Глава 1
Ненавижу технический прогресс и приспособления, появившиеся в итоге активного развития всяких разных технологий. А если конкретнее – до тошноты не взлюбила я "бокс оф геймс" или как там правильно называется эта черная штуковина, благодаря которой развалился на глазах мой брак. Необоснованно дорогая пластиковая коробчонка, набитая черт знает какими проводами или микросхемами украла моего мужа. Каждую секунду своего свободного времени этот почти чужой теперь мужчина проводит рядом с адским творением, и я отчаянно ненавижу уже их двоих – игровую приставку понятно за что, а мужа за предательство.
- Зато я тебе не изменяю, Лен, - выдавил вчера из себя бывший самый дорогой человек в мире в ответ на мою пятнадцатиминутную тираду о полном отсутствии внимания со стороны своей второй половины.
Да, он мне не изменяет. Но только в плане секса. А в остальном меня давно променяли на чудо техники и тридцать пять дисков, бессовестно дорогих, кстати. Львиная доля заработка мужа теперь тратится на игрушки и прочие прибамбасы для новой его пассии. Я не могу вспомнить, когда последний раз получала в подарок хотя бы цветочек, но точно знаю, что новый футбол стоимостью в 20 чудесных моих любимых зеленых роз был приобретен в конце прошлой недели. Если б изобретатель этого мерзкого приспособления, стоящего на тумбе под плазменным телевизором шириною в метр (купленным, впрочем, вполне как аксессуар к приставке), просверлил какую-нибудь дырку в своем детище – я бы точно была лишенной последней супружеской радости, и мужа в постели не находила бы даже двух раз в неделю.
В который раз, стоя на пороге своей квартиры, я задаю риторический вопрос – а какого черта я вообще вернулась с работы именно сюда? В этой однушке царит дует муж-"бокс оф геймс", и места усталой, начавшей набирать лишние килограммы брюнетке, двадцати с лишним лет, нет.
- А вот и я, - фальшиво бодрым окликом пытаюсь привлечь внимание украденного у меня мужчины.
- Привет, - через минуту вяло реагирует муж на мое появление. Я приваливаюсь к стенке и с тяжелым вздохом начинаю заниматься аутотренингом. "Все хорошо, не стоит плакать. Все хорошо!"
Стаскиваю ботинки на неудобном каблуке, купленные на остатки зарплаты за прошлый месяц с целью порадовать себя, хотя бы мной еще любимую, и принимаюсь за нуднейшую ежевечернюю программу. Приготовление ужина, стирка, глажка и прочие набившие оскомину обязанности. Затем принимаю ванну, извожу полкилограмма скрабов, масел и кремов и после самых приятных за день процедур устраиваюсь с тарелкой перед компьютером – отсюда и начавший выпирать живот и джинсы больше на размер. Отбой в двенадцать, муж исполнением супружеского долга меня не радует. Спокойной ночи!
***
Девять утра, офис компании, в которой я работаю в должности администратора-кассира, приподнимает настроение присутствием в нем хрупкой блондинки Ирэн и отсутствием начальства. Иришка встречает двумя чашками кофе со сливками в дрожащих руках и выглядит при этом убийственно плохо.
- Точно помру сейчас, - стонет бухгалтер нашей фирмы в курилке через две минуты, одну чашку с горячим напитком она вручила мне, вторую, расплескав добрую половину жидкости, продолжает держать в руках.
- Да что б ты вдруг померла? Сколько помню тебя – ты прочишь себе скорую гибель трижды в неделю, однако ни разу не пришлось покупать в ларьке четное количество цветов!
- Да я спала полтора часа, - жалобно стонет Ирэн.
- Правда? – От зависти я даже кофе подавилась. Не выспаться подруге посчастливилось из-за знакомства с интересным мужчиной, который за неделю успел протащить Ирку по всем заведениям нашего города.
- И коктейлей во мне штук десять точно еще где-то в организме плещутся, - продолжает ныть, пытаясь разжалобить меня блондинка. Я снова вздыхаю, продолжая завидовать.
