Grace Harper - Против мира мужчин

Кафе «Омега» было таким же блестящим и холодным, как ложка, которой Грейс лениво помешивала эспрессо. Стекло и хром, гул приглушенных голосов, запах дорогих зерен и горьковатого миндаля от свежей выпечки. Она сидела у панорамного окна, за которым медленно текло утро понедельника. Деловые люди с портфелями, туристы с картами, нью-йоркская бесконечность в движении.

Она наблюдала за этим, как всегда, с чувством легкого превосходства и отстраненности. Это был её город. Шахматная доска, а она одна из тех, кто переставляет фигуры.

Дверь кафе открылась, впустив порцию уличного шума и Бек. Та выглядела так, будто пробежала марафон, а не десять метров от такси. Её распахнутое пальто развевалось, волосы были слегка растрепаны, а в глазах горел огонь нетерпения, смешанного с ужасом.

— Ты жива! — выдохнула Бек, плюхаясь на стул напротив. — Я всю ночь названивала! Я уже думала, тебя похитили тайные службы и сбросили в Гудзон!

Грейс усмехнулась, отодвинула чашку.
— С Гудзоном они, кажется, уже не работают. Слишком банально. Кофе заказать?

— Не надо кофе! — Бек почти прошипела, наклонившись через столик. — Мне нужны ответы. Прямо сейчас. Вчера вечером я видела заголовки. Потом твой номер не отвечал. А в три часа ночи мне позвонила Сьюзи из Times и спросила, кто твой пиар-агент. Что происходит, Грейс?

Грейс посмотрела на подругу с теплой усмешкой. Бек была их полярной противоположностью — открытой, эмоциональной, живущей по принципу «сначала сделать, потом подумать». Именно поэтому Грейс её ценила. Она была напоминанием о том, какой жизнь может быть простой.

— Успокойся, — мягко сказала Грейс. — Всё в порядке. Просто была... интересная пятница.

— Интересная? — Бек фыркнула. — У людей бывает «интересная пятница», когда они находят хороший концерт или знакомятся с симпатичным бариста. У тебя, судя по всему, была пятница уровня «мировая политика дала трещину».

Она замолчала, поймав взгляд Грейс. Тот самый взгляд — спокойный, бездонный и знающий больше, чем следовало. И в этот момент Бек всё поняла. Вернее, поняла, что не понимает ничего. Она откинулась на спинку стула, обхватив свою чашку с остывшим капучино, и перешла на шёпот.

— Ладно. С начала. Грейс, ты обещала мне рассказать про тот случай.

И вот здесь, в этом безопасном, залитом утренним светом кафе, история начала раскручиваться назад, к запаху древесины, дорогого парфюма и тщеславия.

— Грейс, ты обещала мне рассказать про тот случай.
— Какой ещё случай, Бек?
— Не прикидывайся. В прошлую пятницу ты была в баре, и по счастливейшей из всех случайностей к тебе подошёл Трамп.
— А, тот случай... ну да, было.
Бек уставилась на подругу, будто та только что призналась в убийстве.— «Было»?! Ты говоришь так, будто встретила соседа из пятой квартиры!
— Ну, я его, по сути, и подкараулила,
— Грейс лениво помешивала кофе.
— Просто сосед немного... с ядерным чемоданчиком. Бек поперхнулась воздухом.
— Что ты несёшь?!
— Всё просто. Я знала, где он будет. Театр, второй ярус, опера и просекко. Он сидел прямо подо мной — символично, не находишь?
— Не очень.
— А зря. В его бокал «случайно» упала долька лайма. С жучком. Бек открыла рот.
— Ты шпионила за ним?
— Нет, я просто хотела понять, каково это — быть женщиной, которая делает первый шаг в мире, где шаги всегда делают мужчины.

Пауза.

— А бар?..
— Там всё пошло не по плану. Он пришёл с сыном.
— Барроном?!
— Ага. Видимо, воспитывает в нём вкус к шампанскому и власти одновременно.Бек уткнулась в ладони.
— И чем это закончилось, Грейс?
— Ммм... скажем так, я впервые почувствовала, что держу за горло саму систему.
— Ты хочешь сказать, что...— Не хочу. Но да.

Бар пах древесиной, дорогим парфюмом и тщеславием. Он вошёл ровно в девять ноль-ноль, как по расписанию. Только вместо министров — бармен и сын. Грейс сидела в дальнем углу, притворяясь, будто ищет кого-то в телефоне. На экране — не Tinder, а карта с красной точкой, которая медленно двигалась по проспекту и останавливалась у входа.

— Добро пожаловать, мистер Хаос, — прошептала она, включая диктофон. Он сел у стойки. Баррон, неловко держа бокал, изо всех сил старался выглядеть взрослым. Они говорили о политике, будто о погоде. Смех, вздохи, кивки — всё репетировано. А потом взгляд. Один, короткий, уверенный. Он заметил её. Разглядывал, как оценивают — не женщину, а трофей. Она ответила улыбкой. Той самой — хищной, немного безумной, как у женщины, которая больше ничего не боится.

— Простите, — произнесла она, подходя ближе, — я просто не могла не заметить, как вы держите бокал.
— Правда? — он усмехнулся.
— Что не так с моим бокалом?
— С ним всё так, — наклонилась она чуть ближе, — просто редко видишь мужчину, который так красиво теряет контроль.

Он не понял. Баррон покраснел. А Грейс уже знала, что выиграла. Потому что власть — это не когда тебя слушают. Это когда ты решаешь, кому дать почувствовать, что слушает он. Позже, в отеле, между ними уже не было слов. Только тишина — густая, вязкая, как электричество перед грозой. Грейс стояла между ними, не касаясь, просто присутствуя.

— Удивительно, — сказала она тихо, — как власть похожа на алкоголь. Сначала кружит голову, потом делает людей уязвимыми. Он усмехнулся. Баррон отвёл взгляд. А Грейс сделала шаг назад — ровно столько, чтобы оба захотели вернуть дистанцию. Молчание стало оружием. И, когда лёд в бокалах растаял, стало ясно — победительница уже выбрана. Грейс закрыла за собой дверь. Коридор был длинным и беззвучным, как чужая память. Каждый шаг отдавался эхом — не от каблуков, а от чего-то глубже: ощущения, что ночь была спектаклем, а она — и актриса, и режиссёр, и зритель.

В лифте она посмотрела на своё отражение. Тот же макияж, та же прядь волос. Только взгляд другой. У выхода дежурный кивнул ей слишком вежливо. На улице пахло дождём. Она вдохнула прохладный воздух — лёгкость, не победы, а ясности."
Иногда власть — это просто умение уйти первой.
"Утро пахло не кофе — металлом. Воздух был густым, как недосказанность.
Грейс проснулась в белых простынях. На тумбе стоял бокал с лаймом.
На экране телефона мигали новости: «Экс-президент замечен покидающим отель в сопровождении неизвестной женщины». Фото размытое, но очертания — её.
Грейс усмехнулась.
— Быстро работают. Телефон завибрировал. Номер без имени.
— Алло?
Молчание.
— Если это репортёры...
— Это не репортёры, мисс Харпер, — мужской голос был вежлив и ледяной.
— Вы сделали интересный ход.
— И кто вы?
— Тот, кто следит за теми, кто слишком любит играть. Короткие гудки.
Грейс долго смотрела на экран. Потом подняла бокал, капнула туда лайм и сказала тихо:— За наблюдателей.

Теперь партия началась по-настоящему.