𝕭𝖚𝖓𝖌𝖔𝖚 𝕾𝖙𝖗𝖆𝒚 𝕯𝖔𝖌𝖘: 𝑨𝖑𝖙𝖊𝖗𝖓𝖆𝖙𝖎𝖛𝖊 𝖁𝖊𝖗𝖘𝖎𝖔𝖓

     Полутёмная комната...плотная темно-серая штора завешивает большое окно, из которого лишь маленький белый лучик света скачет по серым доскам паркета. Но даже он иногда сужается из-за колышущего шторы потока ветра, что проникал через небольшие зазоры между окнами, хотя ручка была закручена крепко.  Сегодня пасмурно, так что лучик света был не таким мощным как всегда и почти не отражался в большом экране черного плазменного телевизора. На стенах, обкеленных серо-голубыми слегка шершавыми обоями, красуются какие-то картины в белых рамках.
    Это картины маленького Рюноскэ и его сестрёнки — Гин. Лишь на одной фотографии он улыбается: на этой фотографии парочка Акутагав сидит под деревом какого-то парка, а на носу старшего красуется капелька розового мороженого, которую ему как раз пальчиком и поставила сестрёнка. Гин смеялись так по-детски искренне, что даже вечно холодного братца это смогло тронуть до улыбки. Эта фотография была сделана тайком ручками Осаму, когда тот только ушёл из Мафии. После случившегося Дадзай ещё долго шантажировал Рюноскэ этой фотографией, чтобы тот побегал шатенк за туалетной бумагой. Однако, вскоре этот шантаж перестал работать и тот просто отдал фотографию Рюноскэ, так как она получилась действительно хорошая. Тут парнишка выглядел таким беззаботным и спокойным...такой же, как сейчас спит в своей постели.

     ...Звона будильника Акутагава старший не услышал. Ранее спокойное лицо с моментом раскрытия век моментально напряглось. Брюнет оглядел мельком свою комнату и снова лёг в кровать. Сейчас Рюноскэ чувствовал себя не самым лучшим образом: голова не просто раскалывалась на части, а рассыпалась песком. Потрогав свой лоб, Акутагава убедился в том, что температура у него явно повышенная. Одно только радовало: пробуждался он не от кровавого кашля, хотя тот не заставил себя долго ждать. Прокашлявшись в платок, брюнет потянулся за телефоном. Глаза цвета цинка не могли нормально воспринимать свет экрана смартфона, так что сообщение пришлось печатать сквозь прикрытые веки и по большей части машинально, так что некоторые слова всё таки были невнятными. Написав в группу о своей болезни, побледневший до состояния брокколи Акутагава снова лёг в кровать, стараясь ни о чем не думать. Боль в голове не позволяла даже подумать о простом принятии пищи, что невероятно сильно раздражало, но поделать с этим ничего было нельзя.
     Единственное, что смущало больного — это сон про его ненавистного врага-тигра. Рюноске казалось, что он видит Накадзиму в обличии зверя, но без шерсти. Такое зрелище было ему одновременно противно, но так же он считал что надоедливый Ацуси наконец-то получил по заслугам. Однако, очень быстро эта жажда мести исчезла, а на смену ей пришло некое беспокойство, можно даже сказать, что это был страх. В ушах отдавался дикий крик парня, что по непонятной для самого брюнета причине заставляло его сердце биться быстрее и беспокойнее. Последовала новая волна кровавого кашля, которая прекратилась уже не так быстро. Перед глазами все чаще представал образ растерзанного Накадзимы, что раздражало Рю. Все вокруг окончательно размылось, а тот голос эхом кричал в его голове "помогите". В итоге, Акутагава провалился в сон, пусть и пустой, но беспокойный...

     ...Скрип двери. В квартиру вбежала Гин в своём лёгком платьице, быстро подходя к болящему брату и садясь с ним рядом на край кровати. Девушка достала градусник, засовывая его под руку ещё спящего Рю и гладя его по голове. Взгляд Гин был таким трепетным и мягким, который увидеть почти никому не под силу. Белая мягкая рука легла на лоб братца, поглаживая его аккуратно и сменяясь на холодную тряпку, что заставило полупроснувшегося брата недовольно промычать от неприятного холода.
     — потерпи немножко, Рюня. Это же для твоего здоровья...— после этих слов от сестрички, брюнет успокоился и перестал перечить. Знает же, что милая Гин делает всё как лучше. По этому лишнего ничего не скажет, пусть и так хочется...
      — и чего же ты морщишься, братик? Что же тебе такого снилось? — задала вопрос девушка, уверенная в том, что внятного ответа не получит. Но на ее удивление брат буквально подскочил в кровати, тихо шмыгая заложенным до отказа носом. Гин придерживала его за спину, давая брату выговориться.
       — я видел Тигра...без шерсти и кожи...он умолял о помощи...точно всего не помню, но там был склад...так темно, что ничего почти не видно...
      — погоди-ка...склад, говоришь? — Акутагава младшая по ехала за своим телефонам, набирая номер Дадзая. Тот, естественно, ответил девушке не сразу, но быстро вошёл в курс дела. Буквально через минуту звонок прервался, а в группе проявилось новое сообщение:
     "Обыскать все склады Йокогамы!!!"