- А я крепко спала всю ночь, не отдав супружеский долг, - делюсь я с Ирэн настоящей страшной историей. Подружка проникается – перестает трястись и с выражением мистического ужаса на лице глазеет на меня.
- То есть даже одного чертового раза не было за весь месяц? – готовится лишаться чувств очень трепетно относящаяся к сексу Ирка. На правах моей единственной подруги она в курсе измены мужа с чудом техники.
В ответ я обреченно качаю головой и продолжаю неистово завидовать блондинке, подкуривающей вторую сигарету. Я смотрю в ее блестящие чуть красноватые от недосыпа и алкоголя глаза, вижу отпечаток бурно проведенной ночи на довольном лице и собираюсь разрыдаться. Когда-то давно, во времена нашего с мужем активно развивавшегося романа, я такая же вот как бессовестная Ирка приползала в университет на пары и была абсолютна счастлива. Не из-за алкоголя, раскрепощенного секса в старенькой машине или любом попавшемся углу, а из-за ощущения себя желанной и дорогой. И первый год брака еще периодически радовал подобными эмоциями, а потом засосал быт, а потом у мужа появилась приставка, а у меня прослойка жира на животе. И вот в свои двадцать с хвостиком, не буду уточнять, каким хвостиком, в моей кровати неделями не бывает мужчины, в вазах месяцами не появляются цветы, а комплементов уши не слышат вообще.
- Ни одного раза за тридцать холодных ночей, - трагическим шепотом подтверждаю я, тушу сигарету и двигаюсь на свое рабочее место. Не успеваю включить компьютер и кассу, а перед носом снова маячит бессовестно счастливая бухгалтерша.
- И выкинуть приставку ты так и не согласна? – уточняет девушка, уже не раз предлагавшая мне совершить убийство чуда технического прогресса.
Такие мысли раньше посещали меня трижды в день, однако на преступление я так и не решилась – наш брак дал трещину еще до появления в доме черной пластиковой коробки и тридцати дисков.
- А смысл? – Я философски пожимаю плечами. – Муж этого никак не оценит. Или новую купит или вещи соберет... мои. И отправлюсь я восвояси.
- И правильно, - с энтузиазмом кивает Иришка. – Бросать его надо, Лен. Толку от мужика никакого нет. Еще игромания эта...
- Да все играют сейчас в такие приставки, у кого деньги есть на них, - обреченно сообщаю подруге, проглядывая электронную почту.
Рабочую, личная давным-давно заросла спамом.
- А вот и нет! – повышает голос Ирэн. – У Димасика, например, точно деньги есть. А приставки нет!
- Ну, значит, появится, мужики они все в детстве не наигрались. – С видом авторитета заявляю я, отвечая на письма клиентов. Наш бухгалтер никак не может угомониться и начать работать.
- Нет, Лен, дело не в этом. Твой конкретный игроман. Слава всему, конечно, что не в казино деньги проматывает, но он не здоров. – Стукает кулаком по стойке Ириша и продолжает стоять над душой. Я не желаю продолжать разговор и игнорирую ее. Через пару минут молчания подруга интересуется: - А где наше не уважаемое начальство? Почти десять, а никого! Уж не заболел ли наш дедушка?
Нашему шефу пятьдесят пять и мы его не любим, ибо человек он страшно противный и дотошный, но платит хорошо, что заставляет весь коллектив усиленно трудиться и, не менее усиленно, подлизываться к Петру Ивановичу, нашему дедушке.
- Ты что? Не желай дедуле зла, я новую шубу хочу! Кто еще будет столько платить администратору?
- А я счастья для тебя хочу, - неожиданно возвращается к нашему разговору о моей доле Ирэн, - так что беги от больного мужа! – припечатывает блондинка и неровной походкой направляется в свой кабинет.
Я фыркаю, мысленно признаю правоту подруги и свою неспособность координально изменить жизнь и принимаюсь за рекламную рассылку потенциальным клиентам. От этого нуднейшего занятия меня отвлекает уважаемый дедушка, появившийся на пороге конторы в одиннадцать часов.
