6.
Раб
Особенности и навыки:
По слухам, раб может менять стороны. Он может выбрать любую павшую фигуру, все равно, с какой стороны, и заменить ее. Кроме того, есть мнение, что он способен воскрешать павшие фигуры.
Еще одно предположение гласит, что Раб существует, чтобы служить одному из королей.
Другая версия заключается в том, что он является существом, способным разорвать проклятие, но это не точная информация. Ни один из слухов до сих пор не был ни доказан, ни опровергнут.
Есть ли у Раба какой-либо опознавательный знак, до сих пор непонятно.
***
– Я бы хотел сделать заявление. Напомни мне никогда не писать на ногу Черному Королю, – сказал Карс и выбрался из-под кровати.
Я вздрогнула, поскольку совсем забыла, что кот находился в комнате. Карс понюхал мой холодный рамен и стащил себе кусочек говядины.
– Мы должны выбраться отсюда, Карс, – прошептала я, подходя к двери.
– Я тоже так считаю. Еда в Честерфилде лучше на порядок. – Он поморщился, но все же съел еще кусочек говядины.
– Это неподходящее время, чтобы шутить, Карс. – Я сердито посмотрела на него.
Он поднял на меня глаза.
– Неподходящего времени для плохих шуток не бывает, Ким Джису. – Он вскочил на кровать и свернулся калачиком на моем животе, глядя в книгу, будто умел читать. Что, возможно, и в самом деле было так.
Я проследила за его взглядом и нахмурилась.
– Ты слышал, что сказала Айрин? Ты знал этого Минхо Сент-Беррингтона? Он мог быть моим предком? Первым Рабом?
– Я знал и знаю многих людей. Большинство из них сейчас превратились в камень или еще каким-то образом умерли. Я не могу помнить каждого усопшего, который когда-то морочил мне голову.
– Тебе же триста лет. На тебя тоже распространяется проклятие, не так ли? Тебе никогда не попадался на пути брат Карины Сент-Беррингтон?
– Я мало что помню из того времени, – немного неохотно признался он. – Большую часть я забыл.
Его уши так печально вздрогнули, что я начала его гладить. Карс вздохнул и прижался ко мне.
– Иногда мне казалось, что десятилетия просто проносятся передо мной как во сне. Моя жизнь была однообразной, она состояла только из охоты, жратвы, сна и скуки. По-настоящему ясно я могу думать только с тех пор, как встретил тебя. – Кот посмотрел на меня и одарил чем-то, что выглядело почти как улыбка, показав свои острые зубки.
– В одном черная Королева права: ты особенная. Тем не менее, ты все еще слишком мало знаешь о себе и своих силах, чтобы помочь хоть кому-то.
– Но я же тренировалась.
– Ты просто пыталась сражаться, как и все другие игроки. Это глупо, – возразил Карс. – Ты не такая, как другие игроки, Джису. Может быть, поэтому тебе стоит подойти к этой игре по-другому.
– И как же? – мрачно спросила я. – Я, конечно, не останусь здесь.
– Что ж, тогда мы просто уйдем. Но, может быть, тебе стоит подождать, пока немного успокоится всеобщее волнение. Джин устроил там порядочный хаос. Сомнительное зрелище.
– Джин? – Я нахмурилась. – Ты имеешь в виду Тэхена. Парень с окровавленными руками.
– А Джин был парнем, который натравил своих игроков на Черного Короля. Не пытайся найти виноватых в этой игре, Джиму. Здесь все одновременно и преступники, и жертвы.
Я молчала, глядя на солнце, которое низко спустилось над горизонтом.
– Мы исчезнем, как только наступит ночь, – решила я.
– И как?
– Я что-нибудь придумаю.
– Хорошо, – промурлыкал Карс и закрыл глаза.
Я не знала в точности, спал ли он или просто притворялся. Во всяком случае, когда я начала листать книгу, он не мешал.
Я разглядывала изображения прежних игроков. Некоторых я уже знала по картинам в Честерфилде, другие были мне незнакомы. Среди них был и портрет человека, отдаленно похожего на Тэхена – те же темные волосы, так же расставленные глаза. Только кожа у него была не смуглая, а светлая. На его губах играла застенчивая улыбка. Он выглядел невероятно молодым. Молодым и невинным.
Я пролистнула дальше и наткнулась на копии рукописных заметок.
Дневниковые записи Б. Т. Беррингтона.
– Черный Король, 1899 год. – прочла я вслух.
Карс вяло открыл глаз.
– Ах да, тот. Я смутно помню его. Печальная история.
– Почему? – Я обеспокоенно посмотрела на Карса.
Тот только пожал ушами и снова закрыл глаза.
– Читай, если хочешь узнать больше.
Я положила книгу поудобнее и начала расшифровывать узкие старомодные буквы:
«Восьмое июня.
Жарко. Я чувствую, что дышу больше испарениями воды, чем воздухом. Я сижу у озера и смотрю, как солнце ползет за горизонт. Медленно, но все равно слишком быстро. Я боюсь. Так боюсь, что мое тело, несмотря на эту мучительную жару, холодное как лед. Утро. Завтра мне будет восемнадцать. Белому Королю тоже, и все игровые персонажи уже находятся на поле.
Сегодня последний день, когда я еще смогу покинуть поместье. Последний день вне поля. Но я остаюсь здесь. Потому что я даже не знаю, что делать снаружи.
Солнце садится. Солнце поднимается. И я все равно буду сидеть здесь. Все будет одинаково – и все же ничто не будет тем же. Поскольку с завтрашнего дня я должен жить так, как предначертано мне судьбой.
Справедливо ли, что у нас с Белым Королем один и тот же день рождения благодаря проклятию, но не один и тот же день смерти? Потому что всегда умирает только один. Только один...
Завтра игра начнется с двумя королями. А закончится только с одним.
Утро...»
«Двенадцатое июня.
Сегодня я видел, как она стояла передо мной. Белая игровая фигура. Ее имя было Чемпбелл. Я смотрел в ее глаза, а она смотрела в мои.
Даже сейчас я это слышу.
Кап, кап, кап.
Это была ее кровь – и одновременно моя душа. Они обе испачкали землю у наших ног. Я смотрел в ее глаза, а она смотрела в мои, и я взял нож и вонзил его ей между ребер.
Белый. Все стало белым. Ее красные губы, зеленые глаза, розовая кожа, все побелело, когда она застыла в камне.
Будет ли моя смерть выглядеть так же? Мама мною гордится.
Все мною гордятся. Я сделал первый ход.
Я улыбаюсь, я ем, я дышу... Я притворяюсь... Но я чувствую себя запятнанным, загрязненным. Я предал себя, выкинул на землю рядом с ее кровью и моей душой.
Почему? Почему я должен это делать?»
«Двадцатое июня.
Я принял решение. Я не буду играть. Меня не смущает то, что этого требует традиция. Мама говорит о последствиях, но последствия мне безразличны. Мне плевать на все, к чему меня принуждает проклятие.
Мама утверждает, что, если мы ослабнем, Честерфилд воспользуется этим. Думаю, под слабостью она подразумевает меня. Впрочем, неважно, что она думает. Я – Король, а она не более чем организатор на заднем плане. Директор Сент-Беррингтона. Чуть касаясь пальцами моего позвоночника, она шепчет мне, что я должен делать. Но я больше не слушаю. Если я должен быть слабым, чтобы никогда больше никого не ранить, чтобы никогда больше не убивать, то пусть так и будет».
