Стиснув зубы.
Таки
[Дедуля, прости.]
[Я совсем ничего не смог...]
Страшная тишина окутывала меня, будто время остановилось. В голове звучал гул — тяжёлый, как каменная плита, придавившая меня к земле. Голос Ванессы выдернул меня из этого состояния.
— Таки, помоги... мне...
От вида этой кровавой картины я тут же пришел в себя.
Девушка лежит покрытая кровью и новыми ранами, её дырка в груди вновь открылась и кровоточила.
— Ванесса! Ты меня слышишь?
[Бинты! Ещё бинты, срочно!]
Я метнулся в поисках, но... ничего. Старые бинты, истлевшие на половину. Игла и нитка — всё, что у меня есть. Я замер на мгновение.
[Эти бинты... если занесу инфекцию... что тогда?]
У меня нет времени думать.
Схватив единственные бинты, что были в доме я вернулся к ней в комнату.
Она лежала без признаков жизни.
— Ванесса! Слушай мой голос, главное не теряй сознание. Пока ты со мной и слышишь мой голос всё будет в порядке!
— . . .
Её молчание резало по нервам.
— Чёрт возьми! - вырвалось у меня, и я принялся зашивать рану.
Она даже не дрогнула от боли. Это было неправильно. Казалось, что жизнь медленно ускользает из её тела, а я... бессилен.
Сердце сжалось от отчаяния, но я сжал зубы, не давая себе сорваться. Я не мог позволить эмоциям захлестнуть меня. Не сейчас. Не когда она вот-вот может уйти...
Закончив перевязку, я обессиленно сел рядом. Руки тряслись.
— Что же нам с тобой теперь делать...
[Ситуация сюр...]
— Не стоило приводить к себе Айзека.
— Айзек... тут не причем. - еле дыша ответила Ванесса.
— Тебе еще рано разговаривать! Не шевелись!
— Прости...
— Всё хорошо, просто лежи спокойно. Я не уверен что швов у меня хватит на еще один раз.
— Спасибо.
— Тебе не за чем меня благодарить, помочь в такой ситуации само собой разумеется.
— Тебе лучше сейчас отдохнуть. Сможешь уснуть?
— Айзек...
— Сейчас не время думать об Айзеке, я всё понимаю, но твоё состоя...
— Со мной всё в порядке. Я смогу встать и идти.
— Нет, ты не можешь. Если будешь дальше упорствовать просто умрешь от потери крови и не более того.
— Слушай, у тебя вообще есть сердце?
— О чём ты ? Конечно оно у меня есть, но дело не в этом.
— У тебя недавно умер дедушка, Айзека забрали по твоей вине, а ты бы хоть вид подал, что тебе плохо.
— От моего вида лучше не станет.
— Так и скажи, что ты просто не любил даже родного де...
— Не смей говорить о том, чего не знаешь! — слова вырвались из меня прежде, чем я успел их осмыслить. Комната снова наполнилась этой страшной тишиной, давящей, тяжелой.
Ванесса замерла. Её взгляд, ослабевший и потускневший, был прикован ко мне. Она хотела что-то сказать, но силы покидали её, и слова застряли в горле.
— Прости... я... не хотел, - мои руки бессильно опустились на колени, и я сжал пальцы до белизны.
— Просто...
— Ты не понимаешь... я должен был спасти его. Я ведь был совсем рядом, Каждый раз был совсем рядом, но всегда недостаточно.
— Я пытался много раз, действительно много и каждый новый раз доказывал мне, что я не могу даже дотянуться до него. - Слёзы невольно начали выступать на моём лице.
— Его спина это единственное, что я мог разглядеть. Он отдал всю свою жизнь ради этого боя и даже тут я оказался для него бесполезен. - мои слова потонули в коме эмоций. Я не смог продолжить.
Её слабый голос пронзил эту пелену:
— Ты не... виноват.
— Нет, виноват. Виноват. Я ведь был там, я единственный кто мог хоть что-то. Весь этот проклятый день... каждый чёртов миг... — внутри меня что-то сломалось. Слова вырывались рваными фразами, запинаясь на каждом шаге.
[Дедуля... прости... я не смог...]
— Я не мог... даже попрощаться... — едва вымолвил я, чувствуя, как боль подступает всё ближе, заполняя моё сознание. Пальцы снова сжались, и я почувствовал, как ногти впиваются в кожу ладоней, но это была ничтожная боль.
— Таки... — прошептала Ванесса, её голос был почти не слышен, но этого было достаточно, чтобы выдернуть меня из моего состояния.
Я посмотрел на неё. Она лежала, истощённая, и в её глазах было что-то, что напомнило мне дедушку. Тот же огонь в глазах и желание жить. Она боролась до последнего, как и он.
— Прости меня... — тихо сказал я, склонившись к ней ближе.
— Я... не смогу потерять ещё кого-то. Ты должна выжить. Ради него. Ради нас.
Мои слова звучали как мольба. Ванесса не ответила — она уже потеряла сознание, её дыхание стало слабым, но всё ещё ровным. Я приложил ухо к её груди, чтобы убедиться, что она жива.
В тот момент я почувствовал, как что-то оборвалось внутри. Это была не просто боль — это была бездна, которую невозможно заполнить. И с каждой минутой, что я смотрел на Ванессу, эта бездна становилась всё больше.
Я опустил голову и сжал её холодную руку.
— Я не подведу тебя... больше никого не подведу... — прошептал я, глядя на её бледное лицо.
[Я должен найти способ. Должен.]
Конец главы.