- Петр Иванович, доброе утро, - почтительно восклицаю я, приветствуя одышливого толстяка.
- Доброе, Леночка, доброе, - кряхтит начальник и, шаркая ногами по плитке, направляется вглубь помещения. – Всех на совещание собери через полчаса!
- Конечно, Петр Иванович, - подобострастно отвечаю я и отправляюсь с неожиданной новостью к сотрудникам, которые услышав о нежданно-негаданно назначенном совещании, едва не крестятся – все боятся вылететь с работы или получить выговор, а поскольку совещание последний раз проводилось полгода назад как раз с демонстративным увольнением одной особы, то и я ненароком тоже начинаю вспоминать всевышнего.
За длинным столом в кабинете дедушки восседает весь наш коллектив, тринадцать болезненно-бледных лиц с суеверным страхом в глазах, я, едва живая от ужаса, с разваливающимся браком и старой шубой, и не менее бледная Ирка. Но та, скорее всего, еще не отошла от свидания длинною в ночь, ибо специалист она отменный, Петр Иванович на нее молится, а шуба у нее новая, норковая, белая. Пару минут спустя в помещение бочком протискивается начальник, по выражению его лица совершенно не понятно, чего нам ждать. Мелкими шажками босс семенит к креслу во главе стола, ему предстоит преодолеть не менее четырех метров, что может растянуться минуты на полторы, наши нервы напряжены, и кое-кто уже стирает платочком пот со лба. Одна только бухгалтерша не напрягается, а мечтательно улыбается, из-за этой неуместной эмоции на лице хочется ее стукнуть и, по всей видимости, не только мне.
- Я ухожу, - убивает всех нас разом дедушка. Это заявление практически равняется всеобщему увольнению.
- Компания закрывается? – Теперь уже нервы пошаливают даже у Ирэн.
- Нет. Я ухожу, Ирина Анатольевна. Компания продана. Спасибо вам всем за работу, надеюсь, у вас останутся приятные эмоции от нашего сотрудничества...
Прощальную речь Петра Ивановича слушает мало кто. Народ активно бледнеет, краснеет и потеет, понимая, что новое начальство, как это водится, проведет яростную чистку кадров. Шансы остаться наверняка - только у бухгалтера, которая перестает нервничать и трогательно кивает головой в такт словам бывшего босса, выражая полную с ним солидарность. Я едва не разрыдалась, прикидывая, смогу ли проносить старую шубу еще сезон? Даже если меня не уберут с должности администратора, навряд ли кто-то еще будет платить такие деньжищи за мою работу. Ирка мне задорно улыбается и машет головой, мол, не парься, подруга.
- Прошу вас поприветствовать нового владельца фирмы, - снова обращает на себя внимание дедушка. – Он будет с минуты на минуту.
Народ нервничает еще сильнее, мало кто готов вот так вот сразу предстать во всей красе перед новым шефом, продемонстрировав тому свою ценность и важность, в надежде на сохранение рабочего места и зарплаты. Ирка, услышав заветное "он", цепляет на лицо просто неприличную в общей панике улыбку.
- А вот и Владислав Андреевич, - торжественно объявляет бывший начальник.
Мы все поворачиваем головы в сторону открывающейся двери. Едва в кабинет входит новый хозяин фирмы, массовая бледность становится нездоровой, а мы с Ирэн раскрываем рты. И есть от чего – кабинет наполняется тестостероном под завязку. Подруга и я являемся единственными особами женского пола в нашем коллективе, однако до этого момента такая большая концентрация мужчин на один квадратный метр нас не особо волновала, поскольку в основном это были либо лысеющие пузатенькие мужчинки, либо вчерашние студенты, чрезвычайно умные, но дико скучные. А вот Владислав, черт возьми, Андреевич...
- Приветствую Вас, - почтительно раскланивается ходячий тестостерон.
