Зависимая
Небесная гладь погрузилась во мрак, окрасившись в грязно-серый оттенок. Где-то высоко над головой красовался полумесяц, но он мерк в огнях Роппонги. Множество неоновых вывесок и ламп раздражали чуткую слизистую глаз.
Многие могли бы сказать, что ночь — это время, когда мир засыпает. Гаснут огни, затихает городской гул и шум машин. Вокруг царит спокойствие и умиротворение. Однако, Роппонги — это уже отдельная вселенная. Здесь с наступлением сумерек просыпается вторая жизнь, всё становится лишь активнее и ярче. Люди, освободившись от дневной рутины, спешат снять оковы и насладиться долгожданным отдыхом. Выходит преступный мир.
Саки любит Роппонги, любит его шум, без которого уже вряд ли уснёт, любит множество заведений, что постоянно заполнены, любит непостоянство, без которого ты не останешься, проживая здесь. Любит и здешних людей, которые не лишний раз могли подкинуть вдохновения. Однако, с этим стоит быть аккуратнее. Не всегда внешность соответствует действительности и главное — сфере деятельности, которая вполне могла оказаться преступной.
Но всем известно о чудаковатости творческих людей. Удивительно, но словно у каждого есть свой заскок, который полностью отключает здравый смысл! Фудзивара таким не обделена. Стоит начать с того, что она обожает красивых людей и восхищается их эстетикой. Готова любоваться ими часами, изучать изгибы тела, каждую складочку, каждое родимое пятнышко и родинку. А если удастся зарисовать человека и пополнить свою коллекцию, то Саки буквально будет на седьмом небе от счастья. Как художница, она может сравнить это с оргазмом. Сильным и чувственным.
Иногда Саки устраивает вылазки, они могут быть устроены в Роппонги или где ещё. Засев в каком-нибудь в парке, кафе или ТЦ, Фудзивара найдёт себе натурщика и с блеском в глазах перенесёт на бумагу пару его эскизов.
Изредка она подходит знакомиться, ещё реже подходят к ней, видя или нет, что она их рисует. В один из судьбоносных вечеров к ней подошли две милейшие девушки. Саки тогда выехала в Сибую. Прогулялась по окрестностям, да остановилась в каком-то парке, там и увидела их. Села на лавочку, сделать пару рисунков старшеклассниц, у которых, по-видимому, только недавно закончились уроки. Татибана Хината и Сано Эмма, так они представились.
Розовые короткие волосы мягко ласкал летний ветерок, в глазах переливается яркий свет, а улыбка застыла на прекрасном личике Хины. Рядом с ней, приобнимая, сидела Эмма. Девушка неписанной красоты. Её блондинистые волосы были уложены на плечо, длинные ресницы обрамляли золотые глаза, а аккуратный носик гордо глядел в небо. Они, заметив частые взгляды на себе, решили подойти, да удачно. Разговорились, обменялись номерами. Саки отдала им по эскизу, а остальное оставила себе, девушки были не против.
Темы для бесед находились из воздуха, как оказалось, есть о чём поболтать. Они даже рассказали о своей любви! Вот это Фудзивара понимает, женские разговоры в первую встречу. У самой Саки не было любимого человека и всё своё время она тратила на учёбу в колледже (по направлению искусства), любованию людьми и хобби, да и в общем проживала жизнь в своё удовольствие.
Разница в возрасте у них была не велика, всего года три. Прекрасные дамы оказались очень интересными личностями и в свои 17 уже поставили себе примерные ориентиры в жизни. И, засидевшись допоздна, перебрав множество тем, вдоволь наобщавшись, что, кажется, Саки заполнила свой лимит общения на месяцы вперёд, распрощались.
Домой возвращалась она в сумерках. По пути зашла в магазин и купила апельсиновую содовую, а после, погрузившись в свои думы, продолжила путь. Правда не долго длилось сие спокойствие. Проходя по узкой улочке, Саки заприметила на противоположной стороне группу парней. Они её тоже. Разойтись, конечно, без приключений не удалось. Заслышав свист и типичные зазывания, и флирт, а-ля мамины ухажёры, Фудзивара на пятках развернулась назад, пустившись в бега.
