Глава 1. Итак, прекрасная девушка превратилась в сына
По небу спокойно проплывают белые облака, пышная зелень ковром устилает землю. Дует ветер, поднимая траву изумрудного цвета.
Чистое голубое небо словно тщательно омыли.
После дождя воздух наполнял свежий аромат, присущий лишь степям.
В конце небосвода мягкими изгибами и углублениями сливались в одну линию синий и зеленый.
По безграничной изумрудной зелени медленно двигались белые, похожие на хлопковые цветы, комочки. Трое-пятеро необузданных воинов степей восседали на резвых конях, размахивали кнутами и громко погоняли пасущееся овечье стадо.
Внезапно из глубин степей с отдаленным стуком лошадиных копыт выскочил могучий отряд, который возглавлял одетый в звериные шкуры воин с широкой лентой на лбу, распущенными волосами и густой бородой. Стоя на стременах, он наклонился вперед. В его глазах искрились радость и нетерпение. Одной рукой он сжимал поводья, а другой хлестал лошадь.
«Но!» – крикнул мужчина, получая в ответ лошадиное ржание. Они снова оторвались от толпы позади них.
Длинная грива ретивого скакуна и распущенные волосы мужчины плясали на ветру. Человек и лошадь, исполненные дикой неукротимостью.
Навстречу им подъехал всадник. На расстоянии нескольких чжан¹ он сошел с коня и опустился на одно колено.
¹ 丈 (zhàng) – китайская сажень, равная 3,33 метрам
Мужчина натянул поводья, останавливая коня. Воины, следовавшие за ним, тоже затормозили один за другим. Никто из них не продвинулся вперед ни на полшага.
– Что случилось? – раздался громкий, как огромный колокол, полный жизненной силы, голос мужчины.
– Докладываю великому хану² , катунь³ рожает!
² 大汗 (dà hàn) – великий хан, каган
³可敦 (kědūn) – катунь, жена хана, ханьша
Черный конь мужчины стрелой пронесся мимо коленопреклоненного человека и устремился вперед.
До заключения, сделанного знахаркой, оставалось еще три дня. Он повел своих людей на усмирение мелкого восставшего племени, но, несмотря на быстроту процесса, он все еще опаздывал на роды, даже если спешил назад, не делая остановок.
Мужчина беспрепятственно доехал до шатра и спешился. Вокруг собрались люди степей и, опустившись на одно колено, прижали правые кулаки к середине груди:
– Приветствуем великого хана.
Только шесть человек слегка поклонились в знак приветствия:
– Великий хан.
Из шатра донеслись болезненные крики. В глазах мужчины промелькнуло нежное сочувствие, не соответствующее его внешности. Он подошел ко входу, но знахарка преградила ему путь:
– Великий хан, госпожа сейчас рожает, Вам нельзя входить.
У него были глаза тигра. Его взгляд мгновенно стал острым, как меч.
Знахарка вздрогнула и отступила в сторону. Холодно фыркнув, мужчина вошел в шатер.
До его ушей долетел пронзительный звук плача. Он бросился к постели:
– Мэй-цзы4, ты как?
4 妹子 (mèizi)– сестра (младшая); так позволено называть в кругу семьи или в романтическом смысле
Увидев вошедшего, женщина с трудом приподняла уголки губ. Пряди ее влажных иссиня-черных волос прилипли к ее мертвенно-бледному лицу и шее, но, несмотря на слабость, в ее ясных глазах искрил жизненный дух.
– Великий хан, – тихо позвала она.
Сквозившая в этих двух словах мягкость не была характерна степям.
Мужчина был очень высок, поэтому он просто опустился на одно колено у кровати. Он обхватил лицо женщины ладонями и неуклюже вытер пот с ее лица.
Огрубелые пальцы создавали поразительный контраст на нежной коже:
– Я опоздал.
– Великий хан, это мальчик или девочка?
Мужчина бросил короткий взгляд назад и ответил:
– Мальчик. Наш первенец – мальчик.
Женщина расцвела в улыбке, испытывая огромное облегчение, и бессильно сомкнула глаза. Мужчина сначала испугался; проверив ее дыхание, он успокоился и натянул на нее одеяло из звериной шкуры.
Повитуха дрожала, купая младенца: «Это ведь девочка, отчего он назвал ее мальчиком?».
Закончив мыть ребенка, она хорошенько закутала его и отдала мужчине. Встретив его холодный взгляд, она опустила голову и молча отступила в сторону.
