Глава 10
Постскриптум 1. Я выражаю огромную благодарность @julianakim_21 за помощь в написании данной главы! За ее конструктивные замечания и гениальные советы! Без нее я бы не справилась!
Постскриптум 2. Читайте с осторожностью!
҈ ҈ ҈ ҈ ҈ ҈ ҈
В полумрачной комнате, пропитанной смесью сигарного дыма, дурмана, и слегка уловимого аромата ароматизированных свечей, едва можно было различить силуэты. Разбросанная одежда, опустошенные бутылки из под спиртного, битое стекло, сломанная мебель, фоновая музыка, и звуки шлепков раззадоренных голых тел.
Каждый был поглощен своими фантазиями и потаенными желаниями. Ночь представляла собой смесь полного забвения и убивающего блаженства со шлейфом пьянеющего удовольствия, переплетенного с въевшимся под кожу всепоглощающим чувством гнева и тотальной ненавистью .
Стоит только переступить порог этого логова, и обратного пути уже не будет. Это место являлось синонимом разврата, искушения, и сексуального эксперимента. Здесь ты мог ощутить себя царем, богом и жалким рабом. Секс был навязчивой темой абсолютно во всем — от стен до мебели и даже дверных ручек.
Шелковые простыни темно алого оттенка стали первыми свидетелями происходящего. Молодое хрупкое тело извивалось в надежде на спасение, стараясь прикрыть наготу, сохранив крупицы достоинства.
Слегка прохладная, еле ощутимая ткань подстраивалась под изгибы молодости, заставляя содрогаться и пропускать мороз по коже.
От былой уверенности не осталось и следа стоило только услышать за спиной последний оборот ключа, и восторженный смех оставшихся по эту сторону.
Действия без имен и четких очертаний лиц, приглушенный красный свет, и скользящие по комнате тени.
Мое изнеможённое тело лежало в собственной лужи крови, такое грязное, липкое, мерзкое, испорченное, сломанное, как снаружи, так и внутри. Наигравшись меня бросили на холодном полу, хоть я и лежала на шерстяном ковре из ограниченной коллекции всемирно известного дизайнера, но он не дарил тепла и уюта, а лишь впитывал багровую жидкость. Нет никакой разницы между смертью на люксовой тряпке или на картонке заброшенного подвала, они одинаково обесцениваются в момент совершения преступления, и также равно становятся могилой почившего. Их ценность не зависит от стоимости, она зависит от ее владельца. А их хозяева были гнусными прогнившими поддонками.
Едва дышащая, избитая, истерзанная и замученная, находящаяся на грани жизни и смерти. И единственным знаком продолжающей борьбы была окровавленная шпилька, мертвой хваткой сжатая в руке.
Громкие разговоры ни о чем, похотливый мерзкий хохот с похрюкиванием.
Каждый из этих восьми побывал в моем ни в чем невинном теле, и ни один раз за эту больную и уродливую ночь. Как самую дешевую шлюху меня безжалостно пускали по кругу, изливаясь внутрь, не заботясь о средствах контрацепции. Заставляя принимать все до единой капли.
Стартом игры на выживание стало активное действие одного из них. Он был первым. Я стояла спиной к постели, слегка вздрагивая, но все такая же сильная, стойкая. Он толкнул меня в плечо, тем самым повалив на спину. Разгоряченное тело уверенное в своих действиях по-дурацки хихикало, и предвкушало предстоящее наслаждение. Игра где не было стоп слова, игра где не было правил, игра в которой я была проигравшей.
При соприкосновении с подушкой мои до сего момента собранные волосы рыжими шелковистыми локонами рассыпались по всей поверхности, а рядом приземлилась шпилька, которой они были скреплены. Доля секунды и шанс на выживание, или просто шанс на отмщение.
Он закатывал глаза и закусывал губу, когда проводил своей же рукой по выпуклой поверхности в зоне паха. Массировал, слегка сжимал, ласкал свой орган, через ткань брюк он чувствовал это еще острее. Больше не оставалось сил сдерживаться.
Я выдохнула воздух, который держала в своей груди и слышала, как громко стучит мое сердце. У меня больше не осталось времени.
Надо мной нависло массивное толстое тело первого, выступающие на его лбу капли отвратительно пахнущего пота падали мне на лицо, я видела эти жаждущие быстро бегающие глаза, слышала его учащенное дыхание, и вот он сделал первые, так им долгожданные, движения старыми морщинистыми руками. Первый судорожно стал стягивать с меня кружевной черный бюстгальтер, от желания пуская слюни, а после устранения преграды стал поглаживать округлые упругие белые груди, слегка сжимая их. Жирные пальцы трогали розоватые соски, на одном из которых он оставил след от укуса, руки скользили в глубокой ложбинке, лаская нежную мягкую кожу. Губами он коснулся обнаженных плечей, заставляя меня вздрогнуть, оставляя после себя мерзкий мокрый след, спускаясь все ниже и ниже. Дойдя до трусиков легким движением руки он избавился и от них.