Перед глазами мелькали разные повороты, улицы, переулки, а топот позади заглушал только стук сердца. Страх постепенно заполнял разум, в груди завертелся противный и тугой комок, ноги едва ощущались, не переставая двигаться. Распущенные чёрные волосы били по щекам, прикрывали обзор и прилипали к взмокшему лицу.
Саки уже давно свернула куда-то не туда, потеряв дорогу домой. Сейчас ей оставалось лишь бежать по неизвестным улочкам и надеяться на скорый выход в многолюдное место, которых в обычное время не счесть, но, как назло, такие не представлялись на горизонте, лишь стены...
Сейчас Фудзивара в особенности полюбила свой гардероб, своё предпочтение к свободной и удобной одежде. При беге ничего не сковывает и не мешает. Будь она сейчас в юбке или платье, Саки либо уже навернулась где-нибудь, либо порвала, к чёртовой матери, несчастную ткань, чтобы удачно смотаться.
Вновь завернув за угол, она сильно врезается в кого-то, падая, хорошенько приложившись филейным местом. Не успевает она и глаз поднять, как её крепко хватают за плечи, поднимают и прижимают к стене.
Кто-то прошёл обходными путями...
— Попалась, беглянка, — скалился типичный представитель гопников: дурацкая причёска, ссадины и синяки усеяны по всему лицу.
Голова едва соображала, от лица отхлынула кровь, зрачки бешено метались от одного угла к другому, лишь бы не увидеть уродливую рожу, которая уже отчётливо отпечаталась в сознании. Рука потянулась к замку сумки, что висела на плече. Бегунок послушно повиновался дрожащим пальчикам хозяйки, впуская в свои потаённые недра. Крепко схватившись за стеклянную бутылку содовой, Саки разбила её о голову ублюдка. Не ожидавший такого поворота, гопник отпустил её, отойдя на пару шагов назад и держась за больную голову. Свалившаяся на землю Саки, не отпускающая розочку, уже была готова бежать, как на пальцы опустился тяжёлый ботинок, грубо вбивающий ладонь в асфальт. Импровизированное оружие откатилось, а косточки задрожали, трескаясь и ломаясь. Крик сорвался с уст вместе с непрошенными слезами.
— Дрянь! — выплюнул подоспевший дружок. Зажмурившись, Фудзивара выскребла одну позитивную мысль из сложившейся ситуации. Повредили ей левую руку, пальцы правой целы.
А она уйдёт целая?
И словно ответом на её немой вопрос послышались приближающиеся шаги. Из-за пелены от слёз в синих омутах, всё, что ей было дано разобрать, — один единственный мужской силуэт.
— Ты ещё, блять, кто такой? Вали пока можешь... — Доносилось до её отдаляющегося сознания. Их диалог полностью проносился мимо ушей.
Саки погрузилась в нерадостные думы. Вероятно, этот неизвестный сейчас уйдет, либо его просто забьют и в больничку, при лучшем раскладе, они поедут вместе. Никакой надежды на спасение она не видела. Она лишь может попытаться убежать сейчас, оставив парня. Только бы массивный ботинок убрался с её руки. Шмыгнув носом, Саки утёрла слёзы. Сейчас не время раскисать. Нужно что-нибудь придумать, но, как назло, котелок не варит.
Неожиданно вся тяжесть с кисти ушла и, ещё раз протерев глаза, Фудзивара заприметила откатившуюся розочку. Не имея больше никаких ограничений, Саки схватила горлышко разбитой бутылки и, привстав, тут же свалилась обратно.
Новая волна ужаса нахлынула на неё. Конечности словно онемели. Несостоявшиеся насильники гортанно хрипели, не имея сил кричать, валяясь без сил, а тот самый неизвестный парень, замахиваясь, избивал ублюдков телескопической дубинкой. В слабом свете, что доносился от далёких фонарей, на лице парня проскакивала ленивая улыбка. Понимая об опасности сложившейся ситуации, ведь спасший (?) внушал ещё большую угрозу, Саки вновь попыталась встать, опираясь о стену. Дрожащие ноги норовили подогнуться и опуститься, и лишь усилием воли Фудзивара умудрялась держать своё бренное тело над землёй.