«Двадцать первое июня.
Я чувствую себя таким же, как и раньше. Нет, скорее освобожденным. Я могу дышать. Я могу жить. Я могу гарантировать, что будут жить другие. И, может быть, когда я состарюсь и поседею, мне посчастливится заглянуть в лица членов своей семьи. Когда я умру, я увижу любовь, а не гримасу Белого Короля.
Пусть он посмеется надо мной. Пусть они все смеются надо мной!
Пусть мама проклинает меня. На мне уже лежит самое худшее проклятие. Что изменит еще одно? Они смеются и бранятся, а я... я, тем временем, спасаю все наши жизни, отказываясь играть.
Я плачу, но в то же время я полон надежды. Возможно? Возможно!»
«Двадцать третье июня.
Честерфилд теряет терпение. Я вижу это. Я вижу ЕЕ, вижу ЕГО. Его Кони и Ладьи патрулируют лес. Я слышу хрип их дыхания, хруст их шагов по земле.
Их сердца бьются так быстро, будто барабанная дробь, заставляющая содрогаться землю. Но я не выхожу, а Сент-Беррингтон они захватить не могут. Никто не выйдет на улицу. Никто из нас не будет играть, и этим я также заставляю вас остановиться.
Остановка – это хорошо. Неподвижность лучше смерти. Вот что я говорю себе. Что я говорю им всем.
Мне хотелось бы верить с такой же силой, с какой они действуют».
«Двадцать четвертое июня.
Идет непрерывный дождь. Дождь и ветер сильно сотрясают стены Сент-Беррингтона, гневно вонзают в него зубы.
Когда я закрываю глаза и прислушиваюсь, мне кажется, что я слышу, как они взывают ко мне. Они что-то говорят, что-то поют. Это колдовство? Мне все равно. Я не уступлю.
Я чувствую себя усталым и одновременно неспокойным. Мои мысли кружат в голове, будто бегут, ни на секунду не останавливаясь. И я слышу их голоса. Не понимаю, что они говорят, но я слышу их шепот, и я боюсь этого».
«Тридцатое июня.
Я в порядке.
Просто легкая лихорадка».
«Третье июля.
Мне не лучше. Лихорадка бушует в моем теле, грозя разорвать его на части. Я пытаюсь уснуть, перекатываюсь с одной стороны кровати на другую, но не могу... не могу... Голоса становятся громче. Они смеются надо мной, издеваются надо мной... А я? Я кричу! Чувствую, как у меня закипает мозг. От нестерпимого зуда я чешусь, но боль не исчезает.
Они смеются надо мной, они смеются так громко. Пусть они остановятся!»
«Восьмое июля.
Они так громко смеются. Пусть они остановятся! Они смеются надо мной. Они так громко смеются. Пусть они остановятся!
Пусть они остановятся! Пусть они остановятся! Пусть они остановятся!
Я знаю, что вы говорите. Я, наконец, услышал. А теперь уже я стал тем, кто смеется. Я смеюсь и смеюсь, и смеюсь. Это так просто. Почему я не видел этого раньше?
Я должен это сделать... Когда Честерфилд доберется до нас, они не найдут ничего, что можно уничтожить. Нет, голоса правы. Я – Король! Я! Я! Я!
Я хоть и не спасу их, но искуплю. Тогда им по крайней мере не нужно будет больше бояться.
Почему я понял это так поздно?
Я смеюсь. Я смеюсь. Я смеюсь.
И Раб поет вместе со мной. Раб освободит нас всех.
До этого времени на нас будет заклятье. На нас всех.
Голос поет, и я пою с ним:
Нет у Раба знака и цвета,
И навсегда сохранится это.
Спи спокойно, ведь он не спит,
Он стал тобой и тебя хранит.
Servus Eligat Colorem.
Servus Eligat Formam.
Arbitrium Finit Ludum.
Спать... Наконец я могу спать. Бьет полночь.
Я могу уйти».
– Карс!
Кот вздрогнул.
– Тунец, – пробормотал он.
– Карс, посмотри на это. Эти строки. Здесь упоминается Раб. Здесь упоминается обо мне.
Карс моргнул и зевнул.
– Я вижу.
Мое сердце колотилось так бешено, что на языке возник металлический привкус.
– Почему меня здесь упоминают? В этом дневнике сумасшедшего Короля. – Я сглотнула и от волнения чуть не выронила книгу.
– Ну да, это как раз то место, где упоминается Раб, – невозмутимо ответил Карс.
– Но я... Что означает Servus Eligat Colorem? – Карс посмотрел на строчки.
– Раб выбирает цвет, – перевел он.
– А это, здесь? – Я показала на второй фрагмент текста.
– Раб выбирает фигуру.
Я растерянно заморгала.
– А последнее?
– Решение завершает игру.
– Но ведь все это не имеет никакого смысла! Значит ли это, что слухи о Рабе – не более, чем бред сумасшедшего?
– Сумасшедшие люди иногда видят яснее, чем не сумасшедшие.
– Ах, Карс, все это ни к чему не приводит. – Я захлопнула книгу, откинулась назад и разочарованно уставилась в потолок. – Мне нужно убираться отсюда, – заявила я.
– Вернуться в Честерфилд?
– Возможно. Или нет. Может быть, я должна совсем уйти с игрового поля.
– А что, если тебе не удастся покинуть игровое поле?
– Тогда, по крайней мере, я буду знать, что попыталась, – серьезно сказала я.
Глаза Карса светились в наступающей темноте.
– И у тебя есть план, как сбежать от Ким Тэхена?
Мой взгляд опустился на тяжелую книгу передо мной, и я нахмурилась.
– Только один, и плохой.
– Ах, плохие планы почти так же хороши, как плохие шутки.
***
Мы подождали, пока стемнеет. Тем временем лихорадка у меня полностью прошла, и силы медленно возвращались. Тем не менее, я не была уверена, что достаточно сильна, быстра и хитра, чтобы действительно сбежать из Сент-Беррингтона.
Когда, наконец, стало так темно, что контуры комнаты освещал только лунный свет, я встала, чувствуя, что колени стали ватными. Мне потребовалось несколько вдохов, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я направилась к двери. Под мышкой у меня была зажата толстая книга. Карс прыгнул рядом со мной, занимая позицию. Я сделала глубокий вдох и прислушалась. У меня была только одна попытка.
– Юнги? – Я робко постучала в дверь.
Он не ответил. И все же я надеялась, что он был там, на посту охранника. Или, может, не он, а кто-то другой, кто откликнулся бы на мой зов.
– Алло, – сказала я громче и постучала немного сильнее. – Пожалуйста! Мне нужна помощь, – крикнула я, и мне было нисколько не трудно сделать так, чтобы в голосе звучала настоящая паника.
– Юнги! Пожалуйста! Здесь что-то есть! Ты должен мне помочь! – закричала я и стукнула кулаком по двери.
– Я же не что-то, – возмущенно сказал Карс.
Я бросила на него язвительный взгляд, и кот закрыл рот.
– Помогите! – продемонстрировала я свой лучший вопль чирлидерши.
Послышалось сдавленное ругательство, за которым последовал звук поворачиваемого в замке ключа.
– Джису? Что случилось?
