. Я даю тебе сцену, ресурсы, голос — твой. Дорога открыта. Пойдёшь по ней?
Люси почувствовала, как дрожат пальцы, когда она вложила свою ладонь в его.
— Пойду.
И в тот же вечер, в кабинете, под росписьами и строгим взглядом юриста, она подписала договор.
Имя «Люси Уэст» впервые легло на бумагу как часть лейбла Voice.
Она сделала шаг.
А музыка… только начиналась.