обморожение страхом и чужие глаза
Силуэт наклонился к нему и у Польши чуть не остановилось сердце, он увидел… дьявола… Дьявола во плоти. Страх детства и ночных кошмаров. Откуда корни берёт ненависть его отца, которая пошла от мучения его народа. Тот, кого боялись все, кто перейдёт ему дорогу. Польша с самого детства знал, что это зло во плати, не несущее ничего хорошего.
«Он сделал больно, моему народу. Он делал больно, моему отцу.
Он сделал больно, мне…»
Польша отскочил в сторону стены, что была за ним. Его лоб покрылся потом. От страхо брасало то в холод, то противный приступно лихорадочный жар. Зрачки сузились, а в голове пролетали тревожные мысли, он не мог держаться на ногах. Исчадие ада что узрел поляк, был никто иной как Германская Империя или не менее распространённое — Рейхтек. Польша редко встречался с другими странами в зонах¹, а этот ещё одна из верхушек на его работе. Класс… Яблочный задумался не могло ли быть всё это спланированным.
Германская империя поднялся в полный рост, и направился к рабочему столу. Садясь за рабочее место, из уст немца пролетели настолько простые слова, что Польша застыл в шоке — Тебе нечего меня бояться, садись. Но я с тобой хотел кое-что обсудить — на последних тонах, его голос стал более грубым. Польша сел за стол, на кресло напротив фрица, нервно сглотнув.
— Тогда, перед взрывом, в буфете, мои камеры, на последних отрезках, запечатлели тебя. Что ты там делал? — сказал немец бросив взгляд задумчивого философа на поляка, переплетая свои пальцы в позе домика.
— Я-я тогда вечером был очень уставший, я хотел пойти сделать себе кофе, чтобы доделать работу. Я услышал шипение, но не предал ему смысл, только потом я понял что это был газ. Я-я постарался выключить конфорку, н-но он ни в какую не поворачивался, и… — католик жестикулировал руками на нервах, не специально, пытаясь найти мысль, чтобы правильно выразиться — переключатель слетел… — он апустил руки со взглядом.
— Ага. А мои камеры, доказывают совершенно обратное… Polen — немец произнёс это с немецким акцентом, полевой вздрогнул на этот псевдоним. Дрожь на плечах и спине мальчишки была не не замечена. Немец поставил планшет перец поляком с записями камер.
— а… я… — здесь уже Польша, перестал вообще всё понимать, он перестал пробовать составить логическую цепочку из последних воспоминаний, это было бесполезно… он морально устал и не мог мыслить.
— Как ты видишь, там было запечатлено как ты зашёл в буфет, и оставил распространять газ, а сам ушёл, и вернулся повторно, пробуя его выключить. Ты можешь мне это объяснить?! — очень грубым голосом сказал импер, срываясь на крик.
— э-это не я — тихим, хрипловатым — голосом сказал поляк.
— Und wer dann?! Ты понимаешь, из-за тебя сгорели важные бумаги, пострадало пару офисов. И то повезло, что сгорела лишь малая часть, и никто не пострадал, отделались лишь ожогами. — громким, хриплым, мужским голосом говорил, нет нет, кричал германец, нахмурив брови. Смотрел ему прямо в душу, белоснежными безжалостными глазами.
Польша не понимал почему на него кричат, на глазах маленькой страны навернулись кристальные, соленые слёзы. Польша тщательно, пытался закрыть руками рот. Появилось даже желание его зашить, самым тугим и прочным переплётом, как у книг.
— Э-это не я, п-правда, это не мог быть я!
— Да ты понимаешь какой это принесло ущерб?! Сколько сил работников ушло на марно! Одна пятая часть из этой информации была в бумагах, напечатанная на компьютерах в офисах которые сгорели, и их почти нельзя вернуть обратно!
В глазах маленькой страны, были написаны тревожные вопросы " за что?.. почему опять я?.. хочу провалиться под землю…» слёзы текли ещё сильнее, а немец будто издевался над ним, принимал его слова за дешёвую отговорку, или какую-то шутку в неуместный момент.
— Н-но я…
— Молчать!
Глаза набожно, до сих пор испускали горькие слёзы. Он просто застыл в ужасе, вслушиваюсь в каждый звук, такт часов, шелест бумаг, шуршание одежды, шум в ушах. Кристальная жидкость стекала с глаз, на руки на щеках, делая и без того мокрые ладони, после пота. Немец замешкался, не знал куда деть свой взгляд и руки, чтобы не переводить всю злобу на поляка, он схватился руками за голову. Послышался звук ударившего кулака немца по столу, он встал и показал пальцем в сторону выхода, вытягивай руку в перчатке, во всю длину.
— Убирайся!!! Вон! — криком сказал импер.
Польша быстро и тихо вымелся из офиса, отводя взгляд и закрывая дверь сказал.
— прости меня…
Германская империя небрежно сел обратно в кресло, положил руку на глаза. Его щека намокла от одинокого кристаллика, прозрачной жидкости. Он не хотел такого расклада их первой встречи…
***
— что за херня здесь творится, то чёрт пойми кто за окном, взрыв, меня ещё кто-то подставить судя по всему хочет. А ещё этот ублюдок… Он вообще не же должен жить?! Мне нужно отсюда убираться… — думал Поляк выбегая из здания.
От лица Империи
Мне очень было жалко Polen. Я не хотел на него так срываться. Мне надо проверить…
Я направился в сторону обгоревшей части. Сейчас там никого не было, я мог спокойно всё обследовать. Я там особо ничего не нашёл, разбитая, вдребезги плита, у которой не доставало выключателя; обгоревшие столы и поплавившиеся пластиковые чёрные стулья, всё бы ничего, но я в углу под обвалившимся столом, который его закрывала, увидел переключатель конфорки. Чтобы не оставлять отпечатки я надел обратно перчатки, я думал напасть на след виновника, по отпечаткам. Я сам лично просил уборщицу очень хорошо убирать, тщательно протирать все на кухне, ведь лишние микробы там не нужны. Всё должно быть стерильно. По камерам было ясно что туда последний раз зашла уборщица всё вымыла и никто больше туда не заходил, кроме Польши… даже мне, трудно верится что это мог быть он.
Я пошёл в кабинет ещё раз, пересмотреть все записи, он туда заходил два раза. Я снова посмотрел на Польшу и на записи были будто не его глаза, лицо более серьезное. Я задался вопросом, кто может недолюбливать Польшу, я никого не вспоминал. Большинство из них, были либо мертвы, либо они уже не были врагами. Тот кто выдавал себя за поляка, должен быть по виду практически его идентичностью. Из всех стран Я не мог вспомнить ни одну страну с таким же телосложением, а если это один из доверенных²??? В таком случае у поляка есть страна враг. Я проверил выключатель но отпечатки там были Польши и ещё кого-то будто вытертых в спешке.
Я действительно виноват что поднял на него голос. Ещё немного и я мог поднять на него руку. Я знаю как выглядят глаза того кто врёт, но его глаза… он не врал, он хорошая страна и не сделал бы этого… Я должен извиниться.
Это были не его глаза. . .
Ну что мои дорогие 4 глава подходит к концу Я надеюсь этот пиздец хоть кто-то читает.
ВНИМАНИЕ В СЛЕДУЮЩЕЙ ГЛАВЕ БУДЕТ 18+ НЕ ПРОПУСКАЙТЕ :)