Голова Юнги с его бирюзовой шевелюрой просунулась внутрь. Его глаза хищно загорелись, вероятно, для того, чтобы иметь возможность лучше видеть в темноте. В тот же миг я подскочила и врезала ему по черепу заостренным краем книги. Звук удара эхом разнесся по всему Беррингтону. Юнги растерянно уставился на меня, и я в испуге подумала, что ударила недостаточно сильно. Но тут Юнги повело назад. Глаза у него закатились, и он повалился, как срубленное дерево.
– Сто очков! – возликовал Карс.
– Благодарю. – Я выпустила из рук книгу, и мы побежали. Наши шаги заглушал плотный бордовый ковер.
– Куда надо идти?
– Прямо, потом направо и вниз, – подсказал Карс.
Я беспокойно огляделась. Адреналин бурлил во мне, обостряя чувства, словно энергетический напиток. И чем дольше я находилась в темноте, тем лучше могла видеть. Знак Коня покалывал запястье, и в мгновение ока я стала видеть так хорошо, как при дневном свете. У меня было слишком мало времени, чтобы уделить должное внимание моему новоявленному умению видеть в темноте, точно кошка. Единственное, что имело значение – это то, что я должна выбраться отсюда как можно скорее. Дверь моей комнатушки находилась в конце длинного коридора.
Я бежала так быстро, как могла, ведь как бы сильно я ни ударила Юнги, должно пройти не слишком много времени, прежде чем он оправится. Мне уже показалось, что я слышу рычание позади себя, и я побежала еще быстрее.
Коридор перед нами вдруг резко оборвался, и мы оказались на широкой лестничной площадке. Если Честерфилд, казалось, был сделан только из массивного серого камня, Сент-Беррингтон напомнил мне аббатство Даунтон: стены с панелями из темного дерева и ковровое покрытие, такое толстое, что приглушало любой звук.
Я пронеслась мимо шезлонга, мимо рыцарских доспехов, которым кто-то пририсовал усы, мимо полок, полных антикварных книг.
Потом свернула в следующий коридор. Лестница вела вниз. Справа от меня находился тупик, заканчивавшийся стеклянной стеной, открывавшей вид на поместье. Прямо под нами лежало тихое озеро. Какое-то мгновение я думала о том, чтобы разбить стекло и просто выпрыгнуть, но падать было слишком высоко, и шум мог разбудить всю усадьбу.
– Вниз! Есть балкон в общей кухне, через который ты можешь исчезнуть, – прошептал Карс.
Я кивнула, направилась вниз по изогнутой лестнице и наткнулась на помещение, которое выглядело как комната отдыха. В темноте виднелись уютные кресла, стол с настольным футболом и большой плазменный телевизор. Я нерешительно огляделась и вздрогнула, услышав, как хлопнула дверь. Кто-то что-то сказал, и смех эхом отразился от доселе безмолвного здания.
– Тут кто-то есть. Спрячься, – сказал Карс, убегая. Куда, мне было не видно.
Я среагировала молниеносно, пробежала через комнату отдыха и спряталась за одно из вольтеровских кресел. Подтянув колени, я присела, сделавшись настолько незаметной, насколько это было возможно.
Голоса приближались.
– Ты уверена, что не хочешь искать уголок своего резца, Сыльги? Без обид, но так ты выглядишь не сексуально, – бурчал кто-то глубоким, мягким голосом.
– Тогда мы, наконец, подойдем друг другу визуально, Сухо.
Девушка рассмеялась, а парень по имени Сухо фыркнул.
– Я все еще не могу поверить, что ты подралась с Саной. Если бы она ударила по твоему носу, а не по зубу, ты бы сейчас окаменела. Из-за чертового носового кровотечения.
– Я недооценила эту стерву, – проворчала Сыльги.
– Она, как и мы, Слон. Это было глупо,Сыльги.
– Я знаю, знаю, это не повторится. В следующий раз свои хорошенькие зубки выплюнет уже она.
Сухо вздохнул, и мне показалось, что эти двое идут прямо на меня. Я затаила дыхание, чувствуя, что даже мое сердце колотится слишком громко.
– Давай, добудем тебе немного льда против отека. Иначе завтра ты будешь выглядеть как хомяк.
Краем глаза я увидела, как они открыли дверь. Я заглянула туда и увидела тускло освещенную кухню, а еще... балкон!
Они скрылись в соседней комнате, и их голоса были слышны еще довольно долго, затем дверь снова распахнулась, и они, болтая, исчезли в другом направлении. Непонятно каком.
Потом воцарилась полная тишина. Я сосчитала про себя до ста, прежде чем снова осмелилась громко вздохнуть и выйти из своего тайного укрытия.
– Карс, – прошептала я.
Но кот исчез. Я выругалась.
На цыпочках подошла к двери, открыла ее и оказалась в маленькой общей кухне, из которой можно было выйти на спасительный балкон. Когда я толкнула балконную дверь, она издала тихий скрип. Балкон был застеклен, и за перилами было видно мерцающее маленькое озеро. Я воздержалась от ругани, заметив, что нахожусь слишком высоко. Почему Карс направил меня именно сюда? Как он себе это представлял? Должна ли я прыгнуть? Спрыгнув отсюда, я, возможно, не сразу сломаю себе шею, но удар будет чертовски неприятным.
Разочарованная, я отступила на шаг. Тогда мне придется искать другой путь наружу. И тут мой нос почувствовал терпкий запах сигаретного дыма, и я обернулась.
– Почему меня не удивляет, что я вижу, как ты крадешься здесь, chérie?
От испуга я слегка вскрикнула и отпрянула.
Черный Король сидел на кресле, в глубокой тени, скрестив ноги, и в ночи светился кончик его сигареты. У меня вырвалось такое страшное ругательство, что Тэхен даже прекратил курить.
– Как ты назвала мою мать? – изумленно спросил он.
– Ты меня понял, – перебила я его.
– Как ты думаешь, что ты сейчас делаешь?
Было так темно, что я больше чувствовала его пронзительный взгляд, чем видела.
– Я ухожу, – холодно сообщила я ему.
Меня выдавало только сердцебиение: внешне я была совершенно спокойна, но пульс сделался очень частым.
– Да? – Тон Тэхена был невозмутимым. Его акцент казался более выраженным, чем обычно. Король приподнял темную бровь и откашлялся.
Я моргнула, и он проворно, как пантера, ринулся ко мне. Я ругнулась, вырвалась и врезала ему кулаком по угловатому подбородку. Тэхен споткнулся, и я побежала. Один шаг, два. Позади меня прозвучало проклятие, затем Тэхен схватил меня за шею, дернул и толкнул на перила. Тяжело дыша, мы уставились друг на друга. Волосы Тэхена были растрепаны, под глазами виднелись темные круги. Прижимая меня к перилам на балконе, он выглядел усталым и обессиленным.
– Ты действительно думаешь, что убежать так легко? – сердито спросил он. Его горячее дыхание коснулось моих губ. Сердито уставившись ему в глаза, я про себя визжала от паники. Черт! Черт! Черт! Что мне делать?
– Нет, но у меня было немного времени подумать, и я пришла к выводу, что ты упускаешь кое-что важное.
