🌙 Часть 7. Рисунок для Йеннифэр
Комната погрузилась в теплый полумрак, освещаемая лишь трепещущими языками пламени в камине. Отблески огня играли на хрустальной сфере, лежащей на низком столике, и скользили по изящным чертам лица Йеннифэр. Она полулежала в кресле, её фиолетовое платье сливалось с тенями, оставляя открытыми лишь бледные плечи и изгиб шеи, подсвеченный оранжевым светом камина. Пальцы медленно водили по краю магического артефакта, заставляя его слабо мерцать в такт движениям.
— Ну, Геральт? — её голос тихий, звучал как тёплый мёд, с нотками стали — Где твой... творческий порыв?
Он стоял в нескольких шагах, его высокую фигуру очерчивал дрожащий свет пламени. Жёлтые глаза ведьмака, обычно холодные и отстранённые, теперь горели особым внутренним огнём, как каждый раз при виде чародейки. Медленно, будто преодолевая невидимое сопротивление, он сделал шаг вперёд.
— Ты уверена, что хочешь этого? - его голос звучал низко, почти хрипло, слова давались с трудом.
Йеннифэр медленно провела пальцем по краю сферы, заставляя её свет снова вздрогнуть и слабо засветиться голубым. Она приподняла подбородок, и в этот момент отблеск огня скользнул по её шее, подчеркнув изгиб, который Геральт знал так же хорошо, как рукоять своего меча. Её пальцы перестали водить по сфере, замерли на мгновение, затем оттолкнули её в сторону.
— А ты? - она бросила этот вопрос как вызов, как последнее препятствие перед тем, что должно было случиться.
Ответом стало движение. Геральт шагнул вперёд, его тень на стене слилась с её силуэтом. Он наклонился, одна рука легла на подлокотник кресла, вторая коснулась её подбородка, приподнимая его. Но ведьмак замер в сантиметре от лица чародейки, будто не решаясь завершить начатое. Йеннифэр сама стёрла последнюю грань между ними — лёгкий наклон головы, влажное дыхание, опаляющее кожу ведьмака, и её губы прижались к его с едва сдерживаемой страстью. Вначале это был лишь шёпот прикосновения, но уже в следующий миг она позволила себе больше: зубы слегка задели его нижнюю губу, язык скользнул в ответ, а пальцы вцепились в волосы, притягвая к себе плотнее.
— Я всегда хотел этого. -хрипло проговорил беловолосый в губы.
Второй поцелуй уже не был таким нежным.
В комнате стало душно, будто сам воздух воспламенился от их касаний. Камин давно потух, но жар, разливающийся по коже, был куда ярче любого пламени. Тени на стене извивались в немом танце, когда Геральт прижался к чародейке ещё ближе, а её руки, словно путы, вцепились в него, не желая отпускать
Где-то между вздохами и поцелуями потерялась заколка, и тёмные волосы Йеннифэр рассыпались, как шёлковая тьма, скользя по его пальцам и по ее белоснежным плечам. Она вскинула голову, обнажая шею, и он не заставил себя ждать —он провёл языком по её пульсу, чувствуя, как он учащается, губы скользнули по горячей коже, зубы слегка сжали чувствительную точку у ключицы, заставив её выдохнуть его имя.
— Геральт..
Тени плясали на стенах в бешеном ритме, сливаясь в порывистый хаос, когда Йеннифэр внезапно впилась зубами в его плечо, словно в ответ на укус. Алая капля скатилась по напряженным мышцам, и Геральт ответил низким рыком.
— Ты играешь с огнём, ведьма, — его голос звучал как скрежет стали, пока он стаскивал с себя остатки одежды, обнажая шрамы и яростную мощь тела.
Чародейка же помогла. Её пальцы скользнули под грубую кожу его куртки, жадно срывая её с плеч. Геральт не стал мешать, лишь оскалился в полудикой ухмылке, когда её ногти царапнули его грудь, оставляя на мускулистом теле алые дорожки. Её ногти впились в его плечи глубже, когда его ладонь скользнула вниз, огибая изгиб талии, а затем — ниже, прижимая её к себе так, чтобы ни капли сомнений не осталось: она чувствовала его желание, острое, как лезвие меча.