Но все её усилия пошли даром, когда спаситель (?) начал стремительно приближаться, оглядывая её равнодушным взглядом. Уголки тонких губ были чуть приподняты, видимо, избиение низших порадовало его, дало выпустить стресс и расслабиться. Однако Саки, заметив движение, тут же хотела сделать шаг назад, мысленно представляя, как уматывает отсюда, заваливается в квартиру и устало плюхается на кровать после горячего душа. Но мечтам было не суждено сбыться, и она тут же плюхается обратно, глазами судорожно выхватывая телескопку на плече. Быстрым, заученным движением, до жути пугающее оружие скрылось в кармане чёрных штанов, а сам парень скалой навис над ней.
— Вставай, — ухватившись за руку, чуть выше локтя, её, абсолютно шокированную и запуганную, подняли, не отпуская, чтобы она вновь не свалилась. Кажется, её прошлые махинации не остались незамеченными, возможно, раз ей решили помочь, это к лучшему. Хотя как сказать. Ей решил помочь неизвестный садист.
Розочка быстро и мягко выскользнула из рук и звонко разбилась об стену, будучи отброшенной. Всё ещё трясясь от ужаса перед этим человеком, Саки решила взглянуть на него и едва не упала снова, но, будучи поддерживаемой крепкой хваткой на руке, не встретила, в очередной раз, коленками асфальт, которые уже, наверняка, были стёрты в кровь.
Молодой парень лет 20-21 был выше на добрые 15 сантиметров, не смотря на то, что и свой рост низким она назвать не могла. 170, как-никак. Но тихое изумление вперемешку с новой порцией дрожи быстро прошло, стоило ей лучше изучить внешность своего спасителя. На замену пришли мурашки и тепло в груди. Намётанным глазом Саки быстро всё разглядела, не смотря на слабое освещение. Глубокий взгляд лиловых глаз затягивал в себя. Это было все равно, что заглядывать в бездну. Его бледная кожа вызывала тихое восхищение, а тонкие губы всё ещё кривились в улыбке. Аристократическая внешность парня снесла голову Саки. Она буквально готова завизжать от его красоты, дрожь пробивала тело от наслаждения, а мурашки табуном бегали с кончиков пальцев ног до самой макушки. Он был высок, худ и красив.
Фудзивара уже была готова предложить стать её натурщиком, хотя бы на вечер, но вовремя прикусила язык, метнув взгляд на избитых, а также припоминая телескопку в кармане.
Было страшно связываться с таким человек. Здравый смысл ненадолго выиграл у её заскоков, поэтому, почувствовав до этого онемевший язык, тихо поблагодарила.
— Пошли.
Тихо угукнув, она посеменила за парнем, что уже неторопливо двинулся вперёд. В груди бушевали весьма противоречивые чувства. Она хотела бы остаться с ним подольше, запечатлеть на листе бумаги, побольше полюбоваться его профилем, но, с другой стороны, он до дрожи пугал её, и она хотела бы побыстрее расстаться с ним, как в море корабли. Дурочкой она не была, безопасность ей дороже, нежели эстетическая любовь.
Выйдя на людную улицу, кишащую различными кафе и барами, парень, кинув ей — "дальше сама", направился в сторону одного из супермаркетов, пока Саки глядела ему вслед.
Дрожь уже подуспокоилась, и Фудзивара направилась в сторону дома, постоянно оглядываясь по сторонам.
