~ O N E ~
- Если сбежишь, я запру тебя в подвале и больше не выпущу. - Грозно и, в то же время, нежно проговорил Хендрик. - Я не шучу. Ты же помнишь, что было в прошлый раз.
О да, я помню. Я попробовала выйти на балкон без разрешения, после чего он неделю не давал мне еды, а я сидела в подвале.
Меня зовут Кая Ларсон. Около года я нахожусь в чужом доме. Меня похитили. Дело было зимой, я шла домой, как кто-то закрыл мое лицо какой-то тканью и затащил в машину. Все произошло так быстро, что я и закричать не успела.
У меня есть муж. Родители выдали меня за Ниссе Йохансона, сына бизнесмена. Брак по расчету. Отцу нужно было заключить договор с Роджером Йохансоном - владельцем самой крупной рекламной компании в Стокгольме. Свой 22-ой день рождения я отмечала в плену, хотя он был аж через восемь месяцев после моего похищения. Неужели никто не стал искать меня?
Хендрик помогает мне сесть в машину и говорит пристегнуть ремень безопасности. Сейчас он мне доверяет, но побаивается, что я убегу. Я и сама уже побаиваюсь бежать. Просто не хочется. Раньше он бы закрепил руки кабельной стяжкой, чтобы я ничего такого не сделала.
Он заводит мотор, включает радио, достает пачку сигарет, вытаскивает одну, поджигает ее и, все еще держа в руке зажигалку, опускает очки на глаза. Я завороженно наблюдаю за ним. Как только он поворачивается ко мне, я сразу отвожу взгляд.
Мы едем по пустому шоссе, освещаемому лишь огромной звездой.
- А что если ты не получишь выкуп за меня?.. - я смотрю на коврик под сиденьем и пытаюсь придать грязному пятну хоть какие-то очертания.
- На самом деле, я в этом уже сомневаюсь. А ты? Тебя никто не хочет вернуть, в течение этого года ни разу по телевизору не показали твое лицо и шестизначное число, которое бы, конечно, обозначало вознаграждение за тебя.
А меня ведь действительно никто толком не искал. В такие моменты чувствую себя такой одинокой. А Хендрик... К нему я привыкла. Он умный, манера его разговора завораживает, аккуратный, и я понимаю, почему он так сделал. Ему нужны деньги. Он должен крупную сумму банку, а заработать он столько физически не может.
Может оно и к лучшему, что я здесь? Так я хоть знаю, что всем было бы плевать. Да, я пришла бы домой, посмотрела телевизор, поела бы, почитала, выпила бокал красного вина, и чувствовала, что я дома. Но вернись я сейчас туда, я бы сразу отказалась. Я там больше не живу и не буду.
- Если я уже буду тебе не нужна, что ты сделаешь со мной? - вопрос был задан слишком неуверенно, голос предательски дрожал от нахлынувших воспоминаний и до боли обидных образов.
- Молчи. - отрывисто бросил он и уставился на дорогу.
Понятно, что ответа я не дождусь. Когда мы наконец приезжаем, я открываю глаза и сонно покачиваюсь на месте. Я даже не заметила, как придремала. Хендрик вошел в какое-то здание, название которого я не смогла прочесть из-за слишком низкого стекла. Опустить стекло не было возможности, а машина стояла на сигнализации, чтобы открыть дверь. Чертова табличка, тебя не видно даже с другой стороны улицы. Почему я так горела желанием узнать, что это за здание? Оно казалось мне до боли знакомым.
Я вижу две фигуры, выходящих из здания. Это Хендрик и... мой отец?