Мужчина, одной рукой держа спеленутого младенца, раздвинул ткань, чтобы посмотреть, затем плотно обернул нижнюю часть тела ребенка звериной шкурой, чтобы осталась видна лишь плоская и нежная грудь. От колючего покрова девочка начала плакать.
– Знахарка!
Знахарка с длинной золотой иглой в руке опустилась перед ним на колени:
– Эта ничтожная здесь.
– Татуировка волчьего вожака.
– Слушаюсь.
Младенец завыл еще громче, когда на его груди каплей за каплей начала выступать кровь. В глазах мужчины отразилась жалость; прижигать татуировку на теле новорожденного – строгий обычай для народа степей, но, будучи отцом, он не мог избежать боли в сердце. Тогда он лишь небрежно успокоил ее:
– Воин степей проливает кровь, а не слезы. Не рыдай.
Как мог новорожденный понять слова своего отца? Девочка зарыдала еще громче.
К счастью, татуировка волчьего вожака была закончена менее чем за час. Знахарка взяла пригоршню растительной золы и посыпала на грудь младенца. Кровотечение быстро остановилось.
Мужчина бросил взгляд на повитуху:
– Оставайся в палатке и позаботься о катунь. Скоро этот хан найдет людей, которые сопроводят тебя обратно на юг.
Старуха распростерлась на полу, как будто ей была дарована амнистия:
– Благодарю кагана!
Мужчина вышел из ханского шатра с младенцем на руках. Он обвел взглядом всех присутствующих, затем поднял младенца высоко над головой, большими руками крепко обхватив звериную шкуру вокруг талии тела ребенка:
– Это первый сын Фужун и этого хана! Этот хан официально дарует Фужун титул «катунь племени Чэнли», расторгая союзный брак с племенем Туба!
Все вооруженные воины на внешнем окружении опустились на колени и громко крикнули:
– Поздравляем великого хана!
Двое из шестерых мужчин, сидевших впереди, улыбнулись и кивнули, однако на лицах остальных четверых появилось мрачное выражение. Они хотели что-то сказать, но промолчали. Один из мужчин с седой бородой и волосами вышел вперед:
– Великий хан, несмотря на то, что она родила принца, она все еще является иностранкой с юга. У принцессы племени Туба – благородная кровь степей, быть может...
Мужчина перебил его:
– Неужели дядя Бабу сомневается в благородстве крови этого хана?
– Нет-нет-нет, но ведь наше племя Чэнли и племя Туба заключили союзный брак по воле богов. Если брак будет внезапно расторжен, это вызовет недовольство племени Туба.
Мужчина холодно рассмеялся:
– Дядя стареет? Пусть только племя Туба выразит свое недовольство, этот каган возглавит армию и сотрет их с лица земли!
– Но мы не можем разрушить наш договор...
– Дядины слова не пусты. Изначально, чтобы угодить желаниям дядь, этот хан взял мэй-цзы в жены временно, поскольку она – южанка. Но при этом этот хан заключил еще один небольшой уговор с ними: если до свадьбы Фужун даст жизнь принцу, она будет считаться катунь. Неужто дядя забыл об этом?
– Этот...
– Отлично. Тогда предоставляю дяде честь оповестить все племя о том, что Фужун отныне катунь.
– ...Слушаюсь.
В этот же момент выступил еще один старейшина и с улыбкой спросил:
– Нарек ли великий хан принца по имени?
Мужчина улыбнулся и ответил совершенно другим тоном:
– Я много думал об этом, но пришло время решить.
Старейшина разгладил свою бороду:
– Что насчет Агулы?
– Агула? Циянь Агула? Чудесно! Пусть будет как сказал дядя!
На языке степных племен "Агула" означало "высокая гора".
Мужчина поднял над собой запеленованного ребенка и, глядя на хрупкого, словно вырезанного из нефрита младенца, подумал: "Хотя аба5 остался без выбора, и вынужден растить тебя как мальчика, он верит, что его с Фужун дитя станет высокой и величественной горой, даже будучи дочерью."
5 阿爸 (ābà) – папа, отец
... ...
Природный барьер в виде реки Ло делил огромную территорию на северные земли Цзин и южные земли Вэй.
Царство Вэй изобиловало плодородной почвой и частыми дождями, поэтому царство на протяжении сотен и тысяч лет постепенно формировало систему земледелия.
На засушливых землях Цзин произрастала лишь трава, что стало причиной кочевого образа жизни.
Северные степи были населены тремя крупными племенами: Чэнли, Туба и Вэйке.
Эти три многочисленных племени занимали самые плодородные пастбища степей. Прочие мелкие племена примыкали к самому сильному. Из всех племен именно Чэнли являлось господствующим, а в жилах носивших фамилию Циянь текла каганская кровь.