Попытка завладеть моими губами обернулась плевком в его лицо и первым ударом в ответ, оставив после себя красноватый след на моей щеке. Первый оставил попытки подовольствоваться горячим и страстным поцелуем.
В это время похабные животные, ожидавшие своей очереди, развлекались по другому. Они играли в покер, разбрасываясь своими грязными деньгами, и с каждым разом повышали ставки. При этом одновременно баловались запрещенными веществами, запивая их алкоголем с целью без остатка погрузиться в эйфорию. Были и те, которые внимательно изучали игрушки для взрослых, делясь опытом в их применении и мыслями о том, как их используют на этот раз. Не обошлось и без зрителей целенаправленно наблюдающих за сценой изнасилования. По их венам циркулировала смесь из крови и возбуждения, а в глазах горело пламя необузданной похоти. Они были опьянены происходящим. Наблюдающие за нами, припуская штаны, запуская руки в боксеры начинали ласкать себя, и с каждой секундой увеличивали темп.
А первый все продолжал. Резким рывком он перевернул меня задом к себе, и стал едва уловимыми, отрывистыми прикосновениями подушечками пальцев проводить невидимую линию, начиная с затылка, иногда надавливая, вдоль позвоночника, заканчивая у ягодиц, заставляя тем самым выгибаться меня в пояснице. Он расстегнул брюки, выпуская наружу член, стал тереться, постукивать им по спине, ягодицам, предвкушая момент входа. Он заставлял меня издавать звуки наслаждения, но этого не происходило, я лишь сильнее сжимала простыни, иногда задерживая дыхание. Приступ тошноты подступал к горлу, я сдерживала рвотный позыв и готовилась к неизбежному.
И вот, он вошел полностью, выпустив вздох настигшего удовольствия, не дав мне привыкнуть к присутствию внутри члена, сделал один толчок, затем второй, вдалбливаясь, беря грубо. Во мне было так узко, горячо и приятно, что ему это вскружило голову, и с каждый входом он становился напористее. На свободную руку первый намотал мои волосы и со всей силы притянул к себе, вдыхая аромат фиалки и жасмина. Затем перешел в область шеи, оставляя красноватые отметины, при этом не сбавляя ритм, покусывал мочки уха, вторгался своим мерзким шершавым языком в ушную раковину, проводя соответствующие манипуляции.
Возраст и избыток веса давали о себе знать, к середине процесса у него началась отдышка, он замедлился, а в нос ударил отвратный запах мужского пота, и вот, наконец, он достиг своего пика блаженства, и излился прямо в меня. Обмякши я рухнула на живот, внутри все выло, выворачивалось наружу, и все это сопровождалось болью не успевших зажить старых ран. Первый вытащил свой член, и напоследок укусил за одну из ягодиц, почти до крови, а затем подозвал следующих.
И вот надо мной уже стояло трое мужчин, ничем не отличающихся от первого.