Посреди кабинета стоит огромный очень коротко стриженный почти лысый Мужчина. Шикарнейший строгий костюм светло-серого оттенка (ценой явно в целое состояние) плотно облегает впечатляющее накачанное тело. Ростом не менее метра восьмидесяти пяти и шириной плеч, стремящейся к отметке ста сантиметров, выглядит визитер слишком брутально. Ирка и я задыхаемся, не знаю, как подруга, не имевшая проблем с недостатком мужчин, но я, страдавшая от полного отсутствия секса, чувствую несколько уже подзабытое томление внизу живота. Владислав, мать его, Андреевич хищно улыбается большим ртом с яркими губами и басом произносит приветственную речь, суть которой администратор и бухгалтер явно не улавливают. И я почти сползаю под стол в тот момент, когда тестостерон в кубе одаривает меня задумчивым взглядом, и глупо хихикаю, не в силах справиться с охватившими меня чувствами, когда этот взгляд балует меня своим вниманием целых три секунды.
В курилку мы с Иркой доползаем на автопилоте и, рухнув на стулья, не сговариваясь, тихонько стонем.
- Черт, вот это мужик, - продолжает стонать бухгалтер и трясущимися руками с идеальным маникюром подкуривает сигаретку.
- Я полтора раза в жизни видела таких мужчин, вышибалами в ночных клубах...
- Ты замужем, - напоминает ни с того ни с сего подруга.
- И что? Из него тестостерон так и льется, это гормоны виноваты. И еще, ты утром предлагала мужа бросать, - возмущаюсь я.
- Прости, подруга, но мистер новый босс мой, такого кадра я не могу пропустить. Не прощу потом, что не запрыгнула на такую скалу, - маниакальным голосом выдает Ирэн, смакуя тонкую сигарету.
- С ума слетела? Я и не собиралась прыгать на него! – прикрикиваю я на подругу, а про себя же думаю с болезненным чувством сожаления о том, что даже если б и хотела изменить мужу, шансов совершить адюльтер с Владиславом, как там его, Андреевичем, у меня нет никаких в принципе. Физиономией, а точнее пузом и некоторыми другими частями тела не вышла.
- А зря, - нелогично укоряет меня Ириша. – Навсегда б выбил у тебя мысли о существовании рядом с игровым маньяком и его божеством! Замуж бы может и не позвал, но хоть мозги б на место поставил...
- Думаешь, такой большой, что прям через вагину до головы дотянется? – брякаю я несусветный бред, и мы с бухгалтером заливаемся истерическим хохотом, сопровождающимся какими-то неприличными звуками. Истерику нашу прерывает никто иной, как Владислав, черт его возьми, Андреевич.
- Не помешаю? – врывается в хор нездорового смеха стальной голос нового начальника.
Мы замираем. Как были, в непонятных скрюченных позах с раскрытыми ртами. Конечно, две взрослые вполне тетки ведут себя на работе совершенно не профессионально, что является глупостью невероятной. Однако мы просто по старой привычке никак не могли ожидать появления в курилке шефа – дедушка не просто не баловался табачком, а имел на него некую аллергию, вследствие чего не появлялся в радиусе пяти метров от места, где мы дымили.
- Извините, пожалуйста, Владислав Андреевич, - я первая прихожу в себя и выпрямляюсь.
- Прошу прощения, проходите, Владислав Андреевич, - очухивается следом Ирка.
- Просите прощения за хорошее настроение? – На лице начальника изгибается правая бровь. Интонация этого вопроса несколько презрительна, и мы с подругой, как-то слишком растерявшись, снова застываем с приоткрытыми ртами, судорожно копаясь в головах в поисках ответа.
Владислав, мать его, Андреевич выразительно смотрит на нас, доставая из кармана пиджака темно-коричневую пачку. Не отрывая взгляда от двух идиоток, растекшихся по стульям, он достает сигарету, резким жестом подносит ее ко рту, закусывает зубами и щелкает явно позолоченной зажигалкой. Новый босс пугает, жесты его резкие, хищные, я определенно чувствую себя в опасности рядом с ним.
