six
дьявол всегда смеется, когда тебе нужен друг
Мои ноги, казалось, двигались гораздо быстрее, чем соображал мой разум, ботинки стучали по плитке больничного пола, когда я бросилась искать администратора, которого хотела видеть. Я чувствовала, как мое сердце громко билось о грудную клетку, дыхание участилось, когда я повернул за угол. Знакомый запах больничных стен всегда вызывал в моем сознании оттенки дурных воспоминаний, стены внутри меня всегда ломались, когда этот странный запах кондиционера и антисептиков проникал в мои ноздри.
Я, наконец, замечаю впереди надпись "приемная", и выдыхаю с облегчением. Спрятав свое беспокойство, я с натянутой улыбкой, нахожу знакомое лицо за столом, когда подхожу к приемной. - Привет, Тина.
- Вайолет, - Голос Тины был немного гнусавым, когда она подняла глаза от своих бумаг, улыбнувшись. -Твой отец в восемнадцатой палате.
Я думаю о том, как печально, что администратор в больнице знает, кто я.
Прежде чем уйти, я обязательно задаю вопрос, от которого мне всегда было не спокойно. - С ним все в порядке? - мой голос стал тише, чем прежде, слабый.
Тина сочувственно улыбается. - Он в порядке, просто сильные боли в груди.
Я киваю, прежде чем сморгнуть нежелательные слезы, которые собирались вот-вот пойти из глаз, я прощаюсь, прежде чем пройти мимо стойки приемной вниз по коридору, чтобы найти палату моего отца. Ее было нетрудно найти, так как две медсестры выходят из палаты, под голос моего отца, эхом разносящемся по коридору, я слегка хихикаю, когда здороваюсь с ними и осторожно вхожу в комнату.
Мой отец сидел на больничной койке, его костюм все еще был на нем, правда немного растрепан, после осмотра его груди врачами. Его голубые глаза были сужены, он был раздражен. - Мне нужен кофе. - говорит он, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Старбакс? - Спрашиваю я, входя в комнату с легкой улыбкой.
Его глаза светятся при виде меня, заменяя улыбкой тот хмурый взгляд, который может вселить страх в любого. - Привет, милая.
Я вхожу в палату и подходу к белой койке, на которой сидит мой отец. Его бледные черты лица контрастировали с простынями и люминесцентными лампами, бледно-лиловый цвет под глазами указывал на недостаток питания и кровообращения, но его улыбка все еще была идеальной, когда он смотрел в мои печальные глаза.
-Все в порядке, Вайолет. - Он успокаивает меня. - Это были просто небольшие боли в груди, я бы даже не пришел, если бы мои коллеги не настаивали. - Он хихикает, но я не двигаюсь, вдыхая слезы, которые так хотят выйти наружу.
- Пожалуйста, не оставляй меня, папа. - Я вздыхаю, это, кажется, ранит его, так как его глаза тускнеют. Я подхожу к краю кровати, его знакомый мускусный запах одеколона и кофе заставляют мои слезы, наконец, упасть, и я зарываюсь головой в его шею, крепко держа его, когда мы обнимаемся.
- Я никуда не уйду, Ви.
Мы остаемся в таком положении еще некоторое время, боль заполняет меня, когда я слышу странные удары сердца моего отца, его дыхание тяжелое и протяжное, пока он прижимает меня к своему холодному телу. Казалось, что в тот день, когда ему поставили диагноз, в возрасте восьми лет я еще не понимала, что такое ишемическая болезнь сердца, но когда слезы потекли по моим молодым щекам, я с тревогой подумала, что он тоже меня оставит, но его обещание никуда не уходить, заставляло каждый раз чувствовать меня в безопасности. Но с каждой паникой, каждым осложнением в сердце, каждой болью, я каждый день напоминала ему о том, чтобы он принимал лекарства. Я становилась все более напуганной и взволнованной о того, что его уход не будет зависеть от него.