Второй схватил меня за запястье, сжал до такой степени, что я заскулила от боли, а на месте захватала остался синеватый след от пальцев. Меня швырнули в противоположную сторону комнаты, к подножью дивана, и в приказном тоне велели встать к нему лицом, в свою очередь каждый из этой тройки занял свое место. Второй присел на диван, широко расставив ноги, указал рукой на ширинку своих брюк. Находясь на коленях, я медленно, на четвереньках, подползла к его паху, протягивая руки к молнии, но получила пощечину. Мне четко дали понять, чего действительно желало это отребья. Сначала я робко провела языком по выпирающему бугорку, оставляя мокрый след на ткани брюк, затем почмокивая стала покусывать, облизывать, он же, запустив руку в волосы, перебирая их, откинул свою голову назад, и стал издавать звуки удовольствия, делая одну затяжку за другой, выпуская дым к потолку. Затем я языком поиграла с язычком собачки, прикусив ее зубами, приподнимая тем самым стопор, расстегнула молнию. После запустила руку к нему в трусы, начала проводить манипуляции, обхватив ладонью член, двигала ей вдоль ствола вверх, а затем вниз, поначалу не уверенно, а затем нарастая темп, но он не дал завершить начатое. В следующую секунду второй притянул меня к себе, туша окурок о ключицу, но я и в такой момент не проронила ни звука, лишь зажмурила глаза, а затем он усадил меня к себе на колени. И его тело нельзя было назвать спортивным или хотя бы немного подтянутым. Обвисшая дряхлая кожа, покрытая пигментными пятнами, свисающие бока, огромный живот. Второй вставил свой член в промежность, затем положил руки на ягодицы, до боли сжимая их, и потянул меня на себя. Я изо всех сил сдерживалась, прикусывая губы до крови, стиснув зубы. Когда были сделаны несколько грубых толчков, набирающие темп, он резко замедлился, и в это время в игру вступил третий, до этого момента стоящий позади меня. Пока второй был занят мной, третий поспешил избавится от вещей, и выждав подходящий момент, вошел в мой задний проход. Испытав непередаваемый экстаз. Я вскрикнула. И в туже секунду вонзила ногти в плечо впереди сидевшего ублюдка, я оставляла кровавые следы на его спине, а его это только забавляло и заводило. Оба насильника обняли мое тело – один спереди, другой сзади, и оба одновременно, как по команде, глубоко, до самого основания, вошли. Жгучая боль пронзила анус, это была невыносимо сильная боль, не выдержав такого напора, я снова закричала во весь голос, и в этот раз из глаз выступили слезы. Тот, что был сзади, сильными проникающими движениями входил в зад все снова и снова. Нанося при этом удары по ягодицам. Не в силах думать ни о чем, кроме боли, я не сразу сообразила, зачем четвертый встал по правую сторону от меня. И вот, он уже своим морщинистым красный членом с тугой головкой оказался вблизи моего лица.
Стиснув зубы, не дав совершить задуманное этой жирной свиньей, в очередной раз я получила удар по лицу, мне разбили губу. Четвертый запустил палец мне в рот, придавливая язык. Он приподнял меня за подбородок, заставляя смотреть в полные разврата глаза, а затем, схватив за копну волос, направил лицо в район паха, и вот мужская плоть коснулась нёба и языка. Я закрыла глаза. Было очень противно и мерзко, возник рвотный рефлекс, за что снова получила удар. Три члена двигались внутри одновременно. Тот, который насиловал в анус, распалился еще больше. Казалось, что его движения вот-вот разорвут мою упругую задницу до крови. Эти мрази беспощадно издевались. Они достигли оргазма почти одновременно. Сначала излился первый – в анус, затем тот кому делала минет, но он не спешил вынимать член, напротив, он напористее стал вдалбливаться, насаживая меня по самые гланды, предотвращая попытки освободится, и вот, его сперма у меня во рту. Я собралась ее выплюнуть, но он не дал мне этого сделать, закрыв рот своей огромной ладонью, и заставляя проглотить все до последней капли. И наконец, последний, он тоже кончил внутрь. Приняв в себя такое количество членов, я не могла удержаться на ногах и чувствовала себя полностью обессилевшей.
А на подходе была уже следующая партия развратных ублюдков. Пятый, схватив меня под руку, швырнул на диван, уложил навзничь, и лег сверху, при этом рывком раздвигая ноги. Этот не стремился к оригинальности, ему просто хотелось получить удовлетворение, и он просто имел меня обычным способом при этом оставляя следы по всему телу, причмокивая, посасывая, покусывая. Он заставлял меня смотреть на него, не давая возможности отвернуться. Губа кровоточила и он своим шероховатым языком слизал идущую кровь, затем облизал щеки, и попытался проникнуть в рот, но вместо теплого приема, получил укус за язык. В порыве гнева он схватил рядом лежащую подушку и стал меня душить. Тело само реагировало на нехватку воздуха, я стала хаотично царапать его руки, биться ногами, изворачиваться, сопротивляться, упираться руками в его подбородок. Он прекратил пытку после того, как нащупав его глаза, я стала давить на них. На этом и закончился этот половой акт, но не смотря на произошедшее, его возбуждение никуда не пропало, и он все же кончил, но уже не внутрь, как предыдущие, а на груди, и с раскрасневшимся лицо размазал сперму по всей грудной клетке. Так же поступили и следующие трое, которые в той же позе ложились на меня по очереди.
Правда у одного из этих оказались проблемы с членом, и меня заставили для начала обсосать его, чтобы вызвать полноценную эрекцию.
А затем снова по кругу. Очередной раунд мы проводили уже на кровати.
Когда все закончилось, меня оставили в постели. По избитому, опухшему и заплаканному лицу раз за разом стекали слезы вместе с тушью, оставляя после себя черные разводы, размазанная помада, осипший голос. Разбитая губа, кажется сломанный нос, рассечённая бровь.
