Пролог
Холод в опочивальне короля Эдгара был таким, что казался осязаемым. Он исходил не от каменных стен, а от молчания, повисшего между отцом и дочерью. Селестия стояла, опустив глаза, чувствуя на себе тяжелый, изучающий взгляд короля. Он медленно прошелся вдоль стола, заваленного картами и донесениями.
— Говорят, дочь, у тебя доброе сердце, — его голос был ровным, но каждый звук отдавался в ней металлическим звоном. — Говорят, ты подбираешь умирающих птиц в саду и плачешь над увядшими розами. Это слабость. А слабость в нашем мире пахнет кровью. И привлекает стервятников.
Он внезапно резко повернулся к ней, и Селестия невольно отступила на шаг.
— Сегодня на охоте на меня напали. Стрела с оперением моих личных лучников. Яд был редким, дорогим. Не для быстрой смерти, а для мучительной агонии.
Селестия похолодела. Она ничего не знала об этом.
— Отец, я... я рада, что ты жив.
— Жив? — Король горько усмехнулся. — Жив тот, кто может доверять своей тени. Я же просто ходячая мишень. И знаешь, что самое интересное? — Он подошел вплотную. Его дыхание пахло пряным вином и страхом. — Единственный человек во всем дворце, кого я не подозреваю в этом покушении, — это ты. Потому что ты слишком слаба для такой игры. Твое доброе сердце — твоя тюрьма, и я за это благодарен.
Унижение и горечь комом встали в горле у Селестии. Он видел в ней лишь безропотную куклу.
— Но чтобы твоя слабость не стала моей могилой, я принимаю меры, — король указал на массивный сундук у стены. — С завтрашнего дня ты не выйдешь даже в сад. Твои уроки верховой езды отменены. Твои одинокие прогулки по коридорам — под присмотром. Ты будешь дышать только с моего разрешения. Пока я не найду змею, притаившуюся у моего трона, ты разделишь со мной эту клетку.
В ту ночь Селестия не сомкнула глаз. Лежа на своей роскошной постели, она смотрела в темноту и чувствовала, как стены ее комнаты смыкаются, словно каменный гроб. Страх за отца смешивался с удушающей обидой. Он видел в ней лишь слабость. Никчемное, хрупкое создание.
Но именно тогда, в самой глубине отчаяния, родилась новая мысль, твердая и холодная, как сталь. Если ее доброта — это тюрьма, то, возможно, пришло время надеть маску, которую от нее ждут. Если все вокруг играют в игры трона, то почему она должна оставаться пешкой?
Она не знала, кто стрелял в ее отца. Но она знала, что этот выстрел навсегда изменил и ее жизнь. И если уж ей суждено жить в клетке, то она найдет способ превратить ее в свою крепость. И когда-нибудь, она посмотрит в глаза тому, кто решил, что ее судьба — всего лишь разменная монета в чужой игре.
Теперь ее тихое доброе сердце начало биться в новом, опасном ритме.