— Ты дрожишь, — прошептал он.
— Не болтай.
Она притянула его ближе, чувствуя, как напряглись мышцы его живота под своими пальцами. Геральт плотнее прижал Йен к креслу под своим весом, его бедро грубо вклинилось между её ног, заставив выдохнуть стон прямо в его рот. Её зубы впились в его нижнюю губу, смазав поцелуй привкусом крови и соли.
Сфера, забытая на столе, покатилась по поверхности и мягко упала на толстый ковёр. Её голубой свет погас, но теперь в комнате было достаточно других огней — дрожащее пламя, отражающееся в их глазах, жар кожи, тени, сплетающиеся на стене в единый силуэт.
Йеннифэр внезапно отстранилась, её глаза заблестели в полумраке.
— А теперь... рисуй.- томно прошептала чародейка ведьмаку прямо на ухо.
Она поднялась с медленной, почти хищной грацией, и платье — освобождённое от последних застёжек ловкими пальцами ведьмака— соскользнуло вниз. Геральт замер, его жёлтые глаза расширились, следя, как свет от камина играет на её разгоряченной коже — от вздымающейся груди с набухшими розовыми вершинами до сокровенного треугольника между дрожащих бёдер.
Её смех прозвучал тихо, пока она отступала к камину, её кожа в свете пламени казалась золотисто-бронзовой.
— Ну? — её губы искривились в вызывающей усмешке, пальцы скользнули по собственному телу, подчёркивая каждую линию, — Ты всегда так много говорил. А теперь слова закончились? Ну же, ведьмак. Разве это не тот образ, который ты хотел запечатлеть?
— Чёрт возьми.., — прошипел он, подходя следом, не давая отойти слишком далеко.
Ведьмак подцепил её за руку, потянув обратно и на этот раз он решил перейти к кровати.
— Просто выбираю с чего начать... - похватив легкое женское тельце на руки и прижав к груди, беловолосый скинул чародейку на кровать, что дерево лишь жалобно затрещало.
Она лишь рассмеялась, раскинувшись на шелках, вся — вызов и соблазн, ее пальцы медленно скользили вниз по животу, к той части, что уже пульсировало от желания.
— А ты так медлишь... -с иронией проговорила Йен, сверкая в темноте своими аметистовыми глазами.
Он набросился. Его язык грубо прошёлся по её соску, заставив её прикусить собственную губу, зубы сжали упругую плоть.Крепкая рука грубо раздвинула ее бедра, пальцы накрыли влажную плоть, выискивая тот чувствительный узелок, и Йеннифэр взвыла, вцепляясь в простыни, практически сразу его пальцы вторглись в нее, находя уже горячий поток её желания.
. — Да-а-а, вот так, глубже! — ее голос сорвался в стон, когда он добавил палец, растягивая ее.
— Проси, — прошипел он, и его дыхание обжгло кожу.
— А-а-ах, чёрт! — её тело дёрнулось, когда он ввёл еще один палец, глубоко, изматывающе медленно, — Да-да, вот так...
— Хочешь больше? -сдавленно прошипел ведьмак, свободной рукой оглаживая ее по груди, талии, где доставал.
Окружение взорвалось хаосом. Он приподнял её бедра, подложив под них небольшую подушку, а щиколотки сжал пальцами крепко, разводя их еще шире, нарочно своей плотью потираясь о нее, имитируя волнообразные движения. Терпению чародейки пришел конец и она рыкнула.
— Войди в меня, черт возьми! — она выругалась, дернув его за волосы.
Он вошел одним резким толчком, заполнив ее полностью, заставив глаза закатиться от боли-наслаждения.
— Б-б-боже... — ее ногти впились в его спину, оставляя кровавые дорожки, но он уже не останавливался.