Они же по окончанию финального раунда, разбрелись по комнате, обсуждая как же я была хороша, хоть и пыталась сопротивляться. Во время игрищ пару раз заходил Рён, пополняя запасы выпивки, запрещенных веществ, закуски, чтобы не отвлекать достопочтенных гостей от приятного времяпровождения. Он пытался не смотреть на меня, и не прислушиваться к витающим в воздухе звукам.
Может показаться, что я не пыталась защитить себя и свое тело, но я была раненной голубкой со сломанным крылом в окружении стаи здоровых гиен. Любые мои попытки пресекались на первых минутах.
Самым грандиозным сопротивление стало повреждение детородного органа одного из этих ублюдков. Я откусила довольно таки внушительный кусок плоти. Его кровь стекала по моим потрескавшимся губам. Это того стояло. Его душераздирающий крик был усладой для моих ушей. А следом расплата за содеянное, в порыве злости, он стащил меня за ногу на пол, и стал производить серию из ударов. Они были хаотичными, попадало и по лицу, и по животу, и по ребрам, куда мог, туда и бил. Я попыталась сгруппироваться, пыталась руками защититься, но это не особо помогало. Его еле оттащили. Я нужна была им живой. Раненого увели для оказания помощи, а для остальных пир продолжился.
Со мной обращались как с куском мяса. Сначала мне сковали запястья, изначально это были подручные средства из разряда ремень одного из мерзавцев, а затем хорошо исследовав комнату нашлись наручники. Рот заткнули кожаным кляпом, чтобы не слышать крики боли, не слышать гнусности в свой адрес, не слышать сопротивление. Ставили меня на покрасневшие стертые колени, запрещая поднимать взгляд на них. Я чувствовала себя предметом, простым орудием. И вот новая игрушка – хлыст. Первый удар, рассекая воздух, пришелся рядом со мной, не задев тело. Второй целенаправленно был произведен по ягодицам. Хлыст жалил, но, казалось, не оставлял следов. Меня били снова и снова, и с каждым новым ударом прилагалось больше усилий. Я чувствовала унижение, и оно было гораздо сильнее физической боли. И вот удары уже стали наносится по спине, а на хлысте появились капли крови. А после меня пнули в живот, заставляя рухнуть назад. Мне развели ноги, конец хлыста они приставили к влагалищу, проводя им сверх вниз слегла надавливая, прикасались к клитору, а затем резким движением запустили его внутрь. Затем в моем и так поврежденном анусе побывала металлическая удлиненная анальная пробка с гладкой поверхностью, создающая ощущение тяжести и легкой прохлады, следом тяжелые анальные шарики, сделанные из стали, покрытые силиконом, они имели внушительный диаметр из-за чего происходило сильное растяжение ануса, шарики были на шнурочке с колечком, как только им надоедало, они вытягивали их, используя эти кольца. Они использовали достаточно много таких вещичек, при этом не прибегнув к смазке. На теле остались следы и от застывшего воска свеч, ожоги от сигар, следы от удушений.
Воспоминания были достаточно сумбурными, порой нечеткими, происходящее было как в тумане, ведь накаченными оказались не только насильники, но и сама жертва, и вот все слилось в одну единую изощрённую нескончаемую пытку.
А когда стало светать, мое тело в очередной раз оказалось на этих простынях, от чистоты и свежести ничего не осталось, во мне не было жизни, пустые стеклянные глаза, побледневшая кожа, все нанесённые ранее травмы еще отчетливее выражались, головокружение, жажда. Мне безумно хотелось пить, казалось, что я могу умереть от обезвоживания.
И когда половина из этих тварей была уже в отключке, а другая давилась остатками пойла, рядом со мной, на край кровати, присел один из них, он снова захотел меня.
Но у него ничего не получилось.
Нащупав под подушкой шпильку, оставленную еще в самом начале, я собравшись с последними силами, вытащила ее. Медленно подползая к нему сзади, обжигая дыханием его шею, он ничего не ожидал от меня, и тут я вонзила ему в сонную артерию украшение. Удар, за ним следующий, я вытаскивала заколку и снова вгоняла ее, кровь брызгала фонтаном во все стороны. Он попытался вырваться из моего захвата. Хоть я и была на пределе и довольно-таки слаба, но и у него не было сил на активное сопротивления после бурной ночи. На его крик отреагировали не сразу, а когда поднялся шум, я уже закончила. Мертвое тело я спихнула на пол, и следом за ним упала сама. Едва дышащая, избитая, истерзанная и замученная, находящаяся на грани жизни и смерти. И единственным знаком продолжающей борьбы была окровавленная шпилька, мертвой хваткой сжатая в руке.