17.Быть обнажённой.
Только лишь минуту спустя я, хотя бы на немного пришла в себя. В теле была настолько сильная дрожь, что первые метры я преодолела лишь держась за стену. Первый пункт заключался в том, что бы привести себя в порядок. По пути к лифту я сжимаю в кулаке ее бумажку с номером. В голову приходит осознание, что так будет лучше. Перед металлическими дверьми моя ладонь медленно открывается, выпуская невесомые хлопья пепла. Вновь спустившись на первый этаж, я захожу в дальнюю уборную. Если с лицом еще как-то, то вот с прической нужно было поработать. Набрав воды в ладони, я провожу влагой по непослушным локонам. Намочив почти весь вверх головы, тут же нагреваю ладони и начинаю укладку. Попутно вспоминая, как учила Эрика этому же трюку. По итогу на мне осталось лишь одно. Запах. Был один вариант, и я тут же им воспользовалась и оставшиеся минуты провела на балконе. Повышать температуру тела почти не пришлось, так как на улице было относительно тепло. Мое наблюдение за народом внизу, а после и за активно движущимися облаками, прервал Роджерс. Он молча подошел и стал рядом, так же как и я положив локти на перегородку. Примерно, пол минуты спустя, глава шумно выдохнул и выпрямил спину.
- Идем. Машина внизу уже ждет. - предупреждает Стив, после чего он медленно поворачивает на меня голову.
Познакомить со всеми, с кем хотел, не вышло. Если Брут: один из его частых клиентов по заказу личной защиты, силового сопровождения и тайных убийств, был на месте, то вот Фрэско приехать не смог. За него было особенно жаль, так как он отлично разбирается в расах и мог хотя бы примерно сказать, кто же она на самом деле. Так как "демон" это лишь поверхностное описание не имеющее ничего общего с религией. А ее былой ответ " считай я отдельный вид" не имел в себе конкретики. Из мыслей его вырывает знакомый аромат. Винил не первая, кому он дарил духи. Было еще трое женщин. Двое уже мертвы, а четвёртая стоит рядом. Хотелось верить в лучшее, но на этом варианте запах так хорошо не въелся бы.
- Да, идём. - собравшись с силами, отвечаю я. А потом по поворачиваюсь и делаю шаг в сторону. Не успев сделать второй, я ощущаю как в мою кисть впивается крепкая ладонь. Заглянув прямо в его глаза, я понимала, что Роджерс хочет что-то спросить. Но он передумывает и уходит вперед, оставляя меня в догадках и с надеждами на лучшее.
В машине Стив, да и я тоже, не проронили ни слова. Поездка прошла в полной тишине, так как глава еще на первом километре махом выключил фоновую музыку. По его лицу было сложно что-либо прочесть. Роджерс просто смотрел куда-то в сторону, приперев кулаком левую щеку. На середине пути он раскрыл рубашку на первые две пуговицы, оголяя несколько глубоких шрамов. Они словно от ребристого клинка или огромных когтей. Рваные концы и тонкая кожа на середине. Как бы мне не хотелось, для себя я создала пункт: об этом не спрашивать. Уже после я выхожу из машины, придерживая его руку, в то время как второй Стив держал снятый пиджак. На данной базе было ветрено. От того его белая рубашка мягко открывала свои полы, позволяя мне увидеть больше. Хотя весь его корпус я и так уже видела. Но даже с сотого раза мне будет сложно оторвать от туда взгляд. Интригует, интересует и тянет на себя внимание. У меня есть такая причуда. Чужие шрамы всегда манили меня своей историей и тем, что же на самом деле испытывает человек, когда смотрит на себя в зеркало. Насчет этого Роджерса угадать было сложно. Может он их ненавидит или же, наоборот, гордится.