Этот суровый мужчина с младенцем на руках был нынешним каганом племени Чэнли: Циянь Сухбару, что означало "свирепый тигр".
Люди степей называли тех, кто живет на южном берегу реки Ло, южанами.
Они считали южан слабыми, неумелыми и бездарными людьми, и были уверены в том, что благородный правитель степей не женится на женщине с юга.
Однако Сухбару был особенным ханом, в связи с происшествием, случившимся с ним в прошлом.
Когда ему было четырнадцать, двое его дядей вступили в сговор с двумя другими крупными племенами, чтобы свергнуть старого кагана.
В сопровождении сотни верных воинов, Сухбару пересек реку Ло и бежал в царство Вэй.
Здесь он открыл для себя совершенно иной культурный мир. Люди царства Вэй не пасли скот, а для простолюдинов лошади были вообще редкостью! Из поколения в поколение южане жили на закрепленном участке земли, держали скот в загонах, разводили домашнюю птицу и засевали поля.
Сухбару приютила крестьянская семья в одной из приграничных деревень царства Вэй, где он и прожил пять лет.
У этой супружеской пары была дочь по имени Фужун6.
6芙蓉 (fúróng) – гибискус
Окрестности, в которых они жили в течение многих поколений, называли Фужун. Эти два иероглифа подходили для имени их дочери.
Изгнанный принц Сухбару был очень признателен этой крестьянской семье. Занимаясь ежедневными земледельческими делами, он никогда не возмущался. Вдобавок, своей искренностью и простотой, присущей людям степей, он завоевал любовь пожилой четы. В те времена север от юга отделяла природная граница, поэтому военных действий не происходило, и супруги просватали свою дочь за Сухбару.
Неожиданно накануне их свадьбы, в деревню нагрянули соплеменники, и на следующий день Сухбару уехал вместе с ними.
Но перед этим он оставил Фужун ожерелье из волчьих клыков, сказав ей: "Мэй-цзы, жди возвращения дагэ7 и нашей свадьбы".
7 大哥 (dàgē) – старший брат, здесь как вариант обращения к возлюбленному
Выяснилось, что за эти прошедшие пять лет старый каган реорганизовал бывший строй подчиненных и отвоевал несколько пастбищ у границы. Но прежде чем племя Чэнли восстановило былое величие, здоровье кагана стало подводить его8.
8 江河日下 (jiānghé rìxià) – вода в реках с каждым днем убывает (обр. в знач.: положение становится всё труднее, обстановка ухудшается; катиться по наклонной плоскости)
Все его взрослые сыновья погибли в сражениях, вызванных переворотом, лишь младший сын Сухбару уцелел, бедствуя на чужбине.
Циянь Сухбару вернулся в степи, где отец передал ему титул великого хана и, почив, был похоронен. Потребовалось еще пять лет под предводительством Сухбару, чтобы племя Чэнли вернуло себе былую славу и вошло в тройку крупных племен.
Люди племени Туба боялись юного "свирепого тигра", поэтому добровольно уступили три плодородных пастбища и предложили заключить межплеменной брак для укрепления отношений.
Посовещавшись, шесть высокопоставленных старейшин согласились на эти мирные условия. Вот только Сухбару не переставал тосковать о своей жене, и тогда, проигнорировав решение старейшин, он взял с собой нескольких доверенных подчиненных и отправился на поиски Фужун.
В это время Фужун уже стала считаться "старой девой". Пожилые супруги, не стерпев деревенские кривотолки, слегли с болезнью и покинули этот мир.
Перед их могилами Сухбару дал нерушимую клятву, что отныне никогда не подведет Фужун, что и привело к предыдущему происшествию.
На удивление, несмотря на отсутствие взаимодействия между севером и югом, люди степей относились к южанам со стойким предубеждением. Шестеро почтенных старейшин имели огромное влияние и могли распоряжаться войсками, из-за чего Сухбару ничего не оставалось, кроме как обойтись со своей дочерью несправедливо ради своего долгосрочного плана.
Кроме того, он и его жена все еще молоды, и в скором времени у них может родиться сын. К тому времени уже нельзя будет скрыть правду9, и они расскажут о дочери. Племена травянистых равнин не так педантичны как южане; они не считали дочерей ниже своих сыновей.
9木已成舟 (mùyǐchéngzhōu) – дерево уже стало лодкой (обр. в знач.: совершившийся факт; ничего уже не переделаешь)
Таким образом, из-за действий своего отца, Циянь Агула становится первым принцем племени Чэнли и удостаивается татуировки волчьего вожака.