Глава 61. Ожидание новой войны
Мир, построенный на обломках старого режима, на идеях свободы, справедливости и перемен, начал трещать под давлением. Он ещё держался — как хрупкий купол над кипящей землёй — но всем было ясно: тишина обманчива. Новая война не просто маячила вдали. Она медленно подбиралась к порогу.
На границах множились провокации. Караваны исчезали в ночи. Внутри системы начали возникать трещины — страх, сомнение, усталость. Те, кто когда-то поднимал флаги победы, теперь спрашивали: ради чего всё это было? И будут ли перемены стоить цены, которую придётся платить?
Лия, замкнутая и сосредоточенная, всё чаще оставалась в тени совещаний, погрузившись в анализ. Карло, наоборот, открыто вёл встречи, стараясь вселить уверенность. Но оба понимали — конфликт неизбежен. Им просто дали время — и не слишком много — чтобы собраться.
Мирель, наблюдавшая за ними, уже не была просто юной участницей. Она росла быстро — как дерево во время шторма. За последние месяцы она стала неотъемлемой частью переговорных групп, координировала гуманитарные миссии, и, что особенно важно, училась слушать тех, кого никто не хотел слышать — простых людей.
Однажды вечером она застала Карло в тактическом зале, где он в одиночестве чертил на стекле схемы обороны. На лице — напряжение, в плечах — тяжесть грядущего.
— Нам нужно укрепить наши силы, — тихо, но уверенно сказала она, подходя ближе. — Мы не можем позволить себе проиграть. Мы должны быть готовы к любому повороту событий.
Карло отложил маркер и посмотрел на неё. Его глаза, уставшие, но ясные, задержались на ней дольше обычного. Он видел перед собой уже не юную идеалистку, а женщину, формирующуюся в лидера.
— Ты, как всегда, права, — кивнул он. — Мы не можем позволить себе слабости. Но помни, Мирель, наша сила не только в армии. Она в людях. В том, как они смотрят на нас. В том, во что они готовы поверить. Если мы потеряем это — мы проиграли, даже если выживем.
Мирель опустила взгляд, обдумывая слова. Потом ответила:
— Тогда мы должны быть теми, в кого стоит верить.
Эти слова остались с Карло надолго. Потому что в них был вызов — и напоминание. Новая война будет не только за землю или власть. Она будет за умы, за смысл, за будущее. А самое страшное в таких войнах — не враг снаружи, а разложение изнутри.
Ночь сгущалась. Штаб погрузился в молчание, прерываемое только щелчками передатчиков и шорохом бумаг. Больше никто не говорил об "если". Все говорили — "когда".