– Что же это, chérie? – проворчал Тэхен. Он стоял так близко ко мне, что я могла видеть светящиеся пятна в его черных глазах. Хорошо, значит, пришло время для запасного плана Б. Если больше нет пути вперед, мне просто нужно дать задний ход. Сейчас или никогда.
Наклонившись так, что мои губы коснулись уха Тэхена, я прошептала:
– В отличие от тебя, мне нечего терять.
Я схватилась за холодную перекладину балкона позади себя, задержала воздух, напрягла мышцы живота и с грохотом прыгнула через стеклянное заграждение. Мир закружился вокруг. Желудок свело, и в следующее мгновение сила тяжести потянула меня вниз. Ладно, черт, может быть, это была не самая гениальная идея.
– Джису! – услышала я рев Тэхена, падая вниз.
Ночной ветер свистел у меня в ушах, и я поняла, что сильно недооценила высоту.
Удар я почувствовала так, будто упала на гранит, а не в воду.
Я разинула рот, чтобы закричать, но вместо этого глотнула воды. Озеро жадно пожирало меня, всасывая в глубину. Было темно и холодно. Мои легкие сжались, я дергалась и задыхалась, и при этом понятия не имела, где именно находятся верх и низ. Моему телу был необходим кислород. Я продолжала плыть вслепую, но вместо воздуха чувствовала на коже только длинные скользкие водоросли. Мои мышцы уже начали твердеть из-за недостатка кислорода. Я почувствовала судорогу в ноге и в панике застонала.
Здесь должна уже быть поверхность! Где эта поверхность? Где? Где? Где?
Мое сердце колотилось как безумное, и я почувствовала вкус крови. Это означало, что у меня уже лопнули первые легочные пузырьки. Давление внутри меня нарастало, и рефлекс, заставляющий хватать воздух, рывками сжимал легкие. Я открыла рот и глотнула ледяной воды, которая полилась в меня через нос и горло. Легкие вот-вот готовы были лопнуть.
Я беззвучно вскрикнула, закатила глаза и увидела, как пузырьки воздуха поднимаются вверх, словно серебряные шары, пробивающиеся сквозь черноту. Затем, безо всякого предупреждения, я вдруг почувствовала на воротнике своей рубашки руку, которая дернула меня так резко, что я снова вдохнула воды. Кто-то крепко потянул меня за собой, и в следующее мгновение моя голова прорвалась сквозь водную гладь. Сразу захотелось набрать воздуха, но вместо этого я снова глотнула воды. Изгибаясь, я почувствовала, как кто-то вытащил меня на берег и сильно ударил по спине.
– Выплюнь, Джису, – приказал мне Тэхен.
В отчаянии я покачала головой и, булькая, вдохнула. Во мне было слишком много воды. Я не могла... не...
Тэхен выругался по-французски, и следующее, что я почувствовала, – это два пальца, державшие мой нос, и губы, которые легли на мои губы. Тэхен глубоко вздохнул и вдул кислород в мои легкие. Воздух, столько воздуха!
Я распахнула глаза, оттолкнула его от себя и фонтаном выдала все, что находилось внутри меня. Я кашляла, хрипела и пыхтела.Тэхен похлопал меня по спине, и, наконец, я снова смогла дышать. С облегчением я глубоко вдохнула и застонала от боли. Почувствовала кровь, но, взглянув на Тэхена, заметила, что это не моя губа кровоточила, а его.
Он ощупал рану и, выругавшись, пожал плечами.
– Я спас тебе жизнь, а ты кусаешь меня? – ошеломленно спросил он.
– Не надо было целовать меня! Это отвратительно! – выдохнула я из последних сил и полностью обмякла.
Тэхен уставился на меня так, будто у меня не все дома.
– Это был не поцелуй! Я оказывал первую помощь!
– Засунь свою... первую помощь... знаешь куда?
– Без меня ты бы захлебнулась! – заорал он на меня.
Возможно, это было связано с только что случившимся ощущением близкой смерти, но я совсем перестала его бояться. Скорее наоборот – я сама пришла в ярость. Словно Тэхен был спичкой, попавшей в мой динамит.
– Без тебя мне не пришлось бы топиться, – рыкнула я и быстро села.
– Ты же не хотела всерьез убить себя? –Тэхен недоверчиво посмотрел на меня.
– Нет, черт возьми. План состоял в том, чтобы погрузиться в глубины в лучших традициях Джеймса Бонда, небрежно показать средний палец, а потом сбежать, – съязвила я.
Тэхен взъерошил намокшие волосы. Он весь был мокрым, как и я.
– Никогда больше так не делай!
– Еще что скажешь?
Он молниеносно схватил меня за плечи и притянул к себе так, что кончики наших носов соприкоснулись, и я увидела черноту в его глазах.
– Я – Черный Король. Не недооценивай меня, Раб, – крикнул он. – Я не могу позволить и не позволю, чтобы ты подвергала опасности меня, мою семью или себя. Или ты свыкаешься с мыслью остаться в Сент-Беррингтоне до конца игры, или...
– ... или что?
Он надавил на плечи сильнее. Мы гневно уставились друг на друга, и в моих глазах отразилась непреклонность его взгляда. Я увидела нечто, что внушило мне страх, нечто нечеловеческое, опасное.
Хотя сил у меня почти не осталось, я действовала молниеносно – и ударила его головой по носу. Лоб пронзило резкой болью.
– Дерьмо! – Тэхен ругнулся и выпустил меня.
Так быстро, как только могла, я подскочила и побежала прочь, по направлению к лесу. Наверное, только благодаря адреналину я вообще могла ходить. Или игровые персонажи были более крепкими, чем я думала до сих пор. В любом случае, моя свобода была близко. Я бы справилась! Я могла...
Черная тень упала с неба.
Вернее, парень проворно спрыгнул с ветки, что я, однако, заметила, только когда в грудь что-то сильно ударило.
Я стукнулась о землю, и в глазах замелькали чертовы звездочки. Тяжело дыша, я смотрела прямо в черное дуло длинного пистолета.
– Одно движение, и твоя грудь станет ситом для лапши, маленький Раб, – предупредил меня голос. Мой блуждающий взгляд поднялся вверх и остановился на знакомом лице. Парень, с которого все началось.
– Намджун, – буркнул Тэхен, появившийся рядом с нами.
– По-моему, ты что-то потерял, Тэ, – коротко сказал Намджун.
Я застонала. Тэхен пробормотал проклятия и зажал себе нос, из которого... капала кровь? Я не смогла сдержать ухмылки. Могло ли случиться так, что я вывела Черного Короля из игры из-за простого носового кровотечения? Тэхен правильно истолковал мой брошенный на него взгляд и в ответ высморкался.
– Я Король, chérie, и нужно нечто большее, чтобы вывести меня из игры, – прорычал он, сжимая кулаки. – И кроме того, ты теперь одна из нас и ничего не можешь мне сделать.
Он указал головой на черный знак на моем запястье.
– Предполагаю, ты не хочешь по-хорошему?
Я сплюнула ему под ноги. В основном потому, что в моих легких все еще оставалась вода, а не из чувства протеста. В любом случае, это доставило мне удовольствие.
Челюсть Тэхена напряглась.
– Как хочешь, – сказал он, обхватил меня за талию, сгреб в охапку и просто перекинул через плечо.
Я застонала, когда потеряла контакт с землей, а мой мир перевернулся с ног на голову. Желудок сжался, и я выкашляла еще немного воды.