Возможно, они приносят ему боль или же данный участок кожи был обколот блокираторами. Вопросов много, ответов ноль. По итогу я не замечаю как мы зашли в дом. Я сразу ушла к себе, в то время как глава направился на балкон. Только я совершаю шаг в комнату, то мгновенно снимаю надоевшие мне туфли. Взяв пальцами оба каблука я уношу их в гардероб. После чего ровно там же снимаю платье и вешаю его на деревянный тремпель. Шесть. Ровно столько вечерних платьев висит на металлической трубке высокого шкафа. Различная длина и цвет. Так же разная ткань и пошив. Не смотря на это, вся подаренная им одежда отлично сидела. Явно дело не прошло без перешивки, но даже так, было приятно осознавать, что выбор сделан с умом. Хотя, вероятнее всего, Стив старался именно для себя. По итогу мои вещи оставлены на своих местах, в то время как ноги ведут меня в душ. Взяв с полки чистое полотенце, я оставляю его на крючке и захожу в душевую кабинку. На этот раз хотелось немного тепла, но далеко не те обжигающие капли. Где-то чуть выше комнатной температуры.
Блок от мозга. Наша психика творит удивительные вещи. Ради чего готов организм лишь бы не возвращаться к старой боли. Но, а в моем случае еще к свежей ране с тончайшим слоем кожи в роли сына, которая не дает ей гнить. Будучи под толщей своих мыслей, я не сразу слышу шаги. Было не сложно понять, кто это. В отличии от того, с чего Роджерсу сбрендило прийти ко мне в такой "личный" момент. Глава в этот же миг был на грани самообладания. Вся эта накрутка чистой ярости брала свое начало с той вечеринки, а после набрала обороты невозврата, когда он, стоя на своем балконе, выкуривал уже вторую сигарету подряд. Подобная наглость была словно вылитой грязью на голову. Такого поступка объяснить Стив не мог. Как и не мог понять, просто так это сделано или же Стрейчл все ощутила. И снова все упирается в то, что Рождерс почти ничего о ней не знает. В итоге мысль пришла сама собой. Ровно в тот момент, как он понял, что демон в душе. Ответить на наглость более сильной наглостью.
Влезть в личное пространство и слегка поиграть, а после спросить прямо. Стив знает, что удара не будет. Винил или же сразу попросит его уйти, чего он не сделает, или же примет игру. В любом случае, Роджерсу оставалось лишь очень крепко себя контролировать, так как злость пробивала аж до кончиков пальцев. Ему хотелось вцепиться в шею и очень жёстко опустить на колени. Заставить жалеть и просить прощения, но тогда об его остальных планах можно будет забыть. Так как Стрейчл крепкий орешек и вместо подчинения Стив получит ненависть. А это ровно противоположно тому, что глава хочет иметь в конечном результате, который нацелен на то, чтобы задержать ее в своем мире. По итогу Роджерс снимает туфли и, будучи в прежних рубашке и темных штанах смокинга, медленно заходит в душ. Так, словно это его комната и перед ним нет голой Винил и ее уже не таких пышных, но все еще черных как смола крыльев. Которые собрались обратно за спину, давая хозяйке возможность развернуться.
- Думаешь это хорошая идея? - тихо спрашиваю я, медленно разворачиваясь к Стиву лицом. Мне искренне плевать на свою наготу.
Он пришел ко мне в такой момент не просто так. Если бы Роджерс хотел секса, он бы сейчас не стоял сжимая кулаки. Не прожигал бы меня взглядом, будучи из-за этого похожим на зверя, который готов кинуться в любой момент. Сейчас глава снял все свои маски, показывая свою настоящую сущность. Стив был по по-настоящему зол. Настолько, что даже, если б Роджерс и хотел, то не смог бы этого скрыть. Из-за увиденного мне было комично понимать, что не смотря на реалии, мы оба обнажённые. Вот только я всего на всего открыла кожу, а он душу.
- О чем это ты? - совершая хищные шаги в мою сторону, спрашивает глава. По итогу я упираюсь в мокрый кафель стены, а Роджерс нависает сверху. Мое тело ожидает чего угодно. Боли или же простых прикосновений, но ничего не происходит. Стив всего-навсего стоит рядом. В тот момент как я собираюсь с мыслями, он проводит новый оценивающий взгляд и неосознанно облизывает губы.