Ритм был яростным, животы хлопали друг о друга, ее грудь вздымалась с каждым толчком.
Где-то в тумане сознания она понимала, что теряет контроль — ее тело больше не подчинялось, лишь металось между волнами боли и блаженства.
— Я... не могу... — она застонала, чувствуя, как внутри все сжимается, готовое взорваться.
Он прикусил ее сосок, заставив вздрогнуть, и ускорился, его бедра бились о ее с размаху.
— Кончай вместе со мной, ведьма... — его голос был хриплым, и она почувствовала, как его тело напряглось.
Взрыв.
Ее ноги свело судорогой, волны оргазма прокатились по телу, а он, с рыком, заполнил ее горячим, пульсирующим наслаждением. Они рухнули вместе, обливаясь потом, дыхание спутанное, тела — одно целое.
— Черт... — прошептала она, чувствуя, как его член еще дергается внутри нее.
Он усмехнулся, целуя ее в макушку.
— Это только начало.
— О, я и не сомневалась. Эта ночь вся наша. А завтра.. - прошептала она, когда их губы на мгновение слились в новом поцелуе и тут же разомкнулись, - ты действительно нарисуешь мой портрет.
Геральт ответил не словами, а действием - его пальцы осторожно скользнули по линии её челюсти, затем ниже, к месту, где пульс бился под тонкой кожей. — Завтра, - согласился он, и в этом слове было обещание, которое не требовало дополнительных клятв.
Огонь в камине трещал, отбрасывая новые тени на стены. Сфера на ковре окончательно погасла, но теперь в комнате было достаточно других источников света - вспыхивающих взглядов, бликов на коже, дрожащего пламени, отражающегося в глазах.
И где-то между поцелуями и шёпотом, между смехом и обещаниями, между "сегодня" и "завтра" исчезли последние следы эликсира, последние мысли о Лютике, последние воспоминания о нелепом рисунке. Остались только они двое - ведьмак и чародейка, огонь и тени, обещания и их исполнение.
***
Лучи рассвета пробивались сквозь тяжелые шторы, золотя край кровати, где сплетались две фигуры. Геральт проснулся первым — его ведьмачья физиология редко позволяла долго залеживаться. Йеннифэр спала, прижавшись спиной к его груди, темные волосы рассыпались по подушке, как чернильное пятно на пергаменте.
Он осторожно провел пальцем по ее плечу, оставляя едва заметную дорожку на бархатистой коже.
— Ммм... — она потянулась, не открывая глаз. — Уже утро?
— Полдень.
Йеннифэр резко перевернулась, фиолетовые глаза сверкнули.
— Что?!
Геральт усмехнулся:
— Шучу. Рассвет только-только.
Она шлепнула его по плечу, но не смогла сдержать улыбки.
Где-то внизу раздался грохот, затем голос Лютика:
— Эй, кто-нибудь жив?! Я голоден как драугр после зимы!
Йен закатила глаза:
— Надо было приколдовать дверь.
— Слишком поздно, — Геральт встал, натягивая штаны.
На кухне царил хаос. Лютик, все еще слегка перемазанный сажей, рылся в шкафах. Регис с невозмутимым видом варил кофе.
— Ага! — Лютик торжествующе поднял кусок сыра. — Завтрак чемпионов!
— Ты забыл про нас, — раздался голос Йен. Она стояла в дверях, закутанная в махровый халат Геральта.
Лютик обернулся и замер:
— О-о... Доброе утро?
Регис тактично поднял чашку:
— Кофе?
— Так что насчет того рисунка? — Лютик невозмутимо откусил сыр.
Геральт и Йеннифэр переглянулись.
— Какого рисунка? — синхронно ответили они.
Лютик фыркнул:
— Ну уж нет! Я видел, как вы вчера...
Йеннифэр щелкнула пальцами. Лютик внезапно замолчал, его губы слиплись.
— Спасибо, — кивнул Геральт.
Регис вздохнул и налил всем кофе. Так они и встретили новое утро в Каэр Морхене.