- Женщины, - выносит вердикт Мужчина, выпуская изо рта дым.
Мы заворожено смотрим, будучи не в состоянии что-либо произнести, на то, как он курит. Владислав, к чертям все, Андреевич, уничтожает в четыре затяжки половину длинной сигареты, кидает ту в пепельницу и приглашает нас на собеседование в свой кабинет.
- По очереди, по одной. После того, как я пообщаюсь с мужской частью вашего коллектива. – И в два широчайших шага покидает помещение.
Ирка, необычайно приободрившаяся, вся загорается, предвкушая общение наедине с горой тестостерона.
- Ты ж дура дурой становишься, когда он говорит, - вношу я крошку здравого смысла в разыгравшиеся фантазии подруги.
- Сексуальной я все равно остаюсь, - не теряется блондинка и снова нервно закуривает.
Я же отправляюсь к автомату за кофе. Идти на собеседование с новым хозяином нашей компании не очень-то хочется. Чувствуя себе патологически деморализованной в его присутствии, я вполне уверенна в том, что не смогу ему понравиться и сохранить работу. В ожидании тет-а-тета с шефом, на которое все же решаю идти, копаюсь в Интернет. Периодически подбегает Ирка, пытающаяся подобрать оттенок губной помады, с которым ей стоит идти покорять очередную вершину. Останавливается на пугающе красном и смело шагает в атаку.
Я стою под дверью кабинета директора и нервничаю. Ирэн выплывает оттуда подозрительно быстро и не вполне довольная.
- Работать-то я остаюсь, но в остальном... - успевает удивленно поделиться со мной подтвержденный бухгалтер, прежде чем я осторожно ступаю в "протестостероненный" кабинет.
В хорошо знакомом мне помещении поселилась волнующая атмосфера, комната заполнилась насыщенным ароматом парфюма Аполлона Андреевича. Он восседает в кажущемся крошечном кресле дедушки. Жестом мне предлагается сесть, и я занимаю самое дальнее от хозяина компании место за длинным столом.
- Елена, я так понимаю, Александровна? – Голос его с четкой ноткой легкой хрипотцы деморализует меня окончательно и бесповоротно, я неуверенно киваю и поясняю:
- Администратор.
Несколько минут начальник непонятно почему и зачем молчит и изучает меня ярко-зелеными глазами. Настолько яркими, что цвет их я вполне могу разобрать, находясь на достаточном расстоянии. Эти изумруды я заметила еще в курилке, однако там я старалась не смотреть прямо на Владислава, того самого, Андреевича. Молчание подозрительно затягивается, и я чувствую полную растерянность. Что происходит?
- Сколько у вас оклад? – Громом пронзает тишину помещения тестостеронный бас.
- Сорок пять, - обреченно сообщаю я, ожидая возмущенного возгласа о том, что моя работа столько не стоит.
Однако новичок непредсказуем, он и бровью не ведет, а задает очередной вопрос:
- Вы, Елена Александровна, вроде как английский хорошо знаете?
- Можно сказать...
- Тогда поднимаю оклад до шестидесяти и приглашаю вас в пятницу на корпоративный вечер, куда прибудут наши новые партнеры. Будете исполнять роль переводчика.
- Боюсь, я не вполне владею специальной лексикой, - сокрушенно теряю я последний шанс обрести новую шубу.
- В рабочее время наших партнеров сопровождает владеющий необходимыми знаниями специалист. На корпоративном вечере мы сможем обойтись высоким разговорным уровнем. Платье вечернее, вид торжественный, шпильки. Свободны. – Резко заканчивает аудиенцию Владислав, обалдеть можно, Андреевич.
Растерянная, счастливая и довольная прибавкой к зарплате, взбудораженная неожиданным вливанием чертовски привлекательного тестостерона в наш скучный коллектив в тот вечер я впервые была рада, что мужу не до меня и мастурбировала в ванной, визуализируя Владислава Андреевича. Впервые за последний месяц я засыпаю полностью удовлетворенной.