Завидев родной подъезд, освещённый фонарями, Саки едва сдержалась, чтобы не кинуться к нему со всех ног. С каждым шагом долгожданное спокойствие накатывало приятной волной. Но, заприметив из угла одного из переулков высокий силуэт, сердце резко загромыхало в груди, а после и вовсе ухнуло вниз, когда удалось разглядеть знакомое лицо спасшего ее парня. В его руках был небольшой пакет. Отведя взгляд, Саки уже подошла к двери, а за спиной послышались приближающиеся шаги, железяка закрылась за ней позже, чем должна была, шум шагов на лестнице удвоился. Пройдя к дальней двери на 2 этаже, Фудзивара с облегчением пропустила оказавшегося соседа дальше. Чуть дрожащей рукой она пыталась попасть в замочную скважину и кое-как справилась с этой задачей. Пару этажей выше послышался хлопок двери, они живут близко.
Желание сделать пару эскизов возросло с новой силой, словно разгоревшаяся спичка, обжигая своим пламенем.
У неё вполне есть шанс.
***
Лёжа на кровати, что отделена от общей комнаты лишь шторкой, Саки уставилась в потолок, разложившись звёздочкой. По маленькой, но уютной квартирке из открытого нараспашку окна доносились нелицеприятные звуки. Ударов, хруст, крик и хрипы, а также тихие переговоры.
Спать под такое Фудзивара просто не могла. Сознание подкидывало несостоявшуюся попытку изнасилования недельной давности. Встав с мягкой постели, Саки направилась на кухню налить воды, проходя объединённый зал. Нападение оставило на ней неприятный след. Девушка всё это время опасалась выходить на улицу, предпочитая безвылазно залечивать раны в родных стенах.
Подходя к окну у дивана, мазнув взглядом по нарушителям спокойствия, Саки уже намеревалась закрыть единственное препятствие для её успокоения, как подскочила на широкий подоконник, специально оборудованный для посиделок и любований, едва не вываливаясь наружу. Стоя к ней спиной, закрывая изуродованные лица каких-то парней своей широкой спиной, её спаситель крутил в руках знакомую телескопку. Рядом с ним, чуть впереди, стоял ещё один молодой человек. Он весело о чём-то вещал её спасителю, до неё долетали лишь обрывки фраз. Благодаря рядом стоящему фонарю, что хорошо освещал пространство, она прекрасно смогла разглядеть картину перед глазами.
Косички парня были туго затянуты, под стать идеальному образу их обладателю. В первую их встречу они были немного растрёпаны, потрепавшись за весь день, а из-под широкого худи было видно, как перекатывали его мышцы от ударов телескопкой. Длинные пальцы уверенно сжимали ручку оружия.
Только сейчас Саки вспомнила такие детали тёмного вечера. Переведя взгляд на рядом стоящего парня, Фудзивара отметила, что он был не на много ниже его. Блондинистые волосы с голубым мелированием зачёсаны назад. А брошенное "нии-чан" её эстетическому кумиру разъяснило их отношения.
Скатившись с подоконника и уронив пару подушечек, Саки аккуратно выглянула из своего укрытия, внимательно разглядывая объект восхищения. Вот именно сейчас здравый смысл Фудзивары покинул светлую голову девушки, полностью игнорируя полуживых хулиганов у ног братьев.
С глупой улыбочкой Саки пробежалась до стола, который служил обеденным и рабочим у кухонного гарнитура, взяла блокнот и карандаш, и обратно. Аккуратно выглядывая из-за подоконника своей чёрной макушкой, Саки цепляясь завороженным взглядом за спасителя, не останавливаясь, зарисовывала его эскизы. Один за другим, без остановки.
Натренированная рука двигалась легко, быстро, уверенно. Линии столь плавные, живые, передающие всё. На бумаге чего только не было. Он спиной с открытым профилем лица, он беседующий с братом, наматывая конец телескопки на косичку, лицом к ней, он возвышающийся над кучей побитых неудачников и просто эскизы его портретов. Оглядывая получившийся десяток листов, Саки, сидя на полу, не могла оторвать взгляд от получившегося результата. Черты лица, мимика были как у живого. Тихое восхищение распирало Фудзивару изнутри. В который раз она поддалась чарам его аристократической красоты.
Саки удалось разглядеть и брата. Он был не менее красив. Больше всего Фудзивару цепляли глаза братьев, их разрез. При этом у её спасителя взгляд был плавным и не таким резким, как у брата.
