Глава 4
Звонок внука застал Валентина врасплох. Он как раз ехал на очередную встречу с дочерью. Обычно, после разговора о матери, Ирис злился почти сутки. В это время с ним никак нельзя было связаться. Мальчик либо сбрасывал вызовы, либо вообще отключал телефон. Валентин к этому привык, но все равно не оставлял попыток достучаться до внука.
Сейчас же прошло не более трех часов. Уже отвечая на вызов, Валентин понимал, что произошло что-то плохое. Иначе Ирис ни за что не стал бы ему звонить.
Однако, услышав о том, что именно произошло, Валентин встал в ступор. Она вернулась, пришла за его долгом.
Прошло уже десять лет. За все это время он ни разу не слышал о ней. Даже после переезда, свой новый адрес он передавал ей через орден. Уже в то время ее не возможно было найти. И вот... она тут...
Он знал, что рано или поздно долг придется отдавать. Однако не знал, что решиться на такое будет настолько тяжело.
И все же, нужно возвращаться домой.
В пансионате его хорошо знали. Вот уже почти десять лет он ездил сюда к единственной дочери. Никто на входе не спрашивал у него документов. Лишь старый охранник едва заметно кивнул, от чего его очки съехали на кончик носа.
Внутри запрещен любой свет, а больным даже запрещено выдавать очки и линзы для того, чтобы видеть в темноте. Они живут в вечной тьме. На пути в палату, его лишь раз задержал один из врачей. Он удостоверился, что Валентин оплатил лечение и на следующий год, а затем ушел по своим делам.
Ее палата была совсем небольшой. Кругом мягкие стены, из интерьера только обитая мягким кровать. На ней ни одеяла, ни подушки. Это необходимо для безопасности больной.
Ада сидела в углу кровати, поджав к груди колени. Ее светлые волосы едва доходили ей до ушей и спадали ей на лицо. А ведь когда-то она так гордилась своими длинными волосами. Черная мешковатая пижама полностью скрывала ее хрупкую фигуру. На безымянном пальце одето слишком большое для нее кольцо с черным камнем в оправе. Валентин помнил, каких трудов ему стоило убедить врачей оставить это кольцо при ней. Любые украшения были запрещены на территории пансионата.
Девушка едва заметно повернула голову, но взгляда от кольца, которая она крутила на пальце, так и не подняла.
- Я уезжаю.
Ада оторвалась от кольца и наконец, подняла на него свой взгляд. В полной темноте ее лицо казалось совсем белым и неестественным, а возможно, так оно и было на самом деле.
Она ждала. Руки вновь принялись крутить заветное кольцо.
- Мне нужно вернуться к Ирису, – продолжил Валентин.
Дочь едва заметно прищурилась. Валентину показалось, что в ее глазах промелькнул недобрый огонек. Однако Ада быстро совладала с собой:
- С ним все хорошо?
Слишком фальшиво. Никакого искреннего беспокойства. Она просто знала, что он хочет услышать от нее именно это, однако в душе, ей все равно. Валентин приложил все возможные усилия, чтобы не поморщиться.
- Да.
Ее удовлетворил бы любой ответ. Ада вновь опустила взгляд на кольцо. Все, никаких больше расспросов. Будто спросила о погоде, а не о жизни единственного сына. Валентину едва удалось сдержать так и рвущиеся обвинения.
Она не виновата.
Ему не было еще и сорока, когда дочь сделала его дедом. Ада и сама была слишком молода для материнства. Валентин считал себя слишком паршивым отцом. Пока он строил карьеру, он и не заметил, как упустил дочь. Ада пропала на целых три года. Он искал ее, а жена во всем обвиняла его.
Ада вернулась сама. Она была сильно измучена, слишком запугана, а в ее руках был маленький сверток.
Ему так и не удалось узнать, что тогда произошло.
Валентин даже не знал, кто отец этого ребенка. Дочь отказалась что либо говорить, но ужас, мелькавший в ее глазах, заставлял Валентина представлять самое страшное.
А потом...
Валентин с трудом отогнал от себя мрачные воспоминания и вновь посмотрел на дочь. Жены уже не было. Был только внук. И дочь, которая не испытывала никаких чувств к мальчику. Ада с легкостью общалась с врачами. Охотно шла на контакт с ним самим, но вот сын не вызывал в ней совсем никаких чувств. Ей было все равно. А сам сын был зол, и не желал ее видеть.
- Когда ты вернешься?
Вот сейчас в ее голосе слышались настоящие эмоции. Она скучала по нему и не хотела, чтобы он уходил.
- Через пару месяцев.
Дочь осторожно встала с постели. За все эти годы она стала такой хрупкой. Хотя, может, она всегда была такой, просто он никогда этого не замечал?
Валентин крепко сжал дочь в своих объятиях. Ада едва доставала макушкой ему до подбородка. Год-два, и Ирис станет выше нее.