      Рюноскэ напряг звук уведомления, но Гин просто не могла ему позволить идти на поиски в таком состоянии. По этому, Гин решила провести весь день со старшим братишкой, заботясь и ухаживая за больным. Остальное было для девушки не так уж и важно. Она знала, что остальные смогут справиться без этих двух, пусть сомнение и нарастало в ней.

*****

     Мия проснулась от громкого голоса Анго, который неожиданно вошёл в ее комнату:
     — подъем, Игараси. Мы идём на поиски одного из наших сотрудников.
     Шатенка  в полусне прорычала на Сакагути и больше накрылась одеялом, ибо вставать в выходной день не так уж и хотелось. На это очкарик отреагировал достаточно холодно:
     — если ты сейчас же не встанешь, я вылью на тебя воду со льдом. Почему я вообще должен пытаться тебя поднять?
     Мия опять недовольно промычала:
     — отстань от меня, манипулятор. Я спать хочу в выходной день.
     — ты тут только недавно работаешь, как ты могла устать?
     — если ты забыл, до вашего шабаша я так же работала, так что отстань!
     — прекрати выпендриваться и вставай.
     Этот ответ Игараси проигнорировала и снова зарылась носом в одеяло. Однако,как только она расслабилась, она почувствовала резкий жгучий холод, который проникал прямо под одеяло. Игараси вскочила, вскрикнув и приземлившись на пол с тихим матом на русском языке. С противоположной стороны дивана послышался довольный смешок Анго:
     — сказал же, что водой оболью.
     — ты больной!? О моём здоровье совсем не думаешь!? Тоже мне, опекун! — шатенка накинулась на Сакагути с криками и кулаками, на что тот просто аккуратно перекинул ее на диван обратно. Игараси продолжила пытаться напасть на очкарика, но тот все так же ее переаидывал на диван. В последний же раз она пошла на парня с одеялом, в которое была завернута и опять таки положена на мокрый диван. Тихо прорычав, та кинула в хихикающего Анго подушку:
     — чего смеёшься, очкастый ты ёж?
     Сакагути стал серьёзным, что показывали его нахмурившиеся брови:
     — как ты меня назвала? Ну-ка повтори.
     Брюнетка хитро ухмыльнулась:
     — очкастый ёж, а что? Не нравится что-то?
     В одну секунду Игараси оказалась прижата к дивану сильными руками мужчины. Тот тихо прошипел:
     — больше не называй меня так, понятно тебе?
     Встав с дивана, Анго направился на кухню. Мия лишь вздохнула глубоко, закатывая глаза:
     — ой-ой-ой, страшно то как! Умираю просто с того, как же жутко! Вообще ужас! Пугать детей и рушить им психику...фу такими быть!
     — какой из тебя ребенок? Ты работала убийцей-наемником, какой из тебя ребенок?
     — ну я же как-то училась в школе, пока ты не пришёл!
     — вот это меня и интересует. Покажи свой паспорт.
     — о-ой...ща. Тебе какой: левый или правый? — достала из тумбочки два абсолютно одинаковых внешне паспорта.
     — ну...давай левый.
     Мия тихо хихикнула:
     — вопрос на засыпку. Как думаешь, сколько мне лет?
     Сакагути осмотрел взглядом Мию, стоящую перед ним только в махровой оранжевой пижаме с бабочкой на кофте и потёр рукой лоб:
     — года так двадцать два...минимум.
     — обидно было, но ладно. — девушка открыла свой левый паспорт, в котором было указано, что ей всего шестнадцать. В другом же паспорте ей было двадцать четыре года. — а теперь загадка: где мой настоящий возраст?
     — скорее всего тот, что справа.
     — не-а! Левый! — откинув два паспорта обратно, шатенка довольная потопала на кухню, обходя ошарашенного Анго. — мне шестнадцать.
     — поверить не могу. Выглядишь как...
     Не успев договорить, Сакагути чуть не оказался под ударом железной лопатки для яичницы.
     — будешь так говорить про меня, оставлю отпечаточек на лет так пять, чтобы не втыкал.
     — я же не зако-