– Это обязательно? – завопила я. – Позволь мне просто идти!
– Нет! – рявкнул он.
– Ты упрямая задница!
– А ты сумасшедшая!
Краем глаза я увидела, как Намджун усмехнулся, вскинул оружие и последовал за нами. Я стонала и пыталась разработать следующий план побега, но, вероятно, поллитра озерной воды в моей голове помешали мне что-то придумать.
Сент-Беррингтон появился перед нами, как знак беды. Однако фасад, в отличие от Честерфилда, выглядел почти филигранно. Он был из светлого песчаника, заросшего плющом. Крышу поддерживали статуи.
Тэхен прошествовал по посыпанной гравием дорожке и остановился перед современной пристройкой, частично сделанной из стекла, в котором отражалось озеро.
В тот же миг дверь рядом с пристройкой распахнулась.
– Тэхен, у нас проблема, – буркнул Юнги, неистово размахивая руками. – Она сбежала. Я уже всех разбудил и отправил на поиски. Далеко уйти не могла. Она со всей силы ударила меня бейсбольной битой по голове!
– Юнги, – хором ответили ему Тэхен и Намджун, ожидая, что он обратит внимание на мое присутствие.
Юнги застыл посреди жеста.
– Ка... Ох! – Его щеки вспыхнули ярко-красным цветом. – Это же Джису.
– То, что ты видишь, скорее, ее зад, – уточнил Намджун.
– Да пошли вы! И это была не бейсбольная бита, а книга, – пробурчала я.
Рот Юнги приоткрылся, потом снова закрылся. Он потер ушибленную голову.
– Но было чертовски больно, – сообщил он наконец.
Тэхен фыркнул.
– Все проснулись? – просто спросил он, отодвигая Юнги в сторону.
Тот кивнул, бросил на меня пылающий волчий взгляд и тихо зарычал.
– Они ждут в фехтовальном зале, – сообщил он нам.
Тэхен кивнул, и мы вошли в пристройку, которая оказалась большим холлом, напоминающим обшарпанный бальный зал.
Наши шаги эхом отразились от высоких стен. Передняя часть была сделана из стекла, остальные стены – из песочного цвета камня, по большей части были покрыты зеркалами, поэтому я отражалась в них десятки раз. И выглядела примерно такой же измученной, какой себя и чувствовала.
Тусклые лампы отбрасывали длинные тени по залу, и я могла различить озабоченные лица черных игроков, и среди них совершенно разбитую Айрин, устремившуюся к нам.
– Ты нашел Джису. Слава Богу... – Она издала звук, который звучал почти как рыдание. – Я уже думала, мы потеряли ее... Почему вы такие мокрые?
Все уставились на нас, в то время как лужа на полу становилась все больше и больше. Намджун рассмеялся.
– Джису хотела принять небольшую ванну, – лаконично объяснил Тэхен.
– Я не заставляла тебя следовать за мной, – перебила я его.
Он только заворчал и снова зашагал. Айрин порхала вокруг нас, точно колибри.
– Хочешь, я принесу полотенца? У Джису уже совсем губы посинели.
– Я уже пошла за ними, – сказала девушка, чей голос показался мне знакомым, и выбежала из зала. Вроде это была Сыльги, которая чуть не застала меня сегодня в комнате отдыха. Мне было почти жаль, что она этого не сделала.
– Успокойся, Айрин. Насморк – наименьшая из наших проблем. – Тэхен подошел к Черной Королеве и безо всякого предупреждения скинул меня с плеч.
Когда я приземлилась на пол, то от боли сразу начала хватать ртом воздух. Айрин бросила на Тэхена яростный взгляд и опустилась передо мной на колени. Но прежде чем она успела что-либо сделать, ее оттолкнул в сторону Тэхен, угрожающе нависший надо мной.
Я уставилась на него и запретила себе вздрагивать, когда он схватил мою руку и повернул запястье вверх, обнажив черный знак.
– Тэхен, что ты делаешь? – прошипела на него Айрин и схватила Короля за плечо.
Тот отстранился от нее.
– Я позабочусь о том, чтобы она больше не подвергала нас опасности, – мрачно буркнул он.
Я не совсем понимала, что он задумал, но отметила про себя, что мой взгляд блуждает по комнате в поисках помощи. Впервые я увидела почти всех черных игроков вместе. Их красные галстуки светились, подобно каплям свежей крови.
Юнги стоял чуть поодаль, а рядом с ним невысокая девушка, настолько похожая на него, что, должно быть, являлась его сестрой. Ее волосы были окрашены в темный цвет. Заметив, что я разглядываю ее, она уставилась на меня кошачьими глазами и что-то прошипела.
Я отпрянула, а сердце быстро и громко заколотилось. Я почувствовала себя кроликом, попавшим в лисью нору, и на долю секунды пожалела, что мое пребывание в озере ограничилось купанием. В панике я начала оглядываться в поисках помощи, в поисках Карса. Но кот исчез.
Голова у меня закружилась, и я встретилась с темным взглядом Намджуна, который выглядел мертвецки спокойно. На его лице промелькнуло до странного мучительное выражение, когда он разглядел на моем запястье хорошо видимый знак.
– Что ты задумал, Тэхен? – повторила Айрин. – У тебя снова этот взгляд. Мне это не нравится. Что бы ты ни планировал, не делай этого. Вы оба выглядите промерзшими до костей. Сходите в душ, я приготовлю вам чай, а потом мы все обсудим в тишине и покое. Мы, разумеется, сможем найти реше...
– У меня уже есть решение, – перебил ее Тэхен. С его черных волос на меня капала вода. Кожу словно протыкали маленькими иголочками.
Пока мы пялились друг на друга, между нами нарастало буквально осязаемое напряжение.
– Все ли на месте, Айрин? – спросил Тэхен на удивление спокойно.
Взгляд Айрин заметался по комнате. В тот же миг вошла Сыльги со стопкой полотенец.
– Теперь уже все.
Взгляд Айрин беспокойно заблестел.
– Тэхен...
– Нет, Айрин. Джису только что подвергла опасности не только себя, но и всех вас. Я не допущу, чтобы Честерфилд снова захватил ее.
В его темных как ночь глазах мерцал тусклый свет, они казались черными дырами.
Когда я сглотнула, то почувствовала на языке кислый привкус.
– Наверное, вы могли бы заставить меня остаться здесь, Тэхен, но вы не можете заставить меня играть за вас, – сказала я тихо, однако мой голос эхом разнесся по всему залу.
Айрин едва заметно сжалась и страдальчески скривила рот. На скулах Тэхена заиграли желваки, когда он нагнулся и потянул меня наверх, взяв за связанные руки.
– Могу и сделаю это, Ким Джису, – ответил он и пристально уставился на меня, что позволило мне увидеть, как расширились его зрачки. Моя кожа начала покалывать и зудеть, словно на ней высыхала соленая вода.
– Имя Раб выбрано не случайно... – Его голос зазвучал еще глубже и ниже, чем раньше. – Ты будешь следовать за мной. Даже если мне придется заставить тебя это делать с помощью колдовства.
Чернота в его глазах поглотила меня, и он еще крепче схватил мое запястье с нанесенным рисунком. Я чувствовала обжигающий жар каждого его пальца на моей коже.