- Я люблю тебя.
- Я тебя тоже, милая.
Валентин поцеловал волосы дочери и нехотя разжал объятия. Ада вернулась на свое место и вновь принялась сосредоточенно крутить на пальце кольцо.
От купленных накануне билетов теперь не было никакого толку. Они были на завтрашний поезд, а ему необходимо вернуться домой как можно скорее. На единственный сегодняшний поезд все билеты давно распроданы.
Этот город был не жилой. Здесь лечили. Пансионатов по реабилитации здесь было множество. В каждом свои услуги, свои цены и свой профиль. Так же здесь были и сами больницы, куда изо дня в день привозили подвергшихся нападению.
Попасть сюда можно было только с пропуском. Посторонних в город не пускали. Только врачей, счетоводов и ближайших родственников. И родственников здесь хватало. Таких городов, как этот было слишком мало. Световодам было тяжело их содержать и следить за ними. Многие пансионаты и больницы были переполнены. Немногие врачи работали на износ.
Сколько бы Валентин не думал, попасть на уезжающий поезд он мог только одним путем. У него был козырь. Козырь, которым он не пользовался вот уже одиннадцать лет. Ирис бы возненавидел его за это.
Заветный жетон, как и предполагалось, открывал любые двери. Работники вокзала быстро связались с управлением, и, всего за каких-то полчаса ему нашли свободное место. Он уже и забыл эти восхищенные взгляды, бросаемые на него работниками вокзала. Столько лет уже прошло.
Поезда дальнего следования были оборудованы так, чтобы в них не проникал ни один лучик света. Всех пассажиров внимательно обыскивали, а затем и сдавали световодам, если было хоть что-то не так. Валентин же прошел без единой задержки и почти самым первым оказался внутри.
Он накинул на голову капюшон и опустил голову. Несмотря на прошедшие годы, световодов он все еще опасался. Именно поэтому, не смотря на имеющиеся у него деньги, он и поселился с внуком на седьмой линии. Световодов там практически не было.
Вот теперь, когда от него ничего не зависело, он мог обдумать произошедшее.
Не смотря на потрясение, Валентину все же удалось выудить из Ириса информацию о произошедшем. Валентин знал, что она сильно ранена, как знал и то, что к врачам она обращаться не хотела.
Здесь, в принципе все понятно. Врачи быстро обнаружат, кто она и обязаны будут связаться с ее орденом. Таков закон. Видимо, именно этого она так и опасалась. Значит, ему нужно успеть забрать ее до того, как приедут ведьмаки.
Но почему? Чего могло такого произойти, чтобы она боялась обращаться в орден? Все знают, ордена стоят за своих людей горой. Из-за этого многие вообще стараются обходить ведьм и ведьмаков стороной.
Валентин так же знал и то, что она сама несколько раз уже обращалась к ордену за помощью. Но не сейчас.
Произошло что-то страшное. Что-то такое, что она не может доверить даже своему ордену. Что-то...
Внезапно Валентин все понял. От осознания произошедшего, у него перехватило дыхание.. Мужчина закашлялся, чем привлек к себе внимание нескольких соседей.
Теперь он понял, что с ней произошло.
Кончики пальцев почувствовали отголоски силы. Прислушавшись, к своим ощущениям, она поняла – кровь. Человеческая.
Невольно дернув ладонью, она почувствовала теплые капли на коже. Эта кровь сильна и хорошо знакома. Она едва заметно приподняла руку. Тот, кому принадлежала эта кровь, понял без слов и вложил свою ладонь в ее. Одним из пальцев она добралась до свежей раны на его коже. Человек слегка напрягся, но руки не одернул.
Ее пересохшие губы едва слышно прошептали заклинание. Она всем телом ощутила, как начала медленно высасывать из человека жизнь. Он вздрогнул, тоже почувствовав это, но заставил себя, не одергивать руку.
Она приоткрыла глаза.
- Они связались с орденом, – тихо предупредил он.
Девочка повернула голову на его голос, но кругом стояла непроглядная тьма. Лишь по запаху лекарств и покалыванию в предплечье она догадалась, что находится в больнице. Ирис все же вызвал врачей.
- Не злись на Ириса, – попросил Валентин, – он не знал, что ему делать.
Видимо на ее лице что-то такое отразилось, раз первым делом Валентин решил защитить внука. Пришлось приложить усилие, чтобы едва заметно мотнуть головой.
Она и не была зла на него, лишь на ситуацию. Ирис ничего не знал. В таких условиях найти правильное решение практически не возможно. Мальчик хотя бы связался с дедом.
- Сколько?
Вместо голоса она услышала лишь хрипение. Горло тут же отдалось болью. На губах словно что-то лопнуло, видать одна из ран. Девочка облизала пересохшие губы. Ну, точно, она почувствовала вкус крови.
- Ты здесь почти двенадцать часов. Орден обещал забрать тебя к вечеру. Это еще часов шесть.