Но из размышлений её вывел глухой удар. Аккуратно выглянув, Фудзивара застыла. Всё ещё стоявшие на ногах противники, которых художница заметила только сейчас, присоединились к валяющейся куче. Телескопка её спасителя била так, что ломала кости. Не скупясь на удары, парень несколько раз вмазал кому-то по лицу, по всей видимости, сломав нос и уже давно превратив лицо в кровавое месиво, пока его брат ломал конечности другому.
Отложив блокнот, Саки аккуратно отсела от окна. Пальцы мелко тряслись и тугой ком застрял в горле. Будучи погружённой в работу, Фудзивара не обращала внимание на третью группу лиц, словно и не было их вовсе. Однако стоило отвлечься и оглядеть полную картину, как страх стал медленно подбираться к сознанию. Вернув принадлежности на стол и смочив горло, Саки вернулась в кровать. Подходить к злосчастному окну, не говоря о том, чтобы закрыть его, было страшно. Саки прикрыла уши ладонями.
Она ведь недавно вспоминала свои безбашенные заскоки? Ну так вот, иногда по приходу сознания её пробирает дикий страх. Что человек может совершать, находясь не в своем уме? Да всё что угодно!
Сон долго не забирал Фудзивару в свои объятия, но, наконец, провалившись в царство Морфея, Саки видела его. Такого утончённого и прекрасного. Даже будучи спящей она думала о нём. Видела, как рисует его портреты, как он позирует. Его голос ласкал уши, а вид радовал глаз. Мускулы мягко перекатывались по телу, бледная кожа манила к себе, призывала оставить хотя бы одно красное пятнышко, скажем, в районе шеи или ключицы. Длинные пальцы ловко очерчивали женские изгибы, губы дарили сладкие поцелуи, сплетая языки, а взгляд лиловых глаз внимательно блуждал по лицу. Ленивая улыбка блистала на прекрасном лице.
***
С той самой ночи прошло около месяца. Как-то назвать тот момент в жизни Саки не могла. Он одновременно был самым лучшим — какое наслаждение она получила просто любуясь им, но при этом ужас, испытываемый ею после, не прошёл спустя нескольких беспокойных часов сна.
Цветок, как мысленно Саки огласила его, внушал обманчивое спокойствие, завораживал собой, гипнотизировал, при этом в какой-то момент ты наконец чувствуешь ту опасность, которую не уловил сразу. Он завладевал всеми твоими мыслями и не отпускал даже после раскрытия опасности. Гребаный наркотик.
Та встреча не стала последней. После она видела его мельком на вечерних улицах, чудом оставаясь незамеченной. А как-то, ехали в одном лифте ещё с парой человек, выяснилось, что он живёт на шестом. Ну, а самый сок, когда она вновь увидела его под окнами. Периодически они с братом встречались с какими-то ребятами, обходилось и с драками, и без, но Саки времени не теряла, занималась его эскизами.
Однако было неудобно постоянно стоять, выглядывая из-за подоконника, когда на нём можно было удобно устроиться. Верным решением стало наклеить зеркальные плёнки. После этого радости Саки не было предела. Сидя на излюбленном подоконнике, на мягкой подушечке, в окружении исписанных и нет листов, ручек, карандашей и лайнеров, а также любимой содовой, Фудзивара наслаждалась своим Цветком.
Рисовать его каждый вечер стало своего рода традицией. Его личное присутствие стало необязательным, черты лица навсегда были выжжены в памяти, хотя, когда видишь сам, получаешь неописуемый кайф. Тебе уже не нужны другие натурщики, в твоей голове только он. Нарисовать его с закрытыми глазами становится плевым делом.
Стены обвешаны его эскизами.
Это чёртова зависимость.
Саки одновременно наслаждается и мучается. Такой тяжёлый контраст... Но он вовсе не останавливает. Стопки изрисованных листов хранятся на рабочем столе, на подоконнике, висят на стенах по всей квартире. Становится привычным любоваться им каждую минуту, секунду!
И к чему это привело?