Мое дыхание тяжело шумело в легких, кружилась голова, но затем мои пальцы словно сами собой начали смыкаться на предплечье Тэхена, пока наши знаки на запястьях не соприкоснулись.
Меня охватила дрожь, и я ощутила, что она перешла и на него. Знак покалывал и начал гореть. Наше дыхание смешалось, и я почувствовала, как уголки глаз окрасились в черный цвет. Это были мутные, темные кляксы, которые растекались, будто чернила, поглощая все вокруг.
– Я заклинаю тебя, Ким Джису, – наконец сказал Тэхен, я не могла сказать, громко это было или тихо. Его голос заполнил меня, словно я была полым стеклянным телом, в котором его слова метались взад и вперед, точно эхо. Спустя какое-то время я перестала воспринимать все, кроме его голоса. Я видела себя в его глазах, а мои собственные зрачки сделались большими и черными, как монеты.
– Куда бы я ни пошел, ты последуешь за мной, – эхом отозвался во мне голос Тэхена. – То, что я тебе прикажу, ты выполнишь. То, что я тебе дам, ты возьмешь. То, в чем я тебе откажу, ты примешь. Моя судьба будет твоей судьбой. Ты будешь служить мне так, как я служу этой игре. Ты принадлежишь мне до тех пор, пока сердце Короля не истечет кровью и не разорвет это проклятие.
Его слова просачивались в меня, подобно густому, горько-сладкому сиропу. На мои плечи опустилась огромная тяжесть, заставляя хватать ртом воздух. Тэхен тоже тяжело дышал. Капля пота скатилась по его виску.
Я крепко вцепилась в него. Только что наши руки горели огнем, а в следующее мгновение он резко отпустил меня, и я потеряла равновесие.
Тэхен отодвинулся от меня. Задыхаясь, я подняла глаза и увидела яростную Айрин, которая стояла между нами, повернувшись к Черному Королю.
– Что ты сделал, Тэхен? – закричала она на него.
– То, что нужно было сделать, – сказал он и, тихо застонав, закрыл глаза.
Я чувствовала себя так, словно по мне прокатился поезд.
Мое запястье пульсировало и покалывало, и когда я его подняла, то увидела идеальный отпечаток руки Тэхена – ярко-красное пятно на моей коже. На руке Тэхена красовалось точно такое же проклятие, только это был отпечаток моей руки, сверкающий на его смуглой коже.
– Ты заколдовал ее! – Голос Айрин дрогнул. – Даже если не считать того, что мы не знаем, какие масштабы все это может принять, ты только что наколдовал Джису ужасную судьбу. Как ты мог так поступить? – Ее голос звучал так потрясенно, что я удивилась, почему она не вмешалась. Почему она не прервала проклятие прежде, чем Тэхен успел его закончить?
Дрожа, я обхватила себя руками, пытаясь осознать, что только что со мной произошло и к каким последствиям это может привести. Я был заколдована. Прикована, привязана к Ким Тэхену Сент-Беррингтону. Черному Королю.
– Я Король, – отрезал Тэхен. – Я могу сделать и сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас, разорвать проклятие и выиграть эту игру.
Краем глаза я увидела, как он медленно выпрямился. Айрин сердито вытерла с лица несколько слезинок.
– Я не узнаю тебя, Тэхен. Ты невероятно разочаровал меня.
Подбородок Тэхена напрягся.
– Я... – начал он, но его прервал громкий стук.
Наши головы повернулись, и я увидела стоящую в дверях женщину. Высокая и сутулая, она была одета в простой серый костюм. Ее руки были уперты в бедра, и она смотрела на всю эту сцену с крайней неприязнью и озадаченностью.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – резко спросила она.
Когда я узнала ее, у меня приоткрылся рот.
– Миссис Грейсон? – не веря своим глазам, спросила я, глядя на свою классную руководительницу.
– Тетя Дороти? – спросил Тэхен одновременно со мной и слегка попятился.
– Мама, – испуганно сказала Айрин.
– Тетя? Мама? – нелепо повторила я за ними.
Взгляд миссис Грейсон остановился на мне, и, хотя никто ничего не сказал, она, казалось, оценила ситуацию за несколько секунд.
Вздохнув, она сняла очки и помассировала переносицу.
– Что ты наделал, Тэхен?
***
Обзор правил игры
Первое:
Игра начинается, как только обоим королям исполняется по восемнадцать лет, и все шестнадцать игровых персонажей с обеих сторон выходят на игровое поле.
Во время игры ни один игрок не может покидать игровое поле.
– Я просто... – начал Тэхен, и его речь тут же была прервана рукой, которая резко рубанула воздух, запрещая ему говорить.
– Ты можешь прямо сейчас объяснить мне, что произошло. В моем кабинете.
Миссис Грейсон не нужно было повышать голос, чтобы ее услышали. Она бросила на меня взгляд и подала знак Айрин, лишь единожды посмотрев на нее.
– Позаботься об Джису, Айрин. Она выглядит немного уставшей. Отведи ее в мой кабинет, как только она высохнет. Юнги, тебя я тоже хочу видеть. Все остальные могут лечь спать.
Все ученики кивнули, даже я. Тэхен вздохнул и, не оборачиваясь, покинул большой зал вместе с тетей.
– Помоги мне, Намджун, – услышала я негромкий голос Айрин.
Они подошли ко мне и помогли сесть.
В моем теле протестовал каждый мускул, а на лице появилась мучительная гримаса. В следующее мгновение я почувствовала, как на голову мне опустилось полотенце, и кто-то начал осторожно вытирать насухо мои мокрые волосы.
Остальные ученики по-прежнему стояли в комнате, но постепенно, тихо переговариваясь, начали расходиться. Сыльги и парень, который, как я предположила, был Сухо, подошли к нам.
Сыльги была маленькой и изящной. Благодаря миндалевидным глазам она казалась прекрасной феей, а Сухо, в отличие от нее, был высоким, с светлыми волосами. Когда он улыбнулся мне, в его карих глазах появилось мягкое выражение.
– Можем ли мы чем-нибудь помочь? – спросила Сыльги и подала Намджуну оставшиеся полотенца, пока Айрин продолжала вытирать меня насухо.
– Спасибо, Айрин, я сама справлюсь, – тихо отказалась я от ее заботы и мягко, но решительно взяла у нее полотенце.
– Может быть, вы могли бы раздобыть Джису что-нибудь теплое, чтобы переодеться, – предложила Айрин.
– Понятно, – они синхронно кивнули.
– У тебя есть багаж? – любезно обратился ко мне Сухо.
– Я... нет, он все еще в Честерфилде, – прошептала я, стиснув зубы. Сыльги жалостливо улыбнулась мне.
– Я сейчас принесу ей что-нибудь сухое, чтобы одеться, – сообщил нам Намджун и проворно, будто тень, покинул зал.
Айрин вздохнула и накинула мне на плечи еще одно полотенце, пока я терла волосы.
– Затем мы сделаем чай, – решила наконец сказать Сыльги. – Я отнесу его к директору Грейсон. – Она подождала, пока Айрин кивнет. Сухо следовал за ней, как магнит, не способный отсоединиться от того, что его притягивало.
Все это время Айрин бросала на меня озабоченные взгляды, и я постоянно чувствовала, что должна извиниться, но потом оставила эту мысль. Поскольку в конечном счете, я сожалела не потому, что пыталась убежать, а только потому, что меня поймали.