- Мне туда нельзя.
- Я уже догадался.
Он присел на край кровати рядом с ней. В такой темноте ей не удалось разглядеть даже его силуэта. Девочка едва заметно пошевелила пальцем, разбередив его рану. Ей показалось, что Валентин едва слышно выдохнул от боли, но руки так и не одернул.
- Боишься? – ее губы дрогнули в улыбке.
- Не боялся бы только глупец.
Силы медленно возвращались к ней. Туман в голове медленно рассеивался. Ей было уже не так сложно дышать. Она наконец-то полностью почувствовала свое тело, но не знала, радоваться ли этому или нет. Кажется, болело абсолютно все. Правый бок остро кололо при каждом вздохе. Нестерпимо жгли ожоги на запястьях. Кажется, ее бил озноб.
- Как ты прошел?
Все знают, что к ведьме в палату заходить нельзя. Орден может обвинить больницу в покушении на жизнь своего человека, если тому станет хуже. Сюда могут проходить только врачи и только для экстренной помощи.
Ее вопрос сильно не понравился Валентину. Она не видела его, но чувствовала его эмоции через кровь. Сейчас мужчина был зол.
- Жетон, – выплюнул он.
Девочка резко села. Кажется, слишком резко. Острый укол в боку явно напомнил ей о сломанном ребре. В полной тьме перед глазами запрыгали красные пятна. Она натужно схватилась за простыню и зашипела сквозь зубы от боли. Валентин взял ее за плечи и медленно опустил обратно на подушку.
- Они могут тебя узнать, – прошептала она, когда боль слегка утихла.
- Могут, – не стал спорить Валентин.
Долгий путь сюда все же оставил свой отпечаток. Размазав в ладони остатки крови Валентина, она наконец почувствовала невозможную слабость. Она потратила все свои силы. Восстановление будет слишком долгим.
- И как ты мне поможешь, если тебя арестуют?
Девочка вновь протянула ему свою окровавленную ладонь. Валентин несколько секунд медлил, но все же позволил ей вновь коснуться своей крови. Девочка снова беззвучно прошептала заклинание.
- Что-то придумаю, – в голосе мужчины слышалась улыбка, – что произошло?
Дернув второй рукой, девочка почувствовала колющую ее иголку капельницы. Не разжимая руки Валентина, она двумя пальцами попыталась вытащить ее из вены. Поняв ее задумку, Валентин помог ей.
- Ты не один, кто все знает, – медленно протянула она.
Удивительно для данной ситуации, но она произнесла это слишком спокойно. Кажется, у нее даже не осталось сил, чтобы бояться.
- Когда я все узнал, ты переживала больше, – поддернул ее Валентин.
Девочка кивнула, уставившись в темноту. Ей казалось, что сейчас она потеряла уже все возможные эмоции. Ей не было страшно. Она просто устала.
- Ирис уже совсем большой, – заметила она.
Валентин фыркнул.
- Еще бы, ты видела его десять лет назад.
Они замолчали. Разговор не клеился. Судя по шороху одежды и тому, как зашевелилась кровать, Валентин сел поудобнее. Наверняка, он не спускал глаз с их сцепленных вместе рук. Она чувствовала его тревогу.
Их договор был донельзя прост – за то, что она сделала, Валентин должен был сделать все, что угодно. Видимо, только сейчас до мужчины начало доходить, что все, означает и то, что она может потребовать от него отдать свою жизнь.
- Я не понимаю, как они на меня вышли, – горько призналась она, – я же все делала... а после тебя... я же была осторожна...
Эти слова она говорила не ему. Она говорила их себе. Никто ни разу не обмолвился о том, как они узнали о ней. Они лишь требовали, чтобы говорила она.
- Ты нашла то, что искала?
Девочка с сожалением мотнула головой. Вот еще одно напоминание.
- Они поймали меня на этом, – произнесла она, – они узнали о моих поисках и предложили встречу... дура я. Я же всегда все проверяла, а тут... знать бы только, как они обо всем догадались.
Она этого не увидела, но зато почувствовала – Валентину стало хуже. Девочка медленно разжала свои пальцы, позволяя ему убрать окровавленную ладонь. Валентин облегченно выдохнул.
- Ты знаешь, кто это был?
Едва кивнув, она принялась вытирать уже бесполезную кровь о простыни. Себастьян. Далекое воспоминание из прошлого. Сколько раз они виделись тогда? Два? Три? Почему спустя столько лет он внезапно объявился, да и еще с таким багажом знаний о ней?
Здесь что-то было не так. Не хватало какой-то одной детали головоломки. Но она так и не могла понять, чего именно не хватает.
- Ты поможешь мне скрыться?
Девочка и так знала, что он не сможет ей отказать. Их старый договор ясно говорил: она может попросить у него все, что захочет. И все же, стоит убедиться. Ей не хочется угрожать ему.
- Помогу.