Очередной вечер захватил яркий и живой Роппонги. Привычно усевшись на подоконник, открыв одно окно, вдыхая свежий воздух и включив рядом стоящую лампу, Фудзивара, взяв карандаш, нанесла первые линии. Рядом были разложены эскизы, сделанные пару дней назад, придавая вдохновения и подкидывая новые интересные идеи. Похоже сегодня Цветка не будет. Да не страшно. Листы заполнялись один за другим. Напиток уже давно выпит, а глаза слипаются. Голова опустилась на тонированное стекло, карандаш медленно движется по белой поверхности, а ветерок ласково обдувает лицо.
Рука замерла, веки опустились, сознание потухло, тело обмякло. Вроде бы прекрасное завершение дня. Фудзивара завтра проснётся, чуть пожурит себя за сон в неподобающем месте и боль во всём теле, взглянет на получившиеся труды и забудет все невзгоды.
Ах, если бы.
***
Хайтани пришлось выйти из уютной квартиры ближе к часу ночи. К счастью, удалось поспать пару часиков до этого, потому настроение было сносное, самое то для того, чтобы набить кому-нибудь ебальник.
По некоторым причинам они стали частенько появляться на стоянке, куда выходят окна некоторых граждан, которые явно недовольны прерванным сном звуками агонии, но выйти и пополнить кучку избитых уродов никто не хотел, поэтому все молча сносили... Неудобства.
Все молчат. Сегодня в гробовом молчании недовольных кое-что произошло. Полумесяц станет тому подтверждением.
Вслушиваясь в хлёсткие удары телескопкой, игнорируя хрипы оппонента, Ран перевёл взгляд на Риндо. Противник брата уже заткнулся после сломанной ноги, валяясь на пыльной дороге, отхаркиваясь кровью. Крысы повержены, можно вернуться домой и забыться в глубоком сне. Скука вновь накатила на Рана.
Тела обдало порывом ветром. Листья на деревьях тревожно зашуршали. Сюда добавился шелест бумаги. Белые листы посыпались с неба и, словно бельмо на глазу, яркими пятнами, медленно опустились наземь. Ран зацепился за один близь лежащий, примечая нечто знакомое. Опустившись на корточки, Хайтани старший поднял лист. Собственный портрет не признать сложно. Риндо, не сдержавшись, присвистнул, разглядывая подобранные рисунки. На каждом было всё до безумия разное, однако главное действующее лицо неизменно. Листы усыпаны не просто портретами с разных ракурсов, эскизы были и в полный рост, а то и с каким-нибудь сюжетом. Вот, например, он кого-то избивает. И всё настолько детально, настолько уверенными были линии неизвестного художника, что вызывало волну мурашек и не то, чтобы от удовольствия.
Внимательный, пожирающий взгляд в последнее время он чувствовал часто. Особенно на этой стоянке. Но сколько бы он ни оглядывался, ни разглядывал, никого не видел.
— Да у тебя появился поклонник, — послышался смешок со стороны Риндо. Н-да, неприятная новость.
А не приятная ли?
Ещё раз внимательно осмотревшись и оглядев дома, Хайтани уже было хотел забить и вернуться в квартиру, как из единственного открытого настежь окна виднелись чьи-то ноги и приглушённый свет.
Ухмыльнувшись и примерно высчитав квартиру, Хайтани старший направился к своему художнику, чуть сжав гладкую бумагу.
Удачное расположение обители сталкера не могло не радовать. Риндо направился выше, домой, пока Ран, нажав на звонок, терпеливо ждал.
Тем временем Фудзивара, потирая глаза, стараясь отогнать остатки сна, шлёпая босыми ногами, направилась в коридор. Не глядя в глазок, раскрыла ночному посетителю дверь и, окинув взглядом гостя, тут же впала в ступор. Увидеть Цветок на пороге своей квартиры Саки никак не ожидала.
— Твоё? — подняв рисунок на уровень глаз девушки, спросил Ран. Ответ был столь очевидным. Эмоции художницы можно было прочитать по лицу, — я пройду.