Вернулся Намджун с полными руками одежды и положил все это мне на колени.
– Спасибо. – Я постаралась сдержать улыбку, и черты лица Намджуна смягчились.
Айрин бросила на нас острый взгляд.
– Она – не Чеен, ты это понимаешь, не так ли? – вдруг спросила она.
Взгляд Намджуна затуманился, и он сглотнул.
– Да, но иногда так кажется, – тихо сказал он, повернулся и вышел из зала.
– Что это было? – спросила я Айрин, снимая с себя мокрые вещи. Айрин держала полотенце, заслоняя мое тело.
– Всего лишь правда, – чуть слышно сказала она, пока я влезала в серые тренировочные брюки и натягивала черный пуловер с капюшоном, который принес Намджун. Свитер был такой большой, что доходил мне почти до колен. Носки тоже были слишком велики, но мне было дико холодно, и я все равно натянула их, одновременно задаваясь вопросом, кому на самом деле принадлежала одежда. Кто бы это ни был, вещи пахли невероятно хорошо. Теплом, чистотой и чем-то пряным.
– Что сейчас произошло? – услышала я свой неуверенный вопрос, вдевая руки в слишком длинные рукава.
– Не знаю, – сказала Айрин и вздохнула. Под ее глазами залегли темные круги. – Что Тэхен тогда сделал... – Она остановилась и серьезно посмотрела на меня. – Если бы я знала, что он собирается делать, то остановила бы его. Способность налагать проклятия передается по наследству Королям Сент-Беррингтона. Но на самом деле это запрещено. По крайней мере, такие сильные проклятия, – уточнила она, провожая меня из опустевшего зала. – Проклятия живут собственной зацикленной на себе жизнью. Как демоны, которых выпускают на свободу, не имея возможности по-настоящему их контролировать. Я никогда не могла себе представить, что Тэхен прибегнет к таким средствам. Эта сила древняя и злая, и, играя с ней, вы, в конце концов, проклинаете не только одного человека, но и всех, кто с ним связан. Так же, как Карина Сент-Беррингтон.
– Как костяшка домино, которую ты бросаешь, и все остальные тоже падают, – пробормотала я.
Айрин кивнула.
– Тэхен, должно быть, был в отчаянии, иначе не сделал бы этого, – тихо сказала она.
– Неужели это может быть оправданием?
– Нет, по правде говоря... – Мы поднялись по лестнице наверх и, наконец, остановились перед двойной дверью из темного черного дерева. На латунной табличке изящными буквами было написано: «Дороти Грейсон. Директор».
– Значит, миссис Грейсон – действительно директор Сент-Беррингтона? – изумленно спросила я.
– Она, как и доктор де ла Руа, одна из немногих посторонних лиц, которых проклятие терпит на игровом поле, – ответила Айрин и постучала в тяжелые створчатые двери.
– Входите, – услышала я голос миссис Грейсон, и Айрин сделала шаг в сторону, чтобы я смогла пройти мимо нее.
Комната оказалась большим кабинетом с открытым камином и доходящими до лепного потолка книжными шкафами. Миссис Грейсон сидела за массивным письменным столом. Напротив нее расположился Тэхен, а у окна дремал Намджун.
– Садитесь. – Миссис Грейсон указала нам на стулья.
Когда я заняла место перед моей учительницей английского языка из Фокскрофт-Хай, меня охватило странное сюрреалистическое чувство. Будто моя старая жизнь сталкивается с теперешней, новой. Я поняла, что Тэхен смотрит на меня. Его взгляд ощущался почти как физическое прикосновение, и у меня по коже сами собой побежали мурашки.
– В чем дело? – фыркнула я в его сторону.
Его правая бровь взметнулась вверх.
– Это мой свитер.
– Что? – Я повернула голову к Намджуну. Тот только пожал плечами.
– Его комната была ближайшей, – с невинным видом сообщил он.
– Это не так, – прорычал Тэхен, и я покраснела, вспомнив, с каким наслаждением нюхала свитер.
– Замолчите и слушайте. Все вы, – прервала нас миссис Грейсон.
Мы с Тэхеном бросили друг на друга последний презрительный взгляд, и оба посмотрели на его тетю. Айрин украдкой покосилась на Намджуна, стоявшего у окна, под которым виднелось мерцающее озеро.
Миссис Грейсон выпрямилась и поправила очки, прежде чем начать говорить.
– Для начала я должна извиниться перед тобой, Джису.
Удивленно помаргивая, я смотрела на нее, не зная, что сказать, и, наверное, поэтому только утвердительно кивнула.
Миссис Грейсон снова вздохнула.
– Многого в этой неприятной ситуации, вероятно, не случилось бы, если бы я не направила тебя тогда в Честерфилд.
После ее слов внутри меня все затвердело, я слегка съежилась на стуле.
– Зачем вы это сделали? Неужели из-за моих оценок?
Миссис Грейсон устало покачала головой.
– Ты... ты была отличной ученицей, Джису, – тихо сказала она.
– Вы заставили меня провалиться, – напомнила я ей.
– Да, я это сделала, – согласилась она.
– Почему? – Я только сейчас заметила, что кричу, и все в комнате вздрогнули.
Миссис Грейсон расправила плечи.
– Чтобы вывести тебя на игровое поле, – спокойно ответила она.
– Значит, вы знали, кто я такая? Персонаж игры? Раб? – в ужасе спросила я.
Она разглядывала меня из-под очков.
– У меня были смутные догадки. Особенно после того, как Намджун рассказал нам о событиях на вечеринке. – Она бросила на него острый взгляд, и все виновато отвели глаза. – Намджун сказал, что ты можешь видеть Ткачей проклятия. Это была явная улика. Они могут сначала показаться безобидными, но их задача – вывести всех игроков на игровое поле. Если бы мы ждали дольше, они, вероятно, довели бы тебя до безумия. Твой выход на поле был неизбежен, и я оттягивала его так долго, как было возможно.
– И почему... – выдавила я сквозь зубы и сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони, – почему вы отправили меня в Честерфилд? Почему не приняли в Сент-Беррингтон?
Миссис Грейсон заколебалась и, наконец, бросила на племянника долгий взгляд.
– Это решала не я. Я поступила в твою бывшую среднюю школу в качестве учителя на замену только после того, как Намджун рассказал нам о тебе и стало ясно, что мы должны следить за тобой. Тем не менее, всеми ходами руководил Тэхен.
– Ходы... – слабо повторила я.
Я повернула голову. Уставилась на Тэхена, который избегал смотреть на меня.
– Это не имеет смысла. Честерфилд не допустил бы, чтобы кто-нибудь из Сент-Беррингтонов просто так поставил им ученика. Как ты это сделал, Тэхен?
Он колебался.
– Тебе не обязательно знать, – отмахнулся он.
Моя рука так стремительно рванулась вперед, что я заметила, как отвесила ему пощечину, только когда ее звук уже раздался в комнате, и мою ладонь обожгло огнем. Я не знала, кто испугался больше: Миссис Грейсон, Тэхен или я.
– Скажи мне, как и почему ты это сделал, – потребовала я голосом, которого не узнавала сама. Он звучал низко и грубо.
Лампочка над нами начала мерцать.