***
Теплый кофе проникает в мое горло, согревая мне руки, когда я прижимаю кружку к своему телу. Я сидела на неудобном стуле в приемной, пока ждала, когда анализы моего отца будут готовы, усталость пробегает по моему телу, я наклоняюсь на стуле и смотрю на телевизор, который тихо играл на заднем плане. Время шло медленно, поэтому я обратила внимание на картины, висящие на стене, а не на телевизор, детали на них казались более интересными, а цвет выглядел намного ярче, чем на старом экране телевизора.
Было тихо, только были слышны отдаленные голоса и звуки работающих аппаратов. Я делаю еще один глоток кофе, этой сладкой жидкости, которая помогает в этот ужасный вечер и удерживает мои усталые глаза открытыми.
- Ах, что за прекрасное зрелище для твоих воспаленных глаз* (t/n: это если что строчка из песни :)) В меня проникает знакомый холод от его присутствия, я поворачиваюсь на своем стуле, чувствуя запах его крови и антисептиков, замечаю его синяки. Я громко вздыхаю при виде на него, широко раскрыв глаза, когда он ухмыляется. - Могу добавить, очень воспаленные глаза.
- Что... - Я собираю мысли воедино. - Что произошло?
Он смотрит на меня своими ярко-зелеными, налитыми кровью глазами. - Просто небольшое недоразумение. - Он пожимает плечами с дерзкой усмешкой.
Я смотрю на красный цвет глаза, который контрастировал с лиловыми и фиолетовыми тонами под его правым глазом, синяк выглядел довольно опухшим и причинял боль каждый раз, когда он моргал. Я поднимаю бровь, впиваясь карими глазами в его, прежде чем опустить взгляд на его раны и синяки. - Я аплодирую тому, кто сделал это с тобой, я уверена, что это недоразумение имело много общего с твоим ртом.
- О, Вайолет, ты обожаешь этот рот! - Я закатываю глаза, на мгновение наступает тишина, когда медсестра проходит через приемную и входит в другую дверь с надписью "хирургия". -Так что ты здесь делаешь? - Спрашивает Гарри.
-Тебя это не касается, - вздыхаю я. - А теперь уходи, или я добавлю еще синяков.
Гарри смеется, и я не могу не улыбнуться вместе с ним, даже с разбитой губой и лиловыми синяками под глазами он все еще был очарователен и прекрасен. Я делаю глоток кофе, откидываясь на спинку стула, глядя на дверь, где сейчас находился мой отец, что заставляет мое сердце биться сильнее, когда я представляю, как ему сейчас неловко и досадно. Мне не нравились эти моменты в нашей жизни, обычное явление на протяжении всего моего детства, я сидела прямо на этом месте в нетерпении и страхе, ожидая когда он выйдет.
- С твоим отцом все будет хорошо. - Моя голова поворачивается, чтобы посмотреть на Гарри, раздраженная его комментарием.
- Ты должен прекратить это. - Я агрессивно шепчу. - Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моем отце.
- Я и не пытаюсь. - Он поднимает руки в знак защиты. - Я видел его по дороге сюда, он выглядел хорошо.
Я прищуриваюсь, - Ты очень любопытный человек, Гарри Стайлс.
Он ухмыляется. - Я знаю, - через несколько секунд его лицо становится серьезным, и я почти хочу провести пальцами по его опухшей губе, когда он облизывает окровавленную область. - Я также хороший слушатель.
Впервые с тех пор, как я поцеловала его, я снова почувствовала тепло вокруг него. Не потому, что его разбитое и избитое лицо каким-то образом доказывало, что он не был тем дьяволом, который, как я предполагала, танцевал внутри него, но из-за этой улыбки, которая заставила мое сердце успокоиться в груди, а дыхание прийти в норму вместе с его. Я улыбнулась ему, и это была приятная, успокаивающая атмосфера, когда я откинулась на спинку стула и потягивала кофе, слушая, как он говорит о мыльной опере, играющей на маленьком экране телевизора с отвращением и юмором.
t/n:
Я немного приболела, поэтому решила перевести для Вас историю.
Если есть какие-либо ошибки, то говорите, я исправлю :)
И спасибо, что Вы все еще со мной и читаете эту историю❤