     — молчи лучше. — Игараси зевнула и открыла холодильник, чуть не крича от ужаса. — слушай, ты вообще ешь хоть что-нибудь!? У тебя в холодильнике мышь повесилась!
     — где? Покажи. — мужчина все ещё сохранял спокойствие, пусть и понимал, что сейчас может отхватить по самое "не хочу".
     — да вот же! — Мия указала пальцем на мышь, которая висела в холодильнике на Красной ленточке и явно уже была не живая. — убери ее! Живо!
     — ты нашла, ты и убирай. — издевательски ухмыльнулся.
     — я то что!? Тебя уже не жалко, ты и так выглядишь как наркоман спидозный. Что ещё тебе нужно для полного счастья? Конечно же, какая-нибудь крысиная зараза. И все, можно на Фукусиму работать отправлять!
      — кто первый ещё туда поедет, хах. А вдруг тебя своим СПИД-ом заражу?
     — не заразишь, не бойся. Я же в кровать с тобой лезть не собираюсь.
     — а вдруг?
    Многозначительное молчание, и в щёку Сакагути влетела лопатка для яичницы, на его счастье, что остывшая. Мужчина недовольно прошипел, а Игараси довольно улыбнулась:
     — а нефиг было провоцировать меня, SPIDrilа. — последнее слово Мия произнесла на русском языке, чтобы ее новый соседушка не понял истинного смысла слова. Пока тот ломал голову над сказанным ее приемницей словом, та уже успела приготовить довольно сытную яичницу практически из воздуха.
     — хавайте, сударь, жрать подано. — поставила перед носом Анго тарелку, начиная заваривать чай.
     — спасибо уж. — произнёс Сакагути, наблюдая за шатенкой, которая уже успела повернуться к нему спиной. На лице задумавшегося очкарика промелькнула улыбка. — потом расскажешь, куда Ацуши дела.
     Девушка попыталась удержать в руках чайник, который чуть не полетел на пол из ее хрупких ручек.
     — в смысле, куда я его дела?
     — ты же его вроде и отловила, нет?
     — ну, моё дело привезти боссу, в тот уже дальше делает с ним, что хочет. Нам он особо ничего никогда не говорит о своих планах.
     — то есть, ты даже не знаешь, в каком месте он сейчас находится?
     — вообще Хэ-Зэ, честно говоря.
     — да ну как! А можешь как-то якобы вернуться? Скажи, что болела там и так далее...
     — вряд ли сработает... Фиг его знает. Проблемка в том, что я почти неделю уже на работе не была , а больничный нам можно только на три дня.
     — иначе что..?
     — иначе будет увольнение и расстрел. Так что лучше нашему дядьке на глаза не попадаться.
     — разве не Френсис Фицджеральд ваш босс?
     — пф...был когда-то, можно сказать. Нанял какого-то мужика за последние деньги, который нас в рабов превратил, а сам на завод свалил по производству ковров, который только строился. Гильдии только проценты от работы отдаёт. На эти проценты мы выживаем из последних сил, ибо босс жмотится.
     — ковры? Что-то не припомню, чтобы Френсис горел желанием к какому-либо подобному ремеслу.
     — я тоже. Узнали совершенно случайно.
     — слушай...можешь пожалуйста дать мне свой паспорт, в котором тебе двадцать четыре?
     — зачем?
     — я попробую с помощью способности прочитать его историю. Тогда мы можем наткнуться на зацепку. Вроде как, твои документы должна были пробыть день-два у босса перед тем, как ты получишь удостоверение о том, что начала работу в организации.
     Вдруг Мия неожиданно нахмурилась:
     — нет. Даже не проси.
     — почему же?
     — это личное. Не советую тебе смотреть его историю.
     — Мия...боюсь, это единственный способ возвращения Ацуси.
     — я сказала, нет! Вообще, какое мне до него дело!? Я его толком не знаю!
     — одумайся! После этого дела у тебя появится нормальная законная работа и свой отдельный дом...
    — я не верю!
    — почему!?
    Игараси швырнула на стол Сакагути свой паспорт и тихо прошипела:
     — делай что хочешь, только меня не трогай.
     Мия быстро вышла из кухни и закрылась в комнате...