Тэхен посмотрел на меня, поднял руку и щелкнул пальцами. В его ладони возник черный, густой туман, который уплотнился и превратился в большого толстого паука. Он выглядел точно так же, как тот шпион, которого он подсунул мне на спортивной площадке. Эта тварь ползала вокруг его пальцев и выглядела очень возбужденной. В отличие от владельца, на лице которого застыла холодная маска.
– Я наколдовал просьбу о твоем переводе в Честерфилд, – тихо сказал он. – Ты никогда не задумывалась, почему тебя вообще взяли, хотя уже началась игра и посторонние в интернате были нежелательны? Мое волшебство позаботилось о том, чтобы они рассмотрели просьбу о переводе и приняли тебя, не докапываясь до точных причин этого. Мне нужен был кто-то, чтобы внедрить туда одного из моих шпионов. Никто из Сент-Беррингтона не подошел бы для этого, но ты... – Он посмотрел на меня своими бездонными темными глазами. – Ты идеально подходила для этого, когда я встретил тебя там, на спортивной площадке. Поэтому я позаботился о том, чтобы ты приехала в Честерфилд. Хотя я не был полностью уверен, что в конце концов ты действительно окажешься игровым персонажем. Сокджин был настолько рассеян, что даже не заметил моего шпиона, благодаря которому я ползал по его комнате.
– Значит, ты подложил мне шпиона тогда, на спортивной площадке? – сдавленно спросила я его.
– Именно так, – уточнил он.
– Ты поместил меня в чужое гнездо, как яйцо кукушки, а затем силой вытащил, когда выяснилось, что я игровой персонаж, которого ты можешь использовать? – ошеломленно спросила я. Огонь в моей груди пылал невыносимо жарко, перед глазами все стало красным.
В темноте глаз Тэхен вспыхнул тот же огонь, и внезапно мы оба вскочили, яростно встав друг напротив друга.
– Совершенно верно. И это наверняка спасло много жизней. – Он посмотрел на меня. – Только так я мог перечеркнуть планы Джина. Только так мне удалось отследить звериные ловушки, которые он прятал повсюду. Джин уже сейчас превратил бы это поле в кровавую бойню. Я просто пытался всех защитить. Когда я узнал, что Джин собирается с тобой сделать, то снова привел в движение чертовски много рычагов, чтобы вытащить тебя оттуда.
– Ты же сумасшедший! – рявкнула я на него, потом повернула голову к Айрин. – Ты поэтому так добра ко мне? Все это время тебе было известно, что он делал? Ты просто пыталась успокоить свою совесть? – не веря себе, спросила я. В груди стало тесно.
Глаза Айрин блестели от слез, она быстро их смахнула.
– Это было необходимо, – тихо сказала она.
– Необходимо? Ты, наверное, имеешь в виду, как обязательная жертва?
– Я не знала тебя раньше, но даже тогда мне казалось, что это неправильно, – прошептала она. – Неправильно, но необходимо.
Она подняла глаза, и ее взгляд умолял о прощении и понимании. Я была так зла, что перехватывало дыхание.
– Ты... несчастный сукин сын, ты с самого начала заставлял меня плясать под твою дудку, – гневно выдавила я.
– Я сделал это и буду делать снова и снова, чтобы защитить людей, которых люблю, – серьезно ответил Тэхен.
Между нами повисла тишина, такая напряженная, что покашливание Миссис Грейсон прозвучало почти как удар хлыста.
– В это дело я не вмешиваюсь, – сказала она наконец. – Но я хочу, чтобы ты знала: я очень сожалею о ситуации, в которой ты сейчас находишься, Джису. В основном из-за проклятия Тэхена.
Она уставилась на него строго, и парень упрямо сжал челюсти.
– Этого не должно было произойти, и мы не знаем, какие последствия повлечет за собой это колдовство. Но ты здесь, с нами и, несмотря ни на что, в безопасности. Мы – семья, и даже если ты сейчас не рада этому, теперь ты принадлежишь к нам.
Тэхен исправит свои ошибки.
– Я не уверена, что это возможно, – твердо произнесла я.
– Все возможно, – удивительно мягко сказала миссис Грейсон.
На ее губах заиграла грустная улыбка.
– Черный, белый – не настоящие цвета. Ты можешь оказаться тем разноцветным оттенком, которого до сих пор не хватало этой игре.
Я открыла рот, не зная, что еще могла сделать или сказать. Пожалуй, кроме как наорать на Тэхена, надрать ему задницу, а после плакать во сне.
Миссис Грейсон, казалось, понимала, что этот день переполнил мой мозг. Она подала знак Изольде.
– Тебе дозволено свободно передвигаться по Сент-Беррингтону, Джису. Мы больше не будем удерживать тебя. Айрин переведет тебя в новую комнату. Дверь отныне не запирается, и Юнги, наконец, сможет перестать жаловаться, что ему приходится изображать няньку.
Айрин тут же вскочила и встала рядом со мной, однако не решаясь ко мне прикоснуться.
– Мы еще не закончили, – буркнул Тэхен.
– Нет, закончили, – отмахнулась я и выбежала из комнаты.
Айрин последовала за мной. Черная Королева молча взяла на себя инициативу и повела меня этажом выше, в новую комнату. Мы вошли в помещение, небольшое, но с определенно более приятной обстановкой, чем моя прежняя клетка.
Пол был выложен приятно пахнущими старыми половицами, которые тихо поскрипывали при ходьбе. Имелись письменный стол и шкаф. Кровать была простой, но ее украшали разноцветное покрывало и мягкие подушки. Над ней висела невероятно красивая картина. Там был изображен ночной лес. Цвета были выдержаны в синем, золотом, фиолетовом, серебряном и черном тонах. Свет полной луны падал сквозь густую крышу из листьев, нарисованную с такой точностью, что, казалось, словно достаточно протянуть руку и прикоснешься к ней. Серебристый лунный свет заливал разбитую корону, лежащую на земле сиянием, будто кто-то уронил ее там. Картина была почти такой же широкой, как стена, и вставленной в золотую раму.
– Это стандартные комнаты для всех студентов Сент-Беррингтона. Мы бы сразу дали тебе ее, но...
– Эта картина, – прервала я ее.
– Что с ней?
– Она... очень красивая. Кто ее нарисовал?
На лице Айрин промелькнуло странное выражение.
– Тэхен.
Я недоверчиво уставилась сначала на нее, потом снова на картину.
– Тэхен умеет рисовать?
Айрин, улыбаясь, кивнула и наклонила голову.
– Он даже дал картине название.
– Какое?
– Ночь королей.
Грустно улыбнувшись, она повернулась, чтобы уйти.
– Надеюсь, ты хорошо выспишься, Джису. До завтра.
Я пробормотала ответ, дверь тихо закрылась за ней, и Айрин оставила меня наедине с моей усталостью и этой картиной.
Картиной Тэхена.
Я легла на кровать и уставилась наверх. Внимательно следя за филигранными мазками, я искала то противное чувство неприязни, которое поднималось во мне всякий раз, когда я думала о Тэхене Сент-Беррингтоне. Но на этот раз чувство не появилось. Возможно, я была слишком измучена и не заметила его. Картина была простой и красивой. Но чем дольше я на нее смотрела, тем сильнее становилось ощущение, что я никогда не видела ничего более одинокого.
Мои веки отяжелели, и еще до того, как заметить это, я заснула под нарисованным звездным небом.